Указом Президиума Верховного Совета СССР восьмого ноября 1943 года был учреждён орден Славы, Им награждались «лица рядового и сержантского состава Красной Армии», да ещё младшие лейтенанты в авиации, «проявившие в боях за советскую Родину» храбрость, мужество и бесстрашие. Тем самым возрождались славные исторические традиции – в русской Армии воины-герои имели звание Георгиевского кавалера. В ту старинную пору родилось лихое присловье: или грудь в крестах, или голова в кустах!
Новый орден Славы состоял из трёх степеней, которые присуждались только последовательно. Сначала отличившийся получал награду третьей степени, затем – второй и потом – первой. Так что – чтобы стать полным кавалером этой высокой награды, нужно было совершить в разное время и в разных сражениях «три подвига особого характера», нужно было быть не просто смелым, но и опытным бойцом.
На чёрно-оранжевых муаровых, кстати – георгиевских, лентах - серебристые и золотистая пятиконечные звёздочки. В центре каждой круг с кремлёвской Спасской башней, обрамлённой колосьями и словом «слава». Так выглядели награды.
В народе полный кавалер ордена Славы приравнивался к Герою Советского Союза.
Пушкарь
С краеведом из воронежской Россоши Владимиром Воробьёвым перелистываем местную Книгу Памяти. На её страницах – имена земляков, павших в годы Великой Отечественной войны.
Владимир Иванович находит запись, которую ищем.
«Пальцев Павел Николаевич, старший сержант, 21 декабря 1944 года погиб в бою, захоронен: селение Клочев Друге, район Вранов, Чехословакия».
– Пальцев – полный кавалер ордена Славы, – утверждает Воробьёв.– Об этом я когда-то слышал от работника Россошанского райвоенкомата. Но о том у нас не знают.
Краевед считает, что Пальцева незаслуженно «пропустили» в своё время составители книги «Кавалеры ордена Славы». Она издавалась в Воронеже в 1969 году. О герое, к сожалению, не сказано и в недавно напечатанной «Воронежской энциклопедии».
Чуть-чуть добавила сведений о Пальцеве сотрудница военкомата. В «Книге учёта потерь по Россошанскому району» помечен год рождения Павла Николаевича – 1914-й. В графе «Где и по какой причине выбыл» записано: погиб 21.12.1944 года. Извещение о гибели вручено матери 8.02.1945.
В дальнейшем поиске помог компьютер.
По поручению Президента Российской Федерации Министерство обороны создало и работает над «Обобщённым компьютерным банком данных – Мемориал». На сайте www.obd-memorial.ru в Интернете размещается информация о погибших и пропавших без вести защитниках Отечества – копии документов из Центрального архива Министерства обороны.
В электронной сети нашёлся именной список безвозвратных потерь личного состава 520 стрелкового Дрогобыческого полка 167 стрелковой Сумско-Киевской дважды Краснознамённой дивизии. 24 декабря 1944 года в этот документ и был занесён Пальцев Павел Николаевич – коммунист, уроженец города Рославля Смоленской области. Призван на службу Россошанским РВК Воронежской области в 1941 году. Мать Анна Петровна Пальцева, вся семья проживала на станции Россошь по адресу: улица Вокзальная, 38.
Тот же Интернет сообщил, что имя Пальцева помещено в кратком биографическом словаре «Кавалеры ордена Славы трёх степеней». Книга вышла в свет в Москве (Воениздат, 2000 год).
О судьбе Павла Николаевича скупо сообщается и в книге «Солдатская слава» (Свердловск, Средне-Уральское книжное издательство, 1985 год). «Командир орудия. Призван Россошанским РВК Воронежской области». Имя его значится в разделе о солдатах-героях, служивших в уральских соединениях.
Стрелковая дивизия, изначально 438-я, формировалась в Уральском военном округе из партийно-комсомольского актива Магнитогорска. В январе 1942 года дивизия получила новый номер – 167. Её воины в составе Воронежского, а затем Первого и Четвёртого Украинского фронтов обороняли Воронеж, освобождали Украину, Польшу, Чехословакию.
***
О жизни Пальцева пока знаем, что он – из семьи рабочих. Окончил Рославльскую автошколу. Работал шофёром. В боях Великой Отечественной с июня 1941 года. Член ВКП(б) с 1943 года. Награждался орденом Отечественной войны второй степени, медалями.
Воевал Павел Николаевич артиллеристом в боевом расчёте «оружия Победы» – знаменитой дивизионной пушки «ЗИС-3». Орудие это великого русского оружейника Василия Гавриловича Грабина наравне с танком Т-34, самолетом-штурмовиком ИЛ-2, реактивным миномётом «Катюша» и другой по тому времени лучшей в мире военной техникой – стоят на мемориальных постаментах. С этим орудием шла в наступление пехота. Пушкари с ходу уничтожали живую силу врага, его огневые точки на переднем крае.
Пальцев орденом Славы третьей степени отмечен в сражении близ города Бучач Тернопольской области. Командир артиллерийского расчёта заменил наводчика, метким огнём из своего 76-миллиметрового калибра орудия разрушил вражеский дзот. При отражении контратаки уничтожил до 15 солдат и офицеров противника. Было то 27 июня 1944 года.
Ордена Славы второй степени удостоен в июльских боях. При прорыве вражеской обороны у села Даниловцы Зборовского района на Тернопольщине «подавил две вражеские огневые точки, препятствующие продвижению стрелковых подразделений». А у поселка Бурштын Галичского района ныне Ивано-Франковской области «поразил огневую точку с её боевым расчётом».
В сентябрьских боях артиллерист отличился у населённого пункта Струже-Вельке в южной Польше. «Из орудия подавил несколько огневых точек, истребил больше десятка гитлеровцев».
24 марта 1945 года воина наградили орденом Славы первой степени. Посмертно.
Герой погиб в бою. Похоронен был, как уточнили в Подольском Центральном архиве Министерства обороны России, – в селении Колчов Длуге, близ сел Сечовце и Михаловце, ныне – страна Словакия.
В архивной справке подтверждено, что Пальцева призвали в армию Россошанским РВК.
***
Как и когда семья Пальцева и он сам попали в Россошь?
Улица Вокзальная сейчас именуется Пролетарской, она «влилась» в главную городскую магистраль. А в довоенные годы, припоминают старожилы, Вокзальная «утопала в песках, шоссе мостили камнем, заканчивалась у гаража, так называли двор и постройки автоколонны. Дальше – пустырь до самого города».
Сменилось здесь не одно поколение жителей. Архивы предприятий пропали в фашистскую оккупацию. Самые пожилые о Пальцевых «не слышали».
На земле на поверке
Выкликают не нас.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам – всё это, живые,
Нам – отрада одна:
Что не даром боролись
Мы за Родину-мать.
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.
Нет, как оказалось, слышали и помнят Пальцевых. После публикации сведений о Павле Николаевиче в здешней газете «Россошь» сразу откликнулась Надежда Ивановна Сердюкова.
– Я работала в 24-й железнодорожной школе вместе с младшей сестрой героя. Елена Николаевна преподавала биологию. Прекрасный педагог. Первую, наверное, в городе школьную теплицу с ребятами создавала. Кажется, что в шестидесятые годы она переехала на жительство в Москву к старшей сестре Галине Николаевне. Скорее всего – потрудилась честно четверть века и вышла до срока на пенсию. Как тогда говорили, на учительскую выслугу.
Через Галину попали Пальцевы в Россошь. Ещё до войны она вышла замуж за россошанца Гребенника. Борис Михайлович служил в каком-то военном ведомстве.
Сёстры уже умерли. Но жива дочь Елены Николаевны – Инна. Я её учила, способная была девочка, отличница. Она тоже в Москве. Думаю, одноклассники подскажут её адрес.
Надежда Ивановна не ошиблась. Отозвалась Валентина Борисова, в недавнем – врач Валентина Кирилловна.
– Я только вернулась из столицы. Гостила и у подружки – Инны Григорьевны Малаховой. Она обещала осенью побывать у нас в Россоши. Встретимся со школьными друзьями. Хочет навестить могилы родных – дедушки и бабушки Пальцевых.
Судьба-то с Инной распорядилась так – в Москве она живёт на улице – Россошанской!
Вскоре пришло письмо и от племянницы Пальцева. «Дядю Павлика я вижу «сквозь туман лет», ведь была маленькой. Вижу таким, как на фотографии. Подробно о нём могла бы рассказать тётя Галя. Она сохранила письма брата с фронта, хлопотала о том, чтобы его имя было занесено в Книгу Памяти в Ленинградском артиллерийском музее. Но она умерла полтора года назад в преклонном возрасте, в 96 лет, с ясной памятью.
Знаю, что дядя служил в армии. Ужасы войны уже видел и пережил как участник финской кампании. Домой, в Рославль, вернулся с фронта. И опять – на фронт. Плакали, когда его провожали.
А в Россоши мы оказались в эвакуации. Привезли нас к родственникам мужа тёти Гали – Гребенникам. Жили они на железнодорожной станции на перекрёстке улиц Кооперативной и Вокзальной. А война догнала и здесь. Мама ушла за Дон, переправлялась под бомбёжкой. Туда фашисты уже не ступили. Мы, трое деток и трое пожилых, пережили оккупацию.
Дедушка мой, Николай Иванович Пальцев, с нами из Рославля не успел уехать. Он работал в типографии, пришлось почему-то задержаться. Фашисты его угнали в Германию. Вернулся к нам в Россошь в 1945 году. Исхудалый, больной. Вскоре совсем слёг и через четыре года умер. Позже рядом с ним похоронили и бабушку – Анну Петровну.
Вот так Россошь стала для меня родной».
Инна Григорьевна не помнит, но архивные документы утверждают, что провожали «дядю Павлика» на фронт из Россоши. Видимо, перевёз семью и пошёл в местный райвоенкомат.
Его письма к сестре, фотографии хранит теперь племянница.
«Здравствуй дорогая Галя!!!
Привет тебе из Киева. Напиши, как Москва отпраздновала взятие города. Я уже теперь далеко от него. Наше дело гнать врага без передышки и уничтожать его.
Наша дивизия именуется Сумско-Киевской, дважды Краснознамённой. Я горжусь, что выпало освобождать славную столицу Украины. А как нас встречало уцелевшее население. Люди плакали от радости, обнимали и целовали нас».
«Что слышно из Рославля? Об отце?».
«28.01.1944.
Здравствуй дорогая Галка!!!
Спасибо за письмо. Ты поддержала меня, сама не зная того. С 14 по 26 января был вынужден скрываться на занятой немцами территории. То, что пришлось пережить, описать трудно, да и не передашь всего. Пять суток пришлось быть без воды и еды. Уж так не хотелось даться в руки врага. Сейчас я снова среди своих и чувствую себя хорошо».
В схожие смертельные переделки Пальцеву приходилось попадать и ранее. В Россошанском военкомате в книге учёта потерь о Павле Николаевиче есть и такая запись: «пропал без вести 3.12.1942 года».
Выстоял, выжил.
«22.11.1944.
Здравствуй дорогая моя Галка!!!
Живу без особых перемен. Холодно, иногда выпадает снег, а вершины Карпатских гор и сейчас в снегах. Одет тепло, сыт – в этом отношении желать лучшего не приходится. Всё время мечтаю о встрече с вами. Когда? Моя заветная мечта – добраться до самой Германии и отомстить сполна за всё и всех.
Привет всем родным и близким. Пиши. Жду. Целую крепко, крепко. Ваш Павел».
Письмо от брата оказалось последним. Похоронку на сына получит мама. Позже Пальцевы узнают, что их Паша, дядя Павлик, Павел Николаевич – один из 2642-х полных кавалеров ордена Славы. Кавалер главного солдатского ордена с георгиевской лентой…
Строчил пулемётчик…
В дни 65-летней годовщины освобождения Россоши от фашистских захватчиков на здании городской электросети принародно и с почестями открыли мемориальную доску. Она напоминает о том, что здесь «у щита управления» долгие годы дежурил при жизни оператором Алексей Рябошлык. Алексей Семёнович – герой Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы.
Главный солдатский орден учредили в ноябре 1943 года. Сержант Рябошлык отмечен наградой третьей степени 12 июня 1944, второй степени 27 ноября 1944 года и первой – 10 апреля 1945. Номера орденов, соответственно,– 84384, 6210 и 205.
…Когда россошанский паренек Алёша слушал бесхитростную военную «песню сердца», то и не думал, что слова:
Строчит пулемётчик
За синий платочек,
Что был на плечах дорогих!
– поются и о нём. А оружия-то в руках ещё не держал. После школы-семилетки на железной дороге учился в локомотивном депо слесарному делу. Осенью сорок первого фашисты начали бомбить городок с его стратегическими объектами на «чугунке». В июле сорок второго враг на шесть чёрных месяцев оккупировал Россошь. Новый порядок утверждался в будущем рейхскомиссариате казнями на виселице, расстрелами в тюрьме и концлагере. «Сорок третий пришёл дальним гулом с востока». Когда спустя дни после освобождения, точнее – двадцать седьмого января, Алексей Рябошлык получил оружие во дворе военкомата, то он уже знал фашизма лицо со звериным оскалом.
Новобранцы колоннами шли пешим строем по зимним дорогам вслед за наступающими войсками. Шли на запад, шли вслед за солнцем.
О том, как всё было, рассказывал мне Алексей Семенович в восьмидесятые годы. Больше двадцати лет он избирался депутатом городского Совета. Встречались на сессиях, заседаниях. Те давние беседы остались в блокноте.
– В Уразово переодели нас в солдатскую форму. Попал во взвод автоматчиков. А в первом же бою в Харькове, у тракторного завода, стал миномётчиком. Подносил я мины считанные минуты. Ранило заряжающего, сменил его. А тут и меня подкосило вражеским осколком. Сзади шибануло. Попал в госпиталь, что спасло в той харьковской мясорубке. Город переходил из рук в руки. Там наши, россошанские хлопцы, остались навеки восемнадцатилетними.
Алексея после лечения зачислили в состав 116 стрелковой дивизии, которую почтно назовут гвардейской Харьковской. Судьба бойца сложится счастливо: первый батальон 656 полка – таким его фронтовой адрес останется до конца войны.
Участвовал в Курской битве, освобождал Украину.
В пулемётном расчете принял боевое крещение. У станкового «максима» быстро и надолго «дослужился до первого номера, стрелка, а затем командира».
На исходе марта 1944 года войска 2-го Украинского фронта форсировали Днестр и, «развивая наступление, вышли на государственную границу Советского Союза – реку Прут». На другом берегу начиналась королевская Румыния. Врага предстояло «преследовать вплоть до его разгрома и капитуляции». Румыния же являлась нефтяной кормилицей Германии. Оставлять пустыми свои топливные танковые баки фашисты не собирались. Спешно возвели мощную систему обороны. В глубину на восемьдесят километров сооружали непробиваемый щит: четыре линии укрепительных районов. Это сети проволочных заграждений, минные поля, железобетонные огневые точки.
Но и отсиживаться за щитом враг не стал. Летним днём первым ринулся в атаку, чтобы сбросить с плацдарма в реку Прут советские войска.
– Танки идут накатом, – вспоминал Алексей Семёнович. – А мы ничком прижимаемся ко дну окопа. Пропускаем их над собой на съедение нашим танкистам, артиллеристам. Сразу же вытаскиваем на огневую позицию пулемёт и отсекаем-косим пехоту.
Такой фронтовой день целой жизни стоил.
Перешли мы в наступление, когда фашисты выдохлись. И опять – пулемётный расчет должен быть впереди. Расстреливаем вражескую пехоту. А главное – уничтожаем пулемётные гнёзда противника.
– Как на дуэли?
– Похуже. Фашист сидит на высотке и в укрытии. А ты мечешься зайцем с неподъёмным пулемётом, с тяжеленными патронными коробками. Припадаешь к земле, только она спасала.
Не теряйся! Успевай первым ударить точно в цель. Или пан, или пропал…
Сержант Рябошлык не терялся. Домой он вернулся с победой.
Служили два брата
На старинном земском здании школы села Криничное Россошанского района принародно открыта мемориальная доска. На ней портрет воина. Здесь учился участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы Михаил Кузьменко.
В самой же школе – рядом две фотографии. Схожие лица, а вот награды на груди разнятся. Это близнецы-братья Кузьменко – Михаил и Дмитрий. Их ещё в детстве часто путали. Крестьянские сыны росли крепышами. Девятнадцатилетними в 1942 году ушли на фронт. Здоровых и сильных парней зачислили в миномётчики. На учебных стрельбищах от седьмого пота соль на гимнастёрках прикипала, в бою – тем более. Миномёт в руках, и снаряды тяжелы. Быстро успевай выбрать выгодную позицию, точно порази цель – будь-то скопление пехоты, пулемётное гнездо, пушка. Твоя мина с воем под небом выгибает дугу, но и тебя кроет вражеский огонь. Смертная работа – война.
Крещение братья приняли в Сталинграде. Звание сержанта присвоили на Курской дуге. Оба стали командирами миномётных расчетов. Обоих в боях за освобождение Украины наградили орденом Славы третьей степени. А впереди были сражения в Польше, в самой Германии, в Чехословакии. Бeз ранений не обошлось, но родились близнецы всё же в счастливой рубахе.
9 мая 1945 года все салютовали Победе, а минометчики ещё целую неделю воевали с гитлеровцами, отказавшимися сложить оружие.
Победили и остались живы.
После считали не только раны, но и награды. У каждого медали – по две «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За освобождение Праги». Дмитрию вручили орден Боевого Красного Знамени. Михаилу – ещё ордена Славы второй и первой степени. «Зря я залежался в госпитале,– шутил Дмитрий. – Слава от меня ушла. А краснознамённый орден добыл так. Ранило в ногу. После лечения ходил на перевязку в свой медсанбат. Возвращаюсь лесом. Ещё прихрамывал. Вместо костыля у меня винтовка. На неё опираюсь. Вышел на поляну, голову поднял – ё-моё, немцы впокат отдыхают на траве. Куда мне, хромому, бежать. Вскинул винтовку и кричу: «Хэндэ хох!». Слушаются. Встают и поднимают руки вверх. Построил их и повёл колонной в расположение своей части. Человек семьдесят сдались в плен. Война уже к концу».
Братьям пришлось служить и в мирное время – в одной части, но в разных подразделениях. Командир хорошо знал Михаила – отправлял его в Москву на исторический парад Победы. Однажды при объезде встретился он с Михаилом Андреевичем, побеседовали. И тут же в соседнем подразделении вновь видит знакомое лицо.
– Кузьменко?
– Так точно, товарищ генерал!
– А как ты меня опередил?
– Никак нет.
В конце концов выяснилось, что перед командиром стоял, действительно, Кузьменко, только – Дмитрий Андреевич.
– Вместе хотите служить, близнецы? В чем же дело? Отправляйся к брату!
– Этот случай Михаил и мой Митя вспоминали часто, – рассказывает сейчас бабушка Наташа, жена Дмитрия, всю жизнь проработавшая колхозной дояркой.
Домой на хутор Поддубный братья вернулись в 1947 году. Невест нашли в соседнем Новотроицком. Здесь и окопались основательно бывшие миномётчики.
– Дмитрий Андреевич заведовал молочной фермой. Передовой, лучшей в Новокалитвянском районе, а потом и в Россошанском, – говорит Наталья Стефановна. – У меня все Почётные грамоты сохранились. Красные Знамёна нам вручали, на слёты возили.
Михаил Андреевич плотничал при ферме. То полы в коровниках новые настилает, то кошары городит. Круглый год хватало дел. С Дашей, Дарьей Григорьевной, они вырастили дочерей – Лиду и Галю. В Ростове живут девчата. У нас с Митей сыновья. Миша в Тюмени, а Коля в Воронеже.
По молодости братья войну вспоминали без охоты. Потом в школу начали приглашать, перед детьми просили выступить. На встречи с однополчанами ездили – в Сталинград и в Курск, на Украину.
Бабушка Наташа перекладывает старые фотографии, на которых – невозвратимое. Где ты, хутор Новотроицкий? Лишь сивый горчливый полынок в степном яру. Да посвистывает хозяин на меловом курганчике – отоспавшийся по-байбачьи за зиму в норе рыжий сурок. Как вроде и не жили здесь веками люди. Где вы, спасшие мир от фашистской чумы герои Отечества?
– Ветеранские встречи братам нравились. Приоденутся – белые рубахи, галстуки, на костюме целый иконостас орденов-медалей. Кто подумает, что с хутора мужики? Мало им выпало на белый свет поглядеть, на шестом десятке война догнала, укоротила век. Ещё бы жить да жить…
Пётр Чалый (Россошь Воронежской области)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
