Вроде совсем недавно, 2 марта 2013 года, в эфире «Народного радио» звучали стихи нашего земляка Михаила Фёдоровича Тимошечкина.
В те же часы русский поэт на больничной кровати под лечебной капельницей оставлял земные заботы потомкам, душой возносясь в даль Небесную в строй фронтовиков-однополчан…
Стихи же его живут своей земной жизнью и придают нам сил на добрые дела.
26 ноября текущего 2015 года Тимошечкину исполнилось бы 90 лет.
* * *
Вспоминаю свою первую встречу с Михаилом Фёдоровичем.
Меня, колхозника и выпускника вечерне-заочной средней школы, пригласили в Россошь на слёт сельских и рабочих корреспондентов.
Март 1964 года. Весенняя распутица. Выехали спозаранку на грузовике, пока просёлок ещё был скован ночным морозцем. В доме политпросвещения райкома партии встречали нас журналисты газеты «За изобилие» и её внештатные авторы. Я-то видел почти всех впервые, хотя знал многих пофамильно, читая районку.
В толчее узнал своего старшего наставника – учителя-краеведа из села Новая Калитва Ткаченко. Иван Иванович, как всегда яростно жестикулируя, беседовал с таким же очкариком. Мужичок с ноготок – так назвал я его про себя.
– Вы не знакомы? – сразу прервал разговор Ткаченко.
– Михаил Федорович Тимошечкин, – сказал и крепко, даже очень крепко пожал мне руку. Я слегка опешил. Недавно купил в книжном магазине свежий выпуск столичного альманаха «День поэзии» со стихами стоящего передо мной собеседника. Того самого, что был «колхозом командирован философию изучать». Мне-то известный поэт и собственный корреспондент воронежской областной газеты «Коммуна» представлялся почему-то, по крайней мере, богатырём. Услышав мою фамилию, Тимошечкин сказал: «Знаю, знаю. Читал». И тут же предложил:
– А что, пиши не только в районную газету, но и в «Коммуну».
Сразу продиктовал мне свой домашний адрес и телефонный номер.
После совещания – обед в «колхозной» столовой. Иван Иванович и тут усадил меня за один стол с Тимошечкиным. Я не столько борщ хлебал, сколько слушал старших товарищей, фронтовиков. И речь они вели о войне, о боях на Дону, о герое Советского Союза Василии Прокатове, какой раньше Александра Матросова в наших местах совершил подвиг – закрыл телом амбразуру вражеского дзота.
Прощаясь, решил сказать Михаилу Фёдоровичу, что хочу поступать учиться на факультет журналистики. Ответ обескуражил:
– Не советую. Писать статьи, очерки там тебя не научат. Это ты и сам уже сумеешь постигнуть. Иди в педагогический институт или сельскохозяйственный. Специалисты для газеты нужнее, да и в жизни за спиной знания не носить. Впрочем, это моё личное мнение, думай. – Тут же пошутил: – Своя голова на плечах. Думаю, толковая. Правда, Иван Иванович...
Так с лёгкой руки моего учителя я обрёл тоже доброго наставника на долгие годы.
* * *
Поэт ещё к своему 85-летию получил достойный подарок. В Москве издательство «Вече» выпустило антологию о Великой Отечественной войне «Ты припомни, Россия!..» На обложку книги вынесено пронзительное стихотворение фронтовика.
До глубины потрясена,
Земля качается от боли.
Там, где заставила война,
Залёг солдат в открытом поле…
Стихотворение это, как и основная часть его военной лирики, родом из Украины. Где солдат «с плавмостков на Днепре прыгал в тёмную воду». Где он «залёг в кювет, у города Кривого Рога. И мне всего семнадцать лет, и жить осталося немного». Где «Ингулец течёт, судьбы – конец, судьбы – начало». Где юный воин дневал и ночевал в окопах, «в цепи развёрнутой бежал» в атаку. «А мины с жутким треском лопались, кругом всё выло и рвалось. Между немецкими окопами, теряя кровь, лежать пришлось».
Но – обо всём по порядку.
Михаил Фёдорович – известный русский поэт, журналист, историк и краевед. О себе он пишет: «Моя малая родина – село Васильевка бывшего Новохопёрского уезда Воронежской губернии». Ныне село «прописано» в Грибановском районе. «Я родился в доброе время – в 1925 году». И далее – «звонкой и высокой стёжкой бежало детство от крестьянской избы». В школе пионер, за отличную учёбу в 1940 году был послан во всесоюзный лагерь «Артек» в Крым. Старшеклассником на летних каникулах работал письмоносцем, счетоводом в сельсовете, прицепщиком и заправщиком в тракторном отряде.
Из десятого класса в 1943 году призвали в армию. Освобождал Украину. Пехотный солдат был ранен в атаке 20 ноября северо-западнее Кривого Рога. После лечения в Харьковском госпитале служил автоматчиком в частях 2-го Украинского фронта в Румынии и Венгрии.
На гражданке учительствовал в родном селе, избирался вторым секретарём Верхнекарачанского, а затем и первым – Белогорьевского райкома комсомола. Заочная учёба, самообразование важны. Но основательно к «роднику знаний» припал в Москве, где довелось учиться в Центральной комсомольской школе при ЦК ВЛКСМ на отделении журналистики.
На газетной ниве отпахал в Чите, Борисоглебске, Балашове, Урюпинске, Аркадаке, Новохопёрске. С 1960 года жил в Россоши – работал собственным корреспондентом воронежской областной газеты «Коммуна», инструктором райкома КПСС, учителем истории – до выхода на пенсию.
На пройденных дорогах и перекрёстках «завязывались и прорастали – по зёрнышку» – стихи, очерки, статьи, рассказы, документальные повести. Они-то и складывались в книги, в числе которых поэтические сборники «Бой» (1971), «Свидетели живые» (1993), «Печаль и благодать» (2005), «3а бруствером великого былого» (2006), «Свободы белый колокол» (2013). Все книги изданы в Воронеже. Там же в 2006 году вышла в свет документальное повествование «Зимние будни. Сталин и его команда в 1942 году». Подвигам разведчиков в боях за Днепр посвящена тоже документальная повесть «Вслед за солнцем» (1968, Москва).
Как точно заметил собрат по перу Владимир Гордейчев, без творчества Тимошечкина «воронежская поэзия не может считаться полной». И не только воронежская. Стихи нашего земляка печатались в столичных журналах, в антологиях «Венок славы», «Русская поэзия. ХX век», «Час России» и других.
Литературоведы занесли нашего земляка в реестр поэтов – фронтовиков. Думается, поспешили. Военные стихи не просто стихи о войне. Они ведь сложены прежде всего о жизни человеческой. Просто там – на передовой линии фронта – в окопе и в бою человек виден яснее. Поэт всю жизнь в окопе, за которым «простирается Русь». И писал он о вечном – о человеческом в человеке. Утверждал высокое гражданское чувство – патриотизм.
* * *
Тимошечкин переложил на русский язык стихи великого украинского поэта Евгена Плужника, уроженца Воронежской губернии. А из Киева пришёл очередной номер газеты Конгресса литераторов Украины «Литература и жизнь». На её страницах были напечатаны переводы стихов Тимошечкина на украинский язык.
Когда потребуется справка,
Я дать её всегда готов:
Был отделённым – Бородавка
И слева по цепи – Петров.
Я вспоминаю, как во сне,
Как хлопцы на ходу курили
Одну закрутку на войне,
Пока ещё живыми были.
Ещё их немцы не побили
И в плен не взяли в западне...
Я некурящим был в цепи.
Неловко вылез из траншеи,
Втянул мальчишескую шею
И стал фигуркою в степи...
Мы шли повзводно и поротно
На пулемёты белым днём.
И залегали безрасчётно
Перед убийственным огнём.
О нет, я правды не нарушу
И не скажу наоборот –
Мне до сих пор пронзает душу:
«Вперёд! Тимошечкин, вперёд!»
***
Вам довдки якоi треба?
Я завжди видати готов:
Був комвiддiлення – Загреба,
А злiва у строю – Петров.
Пригадую, немов у снi,
Як хлопцi на ходу палили
Один «бичок» на батальон,
Поки ще дихали й ходили,
Ще нiмцi ix не перебили,
Не захопили у полон...
Я некурящий був солдат, –
3 траншеi вайлувато вилiз
I легковажно зразу вирiс
Орiентиром для гармат.
Повзводно бiгли ми й поротно
На кулемети вдень тюпцем
I падали безповоротно
Пiд нiщивним страшним вогнем.
Присяги й правди не порушу,
Лежу я поля посеред
Ще й досi – й досi ярить душу:
«Вперед! Тимошечкiн, вперед!»
***
А нам орденов не давали,
Знать, не за что было давать.
Мы просто в окопах лежали,
В каких нам велели лежать.
Мы просто не ели, не спали
И мёрзли всю ночь напролёт,
А утром над полем вставали
И шли по команде вперёд.
И, жуткому посвисту внемля,
В комочек сжав тело своё,
Царапали пальцами землю,
Чтоб голову втиснуть в неё...
***
А нам орденiв не давали, –
За що нас було вiдзначать?
Ми тiльки в окопах лежали,
В яких наказали конать.
Ми просто не iли: не спали,
На лiд замерзали вночi,
А вранцi над степом вставали,
В атаку брели крикучи.
Хоч вило й свicтiло над нами,
Рятуючи тiло в бою,
Я в землю вгризався зубами,
Щоб душу сховати свою.
З pociйськоi переклав Леонiд ЧЕРЕВАТЕНКО.
Ковалёв из Белогорья
Над книгой «Зимние будни. Сталин и его команда» Михаил Фёдорович работал вместе с сыном Сергеем Михайловичем. Авторы постарались раскрыть предысторию общего зимнего наступления советских войск в 1942 году.
Цель настоящей работы, подчёркивали авторы, извлечь из многочисленных глубинных источников, малоизвестных и вовсе неизвестных широкому кругу читателей, и вывести на поверхность нынешнего общественного сознания имена наиболее ярких личностей, которые оказали влияние на ход всенародной борьбы с иноземными захватчиками в период Великой Отечественной войны. Расставить их по своим позициям – от окопа переднего края и заводского цеха до кабинета Сталина. Предоставить читателю возможность судить о них и о их вкладе во всенародную победу не по словам расплодившихся ныне фальсификаторов истории, а по делам тех, кто добывал победу – по их подвигам и поступкам, по их деяниям и ошибкам.
Предлагаем читателю страницы книги, посвящённые нашему земляку. Уроженцу села Белогорье, в котором Михаил Тимошечкин работал первым секретарём райкома комсомола.
Думал ли Ваня Ковалёв когда-нибудь подняться на такую высоту, с которой ему предстояло распоряжаться и руководить всеми транспортными перевозками войск и вооружения в Великой Отечественной войне? Нет, не думал и не гадал. Вырастал он в донской слободе Белогорье, откуда до железной дороги – целых три десятка километров. Окончил начальную школу. С двенадцати лет работал в крестьянском хозяйстве отца, был выносливым и трудолюбивым. Православный по рождению и в церковь ходил по молодости, и «христаславил» на Рождество, и на гулянках другим парубкам в играх не уступал. А еще любил петь – голос у него был звонкий и красивый. И не просто пел, а в церковном хоре. Так бы и остался крестьянствовать на придонской земле, если бы не служба в армии. В марте 1919 года он добровольно вступил в Красную Армию, участвовал в боевых действиях…
В 1935 году окончил Военно-транспортную академию РККА имени Л. М. Кагановича и был направлен на административную работу в Народный комиссариат путей сообщения. В 1939 году в связи с японской агрессией против Монгольской Народной Республики и направлением советских войск для оказания военной помощи дружественной Монголии Ковалёв назначается уполномоченным Совета Народных Комиссаров СССР по транспортному обеспечению боевых операций на реке Халхин-Гол. После разгрома японских войск и прекращения вооруженного конфликта его утверждают в должности начальника военного отдела наркомата путей сообщения СССР.
В 1940-41 годах Ковалёв возглавлял в наркомате путей сообщения Управление дорог Северо-Западного направления… В мае 1941 года Ковалёва назначили заместителем наркома Госконтроля СССР по железнодорожному транспорту. В этой должности сорокалетний Иван Ковалёв и встретил начало войны.
26 июня 1941 года заместитель наркома Госконтроля СССР Иван Ковалёв после обеда был вызван к Сталину. Ранее ему доводилось уже не раз видеть вождя на многолюдных заседаниях, но быть рядом не приходилось. Сталин принял его ровно в 14.00. Он ещё не успел открыть рот, чтобы доложить о прибытии, а вождь от своего рабочего стола тихими шагами уже шёл по ковровой дорожке ему навстречу. На середине кабинета остановился и каким-то удрученным голосом произнес два слова:
– Товарищ Ковалёв!
И на несколько секунд замолк, разглядывая вошедшего. Таким его – с удрученным выражением лица, с воспаленными глазами – Ковалёв никогда не видел.
Сталин начал говорить и голос его сразу потвердел:
– Товарищ Ковалёв! Вы руководили Западной дорогой – знаете её. На её путях застряли войска. Поезжайте и на месте разберитесь. Надо их срочно перебросить на Западный фронт. Имейте в виду, транспорт прикрыть нечем. Много авиации уничтожено, из-за предательства или ротозейства – ещё не знаю…
– Ваша задача: скрытно перебросить армии Лукина и Курочкина. Надо закрыть смоленское направление. Враг идёт на Москву!..
Избранное из лирики Михаила Тимошечкина
ИГОРЬ
О, не дедовской мыслью, не заветам запрежным –
Буйством ум твой сковала сердца юного крепь:
Вот уж Русь остается за холмом порубежным
И идут твои люди в половецкую степь.
Захотелось тебе зачерпнуть в синем Доне,
Утолив жажду славы, победным шелом.
В ожидании боя ржут тревожно комони,
И обозные лошади трапят тем же путём.
Степняки побежали, пооставив кочевья,
Заскрипели телеги ночью в гулкую тьму.
Только леший хохочет по дубовым деревьям
И пророчет погибель полку твоему.
В ожидании боя за Осколом-рекою
Ржут комони тревожно в строю боевом,
И над конскою гривой князь поводит рукою
С указующим властным и грозным перстом.
ЧУМАЦКИЙ ШЛЯХ
Давно ль, гонимый мором,
Отыскивал чумак
Солёные озёра
Эльтон и Баскунчак?
Давно ли в Диком Поле,
В непаханых степях
Добытчиками соли
Прокладывался шлях?..
Но вот уж к коновязи Заезжего двора
За придорожной грязью
Рядятся хутора,
И жмутся к хате хатка.
Летят названья с губ:
Ольха где – Ольховатка,
Дубки где – Редкодуб.
По-над бугром – Вершина,
Вода где – Копанки,
По имени мужчины –
Ровнёвы Ровеньки.
Их жители извозом
Сподобиться могли.
И вот уже обозы
На юг за солью шли.
На их пути деревня –
В сто братьев и сестёр,
С едальнею Харчевня,
Торговый контролёр.
Одно другим крушили,
И в зарослях лозы
Плелись, росли Большие
И Малые Базы.
Останови над прахом
В века пытливый взгляд!
Ведь тем Чумацким шляхом
Шёл враг на Сталинград.
СЕЛО МОЁ РОДНОЕ
Село моё родное,
Тобой всегда горжусь.
Ты вновь передо мною,
Гляжу – не нагляжусь.
У речки Карачана,
Скрепив с Москвою связь,
Ты Русскою Поляной
Когда-то назвалась.
Поспеловкой – в честь барина
(Был денщиком Петра),
Кому была подарена
От царского двора.
По имени Василий -
С людишками не крут,
Он без больших усилий
Построил церковь тут.
Хозяйствуя у трона,
Успел во многом он,
И титулом барона
За то был награждён.
Он был мужик бездетный -
Такой судьба была
Но всё же след заметный
Оставил для села.
Живя меж крепостными,
Васильевка – село,
Фамилию и имя
Поспелова Василия
Три века берегло.
ХОРОШО БЫЛО В НАШЕЙ ИЗБЕ...
Хорошо было в нашей избе,
Когда бабка лежанку топила,
И гудела в железной трубе
Развесёлая жаркая сила.
Всё сильней шёл от печки дух,
А она всё с боков краснела,
И пурынь, как галчиный пух,
До двери от неё летела.
Я скручу из соломы пучок,
Приоткрою печную дверку.
И огня озорной язычок
Враз лизнёт золочёную горку.
И садился к нам на пол дед
Через скалку померяться силой...
Хорошо было в нашей избе,
Когда бабка лежанку топила.
МУЖИКИ
Кормильцы русского народа.
На них сейчас особый спрос.
Им было суждено от роду
Всю жизнь работать на износ.
И улыбнётся не без гордости,
Как подобает мужикам:
Жизнь приравняла их по твёрдости
К металлорежущим станкам.
В боях на фронте трижды ранен,
В пути без жалоб и без слёз.
Победу нашу он, крестьянин,
На собственном горбу пронёс.
БЫЛ КРЕЩЁН Я ВОЙНОЮ
Был крещён я войною,
И в судьбине одной
Всё, что было со мною,
Было с нашей страной.
ЗАЛЁГ СОЛДАТ В ОТКРЫТОМ ПОЛЕ
До глубины потрясена,
Земля качается от боли.
Там, где заставила война,
Залёг солдат в открытом поле.
Торчат обмотки, башмаки
Из-под распластанной шинели.
И пушки бьют из-за реки
По серой видимой мишени.
Под ним, от кровушки пьяна,
Земля дрожит, войне внимая.
До самых недр потрясена.
Контуженно-глухонемая.
А солнце в небе голубом
Лучи свои перепрядает.
А он, уткнувшись в пашню лбом.
Недвижно смерть пережидает.
Жестка комкастая кровать.
Рубцы и вмятины на теле.
…Мы не умели воевать.
Мы только победить сумели.
АПРЕЛЬ
Стоял апрель. Взбухали реки.
Жизнь пробуждалась ото сна.
Рождалась в каждом человеке
Одна великая весна.
Не перекликом журавлиным
Она была для нас близка,
-Гремел апрель, и шли к Берлину
Смертельно храбрые войска.
РУССКИЙ ФРОНТ
Доты. Дзоты. Траншеи. Окопы.
Артиллерии немолчный гул.
И итог: поперёк Европы
Термоядерный караул.
Иль забыт господами и леди
Сквозь задымленный горизонт
Луч надежды, шаги к победе,
Мир спасающий Русский фронт?
Чьи кумиры и чьи правители
Нынче снова творят беспредел –
Русских воинов-освободителей
Из земли достают на расстрел.
Рушат памятники, обелиски,
Под бесовский, надрывный гуд.
Приговором им станет близкий
Справедливый народный суд.
Подготовил Пётр Чалый
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
