Очерк посвящен легендарному эпизоду Первой мировой
«Русского солдата мало убить —
его надо ещё и повалить на землю!»
— сказал прусский король Фридрих II.
Уж кому, как не немцам знать это!
Жаль, что ими не были сделаны соответствующие выводы после Первой мировой войны, и они решились снова напасть на русскую землю — и снова получили то, что и должны были получить. Вот что писали солдаты и офицеры вермахта в своих личных фронтовых дневниках: «Близкое общение с природой позволяет русским свободно передвигаться ночью в тумане, через леса и болота. Они не боятся темноты, бесконечных лесов и холода. Им не в диковинку зимы, когда температура падает до — 45. Сибиряк, которого частично или даже полностью можно считать азиатом, еще выносливее, еще сильнее… Мы уже испытали это на себе во время Первой мировой войны, когда нам пришлось столкнуться с сибирским армейским корпусом». «Для европейца, привыкшего к небольшим территориям, расстояния на Востоке кажутся бесконечными… Психологическое влияние этой страны на среднего немецкого солдата очень сильно». «С изумлением мы наблюдали за русскими. Им, похоже, и дела не было до того, что их основные силы разгромлены…» «Боже мой, что же эти русские задумали сделать с нами? Мы все тут сдохнем!..» «Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность, не дрогнув, выносить лишения вызывает истинное удивление. Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением еще четверть века назад».
Примеры бесстрашия и мужества, проявленные русскими в период Первой мировой войны, поражают воображение! Совсем недавно, 22 июля мы почтили память павшего смертью храбрых в этот день ровно сто лет назад священника 289-го Коротоякского полка 73-й пехотной дивизии иеромонаха Евтихия (Тулупова).
За свой подвиг отец Евтихий был удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени, наряду с такими священниками как иеромонах Антоний (Смирнов) и священник Михаил Семенов, одним из 11-ти (по другим сведениям — 13-ти) пастырей Русской Церкви, заслуживших эту высокую воинскую награду за время Первой мировой войны. А 6 августа 1915 года, произошло то, что вошло в мировую историю под названием «атака мертвецов»: 60 русских солдат 13-й роты 226-го Землянского полка обратили в бегство 7-тысячное немецкое войско.
Термин «атака мертвецов» первым использовал в своей работе «Борьба за Осовец», опубликованной Воениздатом в 1939 году, С. А. Хмельков. Он был непосредственным участником описываемых событий, а в СССР занимал должность начальника кафедры сухопутной фортификации и укрепрайонов Военно-инженерной академии и защитил диссертацию по обороне Осовца на звание профессора.
На западных рубежах Российской Империи того времени было всего три крепости, одну из которых, Осовецкую, стоящую в излучине реки Бобр, порой называли «игрушечной»: по величине она не шла ни в какое сравнение ни с Брест-Литовской, ни Новогеоргиевской.
Осовец и Новогеоргиевск являлись важными узлами обороны «Польского мешка», как на военном жаргоне той поры называлась далеко выдающаяся на запад и уязвимая с северного и южного флангов территория Царства Польского. А Осовец (Ossowitz на немецких картах) представлял собой всего четыре форта, соединённых траншеями.
Но крепость-замок надёжно «запирала» проходившие через неё железную дорогу Лык-Граево-Белосток и шоссе на Белосток — важный региональный транспортный узел.
Основные укрепления и артиллерия Осовца располагались на восточном берегу Бобра. А на болотистом западном берегу под прикрытием орудий крепости стояла вынесенная на 2-2,5 км передовая Сосненская позиция, проходившая с севера на юг по линии Бялогронды-Сосня.
Несмотря на свою «игрушечность», крепость оказалась для немцев «крепким орешком»: ещё в сентябре 1914 г. немецкая армия попыталась взять её с марша (40 батальонов ландвера против одного российского пехотного полка) — и понесла такие потери (только убитыми и ранеными — 6000 человек), что спешно откатилась на исходные позиции. Ещё один безуспешный штурм Осовца был предпринят в феврале-марте 1915 года.
Следующей стала генеральная атака 6 августа этого же года.
Для этой атаки немцы выделили 11-ю дивизию ландвера. На основном направлении — вдоль шоссе и железной дороги — они развернули усиленный маршевыми частями 18-й полк. Согласно документам, 18-й полком 70-й бригады 11-й дивизии ландвера командовал генерал-лейтенант Рудольф фон Фройденберг. Журналы боевых действий дивизии и её подразделений находятся в соответствующем разделе Федерального архива Германии. С юга русскую крепость должен был атаковать 76-й полк.
Под Осовец привезли четыре «Большие Берты» — осадные орудия 420-мм калибра, 800-кг снаряды которых проламывали двухметровые стальные и бетонные перекрытия. Воронка от взрыва снаряда «ББ» составляла 5 метров глубиной и 15 в диаметре. Были доставлены и 64 других мощных осадных орудия — всего 17 батарей.
Кроме того, немецким командованием было решено применить массированную газобаллонную атаку хлором.
Перед штурмом к коменданту Осовца генерал-лейтенанту Н. А. Бржозовскому прибыл германский парламентер: наглый кайзеровец предложил русским капитулировать. Генерал Бржозовский предложил немцу добровольно остаться в крепости на время штурма и дать расписку, что если крепость устоит — наглеца повесят. Немецкий офицер удалился, кипя от возмущения…
На рассвете, в четыре часа утра, 6 августа 1915 года, «поймав ветер», немцы начали выпуск хлора из заранее развёрнутых 30 газобаллонных батарей по всей линии штурма. Газ устремлялся все дальше и дальше, растянувшись на 20 км, его поражающее действие составило до 12 км в глубину и до 12 метров в высоту!
У русских солдат полностью отсутствовали какие-либо эффективные средства защиты, вследствие чего результат этой газовой атаки оказался сокрушительным: 9, 10 и 11-я роты Землянского полка выбыли из строя полностью, от 12-й роты в центральном редуте в строю осталось около 40 человек; от трёх рот у Бялогронд — около 60. Первая и вторая линии обороны Сосненской позиции обнажились почти полностью — защищать их было некому…
«Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, — вспоминал участник обороны Осовца. — Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели».
Немецкая артиллерия открыла огонь по крепости, а также заградительный огонь для своих ринувшихся в атаку частей. Орудия русской крепости не могли дать адекватный отпор — артиллеристы вместе со всеми попали под газовую волну, ужасный эффект от которой усугублялся обстрелом крепости как обычными снарядами, так и снарядами с хлорпикрином.
В крепости из строя выбыло свыше 1600 человек, весь гарнизон получил отравления разной степени тяжести…
«Страшен был вид крепости — она была окутана дымом, сквозь который то в одном, то в другом месте вырывались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и целые деревья летели вверх; земля дрожала, и казалось ни один человек не выйдет целым из этого урагана огня и железа», — вспоминал один из оставшихся в живых участников сражения.
14 батальонов ландвера (не менее 7 тыс. человек) двинулись вслед за волной газов. Они были уверены, что живых среди русских не осталось, и шли не в бой, а на «зачистку». Подавляя одиночное сопротивление, немцы быстро преодолели первую и вторую линию колючей проволоки, заняли тактически важный укреплённый пункт «двор Леонова» и стали продвигаться вдоль полотна железной дороги. Возникла реальная угроза захвата ими Рудского моста, что означало бы раскол нашей обороны западнее крепости и полную потерю позиции.
Единственным резервом оставалась рота ополченцев, но и в ней было отравлено до половины личного состава.
76-й полк ландвера занял обезлюдевшую Сосню, но немцы поторопились — и попали под собственные газы, понеся значительные потери.
В этот решающий момент Бржозовский приказал открыть артиллерийский огонь по уже занятым противником участкам Сосненской позиции и контратаковать в штыки «всем, чем можно!»
То, что произошло дальше, очень эмоционально описал публицист Владимир Воронов: «Когда германские цепи приблизились к окопам, из густо-зеленого хлорного тумана на них обрушилась… контратакующая русская пехота. Зрелище было ужасающим: бойцы шли в штыковую с лицами, обмотанными тряпками, сотрясаясь от жуткого кашля, буквально выплевывая куски легких на окровавленные гимнастерки». Все, кто уцелел из 8-й и 13-й рот (около половины исходного состава) и переброшенная из крепости несколько менее пострадавшая 14-я рота ринулись на врага!
Их поддержали артиллерийским огнём остатки 12-й роты Центрального редута. Артиллерийская дуэль двух (всего двух!) морских 150-мм пушек системы Канэ против 17 батарей осадной артиллерии немцев закончилась победой русских пушкарей. История не сохранила имена героев — тех, кто прямыми попаданиями уничтожил «Большие Берты», того, чей пулемет прижал к земле ворвавшихся на русские позиции пехотинцев 14-й дивизии ландвера: вся его рота погибла, а он каким-то чудом выжил и, оглушённый взрывами, едва живой, выпускал ленту за лентой, пока немцы забросали его гранатами…
13-я ротой командовал подпоручик Владимир Карпович Котлинский, она контратаковала части 18-го полка вдоль железной дороги и обратила их в бегство, а затем вернула русским 1-ю и 2-ю линии обороны. Котлинский был смертельно ранен и передал командование подпоручику 2-й Осовецкой сапёрной роты Стржеминскому. Когда погиб и Стржеминский, командование перешло к прапорщику Радке, с которым рота отбила у врага «двор Леонова» и полностью ликвидировала последствия немецкого прорыва на данном участке обороны.
«Атака мертвецов» вызвала среди немцев жуткую панику — они бросились назад, многие погибли от огня, казалось бы, погибшей, окутанной хлорными парами русской артиллерии, повиснув на проволочных сетях перед второй линией окопов. А оставшиеся в живых немецкие солдаты были настолько потрясены и деморализованы, что части, принимавшие участие в штурме Осовца, пришлось полностью переформировывать…
8-я и 14-я роты освободили Центральный редут и совместно с бойцами 12-й роты выбили противника на исходные позиции. К 8 часам утра все последствия немецкого прорыва были ликвидированы. К 11 часам обстрел крепости полностью прекратился.
Немцы потерпели сокрушительное поражение! Им удалось убить русских защитников крепости, но не удалось «повалить» их.
Подпоручик Котлинский был посмертно награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. Позднее его прах забрала мать и перезахоронила на родине в Пскове.
Этот эпизод Первой мировой войны, ещё раз продемонстрировавший величие и несокрушимость духа русского солдата, неизменно вызывал стойкий интерес не только военных историков, но и всех русских людей, любящих свою Отчизну. Правда, в советское время Осовец не очень любили вспоминать, ибо генерал Бржозовский после революции примкнул к белым и сражался с большевиками. Но русский народ всегда помнил и чтил героев своей боевой славы: о защитниках Осовца слагались легенды, позднее им стали посвящать книги и исторические исследования.
В 2012 году об «атаке мертвецов» был снят музыкально-игровой клип, где роли офицеров и бойцов исполнили члены петербургского военно-патриотического клуба «Пехотинец». Скриншоты из этого клипа, нередко стилизованные под старое чёрно-белое изображение, получили широкое распространение в интернете и в иллюстрациях материалов писателей и журналистов к событиям тех лет.
«Мы русские — а потому победим!» — сказал наш великий полководец Александр Васильевич Суворов. И это его высказывание русские люди, русские воины подтверждают век за веком, поколение за поколением.
Наталья Лясковская
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
