Генерал армии Мустафа Тлас на Арабском Востоке широко известен и относится к тем министрам обороны и политикам, чье действие и слово прямо влияет на ход мировой истории. На протяжении десятилетий он возглавляет Министерство обороны Сирийской Арабской республики, был ближайшим соратником Президента Хафиза Асада и остается таковым при нынешнем Президенте Батаре Асаде. Личность равноодаренная в политике в политике, науке, писательском деле – Мустафа Тлас, прежде всего, патриот Сирии и выдающийся теоретик арабского единства.

В поездках по странам Арабского Востока мы не раз убеждались в точности оценок и исторических проекций Мустафы Тласа. В личных встречах с этим простым и удивительным сердечно-расположенным к России человеком получили прямые ответы на прямо поставленные вопросы. В мае этого года писатели С. Исаков, С. Лыкошин, А. Охоткин С. Котькало встречались с генералом Тласом, беседовали по проблемам ближневосточного урегулирования, а получили его любезное согласие на публикацию статьи, предлагаемой читателям православного обозрения «Русского воскресения» и журнала «Новая книга России». Думаем, что ее содержание затрагивает проблемы не только Арабского мира, но и нынешней России, поставленной авантюристами на грань раскола и общественного противостояния.

Современная арабская национальная идеология зародилась в странах Шам из абсолютной веры в единство арабской нации и наличия всех характеристик единой нации, которых не было ни у одной из существовавших ныне наций. Эта идеология нашла свое выражение в длительной борьбе за освобождение всех арабских государств от любых проявлений колониализма и объединение их в единую политическую систему, позволяющую арабам контролировать свои богатства и двигаться по пути экономического и социального прогресса, а также сыграть положительную роль в мировой цивилизации. Несмотря на раздробленность самих стран Шам после Первой мировой войны, стремление арабских националистов в Сирии к объединению всего арабского пространства осталось неизменным, и они продолжали считать, что единство сирийских государств является частью общего проекта национального единства, позволит арабской нации занять свое место в истории и построить достойное будущее.

На самом деле для арабских националистов идея «государства-нации» была не просто романтической тенденцией, вытекающей из наличия единого языка, земли, истории, цивилизации; они поставили ее на уровень «неизбежной необходимости» во всех сферах. Эта идея является «необходимостью для безопасности», она необходима для объединения сил для противостояния грядущей опасности арабскому миру, начиная от древней колонизации и сионистской идеологии и заканчивая современными методами колониализма и стремлениями некоторых арабских регионов к сецессии. Она также является «жизненной необходимостью», чтобы объединить все возможности арабской нации, человеческие и финансовые источники ее богатств, и направить их на борьбу за экономический прогресс в мире, где роль мелких экономических систем ничтожна, а будущее – за большими экономическими объединениями, чье влияние распространяется за пределы государств-наций и выходит на уровень континентов. Идея «государства-нации» является одновременно «цивилизационной необходимостью», чтобы выйти из социального отставания и подняться, через национальную принадлежность, выше племенных, религиозно-конфессиональных и региональных отношений, которые противоречат духу времени.

Все поражения арабской нации, начиная с конца Первой мировой войны, подтверждают, что объединение является «неизбежной необходимостью». Приостановление прогресса, который возможен только в условиях единого арабского государства, подчинение разрозненных арабских государств колониальным державам даже после достижения ими политической независимости, рост угрозы со стороны Израиля арабам, их землям, водным источникам и их будущему, увеличение отрыва в области технического и культурного прогресса между арабским миром и передовыми странами, уменьшение веса арабских государств в международных отношениях – все это является доказательством бессилия отдельных мелких государств в достижении социальной справедливости и выполнении своих внутренних обязательств в сфере безопасности и прогресса, безрезультатности усилий, направленных на то, чтобы сохранить свой облик и догнать колесо истории, для того чтобы соответствовать эпохе политической, экономической, информационной глобализации.

Несмотря на явные доказательства необходимости объединения нации, долгую национальную борьбу против раздробленности и наличие множества проектов по объединению, прогрессивных и традиционных, предложенных в разные времена и в разных условиях, со времен, когда сирийские государства являлись частями этих проектов [проект эмира Абдаллы Бен Хусейна, рассматривающих объединение Восточной Иордании и Палестины в единое арабское королевство (1938); проект Аль Гиляль аль-Хасиба, предложенный Нури Саидом в 1941 г.; проект Большой Сирии (1945); – проект сирийско-иракского союза (1949-1950); проект Тройного союза между Сирией, Египтом и Ираком (1963); два проекта объединения Сирии и Ирака в период правления партии Баас в этих двух государствах (1963-1978).], раздробленность остается и по сей день реальностью в пределах географической Сирии (и в арабском мире в целом). Все эти проекты объединений закончились ничем [объединение двух берегов реки Иордан во время правления Хашимидов в Иордании (1950); сирийско-египетское объединение (1958); хашимидский союз между Ираком и Восточной Иордании (1958); союз арабских государств, включающий Сирию, Египет и Ливию (1971)]. Исключением была Иордания, которая вошла в Союз арабской взаимопомощи [в этот союз арабской взаимопомощи входили Ирак, Иордания, Египет, Северный Йемен (до объединения двух Иеменов)], но остальные сирийские государства остались за пределами этой региональной группы, которая на время своего появления в 1989 году считалась первым шагом к образованию настоящего союза. Тем не менее эта идея не нашла своего воплощения в жизнь в результате нападения Ирака на Кувейт. Кроме того, эта группа оставалась за пределами двух региональных групп, представленных в «Совете взаимопомощи стран Арабского залива» [образование этого союза относится к маю 1981 г.; в него входит ОАЭ, Саудовская Аравия, Катар, Бахрейн, Кувейт, Оман]и «Совет союза арабского Магреба» [этот Совет был создан в феврале1989 года, куда вошли Марроко, Ливия, Тунис, Алжир, Мавритания]. Что касается Лиги арабских государств, то она осталась неизменной с момента ее создания около полувека тому назад: она объединяет арабские государства, уважая их независимость, и не занимает решительной позиции по объединению арабской нации, согласно 2 статье Устава Лиги ее миссия ограничивается стремлением к укреплению связей между арабскими государствами и координации политических действий этих стран. Обращает на себя внимание тот факт, что эта организация не смогла изменить свой устав в сторону федеративной направленности, что способствовало бы реализации общего проекта арабского объединения. Поскольку раздробленность использовалась колониальными державами для достижения своей выгоды, а факторы, подталкивающие к национальному единству, являются жизненно важными, проявление раздробленности на сирийском и арабском пространстве даже после ухода колониалистам подталкивает нас к поиску тех причин, которые встали на пути объединения нации и зацементировали состояние раздробленности. Мы попытаемся ответить на эти вопросы, принимая во внимание три следующих момента:

а) не ограничиваться в своем размышлении только серьезными препятствиями к объединению географической Сирии или объединению одного из государств Сирии с другой арабской страной. Необходимо расширить исследование до изучения препятствий, стоящих на пути общего арабского объединения, учитывая тот факт, что арабский мир — это единое целое, а страны Шама лишь одна из частей этого целого; то, что распространяется на целое, распространяется и на его часть.

б) одновременное появление препятствий внутреннего и внешнего характера и их взаимодействие на основании законов диалектического единства.

в) по мере возможности стараться не впадать в обеление собственной нации и не возлагать вину в других. Обвинение других было распространено в определенные периоды становления арабского национального движения; ответственность за все беды арабских стран, в том числе и раздробленность, возлагалась на колониализм и сионизм. Также мы не должны чрезмерно винить самих себя, что было распространенным явлением для арабской идеологии после поражения 1967 года, в рамках которой раздробленность арабской нации, виновной в этом поражении, рассматривалась как результат неправильного устройства самой нации, если не того факта, что нация еще не до конца сформировалась.

Колониализм и его результаты

Высказывания о том, что с уходом оккупантов-колониалистов закончилась их роль в поддержании раздробленности арабского мира, внешний фактор на пути к арабскому единству утратил свою важность, а раздробленность арабских стран спустя полвека после достижения их политической независимости превратилась в доказательство об усилении единства внутри арабского общества, являются противоречивыми и неверными. Поскольку, в данном случае, результат рассматривается вне связи с породившими его причинами, и не принимаются во внимание те изменения, которые в период до получения независимости внесли колониалисты в арабское общество, чья политика создавала реальность, коренным образом противоречащую понятию арабского единства, а также не учитывается та роль, которую играет новый империализм в использовании этой реальности для поддержания раздробленности после ухода последних колониалистов.

Например, к разрушению социального единства в арабском обществе стремилась Франция после захвата ею сирийского побережья в 1918 г. Французские власти нацеливались на укрепление отношений с христианами, особенно с маронитами, для углубления разногласий между христианами и мусульманами и пытались зародить в маронитах чувство отличия от их исламского окружения, подталкивая их тем самым к отделению и стремлению попасть под защиту французских сил. После ухода Клемансо с политической арены в 1920 г. произошел отход от разработанной им «арабской» политики, которая проводилась в период его нахождения у власти, и его наследники, впитавшие колониальную идеологию и связанные с капиталистическими кругами (финансовыми и промышленными) Франции, провозгласили политику раздробления, которая должна была распространяться на все конфессиональные меньшинства, и целью которой было дробление стран на мелкие субъекты, имеющие административный статус под юрисдикцией Франции.

Национальные и конфессиональные меньшинства не являются изобретением колониалистов, они существовали в странах Шам с давних времен и всегда являлись неотъемлемой частью населения этих стран. Существование различных меньшинств в стране не противоречит понятию единства, поскольку каждая конфессия представляет собой группу людей, связанных между собой одной верой, одними обрядами и всем, что имеет отношение к Богу. В то же время их объединяет с целой нацией общие территория, язык, цивилизации и история. Но колониалисты проводили политику, руководствующуюся принципом «разъединяй и властвуй», и ставили акцент на различия и разногласия, одновременно уменьшая то единое, что объединяет части целого. Они считали религиозные различия политическими данными, позволяющими рассматривать каждое конфессиональное меньшинство в качестве нации и проекта национального государства. Это привело к превращению меньшинств из религиозных образований в образования политико-экономические, и в итоге привело к усилению роли конфессиональной принадлежности в ущерб общенациональной. Сирия как часть стран Шам, находящихся под влиянием Франции, избежала подобной участи и ей удалось сохранить свое внутреннее единство. Но за внешним образом единой нации в Ливане скрывалась межконфессиональная раздробленность, которая была и остается одним из серьезных препятствий на пути объединения Сирии и Ливана. Эта раздробленность угрожала в период гражданской войны в Ливане единству самой страны, а также создала почву для его разделения на кантоны.

Английская политика раздробления распространялась не только на местные меньшинства и покровительство отдельным племенам, входящим в состав нации, как это было в Восточной Иордании и на юге Палестины, но англичане также сделали ставку на импортированные меньшинства, которые были помещены на территории Палестины. Таким образом, Англия участвовала в образовании инородного общества, коренным образом отличающегося от арабского общества стран Шам, английские колониалисты покинули территорию Палестины в 1948 г. только после того, как получили все гарантии, что это инородное общество скоро станет государством Израиль, ставшее основной преградой на пути объединения географической Сирии и арабского мира в целом.

Ущерб, нанесенный арабскому социальному строю, сопровождался также экономическим ущербом. Вначале колониалисты прибегли к раздроблению региона, способствуя образованию мелких стран, не имеющих экономической самостоятельности даже при условии тесной кооперации между собой и лишенных возможностей для экономического развития, для того чтобы эти страны оставались слабыми, нуждались в помощи колониальных стран и были зависимы от них. После этого проводилась политика, направленная на создание зависимой экономической системы в каждой из этих стран, чтобы промышленность капиталистических государств могла извлечь из этого выгоду, например, производство и экспорт определенной части сельскохозяйственной продукции и сырьевых ресурсов, необходимых для функционирования промышленности в капстранах, и использование затем арабских стран в качестве рынков сбыта для произведенной продукции. В результате этого появились два сектора: один, напрямую связанный с внешними экономическими системами, обслуживает такие их структуры, как банки, транспортные, импортирующие и экспортирующие компании, а другой - внутренний сектор, находящийся в состоянии глубокого отставания и застоя, в котором отсутствуют все необходимые для прогресса средства.

С появлением местной легкой промышленности в 30-ые годы экономическая картина ухудшилась из-за того что, границы поставленные колониалистами между арабскими странами ограничивали эти производства в Сирии, Ливане, Палестине и других арабских странах местным уровнем, и не было предпринято никаких попыток по созданию единой экономической системы. В это же время увеличение таможенных барьеров в торговле между арабскими странами существенно снизило объем торговли между этими странами, но никак не отразилось на торговом обмене с капиталистическими государствами. Таким образом, экономики арабских стран остаются изолированными друг от друга, но каждая из них по отдельности входит в капиталистическую экономику. Поэтому отсутствует единое арабское экономическое ядро. Осложняет создание единой экономической системы и тот факт, что экономисты создали для каждой арабской страны свои денежные единицы, напрямую связанные с финансовой системой колониальной страны. Также отрицательно отражались на экономической системе большие ограничения на перевод денег и расширение деятельности филиалов иностранных банков, поскольку национальные банки были в основном задействованы в экспортно-импортных операциях.

Это экономическое положение, будучи вертикально зависимым от капиталистических стран, нанесло социальный и политический ущерб географической Сирии. Возросла роль торговой буржуазии, которая использовала раздробленность и при поддержке колониальных властей привела к власти своих представителей. Раздробленность стала напрямую связана с интересами этого класса, который усилил свое влияние до получения независимости, а после стал препятствием к объединению и единству. Все это нанесло также и культурный ущерб, поскольку каждая колониальная держава привнесла на оккупированную территорию свою культуру, что способствовало созданию различных субкультур в каждой из стран в ущерб общей национальной идеологии.

Сейчас мы можем представить, какой ущерб был нанесен сирийскому обществу оккупацией, основным последствием которой стала раздробленность. Мы можем дать реальную оценку этой ситуации, если примем во внимание тот факт, что получение сирийскими государствами независимости было лишь сделкой, в которой колониалисты согласились дать политическую независимость в обмен на отказ национальных лидеров Сирии и Ливана от требования к объединению и отказ короля Абдаллы от проекта объединения Палестины, Сирии и Ливана с его Хашимидским королевством.

Ответственность национальной идеологии

С момента появления современной арабской идеологии в 19 в. и попыткой первых идеологов (Абдурахман Аль Кавакби и Ибрагим Аль Язажи) осуществить подъем арабской нации, идея национального единства не была предложена в качестве политической программы, национальный проект возник лишь в начале 20 века благодаря усилиям множества идеологов, утверждавших, что арабы – это единая нация, которая имеет право на объединение в рамках Османской империи. Они пришли к определению понятия нация и ее основных элементов.

Несмотря на частичное замораживание национального проекта под действием раздробленности, оставленной колонизаторами на Востоке после Второй мировой войны, и появление региональных партий (партия «Независимости» в Сирии и партия «Независимости» в Ираке), национальная идеология оставалась актуальной темой благодаря третьему поколению национальных идеологов, призывающих к объединению [некоторые из них: Абдульхамид Азаграуи, Абдульгани Аль Арией, Халиль Мутран, Адиль Арслан, Нажиб Азури, Ареф Ашихаби и др.]. Они участвовали в политизации больших слоев общества, возродили и усилили национальное самосознание, настаивая на существовании арабской нации, подчеркивая ее положительные черты и качества и объясняя основу ее образования и путь к ее единству. Все они считали, что из-за преград, разделивших арабский мир после распада Амаувитского государства, появились «арабские народы», различающиеся характерами, но это не привело к созданию арабских наций. При этом мнение этих идеологов расходилось по многим вопросам и, главным образом, по вопросу отношения арабской нации и ислама, роли чистоты расы (кровь) при определении принадлежности человека к нации и образовании единого государства.

Несмотря на точки схождения и расхождения, анализ национальной идеологии, которая сформировалась до получения независимости и после нее, выявляет истинные черты этой идеологии, ее миссионерскую сущность, основанную на убежденности в существовании арабской нации, ее лингвистических и исторических компонентах, и занимаемой ей территории – все этой вполне достаточно, чтобы утверждать необходимость и неизбежность объединения и образования государства-нации.

Эта миссионерская идеология вдохновила на создание «Партии арабского возрождения» (Аль Баас Аль Араби), движения арабских националистов, движения Насеритов и независимых групп арабских националистов. Арабское течение, призывающее к единству, нашло широкую поддержку в период, полный иллюзий. Под влиянием появления этих групп, а также многих других факторов, в 1958 г. произошло объединение Сирии и Египта, хотя научное понимание верного способа создания государства-нации отсутствовало. И именно отсутствие этого знания явилось глубинной причиной, из-за которой национальные силы были не в состоянии сделать правильные выводы из опыта этого объединения, поэтому они не могли поддержать или выступить против этого объединения.

Неверные действия обнаружились лишь в момент развала союза Сирии и Египта, потому что арабские националисты разделили понятия единства и объединения от хода истории и ее законов. Они не принимали во внимание и не хотели судить объективно обнаружившиеся ошибки, имевшие место в период до объединения. В результате чего они не были способны направить стремление к единению в новое русло, которое обеспечило бы использование действительности в качестве вспомогательного фактора, способствующего объединению. Тот факт, что они связали успех или неудачу объединения с личными факторами, привел к тому, что, на их взгляд, причиной развала союза стал сам народ, национальные силы или даже сама идеология. Все это вылилось в то, что мысль о приоритетности объединения была утрачена и стремление к единению резко снизилось. С тех пор вера в достижение арабского единства в обозримом будущем резко уменьшилась, и усилилось неприятие арабских государств, в том числе и тех, во главе которых стоят прогрессивные национальные силы, любых новых попыток к объединению, если до начала реализации данного проекта не имеются все гарантии на его успех. В итоге существование различных арабских государств стало помехой объединения, учитывая различные требования, выдвигаемые каждым из государств.

Это положение отразилось на всей идеологии единения нации, и можно сказать, что подобная ситуация является главной причиной провала переговоров о тройном союзе между Египтом, Сирией и Ираком, а также неудачных попыток объединения Сирии и Ирака начиная с 1963 г., колебания арабских стран дать положительный ответ на призывы президента Муаммара Кадафи к объединению, отказа президента Абдуль Насера от предложения главы Йемена Абдаллы Ассалаля по созданию египетско-йеменского союза.

Вопрос перехода к социализму

Под действием арабской раздробленности и отставания логичным явилось выдвижение арабским освободительным движением революционного для сложившейся ситуации проекта и способа к избавлению от раздробленности, колониализма и отставания. Но тот факт, что национальные идеологи и первые лидеры национальных движение попали под влияние тех классов, из которых они вышли (Союз кулачества и торговой буржуазии), привел к тому, что выдвинутые ими национальные проекты были сконцентрированы на освобождении и единстве при отсутствии ясного понимания необходимого для государства-нации социального строя. Идея единства в ее абсолютном национальном понимании оставалась в центре внимания, несмотря на существование разных мнений о сущности арабского общества, которое будет построено после освобождения и объединения, учитывая также то, что силы, призывающие к социальной справедливости, социализму, находились не у власти в тех странах (Египет, Ирак, Сирийские государства), для которых объединение имело огромное значение.

Картина претерпела изменения только в первой половине 50-ых гг., когда египетская революция сделала первые шаги в направлении социальной справедливости, и вес Бааса возрос в сирийских структурах на общественном и политическом уровнях. Если социалистическая направленность в Египте и Сирии сыграла роль в сближении двух стран и подталкивала их к объединению, то сохранение в Ливане и королевствах Ирака и Восточной Иордании либеральной экономической системы заставила властвующие круги этих двух стран относиться к сирийско-египетскому социалистическому настрою как к опасности, угрожающей их интересам и распаду того социального строя, на котором держалась их власть. В итоге, социализм стал дополнительным пунктом расхождения арабских государств. Социализм превратился в препятствие на пути к единению, тем не менее Египет и Сирия объявили социализм идеологией, ведущей к полному политическому и общественному освобождению, и сблизились со странами Варшавского договора. При всем при этом многие арабские страны остались связанными с западным лагерем, что привело к углублению арабских разногласий. Таким образом, арабский мир разделился на два лагеря.

Разногласия о социальном содержании и понимании объединения привели к отсутствию объединения не только между традиционными и прогрессивными странами, но и между самими прогрессивными странами. Не являются ли различные понимания социализма причиной, подтолкнувшей Ирак воздержаться от сближения с «Объединенной арабской республикой» на фоне распада королевства в Багдаде и создания Иракской республики на основе экстремистского толкования социализма под давлением коммунистов на президента Абдулькарим Касим? Если вернуться к опыту сирийско-египетского объединения, то становится очевидным, что различия в толковании социализма Баасом и Абдуль Насером не сильно отличается от разногласий, приведших, в конце концов, к увеличению дистанции между основными полюсами единства в конце 1959 г. Это явилось также одним из множества препятствий, отразившихся на ходе переговоров Тройного союза

При пересмотре национальной идеологии в 60-ые годы новая группа арабских идеологов пыталась анализировать арабскую реальность, ее скрытую энергетику, ее законы и свойства, чтобы выбрать правильные пути, ведущие к единству. Им удалось достичь многого, но тот факт, что некоторые из них попали под влияние марксизма, привел к тому, что сама идеология продолжала формироваться под влиянием марксизма. Это превратило социальное содержание единства в один из видов социального марксизма, который наложил свой отпечаток на национальные партии. Если Баас ограничивалась научными построениями, не занимая при этом жесткой идеологической позиции, то движение арабских националистов выбрало марксизм-ленинизм и придало социальному содержанию объединения яркое марксистское звучание. В то же время партии Насеритов заимствовали из теории социализма понятие «социальной справедливости». Все это привело к созданию следующих четырех положений, напрямую связанных с вопросами объединения:

– появление политических и идеологических разногласий в рядах арабских национал патриотов, что привело к расщеплению этих партий и движений практически на два течения: социал-марксистское православное течение ставит социализм во главу угла, считая его необходимым элементом для достижения единства; второе течение, поддерживающее национальный фундаментализм и умеренный социализм, отказывается воспринимать любые чужие мысли, из-за которых они вели длительную борьбу с коммунистами. В результате этого сила национал патриотического движения, призывающего к объединению, заметно снизилась.

– увеличение разногласий по поводу содержания перехода к социализму до такой степени, что социализм стал препятствием на пути объединения стран, у власти в которых стоят национальные прогрессивные силы (Египет и Сирия начиная с 1963 г., Ирак и Сирия начиная 1968 г.).

– растущая обеспокоенность правящих режимов в традиционных арабских государствах после появления социального православного течения и сопровождавших его национально-марксистских настроений, в результате чего традиционные режимы стали настраивать широкие слои общества против социализма, по их словам, противоречащего исламу и национальным традициям. При этом эти режимы заняли настороженную и враждебную позицию ко всем призывам к единству, исходящим от прогрессивных стран.

– увлечение некоторых национальных прогрессивных сил, которые пришли к власти в том или ином арабском государстве, проблемами перехода к социализму в своем отдельно взятом государстве, несмотря на невозможность такого рода перехода в одной стране, не имеющей необходимых экономических условий для этого, и где не появился еще сильный, организованный, политизированный рабочий класс. В результате эти силы отошли от главного вопроса (объединения), потеряли многие возможности действовать в этом направлении и попали в искусственно созданное противостояние между левыми и правыми, что закрепило понятие государственности в ущерб общеарабской национальной идеологии.

Рассматривая социализм как преграду на пути к единству, мы, конечно, не выдвигаем никаких обвинений против этой доктрины; мы хотели лишь подчеркнуть, что специфика арабской реальности заставляет нас связывать воедино объединение, освобождение и социализм как путь к ликвидации раздробленности, политической зависимости и отставания. Все это придало объединению неизбежное социальное звучание, сделало путь к объединению арабской нации более тернистым по сравнению с другими раздробленными нациями, в которых не наблюдается отставание, и превратило социализм из способа для поднятия арабского общества, его прогресса и счастья в преграду на пути к единству.

Отсутствие государства-платформы

Объединение это процесс, посредством которого несколько стран или общественных групп, входящих в состав одного политического образования, образуют одно целое и передают свои политические обязательства единому центру. Объединение требует наличие притягивающего полюса, которым может стать государство или регион-платформа, имеющее развитую социальную динамику и сильное стремление к объединению, а также все необходимые ресурсы, позволяющие ему собрать вокруг себя раздробленные части и выплавить из них единое целое, обладающее единой волей и общими целями и задачами.

Важность государства/региона-платформы в процессе объединения заключается в том, что силы, стремящиеся к объединению и делающие все, чтобы разрушить преграды на пути объединения, смогут выполнить эти задачи только при наличии платформы, отражающей на практике их стремления и волю каждого человека, живущего на территории раздробленных стран.

Опыты прошлых объединений свидетельствуют о важной роли платформы, в процессе объединения раздробленной нации в одно целое, причем эти свидетельства доходят до нас из времен, на тысячу лет отстоящих от периода создания национальных государств, например, Тыба, город-платформа, который стал платформой единства фараонского Египта в 21 веке до н.э. Ту же роль сыграл город-государство Афины, объединивший греческие территории в 5 веке до н.э. Благодаря городу-платформе (Священная Медина), явившегося отправной точкой, и принявшего в последствии роль платформы региону Хиджаз, Курайш и союзные племена смогли объединить весь арабский полуостров под знаменами ислама и создать на базе этих племен арабскую нацию. Было бы невозможным сохранить единство этой нации после эпохи «Аль Хуляфа аль Рашидин», если бы не возникновение нового региона-платформы – географической Сирии, которая имела большие возможности и стремление к объединению, существовавшее на протяжении всего периода Амавитского государства.

В современной истории есть некоторый опыт, когда государство-платформа являлось основным фактором на пути к объединению нации. Например, Северный Вьетнам в качестве динамического полюса и государства-платформы явился главным фактором вьетнамского единства после поражения американских войск и освобождения Южного Вьетнама. Западная Германия, в которой уже сформировалось национальное сознание, была готова пойти на любые экономические и социальные трудности, которые могут понадобиться для объединения менее богатой и более прогрессивной Восточной Германией. У Западной Германии были все необходимые притягивающие компоненты, которые в значительной степени способствовали объединению двух Германий сразу же после ослабления внешнего фактора и потери Москвой своей контролирующей роли в международной политике.

Такое видение исторической роли государства/регион-платформа в достижении объединения нации не означает, что не следует обращать внимание на политические, экономические, социальные и географические факторы, переплетение которых определило стремление к объединению и сыграло немалую роль в его достижении. Это также не означает, что мы должны рассматривать любые вопросы объединения с точки зрения одного исторического образца, не принимая во внимание специфику каждого отдельного опыта. Вопрос объединения, по нашему мнению, вынуждает нас рассматривать феномен единства в целом, не отвлекаясь на мелкие политические, экономические и культурные разногласия. При этом необходимо учитывать специфику каждого региона и населяющего его народа, географические реалии и международную обстановку. Работа на пути к объединению не ограничивается наличием государства-платформы, она связана определенным образом со множеством других факторов, и в частности с внешним фактором (международная ситуация). Внешний фактор стал сегодня непростой преградой для повторения опыта Бисмарка, заключающегося в объединении при помощи силы, несмотря на то, что целью этой силы является объединение раздробленной нации (попытка Ким Ир Сена объединить две Кореи силой 1950 г., попытка Абдулькарима Касима силой объединить Ирак и Кувейт в 1961 г., присоединение Кувейта к Ираку, предпринятое Саддамом Хусейном в 1989 г. под предлогом воссоединения частей одного целого) или объединение единого государства, разделенного на несколько субъектов, пользующихся частичной независимостью от центра, как это было в случае с Ираком после окончания второй войны в Заливе.

Если мы проанализируем арабскую реальность, то увидим, что одной из ее самых главных черт является отсутствие государства, могущего выступить в роли государства-платформы. Причина этому кроется в раздроблении арабского мира колониальными странами, превратившими его в мелкие слабые государства, таким образом, что ни одно из них, не имеет возможности после достижения своей политической независимости сыграть роль полюса притяжения и развить динамику объединения. Можно сказать, что из всех арабских государств Египет является самой подходящей страной для выполнения такой роли на общеарабском или, по крайней мере, на ближневосточном уровне. Необходимо учитывать вес Египта в регионе и долгую историю египетской цивилизации, а также его географическое расположение и то, что эта страна одной из первых получила независимость и опыт многопартийности, кроме того, в Египте слабо развито традиционное для многих арабских стран чувство конфессиональной и племенной принадлежности. Можно сказать, что национальная политика, проводимая президентом Абдуль Насером, позволила Египту сыграть роль государства-платформы для арабского объединения начиная с середины 50-х годов до войны 1967 г. Но взгляды египетской интеллигенции были виной проведения неуверенной и колеблющейся политики после войны 1967 г. Египетская интеллигенция принимала участие в выработке политики Садата, ориентирующейся на самодостаточность страны, которая лишила Египет его роли государства-платформы.

Саудовская Аравия, в период выявления нефтяных месторождений не ее территории, стремилась сыграть эту роль, но по многим причинам, связанных с количеством ее населения, специфичностью ее социального строя, и ее политической и экономической действительностью, она не смогла взять на себя эту роль, несмотря на богатство этой страны и ее религиозную значимость. На протяжении арабской истории другие арабские государства не могли сыграть роль государства-платформы в связи с различными факторами внутреннего и внешнего характера.

В отсутствие способности арабских государств, имеющих ограниченные возможности, играть роль государства-платформы и невыполнении большими арабскими государствами этой роли по различным причинам, движение за арабское объединение остается без реального двигателя, способного объединить ее разрозненные силы на национальном уровне.

Это положение, противоречащее ходу истории и ее логике, остается большим препятствием на пути к единству, тем не менее большие арабские государства, обладающие более широкими возможностями (теоретически) для принятия на себя роли государства-платформы, превратились в региональные полюсы, которые заняты в непонятных играх на местном уровне, растрачивающих их силу, и затормаживающие движение к общеарабскому объединению.

Отсутствие национальной объединяющей организации

Организация представляет собой инструмент, отражающий волю народа и действующий в его интересах; она ставит народ в определенные политические рамки и обеспечивает ему лидеров, действующих на основании конкретных программы, задач и целей. Идеология каждой организации должна соответствовать характеру ее целей. Поскольку объединение является государственной целью, то достижение объединения требует наличия государственных инструментов, олицетворяющих объединение нации. Действия организации выходят за пределы государства и руководят процессов перехода от раздробленности к объединению.

Исходя из понимания взаимосвязи между целью и задачей, и в ситуации неспособности государственных структур проводить политику объединения, даже если эти структуры провозгласили необходимость объединения, в середине прошлого века появились Баас и Национальное арабское движение, приобретшие статус общеарабских национальных организаций по своей идеологии и масштабу их деятельности. Хотя им и удалось достичь определенные успехи в открытии своих филиалов в разных странах арабского мира, в конце концов их деятельность ограничилась восточным регионом. Их главные филиалы располагались в основном в Ираке и странах Шам, они также присутствовали и в ряде других арабских стран. После опыта объединения и расхождения, разногласий о понимании социального содержания социализма, в рядах Арабского национального движения произошел раскол, а Баас практически превратилась в два борющихся между собой лагеря, каждый из которых имел свои национальные филиалы и своих лидеров и стремился прийти к власти во всей организации.

Несмотря на призывы всех национальных организаций и движений к созданию общеарабской организации, способной занять свое место на политической арене на уровне всего арабского мира стать движущей силой на пути к единству, такая организация до сих пор не была создана. Можно даже подчеркнуть маловероятность создания такой организации при нынешнем положении в арабском мире, потому что:

– границы, существующие между государствами арабского мира являются препятствием для укрепления идеологической связи между арабскими народами и идеологами из разных арабских стран;

– нежелание местных государственных партий отказаться от своей специфики, связанной с условиями политической жизни внутри своего государства, в результате чего такие партии боятся войти в политический процесс на общеарабском уровне, чтобы не лишиться завоеванных позиций и их государственный имидж;

– приход национальных организаций к власти в некоторых арабских странах, что в итоге позволило стоящим у власти связать государство с политической организацией и направить усилия этих организаций против создания объединенной арабской организации. Они станут запрещать появление объединяющих организаций под предлогом того, что это внешнее вмешательство во внутренние дела государства. В условия отсутствия демократия государственные структуры смогут приложить все усилия для запрета на создание такой организации.

– в большинстве случаев национальные организации имеют нерелигиозный характер и ставят во главу угла нацию, и лишь затем религию. Это стало преградой для расширения деятельности этих организаций в среде арабского населения, чье сознание привязано к исламу.

– непоявление такой организации в государстве-платформе Египет является одной из основных причин, препятствующих появлению общеарабской объединяющей организации.

Таким образом, цель объединения арабской нации остается без необходимого инструмента для ее достижения.

Израильское препятствие

Заинтересованность колониальных стран в богатом и стратегическом арабском мире заставили их думать о создании фактора, отделяющего азиатскую часть арабского мира от африканской, в результате чего было создано государство Израиль под покровительством английского мандата в Палестине.

В Израиле, являющемся человеческой и географической преградой в сердце арабского мира, с самого начала осознали, что успех сионистского проекта напрямую связан с ролью плацдарма для колониальных империалистических стран. Одной из главных задач Израиля было противостояние любому проекту объединения арабской нации, потому что успешная реализация этого проекта отразится на балансе сил в регионе и создаст прямую угрозу существованию еврейского государства. Поэтому создание препятствий на пути любых действий, приводящих к арабскому единству, является одним из приоритетных направлений политики Израиля. Как сказал один из бывших премьер-министров Израиля Аба Ибан, «объединение арабов – это начало таяния Израиля, а продолжение арабских разногласий – самый главный фактор, который дает Израилю надежду на существование».

Мелкие государства versus нация

Небольшие государства, созданные колонизаторами, которые определили их государственные границы, обеспечивали их защиту и удовлетворяли некоторые из их потребностей, были для них инструментом для защиты своей экономической и стратегической выгоды. Эта ситуация не изменилась и в эпоху независимости, когда новый империализм унаследовал от старых колониальных государств все их выгоды и точки опоры в арабском мире. До сих пор небольшие государства остаются для империалистов инструментом, на который возлагается миссия по укреплению раздробленности, обеспечению локального баланса и производству сырья, необходимого для дальнейшего развития промышленности капиталистических стран, с последующим превращением арабских государств в рынки сбыта для продукции, потерявшей свою актуальность на мировых рынках. Конечно же, эти мелкие страны должны быть всегда открыты для иностранных войск, которые могут прибыть для защиты интересов своих стран перед лицом локальных или международных угроз.

Отсутствие нормальных государственных структур в этих стран и многоукладной экономики для построения современного государства, ставшее причиной отсутствия буржуазии как класса, способного создать нормальную динамику, привело к появлению правящего класса, чья легальность и право на существование зависит от воли великих держав, и новых паразитирующих классов, напрямую связанных с мировыми центрами капитализма. Правящий и паразитирующий классы образовали единую силу, понимающую что ее существование и защита ее интересов является заложником сохранения раздробленности, поэтому они превратили существование мелких государств в самоцель и укрепляют изоляцию этих государств от их арабского окружения. Таким образом, существование мелких государств подчинено двум задачам: во-первых, они являются инструментом политики для внешних сил и, во-вторых, главной целью паразитирующих внутренних сил. Конечно, на сегодняшний день ситуация претерпела некоторые изменения, поскольку те процессы, которые имели место во многих арабских странах, уменьшили их значение в качестве инструмента внешних сил, хотя бы на политическом и стратегическом уровнях как минимум, но эту зависимость никак нельзя ликвидировать на экономическом уровне, поскольку государственный капитал, который пришел на смену кулачеству и буржуазии, не смог порвать все связи с центрами мирового капитализма, властвующими над системами мировой экономики, ее структурами и механизмами, несмотря на всю поддержку, оказанную арабским странам Советским Союзом.

Чтобы мелкое государство смогло быть одновременно и «инструментом» и «целью», прежде всего оно должно было состояться и строить свой образ, соответствующий географическим границам, в которые его загнали, а также подтвердить свое существование на арабском пространстве. Отсюда – поворот этих государств вовнутрь в поисках решения своих внутренних проблем и создание структур безопасности, необходимых для решения этих проблем. Несмотря на истинные причины сосредоточения этих государств на самих себе, было ли это стремлением к национализации этого мелкого государства и превращении его в государство-нацию, или национальной позицией, считавшей что решение внутренних проблем (построение государства как плацдарма, построение социализма в одном отдельно взятом государстве, усиление роли общественно-гражданских структур и т.д.) приведет к укреплению мелкого государства для того, чтобы оно смогло сыграть активную роль на пути к единению, все-таки поворот этих государств вовнутрь усилил реальность существования отдельных мелких государств и ослабил внимание арабских стран, в том числе и прогрессивных, к объединению. Каждое из этих государство стало реальностью, основанной на международных законах и признанное уставом Лиги арабских стран, каждое из них имеет свою символику, свои правящие структуры и собственные границы, чью безопасность гарантируют собственные, а порой и иностранные войска.

Двойная роль таких государств отражалась на всех сферах их жизни. В экономическом плане каждое из них строили свою внутреннюю экономику, не имеющую никакого отношения к общеарабской экономике. Вдобавок к этому, эти государства действуют в рамках экономической системы, которая напрямую противоречит выгоде всей нации, это находит свое выражение в неразвитости торгового обмена между арабскими странами, открывающем в то же время широкие возможности для торговли с иностранными странами, с одной стороны, и с другой стороны, это стремление нефтяных стран инвестировать и сохранять свои капиталы в иностранных и международных банках, лишь очень ограниченная часть этого капитала направляется на развитие экономических отношений с арабскими странами.

Что касается вопросов безопасности, то они строятся на трех факторах:

1) взаимная подозрительность арабских стран и неразличение понятий «безопасность государства» и «безопасность правящего режима»; 2) из-за желания усилить локальные различия и заявить о своем «я», мелкое государство рассматривает других арабов как иностранцев и ставит многочисленные преграды, что отрицательно отражается на обмене опытом и мнениями; 3) для прикрытия своей неспособности решать главные задачи мелкие государства стремились к расщеплению гражданского общества, чтобы властвовать над ним и контролировать его стремление к прогрессу и единству.

Одновременно власти мелких государств делали все возможное для ослабления национального самосознания и укрепления чувства принадлежности к отдельно взятому государству, превратив политические границы в культурные, запрещающие общение и идеологический обмен, поставив книги и газеты под контроль очень жесткой цензуры, которая гораздо сильнее контроля над контрабандой наркотиков и оружия. Каждое государство создало свою образовательную систему, то есть «отделило душу от тела» и занималось промывкой мозгов.

Самая опасная роль, которую сыграли эти мелкие государства, заключается в загоне национальной культуры в узкие рамки своей государственности, поставив свою идеологию во главе угла, что превращало эти государства в гильотину для любых высказываний, не соответствующих официальной идеологии и стремящихся к критике в открытой или закрытой формах. В таких условиях большинство арабских интеллигентов было вынуждено уехать в другие страны, а те, которые остались, разрываются между собственным мнением и необходимостью следовать государственной линии.

При наличии таких препятствий можно прийти к пониманию тех факторов, которые отражались на пути к единству с момента получения сирийскими странами своей независимости и по сей день. Конечно же, цель рассмотрения этих препятствий не ограничивается анализом прошлого и поиском оправданий для неудач на пути к арабскому единству, цель этого исследования заключается в мысли о том, что глубокое понимание проблемы является отправной точкой для разработки будущего проекта единства и определения его характеристик, приоритетов и политических и дипломатических механизмов, необходимых для его достижения.

Доктор Мустафа Тлас, Министр обороны Сирии (САР), генерал армии. Перевод с арабского д-ра Мажеда Алаиддина

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"