Сталинградская битва делится на две стратегические операции – оборонительную (с 17 июля по 18 ноября 1942 г.) и наступательную (с 19 ноября 1942 г. по 2 февраля 1943 г.). Ожесточенные бои четырехмесячной обороны Сталинграда сопровождались большими людскими потерями обеих противоборствующих сторон.
Адепты концепции «чрезмерной цены Победы» неизменно и упорно оценивают потери Красной армии как «многократно превышающие» потери вермахта. Эти оценки не соответствуют реалиям Сталинградской оборонительной операции, прежде всего из-за игнорирования различий в используемых Красной армией и вермахтом понятиях военно-оперативных потерь и некритического отношения к немецкой военной статистике.
Корректное сравнение людских потерь Красной армии и вермахта у стен Сталинграда возможно лишь при единой трактовке понятия «безвозвратные потери в сражении». Такой трактовке соответствует следующее определение: безвозвратные потери в сражении (убыль) – число военнослужащих, исключенных из списков войск в ходе боев и не вернувшихся в строй до конца сражения. В это число входят погибшие, попавшие в плен и пропавшие без вести, а также раненые и больные, отправленные в тыловые госпитали.
Потери Красной армии
Коллектив военных историков под руководством генерал-полковника Кривошеева Г.Ф. по донесениям войск оценил потери Красной армии в Сталинградской оборонительной операции погибшими, попавшими в плен и пропавшими без вести – около 424 тыс. человек; ранеными и больными – 320 тыс. человек (книга «Гриф секретности снят», 1993 г.).
Прямых опровержений цифр Кривошеева в публикациях, посвященных Сталинградской оборонительной операции, нет, но косвенно поставить их под сомнение пытаются сторонники «чрезмерной цены Победы» путем искажения соотношения сил на начало операции и в ходе ее, а также принижением боевых качеств советских воинов.
Искажение соотношения сил на начало Сталинградской оборонительной операции состоит в том, что ряд пишущих о войне авторов утверждает, что оно было в пользу Красной армии. Так, Владимир Бешанов в книге «Год 1942 – «учебный» постоянно подчеркивает, что «никакого количественного превосходства … наступавшая сторона не имела». В первом издании книги (изд-во «Русич», Смоленск, 2003 г.), текст которого размещен в интернете, Бешанов даже сообщает, что через 60 лет после Сталинградской битвы якобы «было официально признано, что с 23 по 31 июля 270 тысяч немецких солдат, имея 3400 орудий и минометов и 400 танков, атаковали 540 тысяч при 5000 орудиях и 1000 танков. До этого неизменно утверждалось, что противник имел тройное превосходство».
Это откровенная фальсификация: никакого такого «официального признания»приведенных Бешановым цифр не было и не могло быть, поскольку они не соответствуют действительному положению дел. А последняя фраза Бешанова просто лжива: например, в книге «Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945. Краткая история», изданной в 1970 г., сообщалось, что к 23 июля 1942 г. «противник обладал превосходством в людях в 1,4 раза».
Во-первых, численность советских войск, участвовавших в боях с войсками 6-й немецкой армии с 23 по 31 июля 1942 г. Бешановым завышена. Видимо, цифру 540 тыс. человек он взял из книги «Гриф секретности снят», графа «Боевой состав и численность войск к началу операции» таблицы, относящейся в Сталинградской оборонительной операции. Однако из этой таблицы следует, что упомянутая цифра характеризует начальную численность всех войск, входивших в Сталинградский фронт (и 1-го, и 2-го формирования) в течение всей операции, – одиннадцать общевойсковых, две танковые и две воздушные армии. Но к 23 июля 1942 г. в Сталинградский фронт входили лишь шесть общевойсковых армий и одна воздушная армия, причем 38-я армия 23 июля 1942 г. была выведена в резерв фронта, а 57-я армия была представлена лишь полевым управлением в количестве 140 человек. По данным книги Алексея Исаева «Мифы и правда о Сталинграде» (2003 г.), общая численность войск Сталинградского фронта, участвовавших в боях с 23 по 31 июля 1942 г., составляла 386 тыс. человек.
Во-вторых, численность немецких войск, участвовавших в боях с 23 по 31 июля 1942 г., занижена: 270 тыс. человек – это численность боевого состава 6-й немецкой армии и личного состава поддерживающего ее 4-го воздушного флота на 12 июля 1942 г. К 20 июля 1942 г. из состава 6-й немецкой армии была выведена одна пехотная дивизия, но зато были включены пять пехотных дивизий из резерва сухопутных войск вермахта и 4-й немецкой танковой армии. По данным Алексея Исаева, общая численность немецких 6-й армии и 2-го воздушного флота на 20 июля 1942 г. составляла 430 тыс. человек. Кроме того, к 23 июля 1942 г. 6-й немецкой армии были подчинены: 403-я охранная дивизия и 2 танковых корпуса: 14-й и 24-й из 4-й танковой армии. Поскольку, как сообщает бывший генерал-майор вермахта Бурхардт Мюллер-Гиллебранд в третьем томе книги «Сухопутные войска Германии. 1939–1945 гг.» (1976 г.), перед началом наступления немецкие войска были полностью пополнены и «танковые дивизии были примерно равноценны танковым дивизиям организации 1941 г. (16 932 чел. – В.Л.), а моторизованные дивизии даже превосходили по боевой мощи моторизованные дивизии организации 1941 г. (14 029 чел. – В.Л.)», то общая численность личного состава переданных 6-й немецкой армии 403-й охранной дивизии, 14-го и 24-го танковых корпусов была примерно равна 65 тыс. человек. При этом общее соотношение сил составляло около 1,3:1 (495:386) в пользу немецких войск.
В-третьих, не все выделенные в состав Сталинградского фронта войска успели к 23 июля занять и оборудовать назначенные для них участки обороны: так, Самсонов А.М. в книге «Сталинградская битва» (1982 г.) отмечает, что «к 22 июля на оборонительный рубеж успели выдвинуться только 62-я и 63-я армии, а из соединений 64-й армии прибыли и заняли оборону лишь 214-я и 229-я стрелковые дивизии. Остальные войска этой армии еще не завершили передислокацию из района Тулы… 13-й, 22-й и 23-й танковые корпуса, а также 3-й гвардейский кавалерийский корпус были отведены на доукомплектование… 28-й танковый корпус в район Сталинграда еще не прибыл». Неподготовленность советских войск к боевым действиям отмечает в сборнике «Роковые решения» и непосредственный участник Сталинградской битвы генерал-майор вермахта Ганс Дерр: «Когда 14 июля передовые немецкие части (40-го танкового корпуса) вышли на р. Чир у Боковской, район большой излучины Дона почти не оборонялся русскими войсками».
Наконец, в-четвертых, командованию 6-й немецкой армии на направлениях главного удара удалось создать значительное преимущество в силах и средствах. По данным книги И.Б. Мощанского «Рубежи славы» (2010 г.), на северном и южном участках большой излучины Дона немцы имели не менее чем полуторакратное численное преимущество в людях.
Таким образом, к 23 июля 1942 г. преимущество в численности противостоящих войск было не на стороне Красной армии, как это утверждает Владимир Бешанов, а на немецкой стороне, причем на направлениях главного удара 6-я немецкая армия превосходила Сталинградский фронт по численности не менее чем в 1,5 раза.
* * *
Искажением соотношения сил в ходе Сталинградской оборонительной операции сторонники «чрезмерной цены Победы» пытаются доказать, что Сталинград не был сдан врагу только за счет большого численного перевеса советских войск над немецкими. Владимир Бешанов по этому поводу пишет: «Подводя итоги первого этапа Сталинградской битвы, можно с уверенностью сказать, что советское военное руководство бездарно его проиграло. В течение двух месяцев Паулюс и Гот вели успешное наступление, имея в своем распоряжении 18 немецких и 4 румынские дивизии, в том числе 3 танковые и 3 моторизованные. Генералы Гордов и Еременко, Василевский и Жуков за эти же 2 месяца, заботами товарища Сталина, смогли ввести в сражение в районе Сталинграда более 60 стрелковых дивизий, 8 танковых корпусов, 12 отдельных танковых бригад, несколько отдельных танковых батальонов, около 2500 танков!» Здесь Бешанов пытается доказать, что в район Сталинграда было введено огромное число советских соединений и частей, по численности многократно превосходящих немецкие войска.
Но это не так. В ходе операции и советские, и немецкие войска наращивали свою численность. В Сталинградском фронте формировались и уже в конце июля 1942 г. вступили в бой две танковые армии – 1-я и 4-я. К августу 1942 г. в состав Сталинградского фронта из Северо-Кавказского фронта была передана 51-я армия. С 9 августа 1942 г. на сталинградском направлении была введена 1-я гвардейская армия в составе пяти гвардейских стрелковых дивизий. В конце августа 1942 г. были сформированы и направлены под Сталинград 66-я и 24-я армии. В сентябре на сталинградском направлении стала действовать 16-я воздушная армия, а в конце октября – 5-я танковая армия. Всего в период оборонительной операции на сталинградском направлении начальный боевой состав советских войск был пополнен введением новых или переформированных 60 дивизий и 62 бригад, причем часть из этих соединений предназначалась для контрнаступления, начавшегося 19 ноября 1942 г., поэтому в оборонительных боях не участвовала.
Численность немецких и их союзных войск также постоянно росла: уже 28 июля 1942 г. на сталинградское направление была перенацелена 8-я итальянская армия, а 30 июля для наступления на Сталинград из группы армий «А» в группу армий «Б» была передана 4-я танковая армия генерал-полковника Германа Гота, содержащая 48-й танковый корпус и два армейских корпуса – 4-й и 6-й румынский. В середине августа 1942 г. войска немецких 6-й общевойсковой и 4-й танковой армий были, как отмечал в своем дневнике начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер, «усилены хорошими соединениями». В сентябре 1942 г. в группу армий «Б» была включена 3-я румынская армия, а в октябре 1942 г. – 4-я румынская армия. Всего в ходе оборонительной операции на сталинградское направление к начальному боевому составу немецких войск руководство вермахта добавило 41 дивизию и 5 бригад (в том числе 12 немецких дивизий – 5 пехотных, 4 танковых, 2 механизированных и 1 охранную). Учитывая, что штатная численность немецких пехотных дивизий в 1942 г. была более чем на треть больше, чем численность советских стрелковых дивизий (16 785 чел. против 10 386 чел.), численность румынских и итальянских дивизий также была выше советских дивизий (на 2–4 тыс. чел.), а одна немецкая танковая дивизия по численности личного состава соответствовала 16 советским танковым бригадам (16 938 чел. против 1038 чел.), общая численность участвовавших в Сталинградской оборонительной операции советских и немецких (вместе с союзниками) войск отличались не намного – не более чем на 20–25%.
Таким образом, мнение апологетов «чрезмерной цены Победы», что войска Красной армии, участвовавшие в Сталинградской оборонительной операции, в течение всего ее периода многократно превосходили по численности противостоящие им немецкие войска, не соответствует действительности.
* **
Принижение боевых качеств советских воинов характерно для всех публикаций авторов, отстаивающих тезис, что Красная армия «немцев трупами забросала». Сталинградская битва не стала исключением. Владимир Бешанов о боях на сталинградском направлении в июле–августе 1942 г. сообщает, что «Основные потери немцы в это время несли не от воздействия противника, не от наших поспешных контратак, а от болезней, тепловых ударов и физического истощения личного состава».
А вот как оценивались действия советских войск немецким участником тех боев ефрейтором Карлом Мюллером: «До Дона война была еще терпима. Но у предмостного укрепления на Дону русский начал наносить нам такие удары, что мы часто впадали в полнейшее отчаяние. Здесь истреблялись целые роты и батальоны».
Доктор филологии Борис Соколов, презрительно называющий Красную армию«плохо обученным ополчением»,безропотно шедшим в «самоубийственные атаки, устилая поля войны своими телами», в чудовищно лживой книге «Цена войны. Людские потери России / СССР в ХХ и ХХI вв.» (2017 г.) в отношении боев в Сталинграде пишет: «Скорее всего, и соотношение потерь в городских боях для советских войск было менее благоприятным, чем в ходе боев в донских степях… Немцы имели опыт в городских боях, первыми создали штурмовые группы, у них гораздо более четко было налажено взаимодействие между родами войск, и был значительно выше уровень подготовки бойцов и командиров … немецкие солдаты и офицеры, лучше обученные и более инициативные и свободные в своих действиях, оказались лучше приспособлены к условиям городского боя».
Но неизмеримо более квалифицированный в вопросах боевого мастерства солдат вермахта генерал-майор Ганс Дерр, занимавший высокие посты в наступающих на Сталинград немецких войсках, в статье «Поход на Сталинград» (сборник «Роковые решения», 2004 г.)дал противоположную оценку действий советских войск в уличных боях в Сталинграде: «Русские превосходили немцев в отношении использования местности и маскировки и были опытнее в баррикадных боях и боях за отдельные дома». Согласен с этой оценкой даже такой апологет вермахта, как Пауль Карелл (псевдоним оберштурмбанфюрера СС Пауля Шмидта – исполнительного директора службы новостей Третьего рейха и руководителя пресс-департамента германского МИДа). В книге «Восточный фронт» он сообщает: «За северный Сталинград дрались в ближнем бою – резались в рукопашной. Русские, которые лучше немцев умели действовать в обороне, выигрывали из-за преимуществ грамотной маскировки и из-за того, что сражались на родной земле. Кроме того, они имели больше опыта в уличных боях, и в особенности в боях на баррикадах».
А вот что говорил о советских воинах в сентябре 1942 г. командующий 6-й немецкой армии генерал танковых войск (впоследствии генерал-фельдмаршал) Фридрих Паулюс: «Сопротивляемость красноармейцев за последние недели достигла такой силы, какой мы никогда не ожидали. Ни один наш солдат или офицер не говорит теперь пренебрежительно об Иване, хотя еще недавно они так говорили сплошь и рядом. Солдат Красной Армии с каждым днем все чаще действует как мастер ближнего боя, уличных сражений и искусной маскировки» (книга «Свастика над Сталинградом. Откровения адъютанта Паулюса», 2013 г.).
В отличие от Владимира Бешанова и Бориса Соколова, высоко оценивали боеспособность советских солдат и немецкие солдаты, участники Сталинградской битвы. Бывший адъютант Ф. Паулюса полковник Вильгельм Адам в своих мемуарах приводит следующие мнения солдат 6-й немецкой армии о растущем мастерстве советских воинов: «На переднем крае – сущий ад. Ничего подобного я еще не видел на этой войне… Нас всюду подстерегает смерть», «надо учиться у русских; они мастера уличного боя, умеют использовать каждую груду камней, каждый выступ на стене, каждый подвал. Этого я от них не ожидал»; «до сих пор мы посмеивались над русскими, но теперь это в прошлом. В Сталинграде многие из нас разучились смеяться», «наша рота понесла такие большие потери, каких я за всю войну не видел ни в одной из моих частей».
Бывший обер-лейтенант 71-й пехотной дивизии вермахта Вигант Вюстер в книге «Будь проклят Сталинград!» пишет: «Русские упорно дрались за городские развалины – с упорством, превышающим их и без того впечатляющий боевой дух. Они делали это так успешно, что мы едва могли двинуться вперед».
Подобные оценки содержатся и в письмах немецких солдат с фронта, собранных в сборнике «Разгром немцев под Сталинградом. Признание врага» (2013 г.): «Русский сражается чрезвычайно упорно» (из письма вахмистра Юлиуса Фершнера Эльфриде Кнопп, 16 ноября 1942 г.); «Каждый русский боец может уложить целое отделение» (из письма ефрейтора Генриха Штейнтиша сослуживцу Генриху Целлеру, 18 ноября 1942 г.), «У русского острый и меткий глаз. Нас было когда-то 180 человек, осталось только 7. Пулеметчиков №1 было раньше 14, теперь только двое» (из письма пулеметчика Адольфа матери, 18 ноября 1942 г.).
В действительности отступление и большие потери советских войск в июле–сентябре 1942 г. объясняются не низкими боевыми качествами советских воинов, а значительным превосходством на первых этапах Сталинградской оборонительной операции немецких войск над советскими в авиации и артиллерии.
По авиации данные в различных источниках существенно отличаются, но в воспоминаниях как советских, так и немецких участников битвы отмечается бесспорное господство в воздухе немецкой авиации в июле–сентябре 1942 г. Так, Бешанов сообщает, что о превосходстве немецкой авиации писал Маршал Советского Союза Москаленко, а также приводит фразу из письма домой одного из солдат 389-й немецкой пехотной дивизии: «Ей-Богу, мы в полной безопасности, ведь в небе наши асы. Кстати, русских самолетов я вообще не видел».
В начале Сталинградской битвы советские войска имели слабую артиллерийскую поддержку. По данным Алексея Исаева, в войсках Сталинградского фронта на 20 июля 1942 г. имелось всего 21 орудие калибра 152 мм, причем они числилась в выводимых на доукомплектование 28-й и 38-й армиях. Артиллерии большой мощности (калибра 203 мм и более) в составе Сталинградского фронта вообще не было. В 6-й немецкой армии было 144 полевых гаубицы калибра 150 мм, а также пять дивизионов (около 40 единиц) гаубиц калибра 210-мм. Кроме того, противотанковые возможности пехотных дивизий вермахта были существенно повышены за счет их оснащения 75-мм противотанковыми пушками.
Но как только положение с авиационной и артиллерийской поддержкой войск выровнялось, то уровень потерь советских войск резко снизился. Если безвозвратные потери советских войск в августе и сентябре 1942 г., по подсчетам С.Н. Михалева, приведенным в сборнике «Сталинградская битва. Материалы научной конференции в Москве и Волгограде, прошедшей к 50-летию сражения» (1994 г.), составляли 116 тыс. человек и 98 тыс. человек, соответственно, то в октябре они были в три раза меньше – 35 тыс. человек. Более того, на заключительном этапе Сталинградской оборонительной операции советская артиллерия действовала эффективней немецкой. Британские военные журналисты того периода Аллен У.Э.Д. и Муратов П.П. в книге «Русские кампании германского вермахта. 1941–1945» отмечали: «И в уличных боях, и в артиллерии русские показали свое несомненное превосходство». Немецкие солдаты тоже отдавали должное действиям советских артиллеристов: «Здесь, в Сталинграде, собрано много войск всякого рода… В тылу стоит тяжелая и легкая артиллерия всех калибров и молчит как убитая. Уличные, или, вернее, заводские бои ведутся без артиллерийской подготовки… Русская же артиллерия… стреляет что есть сил и вынуждает нас к бездействию» (из письма солдата Пауля Бюльце родным, 18 ноября 1942 г.).
* * *
Вернемся к оценке безвозвратных потерь советских войск в Сталинградской оборонительной операции. Для этого, в соответствии с принятым определением безвозвратных потерь, скорректируем цифры Кривошеева Г.Ф. – учтем в убыли ту часть раненых и больных, которая была направлена на излечение в тыловые госпитали. Н. Малюгин в статье, посвященной тыловому обеспечению войск («Военно-исторический журнал», №7, 1983 г.), пишет, что в Сталинградской битве в тыл было эвакуировано 53,8% раненых и 23,6% больных. Поскольку больные в 1942 г. составляли 19–20% от всего числа санитарных потерь (книга «Советское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», 1985 г.), то общее число раненых и больных, отправленных в тыловые госпитали в ходе Сталинградской оборонительной операции, составляло примерно 150–160 тыс. человек.
Тогда безвозвратные потери Красной армии в Сталинградской оборонительной операции составляли 470–480 тыс. человек.
Потери вермахта
В ноябре 1942 г. обер-ефрейтор Йозеф Цимах в письме родителям обреченно сообщал: «Сталинград – могила для немецких солдат». Сведения о тяжелых потерях содержались практически во всех письмах немецких солдат, воевавших в Сталинграде, а также в донесениях войск 6-й немецкой армии. Но количественные оценки потерь немецких войск в Сталинградской оборонительной операции в имеющихся документах вермахта существенно отличаются.
По 10-дневным донесениям немецких войск, безвозвратные потери (убыль) наступавшей на Сталинград группы армий «Б» с июля по декабрь 1942 г. составляли около 85 тыс. человек. В книге С.Н. Михалева «Людские потери в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.: Статистическое исследование» (2000 г.) помещена обобщенная справка вермахта об убыли личного состава сухопутных войск на востоке с 1 декабря 1941 г. по май 1944 г., которая содержит в 2,5 раза более высокую цифру безвозвратных потерь группы армий «Б» за июль–ноябрь 1942 г. – 219 тыс. человек. Но и эта цифра не в полной мере соответствует потерям вермахта в Сталинградской оборонительной операции. Подтверждением этому служат два обстоятельства. Во-первых, цифры указанной справки вермахта не соответствуют тенденции изменения потерь войск вермахта в течение операции. В справке убыль личного состава группы армий «Б» в июле и августе 1942 г. (43,6 тыс. чел. и 47,4 тыс. чел. соответственно) указана гораздо большей (на 20–25%), чем в сентябре и октябре 1942 г. (36,0 тыс. чел. и 37,5 тыс. чел. соответственно). Между тем все немецкие участники Сталинградской битвы отмечают резкий рост потерь именно в сентябре–октябре 1942 года в ходе боев в самом Сталинграде. Ганс Дерр пишет, что за сентябрь–октябрь1942 г. «потери в живой силе и технике были самыми тяжелыми со времени начала летней кампании». В боевом дневнике 71-й пехотной дивизии в записи за 25 сентября отмечается рост потерь в боях при вступлении в Сталинград: «За каждую улицу и каждый дом приходится драться с большими потерями. Во многих ротах не осталось командиров-офицеров, боевой состав в них по 8–12 человек» (книга В. Вюстера «Будь проклят Сталинград»: Вермахт в аду», 2013 г.). О тяжелых потерях гитлеровских войск в Сталинграде свидетельствуют письма немецких солдат: «Как ведется сейчас война в Сталинграде, словами описать невозможно. Тут идет сражение на уничтожение живой силы и техники в таких размерах, каких еще не знал и не переживал мир… в Сталинграде я видел больше мертвых немецких солдат, чем русских. Кладбища вырастали каждый час… Сталинград стоил больше жертв, чем весь восточный поход с мая по сентябрь» (из письма ефрейтора Карла Мюллера родителям жены, 18 ноября1942 г.). «У нас очень тяжелые потери, кладбища растут с каждым днем. Здесь хоронят сотни солдат. Русский стреляет из «органов» 36 снарядами сразу: куда они попадают, там трава больше не растет. Русский очень силен» (из письма обер-ефрейтора Карла Трагодовского родителям, 21 ноября 1942 г.). Британские журналисты Аллен У.Э.Д. и Муратов П.П. тоже подчеркивают, что немецкие потери в октябре 1942 года «были исключительно большими, и их отряды оказались более нравственно истощенными, чем русские, жестокими боями за каждую улицу и дом».
Во-вторых, реальные потери немецких войск были существенно выше, чем указано в справке вермахта. Убыль личного состава группы армий «Б»в октябре 1942 г. в справке оценена в 37,5 тыс. человек, но реальная убыль, подсчитанная по архивным документам Алексеем Исаевым, только в 5 пехотных дивизиях 6-й немецкой армии и только за 7 дней боев (с 24 по 31 октября 1942 г.) составила более 22 тыс. человек. А ведь в 6-й немецкой армии в Сталинграде вели бои еще 17 дивизий, причем они несли потери не меньшие, чем потери указанных дивизий. Так, Пауль Карелл, сообщая, что 18 октября 1942 г.24-я танковая дивизия вышла к Волге, пишет: «24-я выполнила поставленную задачу. Но какой ценой! Каждый из гренадерских полков по составу равнялся теперь не более чем батальону, а из того, что осталось от танкового полка, можно было собрать лишь усиленную роту боевых бронированных машин». Рольф Грамс в книге «14-я танковая дивизия» (2014 г.): «В середине октября… в одной из вечерних сводок о боевом составе 103-го панцер-гренадерского полка было записано, что полк состоял из одного лейтенанта, одного фельдфебеля и 28 рядовых».
Если считать, что уровень потерь дивизий, сражающихся в Сталинграде, был примерно равным, то реальный уровень убыли личного состава 6-й немецкой армии за неделю боев с 24 октября по 1 ноября 1942 г. составил около 75 тыс. человек, что в 2 раза выше, чем указано в справке вермахта за весь октябрь 1942 г.
Таким образом, оценки безвозвратных потерь вермахта в Сталинградской оборонительной операции, опирающиеся на сведения о потерях немецких войск, содержащиеся в 10-дневных донесениях войск и в справке вермахта не могут быть признаны корректными.
Еще одна оценка потерь наступающих на Сталинград войск содержится в книге немецкого историка Хилльбека И. «Сталинградская битва: свидетельства участников и очевидцев» (2015 г.). Ссылаясь на работы американского историка Дэвида Гланца и немецкого исследователя Рюдигера Оверманса, Хильбек И. утверждает: «За период с 21 августа по 17 октября 1942 г. в 6-й армии потери убитыми составили 40 тыс., а затем до 19 ноября погибли, предположительно, еще 100 тыс. Потери убитыми в 4-й танковой армии составили предположительно 30 тыс.», т.е. суммарно в Сталинградской оборонительной операции погибли около 170 тыс. немецких солдат. Однако общие безвозвратные потери немецких войск подсчитать невозможно, поскольку число раненых, направленных в тыловые госпитали, неизвестно.
В связи с этим оценку немецких потерь целесообразно провести балансовым методом – по балансу численности войск вермахта на начало и конец Сталинградской оборонительной операции с учетом пополнения.
Основные боевые действия в Сталинградской оборонительной операции вела 6-я немецкая армия. На начало операции (23.07.1942) в 6-ю немецкую армию входило 16 дивизий: 12 пехотных, 1 легкопехотная, 2 моторизованных и 1 охранная. На конец операции (18.11.1942) – 17 дивизий: 11 пехотных, 1 легкопехотная, 3 танковых, 2 моторизованных.
Численность 6-й армии на начало операции, как было уже определено, 430 тыс. человек. К концу операции 6-я армия сократилось на одну охранную и одну пехотную дивизии, но зато в ее состав вошли три танковые дивизии: численность немецких военнослужащих 6-й армии при этом увеличилась примерно на 15–20 тыс. человек. Кроме того, как отмечает Ганс Дерр, к Сталинграду «со всех концов фронта … стягивались подкрепления, инженерные и противотанковые части… Пять саперных батальонов по воздуху были переброшены в район боев из Германии». Общая численность этого подкрепления составляла около 10 тыс. человек. Наконец, в войска армии поступало маршевое пополнение. В течение июля–ноября 1942 г. на пополнение групп армий «А» и «Б», по данным Б. Мюллера-Гиллебранда, поступило более 230 тыс. человек. По имеющимся свидетельствам, большая часть этого пополнения поступала в 6-ю армию. Руководство армии прилагало большие усилия, чтобы компенсировать растущую убыль личного состава за счет пополнения, поступающего из Германии. Адъютант Ф. Паулюса полковник Вильгельм Адам в своих мемуарах пишет, что при посещении ставки фюрера в Виннице по его настойчивым просьбам начальник организационного отдела генерального штаба сухопутных войск, тогда еще полковник, Б. Мюллер-Гиллебранд обещал маршевые подразделения в первую очередь направлять в 6-ю армию. Адам констатирует: «Мюллер-Гиллебранд сдержал свое обещание, данное мне в середине августа. Мы получили ряд маршевых батальонов, которые оказались весьма кстати… Полковник снова обещал направлять в первую очередь в 6-ю армию свободные маршевые подразделения». Видимо, в 6-ю армию было направлено более половины из предназначенного группам армий «А» и «Б» пополнения (ориентировочно 145–160 тыс. чел.).
Таким образом, в составе 6-й немецкой армии в ходе Сталинградской оборонительной операции воевало примерно 600–620 тыс. человек.
Командующий 6-й немецкой армии генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс в 1947 г. утверждал, что к концу Сталинградской оборонительной операции «общее число состоящих на довольствии в момент начала русского наступления (19 ноября 1942 г. – В.Л.) – 300 000 человек круглым счетом». В это число, по сведениям обер-квартирмейстера 6-й армии подполковника Вернера фон Куновски, входили около 20 тыс. советских военнопленных, используемых в качестве вспомогательного персонала («хиви»). Таким образом, численность личного состава 6-й немецкой армии на момент окончания Сталинградской оборонительной операции, составляла ориентировочно 280 тыс. человек. Следовательно, общие безвозвратные потери этой армии в Сталинградской оборонительной операции составили320–340 тыс. человек.
Кроме войск 6-й армии, на сталинградском направлении действовали еще 11 немецких дивизий – 6 пехотных, 1 танковая, 2 механизированных и 2 охранных. Из них две дивизии (22-я танковая и 294-я пехотная) находились в резерве группы армий «Б», одна дивизия (336-я) была передана во 2-ю венгерскую армию, а четыре дивизии (62-я и 298-я пехотные, 213-я и 403-я охранные) входили в состав 8-й итальянской армии. Перечисленные дивизии практически боевых действий не вели, и их потери были незначительны. Оставшиеся четыре немецкие дивизии (297-я и 371-я пехотные и 16-я и 29-я механизированные) большую часть Сталинградской оборонительной операции вели активные боевые действия в составе 4-й немецкой танковой армии. Даже по заниженным 10-дневным донесениям в августе, сентябре и ноябре 1942 г. (за октябрь 1942 г. сведения отсутствуют) 4-я танковая армия потеряла убитыми, пропавшим без вести и ранеными, отправленными в тыловые госпитали, около 20 тыс. человек.
Таким образом, общие безвозвратные потери немецких войск в Сталинградской оборонительной операции составляли примерно 340–360 тыс. человек. Соотношение безвозвратных потерь Красной армии и вермахта в Сталинградской оборонительной операции составляет (1,3…1,4):1 в пользу вермахта: потери Красной армии были больше потерь вермахта примерно на 30–40%, но отнюдь не «многократно».
Отметим, что в боях за Сталинград участвовали союзные Германии армии. С учетом потерь союзных войск – 3-й и 4-й румынских (около 40 тыс. чел.) и 8-й итальянской (около 10 тыс. чел.) армий – соотношение безвозвратных потерь Красной армии и немецких войск с союзниками равно (1,1–1,2):1, т.е. потери Красной армии незначительно отличались от потерь вражеских войск.
Нужно сказать, что с точки зрения использования людских ресурсов в Сталинградской оборонительной операции Гитлер, как верховный главнокомандующий, и командование вермахта в целом переоценили боевые возможности немецких войск, наступавших на Сталинград, и недооценили моральный дух и мощь Красной армии.
Ставка Верховного Главнокомандования Красной армии дальновиднее и реалистичнее оценивала положение на фронте, реагировала оперативнее и адекватнее сложившейся обстановке, а воины Красной армии проявили высокий уровень боевого мастерства. Особенно это ярко проявилось в ходе оборонительных боев непосредственно в Сталинграде: своевременные маневры силами и средствами войск Красной армии, гибкое и твердое управление ими, беспримерное мужество и стойкость советских войск не позволило немецким войскам, несмотря на огромные прилагаемые усилия, сломить сопротивление обороняющихся. Одновременно на флангах наступающих немецких войск советское командование сумело скрытно сосредоточить большие силы, наступление которых впервые в Великой Отечественной войне завершилось окружением и уничтожением целой армии вермахта. На допросе 18 июня 1945 г. начальник штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта генерал-полковник Альфред Йодль о начале контрнаступления под Сталинградом сказал: «Мы абсолютно не имели представления о силе русских в этом районе. Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы, имевший решающее значение».
* Советская Россия, 22.11.2017
Владимир Литвиненко, доктор технических наук, профессор
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
