Итак, уже к концу 1876 года и нам и туркам стало абсолютно очевидно – воевать будем, и очень скоро. Насколько же были готовы страны к войне в политическом, экономическом, морально-психологическом и собственно военном плане? Каковы предполагались планы на ведение войны?

В политическом плане Россия, пожалуй, в первый раз в 19 веке начинала войну в сравнительно благоприятной обстановке. Подробно мы об этом говорили в предыдущей главе. Европа «разрешила» нам воевать с турками один на один, формально соблюдая нейтралитет и даже изображая некоторое сочувствие России. Правда не все европейцы одинаково выражали это сочувствие, и практически все, как всегда, на всякий случай держали для нас «камень за пазухой». В России, в Зимнем дворце, министерствах и ведомствах, в обществе в целом об этом знали или догадывались. Но все-таки это было по любому лучше, чем очередное открытое военное столкновение с объединенной Европой.

Турция в политическом плане продолжала уповать на ставшую обязательной европейскую помощь в многолетней борьбе с Россией, и ни сколько не сомневалась, что если Европа не станет их союзницей в войне, то уж в обиду точно не даст. Британские, французские, австрийские, теперь и германские дипломаты, многочисленные советники в армии, на флоте, в экономике Турции всей своей постоянно целеустремленной русофобией не уставали подтверждать это. Христианская Россия по-прежнему оставалась для Европы главным, геополитическим противником, врагом, даже в отличие от ортодоксальной, средневековой, исламистской Оттоманской Порты. Кстати, это сохраняется в полной мере до сего дня. Европа готова поддержать кого угодно, лишь бы против России. Это факт.

В экономическом плане Россия за последние двадцать лет значительно шагнула вперед. Выплавка чугуна выросла в 3 раза и составила 60 млн. пудов. Во столько же возросло производство железа и стали Россия вплотную подошла к пятому месту среди промышленно развитых стран мира. По-прежнему наши заводы отставали от промышленного производства в Англии, Франции, а теперь и Германии, но наши имеющиеся промышленные предприятия продолжали оставаться на современном уровне среди крупных заводов и фабрик, которые составляли в России абсолютное большинство. Их было меньше, чем в Европе, но зато какие это были предприятия. Вспомним, что говорил в те годы известный ученый профессор М.И. Туган-Барановский:

«Одной из своеобразных особенностей экономической истории России является развитие в строе ее промышленности крупного производства. Нередко думают, что крупное промышленное производство появляется в России позднее, чем в Западной Европе, и что только в новейшее время Россия начинает нагонять в этом отношении страны Запада. Однако мнение это отнюдь не подтверждается фактами».

Если на Западе промышленное производство развивалось массово на огромном числе предприятий, возникающих из предпринимательства столь же огромного числа свободных купцов и ремесленников, имеющих от несколько десятков, до нескольких сотен рабочих, то у нас предприятий было значительно меньше, в основном с крепостным трудом, но с огромным производством на тысячи рабочих. Так на тульском оружейном заводе работало более 2 тысяч рабочих. На казенной парусной фабрике в Москве – 1162 человека. И так по всей стране. Правда, только и чаще всего в военной промышленности. Такое крупное промышленное производство создал еще Петр I, и оно исправно функционировало. Так что, если в общем промышленном производстве мы сильно уступали Западу, военное производство было налажено давно, еще с Петра, и оборонные казенные предприятия работали, как часы, по современным технологиям. Кстати, Тульский оружейный завод к тому времени уже около полувека работал на паровых машинах и принципах взаимозаменяемости рабочих. Аналогичный завод в Ливерпуле освоит такое же производство только после окончания Восточной (Крымской) войны.

Очень важно отметить резкий скачок разработок и внедрениев России артиллерийского производства на Обуховском заводе, в Златоусте, Мотовилинском заводе Перми, Александровском заводе. Настоящий прорыв удалось совершить в производстве специальной стали. В решении этой задачи огромная роль русских металлургов Д.К. Чернова, Н.В. Калакуцкого, А.С. Лаврова. А работы ученых и инженеров И.А. Вышнеградского А.А. Фадеева, Л.Н Шишкова. В.Ф. Петрушевского, Г.К. Киснемского дали нам новые высококачественные пороха и взрывчатые вещества. Ученый баллистик Михайловской артиллерийской академии Н.В.Маевский изобрел новый тип орудий, превосходящий все иностранные образцы. Профессор той же академии А.В Гадолин создал теорию крепления стальных орудий на стальных лафетах, что значительно повышало мощность и дальнобойность артиллерии. Наконец, мы не можем не отметить два важнейших изобретения русских инженеров-артиллеристов. В 1860 году по чертежам горного инженера П.М. Обухова в Златоусте была отлита первая в мире стальная пушка с нарезным стволом, заряжающаяся в казенной части, получившая в 1862 году на всемирной выставке в Париже высшую награду. А в 1874 году артиллерист В.С. Барановский сконструировал принципиально новую скорострельную пушку с поршневым затвором, самовзводящимся ударником, противооткатным приспособлением и оптическим прицелом. Пушка делала 10 выстрелов в минуту и по праву стала основоположником всех современных орудий.

Военный министр того времени Д.А. Милютин, писал, что по числу изобретений в артиллерии наша промышленность впереди планеты всей: «мы достигли таких успешных результатов, что смело можем считать себя опередившими другие государства, настойчиво преследующие те же цели. Англия, Франция вовсе не имеют стальных орудий, а Пруссия и Бельгия заказывают для себя орудия на том же заводе Круппа по нашим русским чертежам».

К сожалению, как это у нас часто бывает, имея такие наработки, мы так и не сумели к началу войны наладить полноценное серийное производство стальных орудий. Но, к слову сказать, в 1870 году под руководством уже упоминаемого нами инженера А.С. Лаврова была отлита лучшая в мире бронза, из которой и были сделаны наши орудия времен войны с нарезными стволами, казенно зарядные, практически не уступающие стальным пушкам.

В начале 70-х годов прошла реконструкция Ижевского, Сестрорецкого и старейшего Тульского оружейных заводов. Достроены и окончательно введены в строй Обуховский и Мотовилинский заводы. В Петербурге в 1870 году начал давать продукцию самый большой в Европе патронный завод, оснащенный самыми современными машинами и станками отечественного изобретения и производства. Начали работать мастерские по производству патронов в Петербурге, Киеве, Варшаве, Либаве. Патроны, гильзы и капсюли были качественно лучше английских и американских аналогов.

В последнюю войну камнем преткновения для нашей армии стало состояние транспортной системы России.Теперь следует особо отметить развитие железнодорожного транспорта. Вечные проблемы с воинскими перевозками стали уходить в прошлое. Если сразу после Восточной войны у нас было 1,5 тыс. километров железных дорог, то к началу этой войны их было уже более 20 тыс. километров. Вступили в строй дороги: Москва – Брест; Москва – Вентспилс; Москва – Вологда; Москва – Ростов на Дону – Владикавказ; Москва – Харьков – Севастополь; Москва – Нижний Новгород; Москва – Самара – Оренбург.Все паровозы и вагоны различных классов производились в России.

Конечно, в целом мы все еще уступали таким промышленным гигантам, как Великобритания, Германия, США, Франция, но в военном производстве находились примерно на одном уровне. За исключением военно-морского флота. К началу войны у нас не было настоящего парового, броненосного военно-морского флота. Но начала претворяться в жизнь принятая в 1863 году Программа строительства кораблей. Но это дело не одного года, и мы были в начале правильного пути. Тем более предстоящие боевые действия против турок предполагались в основном на сухопутных ТВД.

Как бы то ни было, но в оборонно-промышленном плане Россия превосходила Турцию многократно по все статьям. Собственно у Турции военной промышленности, как таковой, просто не было, как и собственной индустрии вообще. Все, от винтовки, патронов до броненосцев, закупалось за границей в Европе и США. В стране имелись только небольшие ремонтные производства, да и те в основном с иностранной цивилизованной и квалифицированной рабочей силой.

Что касается готовности России к войне в морально-психологическом плане, то и здесь мы давно не находились в столь уверенном состоянии. Освобождение крестьян и целый ряд других фундаментальных преобразований внутри России вывели на новый уровень общественную жизнь в стране, и, конечно, усиление освободительного движения на Балканах братских православных народов всколыхнуло все российское общество, все сословия страны от высшей аристократии до мещан и крестьянства.

Общество было сплочено именно негодованием на зверства турок и стремлением во чтобы-то ни стало помочь братьям – сербам, черногорцам, болгарам. Мы уже упоминали о развернувшемся в стране добровольческом движении, стремлении не только военнослужащих, но и обывателей попасть на Балканы защищать славян, организовывать военно-медицинскую помощь. Особенно преуспели в этом офицеры. Но для этого надо было уходить в отставку. Один из агентов III-го отделения жандармов доносил, что в Петербурге в театре Лесного корпуса собрались на концерт в пользу балканских славян офицеры различных полков гвардии и армии. Агент сам слышал, что «вчера снова 50 офицеров подали прошение Главнокомандующему войсками Петербургского военного округа об отпуске для поступления в сербскую армию». И так по всей стране. Государь император ответил на этот призыв «разрешением офицерам выходить в временную отставку и в качестве волонтеров вступать в сербскую армию». Сотни офицеров в первый же день выхода указа взяли отпуска и отправились на Балканы. В Белграде они получали оружие и обмундирование – синюю куртку, пилотку и отправлялись в войска. Тоже было и с рядовым составом. Все добровольцы получали подъемные средства – 250 руб. офицеры и 100 руб. рядовые, бесплатный проезд по железной дороге до Белграда от множества возникших Славянских комитетов.

Славянские комитеты появились в стране для сбора добровольных пожертвований в пользу добровольцев военных и медиков, отправляющихся на Балканы. Славянские комитеты, как и все добровольческие движения, возникали стихийно, но обрели большой вес и притягательность особенно после открытого участия лучших умов России – ученых, писателей, художников в поддержку западных славян. Удивительно то единение, которое высказали эти разные по мировоззрению, политическим, художественным взглядам выдающиеся люди. Д.И. Менделеев, А.Г. Столетов, В.А Ключевский, Н.И. Пирогов, Л.Н. Толстой, И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, И.Е. Репин и др. Два абсолютных антипода Тургенев и Достоевский. Между тем, Тургенев пишет: «болгарские безобразия оскорбили во мне гуманные чувства: они только и живут во мне – и коли этому нельзя помочь как войною, – ну, так война!» Ему вторит Достоевский: «Поднялась, во-первых, народная идея и сказалось народное чувство: чувство – бескорыстной любви к несчастным и угнетенным братьям своим…».Не случайно Лев Толстой отправляет героя своего романа Алексея Вронского воевать на Балканы.

Собрание средств через Славянские комитеты приобрело более массовый характер после того, как Александр II объявил в печати о сборе пожертвований в пользу восставших и первый внес 10 тыс. руб. золотом. Жертвовали и рвались в добровольцы все. Астраханский губернатор докладывает в Петербург: «В последнее время ко мне каждый день являются в значительном числе различного сословия люди с просьбой дать им материальные средства идти в Сербию на войну за единоверных славян и средства поступают добровольно». Славянские комитеты с вербовочными пунктами заработали в Петербурге, Москве, Одессе, Нижнем Новгороде, Орле, Екатеринодаре, Новочеркасске, Владикавказе, и других городах.

В Москве руководили всем купец А.А. Пороховщиков и публицист И.С. Аксаков. Пороховщиков писал, что «с раннего утра до поздней ночи не расходится толпа, ожидавшая очереди для опроса, собирания предварительных справок и решения участи, кому можно идти в Сербию». Другой знаменитый московский купец и меценат П.В. Третьяков отмечал: « Пожертвования в пользу балканских народов принимаются не только здесь (Славянский комитет ресторан «Славянский базар» – С.К.), но и в Обществе взаимного кредита на Варварке и на Плющихе у казначея Зубкова, и у Лапина подле Биржи, и в Московском купеческом банке… Я уж не говорю о волонтерах. И вот что интересно: среди них вы можете людей разного круга и подчас противоположных убеждений. Стихия!». А вот письмо критика В.В. Страхова главе Петербургского Славянского комитета В.И. Лиманскому: « Многоуважаемый Владимир Иванович, покорно прошу вас довести до сведения Славянского комитета, что скульптор Антокольский поручил мне передать в распоряжение комитета колоссальный мраморный бюст Петра I, его работы, ценою 1800 рублей для употребления выручки на нужды славян, борющихся за свою независимость на Балканском полуострове. О чем было напечатано «Новом времени» (странно для либерала – С.К.). Бюст находится в магазине Бегрова на Невском проспекте, близ Адмиралтейства».

Удивительные факты можно отыскать даже среди документов все того же III-го отделения корпуса жандармов:

«Записка по III Отделению о пожертвованиях неизвестными лицами в пользу южных славян.

№ 549

На днях в Главное управление Общества попечения о раненых и больных военных явился старичок, по видимому из отставных военных, принес пожертвование в пользу славян Балканского полуострова, состоящее из шпаги старинного образца с золотым эфесом, пожалованной его покойному брату Павлом I за храбрость.

Сначала было затруднительно принять от него эту шпагу, как пожертвование, выходящее из разряда обыкновенных, но принято казначеем Общества полковником Пезе-де-Корваль, чтобы не огорчать отказом жертвователя; при передаче шпаги казначею старичок прослезился и с благоговением поцеловал крестообразный эфес; сказал, что жертвует единственную драгоценную вещь, хранившуюся в его семействе, как святыня, (чему можно было легко поверить, увидев, с какой заботливостью эта шпага была окутана замшей и чехлом), и что пожертвовал бы более, но не в состоянии, потому что получает незначительный пенсион. При этом он фамилии своей не сказал, а представил в запечатанном конверте грамоту на пожалование шпаги его брату на имя Главного управления общества, которую я вручил казначею».

Это сродни знаменитой лепты евангельской вдовы. Пожертвования самых бедных слоев общества удивляют. Что там еще даже не проданный бюст Петра. Вообще добровольные пожертвования самых бедных слоев общества удивляют. Рабочие и служащие ежемесячно отчисляли часть денег из своего заработка. На Раменской бумагопрядильной фабрике рабочие отчисляли 1% месячного заработка, служащие – 2%. Газета «Современные известия» сообщала с Дона: «По станицам нашим сильное движение в пользу славян; жители жертвуют не только деньгами, но и всем, кто только что может: жертвуют чулки, платки и т.п.». Летом только петербургский Славянский комитет разослал по местам более 100 тыс. специальных подписных листов. Первый славянофил страны И.С. Аксаков докладывал, что в комитет приходит так много денег, что недостает времени считать их. С 21 сентября 1875 г. по 8 октября 1876 г. поступило 811 тысяч рублей. Всего же в помощь славянским народам было собрано 4 млн. рублей. И.С. Аксаков особо подчеркивал: «Две трети пожертвований внес наш бедный, обремененный нуждой простой народ» Так было, есть и всегда будет в России.

Совершенно понятно, каковым было морально-психологическое состояние русского общества перед началом войны. Желающих идти на эту освободительную войну оказалось более чем достаточно. Общество было готово, но решать предстояло государству. Именно об этом все тот же И.С. Аксаков сказал: «решать славянский вопрос может только Россия, даже не русское общество, хотя бы с сербами всех наименований и болгарами. Россия – то есть в целом своем составе, как государственная организация с правительством во главе».

Что касается Оттоманской Порты, то там никаких морально-психологических подъемов, активизации общественного негодования не отмечалось. Собственно, тогда в Турции и не существовало никакого общественного мнения, да и самого самодеятельного общества. В этом смысле страна все оставалась в средневековье. Предстоящая же война с «проклятыми гяурами», «русскими собаками» давно считалась обыденным и обязательным делом. В этом были уверены все – от вельмож сераля до последнего нищего на стамбульском базаре.

Наконец, соотношение главного компонента в предстоящей войне – состояние вооруженных сил стран.

Россия подходила к войне после радикальнейшей реорганизации всей военной силы армии и флота, вызванной необходимостью устранения всех недостатков, которые проявились в ходе и исходе Восточной (Крымской) войны. Предстояло реформировать все – систему комплектования, организации, обучения и подготовки войск, сил флота, перевооружения их новыми образцами оружия и боеприпасов. В этом, собственно, и заключалась суть военной реформы начатой военным министром Д.А. Милютиным в конце 60-х годов, и полностью так и не законченной к началу войны. О реформе с самого начала и до сих пор спорят многочисленные военные, ученые, историки и просто публицисты. В этом, как и в футболе, у нас разбираются все. По-моему, реформа получалась скорее удачной, хотя и не без недостатков. Прежде чем кратко остановиться на ней, необходимо сказать несколько слов о Милютине – несомненно, незаурядном, талантливом военачальнике и блестящем администраторе, оставившим значительный след в русской военной истории, конечно в Освободительной войне.

Последний фельдмаршал русской императорской армии Дмитрий Алексеевич Милютин родился в 1816 году при императоре Александре I и закончил жизнь 96-летним старцем при последнем русском императоре Николае II в 1912 году. В истории России он, несмотря на свой высочайший чин, отмечается не как полководец, а как блестящий военный теоретик, историк, выдающийся администратор.

Из семьи среднепоместного дворянства, получившего дворянское достоинство из рук ПетраI, он по матери все-таки был племянником знаменитого реформатора эпохи НиколаяI генерала от инфантерии, министра и дипломата графа П.Д. Киселева. Значит и с аристократическими корнями. Как и три его младших брата с детства отличался удивительными способностями в учебе, редкостным прилежанием и трудолюбием. Родители о военной карьере сыновей не думали и отдали их в Московский университетский благородный пансион. В то время одно из лучших учебных заведений страны. Не будем забывать, что там обучались великие в будущем сыны России литераторы А.С Грибоедов, В.А. Жуковский, А.Ф. Вельтман, М.Ю. Лермонтов, В.Ф. Одоевский, Ф.И. Тютчев, прославленные военачальники А.П. Ермолов, И.Н. Инзов. В дальнейшем сыновья должны были сами определить поле своей деятельности. Юный Дмитрий проявил особые способности к математике и уже в 16 лет написал свой первый научный труд « Руководство к съемке планов». И закончил пансион с серебряной медалью.

Но математиком не стал, а поступил, имея за отличное окончание пансиона чин 10-го класса, нижним чином фейерверкером в 1-ю гвардейскую артиллерийскую бригаду 1 марта 1833 года. Так началась долгая военная служба будущего фельдмаршала. Началась и продолжилась более чем успешно и стремительно. Военная наука и сама служба давались ему так же легко, как математика. Через три месяца он пожалован в юнкера, через четыре месяца на его плечи легли офицерские эполеты. Через два года он уже подпоручик и слушатель Императорской академии Генштаба, по окончании которой в 1837 за отличие получил чин поручика, малую серебряную медаль с занесением имени на мраморную доску почета академии. Назначен в Гвардейский Генеральный штаб, в котором отметился целым рядом военно-научных статей.

В 1839 году откомандирован на войсковую практику в Отдельный Кавказский корпус, где геройски провоюет с горцами более 5 лет, дослужится от капитана до полковника. В отряде генерала Граббе в отчаянных схватках получит тяжелое ранение в плечо, от которого будет страдать всю жизнь и два первых ордена Св. Владимира 4-го класса и Св. Анны 3-го класса.

После ранения назначается профессором академии Генштаба по кафедре военной географии и статистики. За десять лет превращается в уважаемого военного ученого, отметившись целым рядом научных работ и главным трудом «История войны 1799 года между Россией и Францией». Труд этот будет переведен на многие языки, получит Демидовскую премию Академии наук России, а сам Милютин в 41 года станет ее членом-корреспондентом и генерал-майором.

И новый поворот в судьбе. В 1856 году наместник Кавказа фельдмаршал князь А.И. Барятинский добьется назначения Милютина начальником штаба Кавказской армии, где во многом благодаря его идеям и практической работе будут взяты треклятые главные опорные пункты горцев аулы Тандо, Гуниб и пленен Шамиль. За боевые заслуги получит чин генерал-лейтенанта, звание генерал-адъютанта, ордена Святых Владимира, Анны, Станислава более высокого класса, и в 1860 году займет пост товарища военного министра.

Через год 45-летний Д.А. Милютин назначается Военным министром и начинает подготовку капитальной военной реформы, которую уже в чине генерала от инфантерии 50-и лет от роду станет успешно осуществлять. До конца дней своих будет считать это дело главным в своей жизни. Мы еще не раз встретимся с этим выдающимся человеком, принимавшим самое активное, пусть и не полководческое участие в войне с турками и внесшим свой весомый вклад в победу. Думаю,орден Св. Георгия 2-го класса и графский титул справедливая тому награда. Все-таки во многом благодаря его трудам будет создана новая современная русская армия, которая в краткий срок разобьет отнюдь не слабого противника.

После войны будет продолжать руководить Военным министерством, потом член Госсовета, и, несмотря на отставку в 1881 году, продолжит работу по укреплению русской армии. Одним из первых будет добиваться уже глубоким стариком ее технического оснащения, в том числе автомобилями, броневиками и радиостанциями. В 1898 году последний император произведет его в последнего генерал-фельдмаршала империи. Возможно, вспомнил, как тот при короновании подавал митрополиту Палладию императорскую корону. Но это шутка.

В личной жизни счастлив, прожив с женой более 60 лет, нажив пять дочерей, сына и, пережив жену всего на три дня. Похоронили их вместе в склепе Новодевичьего монастыря. При советской власти могила не сохранилась, но к 200-летию со дня рождения новая Россия могилу восстановила, и почта России выпустила почтовую марку с портретом фельдмаршала.

Но вернемся к реформе, на которой остановимся кратко, ибо о ней сказано давно и подробно не один раз. Ближайшими помощниками Милютина в составлении плана реформы и претворения ее в жизнь стали профессоры Николаевской академии Генштаба генералы Н.Н. Обручев и В.М. Аничков, дежурный генерал Главного штаба граф Ф.Л. Гейден, директор канцелярии Военного министерства К.П. Кауфман и действительный статский советник Ф.Г Устрялов. Сугубо штатский человек, он был лучшим знатоком военного законодательства в стране.

Прежде всего, была изменена сама система комплектования вооруженных сил. Старая рекрутская система с длительным до 25 лет сроком службы делала армию и флот практически профессиональными, хорошо обученными и обстрелянными в боях, но не обеспечивала необходимого на случай большой войны накопления военного обученного запаса. В современных условиях это стало необходимым и обязательным условием. Раньше в лихую годину дополнительно набирались добровольцы и ополчение, совершенно не готовые умело сражаться с оружием в руках. Многие мужчины в стране вообще избегали военной службы и даже физически не были способны воевать. 1 января 1874 года был принят «Устав о всесословной воинской повинности». Защита отечества стала священной обязанностью каждого русского поданного, и все мужское население страны всех сословий с 20 лет подлежало воинской повинности. Часть призывников по жребию шли на действительную военную службу, остальные зачислялись в ополчение с обязательной военной подготовкой в мирное время.

Срок службы в сухопутных войсках определялся в 6 лет, потом солдат уходил в запас на 9 лет. На флоте – 7 лет действительной службы и 3 года в запасе. Лица, окончившие учебные заведения, могли поступать вольноопределяющимися на сокращенный срок службы, или производства в офицеры. Люди с высшем образованием служили 6 месяцев на действительной службе и 14 лет в запасе; с начальным образованием – 4 года на действительной службе и 11 лет в запасе. Допускалась отсрочка от призыва для окончания образования. Казачьи войска, как всегда, формировались особым образом и, по сути, находились на службе всю жизнь. Не призывались в вооруженные силы единственные сыновья, единственные кормильцы семьи, лица духовного звания, врачи, учителя, ученые, а также инородное население Севера, Сибири, Кавказа и Средней Азии. Все это позволяло обеспечивать вооруженные силы необходимым обученным резервом. К концу войны мы имели на действительной службе 722123 человека и 517941 человек подготовленного резерва. Ничего подобного ранее и представить себе было невозможно, даже при том, что недосчитались около 200 тысяч резервистов. И то только потому, что война началась раньше, чем закончился полный цикл комплектования.

Новая система комплектования требовала преобразования всего военного управления, создания единой вертикали управления в мирное и военное время. Еще до введения устава о всеобщей воинской повинности в конце 60-х годов было создано военно-окружное управление – промежуточное между министерством и войсковыми органами управления. Всю Россию разбили на 15 округов, которые в миниатюре повторяли все функции военного министерства, имея службы квартирмейстерские (штабные – С.К.), артиллерийские, инженерные, интендантские, медицинские и мобилизационные. Все это позволяло в мирное время проводить полноценную боевую подготовку войск и проводить ускоренную мобилизацию за 30-40 дней, в отличие 3-6 месяцев раньше. Кроме того, в случае войны окружные управления мгновенно превращались в штаба армий и корпусов.

За этим последовало улучшение самой организационно-штатной структуры войск. Сухопутные войска состояли из регулярных, иррегулярных войск и ополчения. Регулярные войска включали в себя полевые, тыловые и запасные формирования. В полевые войска входили пехота, кавалерия, артиллерия и инженерные войска. Пехота сводилась в 48 дивизий, 8 стрелковых бригад и 34 отдельных местных батальонов. Дивизия состояла из 2-х бригад по 2 полка в каждой 3-х батальонного состава, в батальоне 5 рот, из них 1 стрелковая

Кавалерия объединялась в 19 кавалерийских дивизий, из них 2 –казачьих. Дивизия состояла из 4-х кавалерийских полков – 3 регулярных и 1 казачий, сведенные в 2 бригады по 2 полка в каждой.. В регулярном полку – 4 эскадрона, в казачьем – 6 сотен. Каждой кавалерийской дивизии придавались 2 конные батареи по 6 орудий в каждой.

Полевая артиллерия подразделялась на пешую и конную. Пешая сводилась в 48 артиллерийских бригад, которые и придавались 48 пехотным дивизиям. В бригаде имелось 6 батарей 8-орудийного состава. Всего в пешей артиллерии насчитывалось 229 батарей с 2392 орудиями. Конная артиллерия придавалась кавалерийским дивизиям, состояла из 66 батарей с 416 орудиями. Всего в артиллерии было 365 батарей и 2808 орудий.

Инженерные войска состояли из 5 саперных бригад, в каждой из которых имелось 15 саперных батальонов, 9 военно-телеграфных парков, 6 понтонных батальонов, 2 осадных батальона, 2 полевых инженерных парка и железнодорожного батальона.

В мирное время высшей тактической единицей считалась дивизия, что сокращало военно-административный аппарат. В угрожающее время из дивизий формировались корпуса с приданием им саперных бригад и тыловых служб. К началу войны мы сформировали 16 корпусов -14 армейских, Гвардейский и Гренадерский корпуса. В состав армейских корпусов входило, как правило, 2 пехотных и 1 кавалерийская дивизия.

Тыловые войска состояли из крепостных, резервных и местных гарнизонов и частей. Запасные войска всех видов оружия формировались во время войны для обучения мобилизованных и добровольцев. Иррегулярные войска состояли из мобилизованных казачьих частей и добровольных формирований инородцев – кавказцев, азиатов, татар, башкир и государственного ополчения. Ополченцы пополняли полевые, резервные и тыловые войска.

Все это потянуло за собой и военно-судебную реформу. Впервые, в армии и на флоте были введены в действие «Дисциплинарный устав» и «Устав внутренней (корабельной) службы», «Военно-судебный устав», Главный военный суд, Главный военный прокурор, Военно-окружной суд. В 1863 году отменили шпицрутены, плети, клеймение и другие телесные наказания. Провозглашалась охрана чести и достоинства солдата, а главным проступком считалось нарушение присяги, долга.

Новым формированиям, новому личному составу требовалось новое вооружение, и оно появилось, начало поступать в войска. Мы уже говорили об успехах нашей военной промышленности, и она дала нужное вооруженным силам вооружение. Главным элементом перевооружения всех армий после Восточной (Крымской) войны стала замена гладкоствольного оружия нарезным, заряжаемым с казны. Это оружие совершило революцию в военном деле, позволило резко увеличить значение огневого поражения противника на значительную дальность стрельбы. В 60-х годах мы приняли на вооружение сначала 6-линейную винтовку немецкого оружейника Карле с прицельной дальностью стрельбы 854 м. и весом 5кг., потом винтовку чешского оружейника Крнка с такими же примерно характеристиками, которые хорошо себя показали во время последних прусских войн. Однако в конце 60-х годов американский инженер Бердан с участием русских офицеров А.П. Горлова и К.И. Гуннуса создал и предложил русской армии винтовку системы Бердана с уменьшенным калибром 4,2 линии и прицельной дальностью стрельбы до 1200 м., которая и была принята на вооружение. Очень скоро наши оружейники усовершенствовали эту винтовку, которая стала прицельно бить на 1500 м. Ее во всем мире стали называть «русская винтовка», а в России просто «берданка». Серийное производство новых винтовок не успело выйти на полный цикл, и к началу войны на вооружении наших войск были все три типа винтовок. Важно отметить, что все они снаряжались металлическими патронами, а трехгранный штык заменен четырехгранным. Появился и новый образец личного оружия офицеров – револьвер системы «Смита и Вессона» барабанного типа и невиданной тогда скорострельности 6 выстрелов в минуту.

Несмотря на значительные успехи наших конструкторов артиллерийских систем, о которых мы уже говорили, войну мы начали, имея на вооружении бронзовые казенно-зарядные нарезные орудия. Организовать в полной мере серийное производство стальных орудий не удалось. Но бронзовые пушки были отличные, лучшие в мире. Имели снаряды трех типов – гранаты с ударной трубкой, шрапнель с дистанционной трубкой и картечь. Это были 4-фунтовая 87 мм пушка с дальностью стрельбы до 600о м., 9-фунтовая 107 мм батарейная пушка с дальностью стрельбы более 5000 м. Скорострельность всех орудий – 2 выстрела в минуту. На мой взгляд, характеристики этих орудий, боеприпасов, и, как всегда, блестящая подготовка наших артиллеристов всю войну обеспечивали нам требуемое устойчивое поражение противника.

Особо следует отметить появление железнодорожных специальных вагонов и платформы для перевозки личного состава и вооружения. В инженерных войсках появились новые образцы специального оружия, мин, фугасов, легко собираемые паромы и понтоны. Заработал в полную силу проволочный телеграф.

Военно-морской флот России, как мы уже говорили, находился в стадии возрождения и оснащения броненосными паровыми кораблями. На Черном море, возможном будущем ТВД, у нас имелось всего 2 броненосные плавучие батареи «поповки» «Новгород» и Вице-адмирал Попов», 17 вооруженных полувоенных пароходов, 4 винтовых деревянных корвета, 13 винтовых шхун, металлическая паровая яхта «Ливадия» и минные катера. На Балтике броненосных «поповок» было больше, но доставить их на Черное море не представлялось возможным. Зато на многих наших судах, в том числе катерах, имелось достаточное количество морских мин, включая самые современные «Уайтхайда» (торпеды – С.К.), которые сыграют важную роль в незначительных столкновениях на воде.

Новую армию невозможно создать без достаточного количества квалифицированных командных кадров, способных управлять войсками в бою в новых условиях с новым оружием. Помимо знаний строевой службы требовался высокий уровень общего и специального образования. До реформы только 30% офицеров выходило из стен кадетских корпусов и военных училищ. Остальные производились в офицерский чин из юнкеров и унтер-офицеров, прослуживших в армии не мене 12 лет. Экзамен на офицерский чин был незначителен.

Поэтому, прежде всего, расширили сеть кадетских корпусов. Они стали военными гимназиями с семилетним сроком обучения, по типовым программам учебных заведений помимо военной подготовки. Оттуда выпускники шли в военные училища трех родов войск и военных инженеров с полноценным общим и военным образованием. К военным училищам прибавили целую сеть юнкерских училищ с пониженными требованиями к подготовке. Эти училища подчинялись начальникам штабов военных округов и дополняли выпуск центральных военных училищ. К началу войны из военных училищ ежегодно выпускалось более 500 офицеров и 11500 из юнкерских училищ

Для подготовки офицеров высшего звена начали работать Николаевская академия Генштаба, Николаевская инженерная академия, Михайловская артиллерийская академия, Александровская военно-юридическая академия и Медико-хирургическая академия. Академии кроме выпуска специалистов с высшим образованием для войск и штабов, готовили отличный военный профессорско-преподавательский состав. К 1876 году оттуда вышло 2288 офицеров.

Заработала точно налаженная система подготовки унтер-офицерских кадров в специальных учебных командах и ротных школах с двухгодичным сроком обучения. Оттуда кроме отличных строевиков теперь выходили более образованные и подготовленные младшие командиры.

Все это в корне изменило боевую подготовку войск, флотов и тактику ведения боевых действий. В пехоте самое пристальное внимание стало уделяться огневой подготовке, прицельной стрельбе из винтовок. Была даже открыта специальная «Офицерская школа стрелковой подготовки». В артиллерии помимо умения вести прицельный огонь теперь обязательно требовалось умение выбирать огневые позиции, вести фланговый, косоприцельный огонь, сосредоточенный огонь по маневрирующим целям, организовывать взаимодействие с другими родами войск. Инженерные войска помимо строительства укрепления и минной войны доводили до автоматизма строительство мостов, понтонных переправ, обеспечивали телеграфную связь. По всей стране развернулось массовое строительство военных городков и летних лагерей, в которых впервые начали обучать личный состав гимнастике и фехтованию холодным оружием (шашкой, штыком). Строились гимнастические площадки, учебные укрепления с рвами и волчьими ямами, которые солдаты штурмовали в полной амуниции.

Стали проводиться, не только в Красном Селе, тактические занятия и учения. В тактическом отношении боевой порядок полка в наступлении состоял из двух линий батальонов, которые выстраивались в две линии рот, а роты образовали две стрелковые цепи. Стрелки разворачивались в цепи за 40 – 80 метров до противника и бросались в штыковую атаку. Батальоны же наступали в сомкнутых строях. Основное внимание уделялось прицельному залповому огню и штыковому удару. В обороне противник подпускался на расстояние 300 – 500 метров и по нему открывался прицельный залповый огонь. При приближении его на 50 метров стрелки бросались в штыковую контратаку. Артиллерия вела огонь, как в наступлении, так и в обороне на дальностях более 100– метров и картечью на все дистанции в зависимости от обстановки. Кавалерия использовалась при маневрах на ТВД, ударах по коммуникациям и преследовании противника.

В целом, несмотря на некоторые, порой существенные недоработки, в мобилизации, боевой готовности, боевой подготовки войск, русская армия вступила в войну грозной силой. Надо сказать, что ни одна армия в мире за всю военную историю человечества не вступала в войну подготовленной на 100%. Война такая сфера деятельности, к которой совершенно невозможно быть полностью готовым. Огромное значение здесь играет и то, с кем придется воевать. Нам предстояло воевать уже в который раз с турками.

После последней победоносной Крымской войны турецкая армия тоже провела реорганизацию. В 1869 году был введен новый закон о воинской повинности, согласно которому призывались на службу все мужчины в возрасте от 20 до 29 лет. Но только мусульмане. Христиане не служили, а вносили денежный ежегодный налог на каждого мужчину. Впрочем, среди офицеров и генералов было очень много этнических славян из европейцев, принявших ислам. Сухопутные войска, как и 20 лет назад, делились на полевые (низам), резервные (редиф) и ополчение (мустахвиз). Во время войны войска пополнялись бесчисленными иррегулярными формированиями башибузуков из черкесов, курдов, сирийцев и деклассированного элемента природных турок. В низаме служили 6 лет и 2 года в запасе. Для кавалерии и артиллерии запас длился 1 год. После службы в низаме уходили в редиф на 6 лет, затем в мустахвиз на 8 лет. Итого все те же, что и всегда 20 лет.

Высшим военным соединением был корпус из двух пехотных, одной кавалерийской дивизий артполка и инженерной роты. Артиллерийская батарея имела 6 орудий, три батареи сводились в батальон, а четыре батальона в полк. Дивизии, как правило, придавалось три арт. батальона. Но это все на бумаге. В действительности же дивизии полки и даже батальоны не были однородными по составу и вооружению. Всего в турецкой армии имелось 7 корпусов – 6 армейских и 1 гвардейский корпус. Важно отметить, что все эти преобразования в комплектовании и структуре войск, практически никак не повлияли на боевую готовность и подготовку войск, как и перевооружение.

В отличие от России, в Турции военной промышленности не существовало, как таковой. Все вооружение от винтовок до броненосцев закупалось за границей. Имелись только небольшие ремонтные и сборочные мастерские под руководством опять же иностранных специалистов и наемных зарубежных рабочих. До сих пор существует устойчивое мнение, что закупленное турецкое вооружение было на порядок выше русского, что и привело к неудачам нашей армии в ходе войны. На мой взгляд, это далеко не так. Хваленые винтовки системы американского инженера Пибоди и английского Мартини, состоявшие на вооружении турецкой армии, только по дальности на сотню метров были лучше наших Бердана1, а Бердана2 на столько же хуже. А «турецкие» винтовки системы Снайдера ничем не превосходили наши винтовки Крнка. Что касается хорошо раскрученных карабинов Винчестер турецкой кавалерии, то они хороши в ковбойских драках и схватках с индейцами. Да и турецкая кавалерия настолько уступала нашей по всем показателям, что тут не помогли бы никакие Винчестеры.

Турецкие артиллеристы имели на вооружении 3-фунтовые бронзовые, 4-х и 6-фунтовые крупповские стальные орудия. Но по своим характеристикам они нисколько не превосходили наши скорострельные бронзовые пушки всех калибров, включая мощность снарядов и дальность стрельбыВ качественной подготовке артиллеристов была такая диспропорция, как и в кавалерии.

Вот флот, который турки, не заморачиваясь, на корню закупили в Англии, Франции и Америке, полностью превосходил наши морские силы. 8 броненосных батарейных фрегатов, 5 броненосных батарейных корвета, 2 двух башенных броненосных монитора, канонерки, пароходы на Черном море. Дунайская флотилия имела броненосные корветы, канонерки, пароходы, катера. Всего у турецкого флота имелось 50 вымпелов. Не стоит забывать, что как всегда на этих кораблях служили более 300 английских матросов и 70 офицеров и адмиралов. Но и этими силами турки ничем не смогли помешать нашим редким, но очень важным и эффективным вылазкам на море и Дунае.

Реформа военного образования со времен окончания Восточной войны оставалась только на бумаге. По-прежнему высший командный состав комплектовался в основном из принявших ислам иностранцев. Окончивших военные училища офицеров было не более 5 – 10%. Даже известный турецкий историк Ахмед Мидхад-эффенди писал о командном составе турок: «редко кто из них умел писать и читать, а между тем были в высоких чинах до генерала включительно». Что оставалось всегда гордостью турецких войск, так это рядовой и младший командный состав, отличавшийся дисциплинированностью, неприхотливостью, выносливостью и обязательной стойкостью в бою. Недаром до середины 20-го века лучшими солдатами в мире считались немцы, русские, японцы и турки. Сейчас, скорее всего, немцы, японцы и турки потеряли свою былую славу. Слишком изнежила их либеральная цивилизация. О русском солдате промолчу.

Отсюда и весьма низкий уровень тактической подготовки турецких войск. Главное внимание отводилось обороне. В обороне стойкость нижних чинов, помноженная на блестящее фортификационное искусство, под руководством английских, потом немецких советников делало турецкую оборону трудно преодолимой. С этим мы столкнемся и в эту и в последнюю войну с турками в начале 20-го века. В первую мировую войну. Кстати, именно в первую мировую войну бывшим покровителям турок англичанам и французам так достанется от неблагодарных учеников, не раз бивших их именно в обороне, что бывшие покровители предпочитают не вспоминать об этом до сих пор. В остальном все оставалось на прежнем уровне. Резервы располагались глубоко в тылу. В наступлении обходные и прочие маневры не применялись.

Морально-психологический дух всех турецких бойцов, от солдата до маршала, как всегда оставался очень высоким. Война с неверными была у них в крови, священной обязанностью. Уговаривать никого не требовалось по определению. Оставалась и укоренившаяся веками чрезвычайная жестокость по отношению к пленным и раненым врагам, которые большей частью уничтожались самым жестоким образом. Обычно надругались и над мертвыми телами, отрезая головы, конечности, вспарывая животы.

Думаю, из этого краткого анализа можно сделать вывод – Россия была более подготовлена к войне по всем компонентам, и русская армия имела неоспоримое преимущество перед турецкой. Все-таки предстояла война не с объединенной Европой, а только с одной Османской империей.

Полковник Сергей Куличкин

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"