Надругательства над святынями, пастырями и верующими
Слово правды о войне 1941-45 годов
Предстоятель Православной Российской Церкви, полномочный носитель патриаршей власти в ней, Блаженнейший Митрополит Сергий в своем послании к пастырям и пасомым своей Церкви от 22 июня 1941 года заявил, что в немецком нашествии на нашу родную землю повторяются времена Батыя и немецких рыцарей.
История так описывает картину грозного разрушительного нашествия на нашу землю Батыя с его монгольскими полчищами: «Казалось, что огненная река промчалась от восточных пределов до западных, что язва, землетрясения и все ужасы естественные вместе опустошили их».
Судя по страшному впечатлению на современников, можно сказать, что ни прежде, ни после того, до нашествия новых современных фашистских варваров XX пека, не приходилось русскому народу испытывать бедствия, которое так же сильно потрясло бы крепкую натуру русского человека, как нашествие Батыя. Груды развалин вместо цветущих еще недавно сел и городов, белеющие кости множества непогребенных людей, поля, заросшие сорной травой, полное безлюдие — вот что можно было видеть тогда на Руси. Уцелевшие боязливо прятались в лесах.
Одновременно с нашествием татарских азиатских полчищ Батыя надвигалась на наше отечество не менее, если не более страшная и опасная гроза с запада — со стороны враждебного славянским народам германского племени.
Вражда германского племени к славянам — одно из тех явлений, начало которых мало доступно историческому исследованию, оно скрывается в глубоком мраке времен.
Из седой старины доносятся до нас отголоски борьбы и утеснения славянских племен германцами, которые теснят их к востоку, неуклонно двигаясь за ними и порабощая их. Мы знаем, что великий князь того времени Александр Ярославич, прозванный в истории Невским, вовремя разгадал страшную опасность, угрожающую нам с запада, и, предпочтя на время татарскую неволю, явился как бы щитом, прикрывающим родину от более опасных врагов.
Своими победами над немецкими псами-рыцарями и другими западными врагами он доказал, что, даже обессиленная и лишенная политической самостоятельности, наша родина сумеет постоять за себя.
Как бы огненными, не стирающимися в истории буквами Александр Невский записал для всех будущих врагов нашей родины, включительно до современных, следующее грозное предостережение: «Кто войдет к нам в нашу землю с мечом, тот на ней от меча и погибнет!»
И вот снова повторяется воинственное устремление немцев на восток, и как бы огненная река, все сжигающая на своем пути, мчится по нашим западным пределам; снова груды развалин чернеют на месте, где еще недавно стояли цветущие села и города...
Я только что совершил путешествие по части тех мест, где промчалась огненная река немецкого нашествия, — по Московской и Калининской областям.
При своем продвижении к Москве немцы в городе Клину, в доме-музее П. И. Чайковского, после произведенного здесь разгрома оставили брошюру «С нами Бог». Характерно постоянное стремление немцев санкционировать весь поход на русскую землю именем Бога, прикрыть и оправдать этим именем все свои неописуемые варварские действия, назвав их «крестовым походом» на Россию.
Но это та великая ложь, о которой упоминает евангелие от Иоанна (8, 44), ложь, имеющая своею целью обмануть наш верующий народ и расположить его к себе.
Напрасны все потуги немцев в этом направлении. Пред нами яркие факты, несущие вечный стыд и позор для немцев в летописях истории.
Вот пред нами Истринский Новый Иерусалим, расположенный на красивом гористом полуострове, образуемом течением реки Истры. Основан он в 1656 году Патриархом Никоном. Главный монастырский храм представлял точное подобие Иерусалимского храма в Палестине. Это была и святыня Православной Церкви, и редкий по красоте памятник архитектуры; храм тщательно сохранялся государственной властью в России.
Пусть же весь мир посмотрит на злодеяния современных безумных геростратов или новых вавилонян, разрушивших Новый Иерусалим.
Когда-то древние евреи в плену вавилонском, вспоминая разрушение врагами старого Иерусалима и великолепного в нем храма Соломонова, восклицали: «Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: разрушайте, разрушайте до основания его. Дочь Вавилона, опустошительница! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!» (Псалом 136).
Этот возглас теперь, как мучительный вопль души» о божественном отмщении врагам-обидчикам, несется со всех мест нашей родной земли, по которым прошли немцы.
Так, например, прихожане Рождественско-Богородицкой церкви на Волге в селе Городня Завидовского района Калининской области мне заявляют: «Пребывание немцев в нашем селе мы считаем самым величайшим несчастьем, какое когда-либо было в нашей жизни.
Немцы совершенно разорили нас, ограбив начисто, и своим террором довели до того, что одна крестьянка нашего села, Репкина Прасковья Яковлевна, сошла с ума, а крестьянин Михаил Алексеевич Тороторин покончил жизнь самоубийством».
Среди верующих православных русских людей есть особый тип странников и юродивых — тех, кого народ называет иногда «глупенькими». Мы знаем, что эти «глупенькие», когда молчали умные, осмеливались говорить правду в глаза царям и сильным мира.
Наша русская художественная литература (Л. Н. Толстой и другие) запечатлела подобный тип Божьего человека образом юродивого Гриши («Детство, отрочество и юность») и образами «Божьих людей» княжны Марии Болконской (роман «Война и мир»): тут и молодой странник Иванушка с длинными волосами и в монашеской рясе; Пелагеюшка — сморщенная худая старушка с кротким выражением детского лица; Кирюша юродивый— истинно Божий человек, зиму и лето ходящий босым; Федосьюшка — пятидесятилетняя маленькая, тихонькая рябая женщина, ходившая уже более тридцати лет босиком и в веригах.
Протестантствующий лютеранский разум немцев, отвергающий смысл христианского подвижничества, не мог разобраться в понимании духа этих «Божьих людей», и примечательно, что почти всюду, куда приходили немцы, эти «Божьи люди» погибали от жестокой немецкой руки. Так, в одном только селе Завидове Калининской области немцы убили троих таких «Божьих людей»: Симеона Мустехина — 20 лет, Николая Бакина — 25 лет и Клавдию Демину — 25 лет, а чтимого населением Божьего старца 80 лет, монаха игумена Иакова, больного, лежащего в постели, фашисты пытались раздеть донага, чтобы заведомо погубить его.
Таково отношение немцев к «Божьим людям». Не лучше было их отношение и к православному духовенству, несмотря на то, что в отдельных случаях они лицемерно подчеркивали «уважение» к русскому «пастору».
В селе Белавино, около города Клина Московской области, протоиерей Иван Виноградов, преклонных лет и больной, был ограблен у себя на квартире: немцы сняли с него валеные сапоги и вытащили старые холодные сапоги из-под койки, несмотря на то, что больной старец-священник на коленях умолял немцев оставить ему хотя бы одни сапоги. Этот священник от потрясения скончался.
И не один, конечно, православный священник умер от издевательств немцев и перенесенных потрясений... Протоиерей Василий Покровский после немецких грабежей и поджогов остался в одном рубище. Храм, где он служил, — в селе Пешки, в 6 километрах от города Солнечногорска по Ленинградскому шоссе,— немцы разграбили, превратили в конюшню, разрушили. Священник от всего пережитого умер.
Ограбление русских «пасторов», как именовали немцы православных священников, совершалось почти повсеместно. Священник города Клина Московской области, настоятель городской Скорбященской церкви Александр Смирнов, заявляет, что немцы на улице сняли с него сапоги и в одних носках вынудили его идти до квартиры. В доме они сняли также теплые сапоги и с его жены, вытащили из чемодана его родственницы теплую материю и другие вещи.
То же рассказывает и жена священника города Старицы Калининской области О. А. Соколова о себе и о своей родственнице.
Протоиерей города Солнечногорска Московской области Н. Успенский пишет: «Имуществом и людьми немцы распоряжались, как своими вещами. У меня взяли валеные сапоги. У сына-допризывника на улице сняли валенки с калошами, а самого заперли в сарай, «взяв в плен». Ночью крестьяне помогли ему бежать».
Карательный отряд немцев сжигает квартиру священника в селе Поварове Солнечногорского района Московской области Дмитрия Лихарева и забирает спасаемые им от пожара вещи, а его самого вынуждает прятаться в зимнюю стужу в летней землянке.
В селе Чашниково Химкинского района Московской области немцы, разграбив все святыни приходской действующей церкви, выгнали священника Михаила Ксенократова в лес на мороз, оставив его без валенок, а самый храм при своем отступлении из-под Москвы взорвали.
Обращение немцев с населением высокомерное, пренебрежительное, тон — повелительный. Не допуская общения с собой, они требовали беспрекословного исполнения всех своих распоряжений, и все под страхом расстрела. Все, принадлежащее русскому, они считали чуть не своей собственностью и потому без всякого стеснения брали хлеб, картофель, овощи; уводили лошадей, резали коров, овец, свиней, кур; вскрывали кладовые, сундуки, подвалы, ямы и брали из них все, что понравится, не брезгая даже детскими куклами. У детей вырывали из рук кашу, молоко, хлеб...
Вот почему верующий православный русский народ, познающий христианскую веру по добрым делам, узнал на опыте, что нет более безбожного народа, как немцы, которые лишь прикрываются именем Бога и креста. Наши предки именовали немецких рыцарей времен Александра Невского «рыцарями-псами». А теперь немцы показали, что порода их — подлинно волчья. Поэтому-то вожди немецкого фашизма и ставят вопрос о замене христианства, как не подходящей для них религии любви и милосердного самарянина, другой религией — древне-языческой, религией бога Вотана, санкционирующей животную жестокость.
Но немцы показали, что они злейшие враги христианства, не только жестоким отношением к живым людям, а и варварскими разрушениями православных храмов, осквернением их, кощунством над церковными святынями и обрядами Православной Церкви. Пред нами многочисленные заявления верующих, подтверждающие вышеуказанное.
В селе Емельяново Калининской области из 400 домов немцы спалили 365. Сожгли благолепный, благоустроенный храм, сперва расстреляв святые иконы и священные картины.
При отступлении из города Калинина они сожгли церкви Покровскую за Тьмакой и Великомученицы Екатерины против речного вокзала.
Церковь Успения Пр. Богородицы в заволжской части г. Калинина разрушена немцами. Сейчас она спешно ремонтируется верующими.
В городе Старица Калининской области немцы заняли действующую Ильинскую церковь сначала под общежитие, а потом превратили ее в тюрьму для пленных красноармейцев. Из шкафов они украли сосуды, кресты, евангелия, крестильный ящик, венчальные венцы, - митры, дарохранительницу и т. п., сделав храм негодным для богослужения. При отступлении из города Старицы немцы пытались храм поджечь, но благодаря мерам, принятым приходским священником, этого им сделать не удалось.
В 35 километрах от Старицы по Волоколамскому шоссе ходится село Первитино. В нем благоустроенная, благолепная действующая церковь была превращена немцами в конюшню. По рассказам духовенства Старицы и верующих, в селах Мичково, Стелурино, Гурьево, Первитино, Ульяновское, Калицыно и Латошино немцы вели себя исключительно безобразно.
Мало что осталось от церкви в селе Мичкаво — в 20 километрах от города Старицы — после хозяйничания здесь немцев.
Очевидцы мне рассказали, что в городе Клину Московской области немцы взломали замки действующей Скорбященокой церкви, ограбили ее, врывались в алтарь в шапках, наставляли револьвер в уборщицу.
Так же грабительски и кощунственно вели себя немцы и в храме села Завидово Калининской области. Они, по показаниям верующих, не снимая шапок, проходили по храму иногда прямо в царские врата, забирали свечи для своих надобностей, смеялись над почитанием святых икон, оскорбляя всем этим чувства верующих.
О таких же действиях немцев пишет мне и солнечногорский приходский священник Н. Успенский: «Немцы сшибли у церкви Замки, ходили по храму в шапках, курили, надевали на себя облачения, все перерыли в храме, как воры... расхитили свечи, налепки паникадильные, взяли два антиминса, напрестольные кресты».
Настоятель Покровской церкви города Волоколамска протоиерей Георгий Зельницкий сообщает, что немцы являлись в церковь в шапках, а офицеры даже с сигарами в зубах. В отсутствие священника из церкви были похищены серебряная дароносица и теплый, на меху, пиджак священника. Все лучшие облачения были забраны. На почве каких-то притязаний немцев к церковному старосте указанной церкви последний был ими убит. Вместе с ним убили и его молодую дочь и восьмимесячную внучку.
Привыкнув у себя в городах жечь костры из нежеланных им антифашистских книг, немцы устроили такой же костер из на церковно-богослужебных книг около церкви села Ильинского Погоста Солнечногорского района Московской области.
Протоиерей солнечногорской приходской Николаевской церкви Н. Успенский сообщает, что немцы, по приходе их в город, подошли к церкви и бросили в имеющееся под ней убежище гранату. В убежище в это время было много людей и среди них порядочно детей.
Совершая варварские и кощунственные действия в отношении церкви, немцы и их пасторы на словах фарисейски рядились в крестоносных рыцарей, агитирующих против советской власти, якобы уничтожающей Православную Церковь.
Немецкие пасторы, имеющиеся при каждом отделении их армий, узнавая о наличии в городе или селе действующей церкви, приходили к священникам и вели один и тот же разговор о том, что они прошли от границы 1000 километров, но еще будто ни одного действующего храма на своем пути не видели и ни одного священника не встречали. Вопросы об этом почти в одинаковой форме они предлагали, например, протоиерею города Старицы Иоанну Соколову и протоиерею города Волоколамска Георгию Зельницкому.
Но в ответ на эти вопросы православные священники Старицы и Волоколамска указывали им на Конституцию, регламентирующую гражданам России свободу верить или не верить и предоставляющую верующим в бесплатное пользование здания храмов. Священники указывали этим лгунам также на многочисленные действующие храмы, но, как видно, в расчеты фашистов не входило замечать это.
Никакие хитроумные подходы врага к религиозной психологии верующих русских людей не могли склонить их к германофильству. Никогда не шли на это ни священники, ни рядовые верующие.
Прихожане церквей укрывали иногда в стенах храма ушедших из окружения русских бойцов, выдавая их за местных рабочих.
Верующие матери-христианки в наших городах и селах сознательно благословляли своих детей на защиту родины. При посещении исторического Ново-Иерусалимского Воскресенского собора, взорванного немцами, я нашел на должности сторожа при руинах этого храма гражданку села Никулина Истринского района Елизавету Корчагину — вдову, благословившую своих трех сыновей на защиту родины. Младшему из них, Вите, говорила мать, было еще только 17 лет. Он ушел добровольно в партизаны и был убит немцами в родном селе 26 ноября 1941 года.
«Я подобрала его труп и унесла в убежище, но немцы, обнаружив его, отняли у меня и бросили неизвестно где. Я глубоко скорблю, что у меня, матери, немцы отняли даже труп моего сына и лишили меня, верующую христианку, последнего утешения — похоронить сынка, поплакать и помолиться на его могилке». Да воздаст Праведный Судия нашим злым обидчикам своим грозным воздаянием.
Вот больной крик материнского сердца. Вспоминается, как наш писатель Тургенев в романе «Отцы и дети», рассказав о трагической смерти своего героя Базарова, так описывает надгробную тоску и утешение его верующих родителей на дорогой им могиле сына: «Два дряхлых старичка — муж и жена, поддерживая друг друга, приходят на кладбище— на могилу своего любимого сына, опускаются около нее на колени и долго и горячо здесь плачут и молятся о нем...»
«Неужели их молитвы, их слезы бесплодны? — восклицает художник. — Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна? О, нет! Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы... они говорят также и о вечном примирении и жизни бесконечной».
Тупая, бессмысленная жестокость немцев в отношении осиротевшей матери-вдовы, не имеющей возможности опереться на руку мужа или сына, — показатель усиливающейся деградации их морального состояния.
А вот еще пример самоотверженной преданности и любви к родине. Прихожанин Успенской церкви села Завидова Калининской области Григорий Горячев, 45 лет, побывавший в 1915—1917 годах в плену у немцев и знавший немецкий язык, был мобилизован немцами как переводчик. Он не согласился на это и за отказ был убит ими около соседней деревни Ширново.
***
Немцы — темная, демоническая сила, несущая зло и горе на каждом шагу.
Да будет же им вечный позор в летописях история!
Этот позор, свойственный немецкому мундиру, начинают чувствовать даже белогвардейцы; нередко они делают примечательные заявления русским священникам.
«Я охотно сменял бы немецкий мундир на русский», — так признался один белогвардеец-переводчик священнику города Старицы И. Соколову.
К русскому мундиру, то есть к нашей советской красноармейской форме, не пристало и не пристанет ничего темного... Это потому, что вся наша великая страна, все живущие в ней возложили на себя, на свои плечи великий и славный крест священной отечественной и освободительной войны... Это потому, что наша прекрасная родина с первого дня этой войны облеклась в терновый венец, из-под острых игл которого брызжут на ее чело рубины жертвенной крови в исполнение евангельской заповеди: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».
И мы верим, что после дней страдания за правду наступит светлый день воскресения этой правды и в нашей стране и во всем мире.
Александр Смирнов. 9 апреля 1942 года, Светлый Четверг
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
Предстоятель Православной Российской Церкви, полномочный носитель патриаршей власти в ней, Блаженнейший Митрополит Сергий в своем послании к пастырям и пасомым своей Церкви от 22 июня 1941 года заявил, что в немецком нашествии на нашу родную землю повторяются времена Батыя и немецких рыцарей.