Важным объектом разведки, в годы Великой Отечественной Войны, был Брест. Пограничный город, узел железных дорог являлся по заявлению гитлеровцев «воротами к Берлину». Станция Брест – Главная служила перевалочной базой войск и боевой техники. Естественно, этот объект привлекал внимание и нашей разведки, и партизанских отрядов. Здесь можно было добыть ценные сведения о противнике. В Бресте с первых дней войны стали создаваться подпольные группы.
В одной из них находилась Ксения Клюева – симпатичная 24-летняя молодая женщина, веселая, волевая, энергичная. Перед войной ее мужа, Амилаева Прокофия Игнатьевича, переведенного в Брест из Саратова, назначили областным прокурором – ворвавшиеся в город гитлеровцы расстреляли его одним из первых. Ксения осталась одна. Вскоре она наладила связь с машинистом депо станции Брест – Главная, и когда организовалась небольшая подпольная группа, проводившая антифашистскую пропаганду среди населения Бреста и близлежащих населенных пунктов, он посоветовал Ксении устроиться работать на главпочтамте. Это было трудное задание. Требовалось достать настоящий немецкий паспорт без буквы «С». Гитлеровцы ставили такую букву советским людям, прибывшим в Брест с востока. Переводчице магистрата удалось выхлопотать для Ксении немецкий паспорт. Так Клюева стала «Оксаной», местной жительницей, «украинкой». В то время Брест входил в рейхскомиссариат «Украина».
Элегантно одетая молодая женщина, с улыбкой на симпатичном лице, обрамленном пышными темно-каштановыми волосами предстала перед начальником главпочтамта оберпостмайстером Ратке. «Оксана» смело сказала по-немецки, что согласно запросу биржа труда направила ее на главпочтамт в качестве переводчицы. Оберпостмайстер Ратке просмотрел документы. На вопрос: «Где она научилась так хорошо говорить по-немецки»? Ответила, что с детства полюбила немецкий язык и старалась всегда приобщиться к иностранному, а после окончания школы совершенствовалась в разговорной речи. Ксения Клюева рассказывала «легенду» о себе не спеша, приукрашивая биографию. Она не робела и смело смотрела на гитлеровца. В ее рассказе все выглядело гладко. Но Ксения усматривала и слабые места. Она боялась, что на запрос оберпостмайстера служба безопасности (СД) могла проверить и установить ложность документов, узнать о муже – прокуроре, ведь Клюеву в Бресте знали многие и не только подпольщики.
Сначала она получила отказ, но прошел обусловленный срок и пришла открытка явиться на главпочтамт. Оберпостмайстер сказал фройляйн «Оксане», что она им подходит и зачислена на службу. Проверка на лояльность к Германии прошла успешно. Вскоре она приступила к работе у окна N6 (по отправке писем и посылок в Германию), предназначенного для местного гражданского населения. В ее обязанности входило общаться с разными группами людей, узнавать настроения и передавать оберпостмайстеру. Целыми днями Ксения писала на посылках адреса на немецком языке.
В один из таких дней к окну N6 подошел подпольщик Ющук, сказал пароль и назначил Ксении встречу у кинотеатра, чтобы поговорить о серьезном деле. Подпольщик сообщил, «Оксане», что полковник Льдов просит заводить знакомства с немцами, входить к ним в доверие, узнавать номера войсковых частей, их расположение, номера полевых почт и готовить сведения к каждому четвергу, а также почтительнее относиться к гитлеровцам, не грубить Эриху Рунге, который был главным на почтамте, действовал от СД и несомненно вел наблюдение.
Льдов – оперативный псевдоним полковника Григория Матвеевича Линькова, командира 1-го Белорусского отряда особого назначения (поначалу он действовал на оккупированной территории Витебской области, его главная база находилась на островке на Березинских болотах). В январе 1943 года его удостоили звания Героя Советсткого Союза, а с мая 1943 года Линьков – командир диверсионно – разведывательной группы, действовавшей в районе Бреста, Барановичей, Волковыска.
Встреча с Ксенией Клюевой убедила подпольщика Ющука в том, что она способна выполнять роль подпольщицы. Полковнику Льдову он доложил, что «Оксана» умна, сообразительна, смела, только следовало бы ей поубавить добродушия и доверчивости... это очень важная деталь.
Работа Ксении была сложной и опасной. Каждый раз, передавая связному, 14-летнему мальчику Мише Сивене донесения, она интуитивно чувствовала на себе взгляды работников почтамта. Связной клал «письмо» за пазуху и вприпрыжку выбегал на улицу, а в «письме от тети Лены» сообщалось о расквартировании в Бресте гитлеровских частей, смене гарнизона, посещении города командующим группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалом Бушем, об авиационной дивизии, перебазировавшейся на центральный аэродром, настроении гитлеровских солдат. Попадись Миша в руки СД с такими данными, пришлось бы погибнуть ему мучительной смертью.
В конце 1943 года партизанам из Бреста доставили донесение от руководителя Брестской антифишистской организации. На небольшом клочке бумаги было написано: « Передайте в Москву, что на 3 мая в городском театре назначено совещание командного состава Брестского участка фронта».
Центр выразил свой интерес, а потому узнать цель этого сборища было поручено Клюевой, имевшей обширные знакомства среди гитлеровцев. Через три дня она сообщала: «Совещание будет проводить командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Буш. Цель совещания – укрепление обороны фронта на линии Лунинец – Пинск-Ковель-Брест. На станции Брест-Главная ежедневно отмечается большое скопление воинских железнодорожных эшелонов. Взрывы на дорогах Брест-Гомель и Брест-Минск снизили пропускную способность и создали затор... На Милошевичском аэродроме базируются бомбардировщики».
Вечером 4-го и в ночь на 5 мая наши самолеты бомбили Брест, скопление воинских железнодорожных эшелонов и Милошевичский аэродром, на станции Брест-Главная в железнодорожных составах рвались боеприпасы, в городе пылали военные объекты. От городского театра остались развалины, под ними были погребены десятки фашистских офицеров. Высший командный состав не пострадал, поскольку генералы не остались на концерт, проходивший после совещания. Ксения Клюева тогда писала, что «счастлива своей скромной работой, вносящей маленький вклад в общий фонд победы над фашизмом». Но эти «маленькие вклады» многих десятков разведчиков -подпольщиков создавали огромный поток информации.
1944 год внес большие изменения в работу «Оксаны». Красная Армия громила фашистов. От Клюевой требовались все новые и новые сведения. Руководство обдумывало, как добиться ее перевода в отдел секретной службы, занимавшийся заказной корреспонденцией, ценными бандеролями и посылками, секретной перепиской. При очередной поездке на почтамт связной Сивеня сообщил Ксении, что Льдов хочет лично повидаться и просит ее добиться у оберпостмайстера Ратке краткосрочного отпуска. Ратке подписал отпускное предписание «к сестре в деревню за продуктами», но с условием, что фройляйн Оксана кое-что привезет ему. Так что Ксении пришлось через связного передать в отряд, что для ее шефа необходимы сало, масло и яйца – деликатесы по тогдашнему времени.
... Встреча с Льдовым прошла в штабной землянке. Клюева рассказывала, как ей удавалось вскрывать некоторые письма солдат и офицеров, идущие через почтамт в Германию или на фронт и этот процесс, был, пожалуй, самый сложный и рискованный. За вскрытие немецкого конверта...понятно, что могло ожидать. Ежедневно она просматривала все письма в «гнездышках» почтового шкафа – витрины и списывала номера полевых почт и из таких вот данных приходилось устанавливать состав и принадлежность соединений и частей гитлеровской армии, положение на фронте и боеспособность гитлеровцев. Бывали случаи, когда за этой «работой» она несколько раз чуть не попалась.
Льдов спросил о возможности ее перехода в секретный отдел почты, но Ксения отвечала, что уже не сорок первый, когда у фашистов от успехов кружилась голова и тогда они охотно брали к себе на службу тех, кто знал немецкий. Теперь они стали другими. Сотрудники почты были подозрительны, даже друг к другу, а комендант почты – сотрудник СД был страшной личностью. Он ни с кем не разговаривал по-человечески, на всех лаял, как собака всегда ходил с палкой и пускал ее в ход по любому случаю. Внимательно выслушав Ксению, Льдов предложил, чтобы по возвращении в Брест «Оксана» разложила «гостинцы» перед оберпостмайстером пожаловалась, что ей надоело писать адреса для украинцев и попросилась перевести на сортировку почты секретного отдела.
...На рассвете Ксению отправили обратно, но после полудня она с сопровождающими была вынуждена вернуться в лагерь. Фашисты неожиданно начали операцию против партизан. Район споровских болот был блокирован. На поиски выхода из блокады ушло несколько суток. Срок отпуска Ксении– «Оксаны» давно прошел. Возвращаться в Брест было опасно. Никаких подтверждающих документов о причине задержки у нее не было. Льдов сказал Клюевой, что рисковать нельзя и придется остаться в отряде, хоть для подполья это и станет большой потерей. Но Ксения твердо сказала, что она должна возвратиться в Брест.
Путь лежал через Антополь, где надо было сделать отметку о пребывании и заехать на «квартиру сестры». Здесь она узнала печальную весть, что ее подруга Валентина Шиш арестована.
Однако положение самой Ксении тоже было не из лучших: срок отпуска истек давно, отметка на отпускном предписании не сделана. Оправдывающих причин задержки для оберпостмайстера Ратке она придумать не могла. Возвращаться в Брест было равносильно смерти. Ее охватил ужас. Но, собрав волю в кулак, молодая подпольщица пошла в гитлеровскую комендатуру. Пустив в ход все свое обаяние, хорошую немецкую речь, безупречный внешний вид, уверенную непринужденность, она сумела получить необходимые штампы у дежурного обер-лейтенанта.
А в Бресте, заехав на свою квартиру, Ксения узнала, что здесь побывали гестаповцы – провели обыск, допросили соседей. Стало понятно, что на главпочтамте ее арестуют, но... Переложив в большой чемодан подарки для Ратке, Клюева направилась на почтамт.
Спокойно отворила дверь в приемную оберпостмайстера и чуть не столкнулась с фельдфебелем Вилли, работавшим с ней в одном отделе. Он уважал ее и счел необходимым предупредить, что шеф «мечет гром и молнии» и может ее арестовать.
Она подошла к двери начальника, решительным движением открыла ее и вошла в кабинет. Поздоровалась, сказала, что прибыла из отпуска, попросила прощения за опоздание, которое произошло не по ее вине, а потому что не ходили поезда и попросила разрешения приступить к работе. В ответ немец заорал, что она арестована. Но тут Оксана вплотную подошла к начальнику, посмотрела ему в глаза и резко ответила, что ее задержка в прибытии на службу произошла и по его вине. Но если он настаивает на аресте из-за своей безопасности, то она сдает документы. На стол долговязого Ратке она бросила немецкий паспорт, отпускное предписание, а затем вывалила из чемодана копченные окорока, масло, сало, яйца: «Берите! Из-за них я и опоздала»!
Шеф оторопел от наступательных действий «Оксаны». Пожевывая сигару, он уставился моноклем на отпускное предписание со штампом антопольской военной комендатуры и воочию убедился, что она действительно была у сестры. Затем взор его переместился на аппетитные продукты. На бугристом, изъеденном оспой лице неожиданно расплылась улыбка, обнажив желтые длинные зубы. Он с улыбкой посмотрел на провинившуюся подчиненную и тут же сурово предупредил, что в будущем, от фройляйн Оксаны, такой недисциплинированности он не потерпит. А сейчас работа не ждет.
Задержавшись у двери, Клюева вдруг попросила перевести ее на сортировку корреспонденции в секретный отдел. Озадаченный просьбой Ратке помедлил с ответом, потом сказал свободной должности нет, но он будет будет иметь эту просьбу в ввиду.
Время шло, а фронт вдруг остановился у Ковеля. Немцы повеселели, почувствовали себя увереннее, на передовую поступали новые пополнения. Увеличилась почтовая пересылка. И вот однажды Ратке, вызвав к себе Клюеву сообщил, что переводит ее на сортировку военной корреспонденции.
Так Оксана стала работать в новой должности. Теперь связной Миша Сивеня еженедельно привозил из Бреста достоверные данные об изменениях в составе гарнизона. Льдову поступала ценнейшая информация: фамилии и звания командиров, нумерация многих войсковых частей и соединений, сведения об их численности и вооружении, размещении в городе, время и направление их убытия. Сведения Ксении, дополняемые подпольщиками и разведывательными группами дали нашему командованию возможность определить состав войск группы армий «Центр» на рубеже Лунинец-Пинск-Ковель.
А через некоторое время от Ксения сообщила: «14 апреля 1944 года в Кобрине после зверских пыток, гитлеровцы повесили мою подругу Валентину Шиш, члена Брестской подпольной группы. Через три дня они сожгли ее тело».
Произошедшее представляло большую опасность для самой Клюевой, и ее связных. Подруга Ксении участвовала в операции по взрыву вокзала Брест – Центральный, большая часть которого была разрушена, был пожар, под развалинами здания погибло много гитлеровских танкистов, заполнивших помещение над камерой хранения.
Подпольщики шаг за шагом проанализировали процесс подготовки диверсии, чтобы убедиться: не падает ли подозрение на Ксению Клюеву. Они знали, что Валентину долго держали в тюрьме, непрерывно допрашивали, истязали. Вдруг она не выдержала жестоких пыток и проговорилась о своей дружбе с Ксенией? Когда же узнали, как мужественно вела себя перед смертью молодая подпольщица Валентина Шиш, все сомнения были отброшены.
... Советские войска подходили к Бресту и гитлеровцы спешно уходили за Буг. Эвакуировался немецкий главпочтамт, а с ним должна была отправиться в Германию и Ксения Клюева. Полковник Линьков передал ей пожелание доброго пути и пароль для встречи на территории Германии... Она увозила с собой частицу своей родной земли и пароль для встречи с подпольщиками... Связь с «Оксаной» оборвалась....
P.S. Автор книги, разведчик-подпольщик Цветков В.А., после окончания войны занялся розыском боевых друзей. В одну из встреч с однополчанами, боевыми побратимами, как они сами себя называли, он узнал от Ксении Николаевны Клюевой «Оксаны», что она побывала в логове врага, с полевой почтой дошла до Берлина, потом была арестована НКВД и десять месяцев отсидела в карцере, пока шло следствие, до получения подтверждения, что она работала под руководством полковника Льдова (Линькова Григория Матвеевича) по заданию Генштаба Красной Армии.
Ксения Николаевна после войны вышла замуж, переехала в г. Гродно, где и жила с семьей. Умерла в 1994 году. Отпета в храме и похоронена с воинскими почестями в г. Гродно.
Материалы для публикации предоставила внучка Ксении Николаевны Клюевой
Ксения Минина
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
