Псков при Александре Невском

Псковская крепость

Князь Александр Ярославич доподлинно бывал в Пскове два раза. В начале 1242 года он "изгоном" освободил город от находившихся там три года немецких захватчиков, а в апреле торжественно, при все­общем народном ликовании въехал в город во главе русских победонос­ных войск после разгрома псов-рыцарей на Чудском озере.

Истерики посвятили Ледовому побоищу десятки исследований, сотни статей и они всем достаточно хорошо известны. А вот предшествовавшему освобождению от немцев Пскова уделялось мало внимания. Обычно удовлетворялись простым и эффектным контрастно-созданными еще древними летописцами: поганые немцы-рыцари Псков захватили – святой князь Александр Невский его освободил.

Представить при этом город того времени пытались лишь однажды в художественном фильме "Александр Невский". Фильм эффектный, но в реальности и город выглядел иначе,   и немцы в нем не "живодерство­вали" так, как это показано в кино (бросали маленьких русских детей-младенцев в огонь, отрывая их от вопиющих матерей). Рассмотрим-ка все детальнее.

Псковская крепость

Псковская крепость в начале XIII века, как и сегодня, занимала каменистый холм-мыс высотой более 20 м. с крутыми берегами при слиянии рек Псковы и Великой. Еще в X веке крепость была по периметру "обложена" каменным валом (С.А.Тараканова, КСИИМК   № XXXV ). На прис­тупе в междуречье вал образовывал мощную "грудь города" – Перси, высотой тоже более 20 м.

Этот подковообразный в плане вал общей длиной по кругу более 200 м был приставлен своими краями к холму, продлив его на юг, и сооружен из камня рва-Гребли, пробитого в каменном грунте между ре­ками. Пазуха внутри "подковы" Персей была засыпана грунтом вровень с холмом и здесь была устроена круглая вечевая площадь (в Труворовом городище – древнейшем Изборске – В.В.Седов обнаружил такую же площадь, функционировавшую с IX до Х IV вв.). Входили тогда на псковское вече с запада, с берега реки Великой в городские ворота наверху холма. Подымались к воротам по пандусу вдоль Персей снизу от моста через Греблю. С вечевой площади наверху было очень удобно оборонять ^игрудь города" множеством защитников.

Впервые уникальное сооружение упоминается под 1065 годом: "Князь Всеслав Полоцкий был оу Пльскова ратию и Перси бил пороки" (ПСРЛ,   IV ; Тверские лет.). Сооружение было достаточно крутым, – ведь разбивать камнеметами (пороками) пологий вал было бессмысленно. Кру­тые Перси были сложены тогда, очевидно, на глиняном растворе. Всеслав крепости не взял: она уже в то время была неприступной.

Позднее крепость стала еще более неприступной. С середины XII века в Пскове было выстроено пять каменных храмов, включая собор Святей Троицы, из плинфы на известковом растворе, – очевидно, приш­лыми мастерами, – но после этого, выучившиеся каменному делу псковичи начали строить из местного плитняка на известковом растворе камен­ные стены по периметру крепостного холма. На приступе была облицо­вана каменной стеной верхняя часть Персей с северного берега Гребли. Поставив каменные Смердьи ворота на берегу реки Великой внизу у Гребли-рва, псковичи устроили за воротами захаб из двух стен (кори­дор смерти)   возле западного участка Персей. Наконец к 1192 году на берегу Псковы-реки были поставлены у Гребли вторые Великие ворота с широким захабом по верхнему участку Персей.

Так к началу XIII века детинец Пскова стал представлять собой уникальный ансамбль каменных сооружений, какого еще не было тогда на Руси. При взгляде с юга от торга между реками (с приступа) была видна стеновая "грудь города" длиной по фасаду около 100 м и более 20 м высотой (с 6-этажный жилой дом), по краям стояли Смердьи и Великие ворота с захабами за ними, а над Персями вздымался огромный каменный городской Троицкий собор .

Особо отметим , что Перси являлись не только подпорной и оборонительной стеной , но и своеобразным " зданием веча ", настоящим символом высшего органа власти псковичей , вечевого Пскова . Позднее , после пе­рестройки этого " здания ", псковичи учредили в 1425 году печать с надписью : " Печать псковская , тогда и Перси свьрьшишь камены ". В " гру­ди города " билось сердце псковской свободы . Более того , псковичи называли их " Персями Святой Троицы ", поднимая символ гражданский до высочайшего культового !

Силой такую крепость не могли тогда взять ни немцы в 1238 году , ни Александр Невский в 1242- м . Крепость могли только " здавать ", от­воряя ее ворота . С этой точки зрения и следует подходить к истори­ческим известиям о пленении Пскова . К тому же в крепость погранично­го Пскова иностранцам запрещалось входить под страхом смерти ( Гиль б ер де Ланноа , 1412 г .). Такую предельную осторожность псковичи проявляли, очевидно, не только в начале XV века , но и раньше . Потому еще , что в каменном детинце города всегда находился " живот " пскови­чей : осадные дворики их семей с клетями - закромам и, с оружием и зерном . Кстати , в такой Кром на ночь впускались волкодавы – кромские псы .

Сепаратизм псковичей

Сепаратизм псковичей опирался не только на неприступность их крепости . Он " появился " еще в те времена , когда землю по реке Вели­кой где - то, начиная с VI века, заселяли кривичи , а по Волхову – словене . Подчинили кривический Псков - Плесков словенскому Новгороду сна­чала при вагряжском ( варяжском ), а точнее ругском ( русском ) кня з е Рюрике , затем киевских князьях в IX веке . В конце X это подчинение было закреплено христианизацией населения обоих земель , учреждением новгородской епархии с епископом , сидевшим в Новгороде .

Только с появлением в Пскове князя Всеволода Мстиславича в II 37 году псковичи " от новгородец отложишася ". И хотя Псков после этого считался уже " стольным городом ", без церковной самостоятельности полной его с вободы никто не признавал , – для всех он оставался в статусе новгородского пригорода . К тому же по новгородскому обычаю псковичи призывали князей лишь на время и держали каждого " яке наемника , а не яко князя ", однако здесь имелся   местный псковский нюанс .

Местоположение Пскова на окраине Русской земли способствовало тому , что князья нередко " прибегали " сюда , спасаясь от бед на Руси . В крайней опасности они бежали дальше за границу : в Литву , к немцам , шведам . Ситуацию нередко усложняли сами псковичи , принимая или не принимая беглецов по своим прихотям . История Пскова наполнена та­кими эпизодами . Но князья считали указанное обстоятельство очень важным . Так Александр Невский , изгонявшийся из Новгорода стропти­выми новгородцами даже после Невской победы 1240 года , нашел нужным после Ледового побоища 1242 года не поздравить на вече псковичей с победой , а сказать : " Аще кто на последи моих племянник прибежит кто в печали или так при идет к вам пожити , а не примете , ни почтете его аки князя , то будете окаяни и наречетеся вторая жидова , распеншей Христа !" ( ПСРЛ , V ,1851 , с . 10 ). При этом на Руси всегда опасались , что Псков может добровольно отойти к Литве , примкнув к Полоцку ,

Витебску , или даже к прибалтийским немцам , приняв католичество .

Верблюды в Пскове

В 1464 году на очередную просьбу псковичей к московс­кому великому князю Ивану Васильевичу дать псковской церкви отдель­ного епископа, в Псков вместо владыки был прислан "велблуд" и ответ: "Не мочно быти во Пскове владыки, зане искони не бывал! " (ПЛ- I , с.71). Трудно даже представить,   какой эффект произвел на вече "величавый горбун", наплевавший от имени великого князя на просьбу псковичей.

А в начале XIII века псковичи предприняли вторую неудачную попыт­ку со времени Всеволода "отложиться от новгородец", для чего стали разыгрывать "немецкую карту" (как позднее в конце XIII века уже удач­но разыграли "литовскую карту" с князем Довмонтом). Дело было так.

До 1213 года в Пскове сидел Торопецкий князь Владимир Мстиславич. Псковичи в этом году изгнали его за то, что для укрепления мира с появившимися в Риге немцами, он выдал замуж свою дочь за брата епископа Альберта. Изгнаннику пришлось удалиться со своим двором к зятю в Ригу. В 1214 году псковичи приняли к себе его сына "крутого" князя Ярослава Владимировича, но естественно уже в 1215 году тоже изгнали его. Ярослав ушел к немцам-рижанам, а в Псков был опять приглашен его отец, княживший до 1228 года.

В 1228 году в Новгород из Суздаля пришел с войском Ярослав Всеволодович на пути в Псков,   "хотя ковати вятшие мужи" за какую-то новую "провинность" псковичей. Новгородцы еле отговорили своего князя от карательного похода.

С I 230 года    на Псковщине и Новгородчине разразился страшный голод, когда люди ели траву, мох, кору деревьев. В такой ситуации князь Ярослав Владимирович "с рижаны" захватил в 1233 году Изборск, но псковичам удалось прогнать находников и помириться. В 1236 году "приидоша немцы в силе велицей из Замория" (Тевтонский орден)     и "совокупишася с рижаны и со псковичи,   и идоша ратию на литву". Литва отбилась от первого натиска немцев-рыцарей, а из 200 псковичей "яко десятый возвратися восвояси" (Царств, лет.,1772,с.127).

Самостоятельность и тесная дружба с немцами новгородцам явно не нравилась, и они прозорливо заложили пару крепостей на пограничной реке Шелоне. А ситуация действительно становилась все более угрожающей. Помимо того, что зимой 1237 года начался страшный погром монголами Батыя северо-восточных русских княжеств и городов, прибалтийский орден Меченосцев слился с появившимся Тевтонским, образовав здесь единый Ливонский орден. В 1239 году ливонские рыцари заключили договор с рыцарями датскими и шведскими о совместных действиях против русских. Наконец, в 1240 году, используя момент погрома северо-восточной и южной Руси Батыем, папа римский Григорий IX объявил крестовый поход рыцарей Европы на северо - западные Русские земли, не тронутые монгольским нашествием .

Нападение и блицкриг шведских рыцарей в 1240 году сорвал Алек­сандр Ярославич , также спешно разгромив их на Неве . А на Псковщине ситуация стала меняться в соответствии с азиатской поговоркой : " Верблюд идет , имея свое мнение , а погонщик на верблюде – свое ". Здесь " верблюдом " оказался бывший псковский князь Ярослав Владими­рович , поставивший своей целью силой " сести на псковский стол ", а привлеченные им себе на помощь немцы имели цель свою .

Нападение на Псков

В 1238 году Ярослав с помощью союзных нем­цев - рижан снова захватил Изборск , разгромив здесь заслон в 600 муж - пскович . Затем он подступил к Пскову и пытался целую неделю безре­зультатно взять крепость города . И вот здесь следует учесть два обстоятельства .

I . До сих пер считается , что Псков состоял из крепости и откры­того посада , который Ярослав и немцы якобы сразу сожгли . Однако еще

в 1137 году перед каменным "городом" псковичи возвели деревянный "городец" в ожидании нападения новгородцев (узнав о смерти Всеволода в феврале 1138 года новгородцы с полдороги ушли обратно). Топоним "горедец" сохранялся еще в XIV веке: в 1336 году "бысть пожар велик в Пскове, а загорелось в нощь оу Городца от Воронца и погоре Застение все, а детинца Бог оублюде", (в I 309 году деревянный Городец был заменен каменной стеной Застенья); в 1339 году "заложена бысть делати камену церковь св. Архангела Михаила в Городци" (ПЛ- I , с.17; ПЛ- II , с.24). Оказывается, в Пскове Ярослав и немцы взяли Городец, но не смогли взять детинец.

2. Необходимо учитывать, что наши летописцы хотя и гребут всех немцев "под одну гребенку", все же различают "рижан" – епископских немцев, союзных Ярославу.

Не взяв детинца, Ярослав вступил с псковичами в мирные переговоры и сепаратисты примкнули к нему во главе с посадником Твердиславом   (Твердилой ), причем сторонники новгородской ориентации были вынуждены бежать в Новгород . В ситуации такого " мира " псковичи - сепаратисты могли пускать в крепость на вече лишь князя Ярослава , но не немцев .

Немыслимо, чтобы даже псковичи-сепаратисты могли добровольно уступить немцам неприступную Псковскую крепость, впустить их в Дом Святой троицы, да еще ее своими осадными дворами, клетями, со своим "животом". Крепость-то ведь не была взята!

При таком "раскладе" немцы-рижане и могли пробыть в Пскове три лета. А Ярослав, вероятно принявший католичество со своим двором, опять не ужился с псковичами и вынужден был    уйти в Оденпе (Медвежью Голову), где существовала крупная русская антиновгородская община, жили не только немцы, но чудь, летголла и др.

Немцев в Пскове удерживал Рижский епископ, который сделал даже попытку учредить здесь, у русских, католическую епископию, чего так желали псковичи от церкви православной (Введение христианства в Лифляндии. СПб., 1884, c . 258). Рижский епископ действовал мягко и лукаво: этим "рижане" и отличались от грубых ливонских рыцарей. Воюя с 1240 года против Новгорода, ливонцы захватили почти все побережье Финского залива с крепостью Копорье, вероятно до городцов на Шелони. Закреп­ляя за собой землю, они сразу же сажали там тиунов-судей. Ярослав, возможно, помогал рыцарям в борьбе с новгородцами. Да и в Пскове немцы-рижане   могли взять в заложники каких-то псковичей из-за боязни быть в любой момент истребленными, для гарантии безопасности при жизни среди русских в Городце или на посаде (если такие залож­ники были).

Князь Александр Ярославич не мог взять Пскова "изгоном", то есть неожиданно. Очистив от ливонцев побережье Финского залива, он "изгонной ратью "зая все пути к городу". Какая уж тут неожиданность? Псковичи просто открыли ворота Александру, а "рижане" покинули город. В этой связи можно отметить, что, очищая берег Финского залива, Александр не всех рыцарей ковал в кандалы и отправлял в Новгород. Некоторых немцев, видимо "рижан", он отпускал.

Но во исполнение объявленного папой римским крестового похода, осенью и зимой 1241-42 гг. к рыцарям Ливонского ордена пришло мно­жество рыцарей из Германии, Дании... Они и дали бой русским на льду Чудского озера, так как никакого обратного хода быть уже не могло.

Вполне "живой", а не разгромленный рыцарями Псков радостно и с ликованием встретил русских победителей: "И якоже приближеся великий князь Александр к граду Пскову, и сретоша его со кресты игумени, и попове в ризах и народ мног перед градом, поюще славу Господеви и великому князю Александру Ярославичю" (ПСРЛ, V , I 85 I ,с. I 81).

Академик Геннадий Мокеев

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"