За событиями, связанными с гибелью атомной подводной лодки "Курск", на второй план отодвинулась Чечня. А нужды армии и того раньше были уведены от внимания общественности. Не хотелось бы это повторять, но война в России продолжается, и она требует все новых денег, техники и главное жизней.

Осенью в Государственной Думе утверждается бюджет. И если в мирное время бюджет — это стратегия развития экономики на год, то в военное — от многих его статей зависит количество печального "груза 200". Собственно состоянию наших воруженных сил, их оснащению и посвящены эти заметки, в основе которых лежат парламентские слушания, проведенные Комитетом по обороне Государственной Думы.

Внимательные читатели, наверное, заметили, что со страниц печати как-то сами собой исчезли разговоры о недофинансировании армии. Складывается впечатление, что после продемонстрированной Владимиром Путиным в период предвыборной кампании заботе о вооруженных силах, проблемы их стали терять остроту. На самом деле проблемы остались те же, просто откровенное обсуждение их было свернуто, начался мягкий реванш людей с замкнутыми лицами. Хорошо это или нет, я не знаю, но то, что на смену безбрежной открытости идет дозированный поток информации — факт. Эти ощущения подтвердил в одном своем недавнем публичном выступлении бывший председатель Комитета по обороне Государственной Думы генерал-майор Роман Попкович: "Мы сделали серьезную ошибку... Мы приняли решение в соответствии с существующими документами и на 2000 год и практически полностью закрыли военный бюджет. Если Вы помните, в 1998, 1999 годах, то есть когда существовала та Дума, мы открыто вели разговор о недофинансировании вооруженных сил. Мы говорили о закупках вооружения, мы говорили о ремонте вооружения, мы говорили о содержании вооруженных сил. На сегодняшний день я могу сказать только одно: бюджет 2000 года в вопросах финансирования вооруженных сил, внутренних войск не выполняется".

И это в то время, когда идет война. За строками об отсутствии денег - недопоставленная техника, вооружение, боеприпасы, горючее... Нет денег. Поэтому страна платит человеческими жизнями.

Это не публицистика, это статистика. По словам заместителя главнокомандующего внутренними войсками Петра Ровенского, объем бюджетных ассигнований для финансирования государственного оборонного заказа в целом по МВД на текущий год составил лишь 7 процентов от того, что просило министерство. Государственная программа вооружения, которая была принята в 1996 году, практически сорвана. С самого первого месяца по прошлый год она выполнялась на 2-3 процента. "И только в 1999 году, когда мы убедили руководство государства, что так жить дальше нельзя, всем силовым структурам были выделены деньги из Дорожного фонда. В результате в прошлом году и в этом мы профинансированы на 22 процента. И мы этому рады", — сказал Ровенский.

Признаюсь, для меня было полной неожиданностью, что вооруженные силы финансируются из Дорожного фонда. Думаю, и депутаты Государственной Думы, отменяя обязательные взносы в этот фонд, не представляли, что он расходуется как на созидание, так и на войну. Иначе непременно возник бы вопрос: а своевременно ли его отменять или следует повременить хотя бы до завершения активных операций в Чечне?

Можно, конечно, философски рассуждать: что сделано, то сделано... Но правильней было бы ставить вопрос в иной плоскости: к чему приведет то, что сделано? А еще хорошо бы задуматься депутатам о добросовестной информации, которой их обеспечивают при работе над важными законами.

Возьмем только потребности внутренних войск. Если, как и обещано, в следующем году внутренние войска будут финансироваться на уровне 2000 года, но без денег, которые им шли из Дорожного фонда, то на закупку вооружения и содержание военной техники им будут отпущены крохи — 360 миллионов рублей. А уже сегодня оснащенность автомобильной техникой составляет 64 процента, примерно на том же уровне оснащенность бронетехникой. Да еще так называемые безвозвратные потери. Хотя они меньше, чем в прежнюю чеченскую кампанию, но без боевых потерь война не обходится. Так, за прежнюю кампанию внутренние войска потеряли около 500 единиц автомобильной и бронетанковой техники, за эту — около 150 единиц. Поступило же в войска ее гораздо меньше. Причем, и БТРы, и оружие, попадающие во внутренние войска, часто уже изрядно послужили в подразделениях Министерства обороны или даже в соседней стране — Белоруссии. Поэтому каждый 4 грузовик или бронетранспортер, числящийся как боевая техника, стоит под заборами.

Не лучшим образом обстоит дело и с горючим. Если дело не поправится, то к зиме чеченские боевики смогут праздновать победу. Федералы не смогут и носа показать из городов — не будет горючего. На этот год внутренние войска запросили 750 миллионов на горючее, им выдели 162 миллиона рублей. Уже в начале лета было израсходовано 300 миллионов рублей. Из каких резервов? За счет снятия денег с ремонта вооружения и техники. Вот раздолье для прокуратуры!

У командования внутренними войсками есть еще одна головная боль — это 46 бригада, которую Президент приказал сформировать и разместить на постоянной основе в Чеченской республике. Денег на это нет и не ожидайте, — сказали военным в Минфине. Но приказ есть приказ. И формирование идет за счет численности действующих частей, перераспределения скудных ресурсов и сокращения денег на ремонт техники. Но Президент отдал приказ в следующем году сформировать еще одну бригаду. Приказ будет выполнен, но чудо-богатырей скоро впору будет пересаживать на тачанки.

"Государственная Дума каждый год принимает закон о бюджете. Мы считаем, законы должны выполняться, — говорит П.Ровенский. — Но в том же законе написано, что финансирование будет осуществляться по реальному ежемесячному сбору налогов. То есть делается лазейка для Министерства финансов: сколько оно соберет налогов, столько и даст. А войска каждый месяц с протянутой рукой, дайте денег на ремонт техники, дайте на горючее, помогите хоть несколько "Уралов" купить... Статьи оборонного заказа должны быть защищены. И уж если принят оборонный заказ, он должен беспрекословно выполняться всеми государственными структурами".

Ту же мысль, но более афористично, высказал и вице-президент Лиги содействия оборонным предприятиям Джамжгалов: "Нас все время приучают жить по средствам. Надо жить по целям, а деньги на эти цели искать. Иначе мы лишимся всего, что еще у нас осталось".

Нужда сплотила промышленников и военных. Бывая на разных встречах с участием и тех и других, я ловил себя на мысли, что наши директоры как-то угасли, былой запал в них пропал, они изуверились, и интересы их все чаще отстаивают военные, причем делают это с глубоким знанием нужд оборонки. Возможно, это происходит от глубокого осознания правоты тезиса, который еще недавно не звучал так настойчиво: реформы армии невозможно закончить без синхронного реформирования ВПК, фундаментальной науки и образования.

Сошлюсь на мнение председателя Комитета по обороне Государственной Думы А. Николаева: "Каждому грамотному человеку понятно, что реформировать Армию в отрыве от науки, экономики и других составляющих невозможно. У нас же пытались реформировать Армию не в рамках военной реформы, а реформы Вооруженных Сил. Занималось этим Министерство обороны и свело ее к уменьшению численности Вооруженных Сил с учетом финансово-экономических возможностей государства. В тоже время, согласно и военной доктрине, и концепции военного строительства, задачи перед Армией остались неизменными".

Говоря об Армии, выделить основную болевую точку невозможно — куда не кинь, все клин. Но все же возьму на себя смелость утверждать, особенно волнует генералитет состояние вооружения, взаимоотношения с оборонкой. Не развязав узел неплатежей ВПК, говорить о боеспособности войск невозможно. Сегодня государство за выполненную работу задолжало оборонным предприятиям 17 миллиардов рублей. Это значит, нет денег на обновление оборудования, ремонт зданий, заработную плату... И люди, особенно молодые, которым легче устроиться, ушли. "Средний возраст работников оборонных предприятий составляет 54-58 лет, — говорит заместитель начальника вооружения МО генерал-майор В.Михеев. — Я не хочу сказать, что это плохие работники. Это великолепные работники, верные своему долгу. Но без подпитки свежими кадрами, владеющими передовыми методами информационных технологий, разговор о дальнейшем существовании оборонно-промышленного комплекса может вылиться в пустую болтовню".

Военные, которые казалось бы готовы забрить каждого юношу в солдаты, настолько озабочены кадровыми проблемами оборонки, что предлагают то, о чем директоры и заикаться не станут: генералы готовы давать отсрочку от призыва тем юношам, которые пойдут работать на предприятия военно-промышленного комплекса. Или заключать контракты со студентами профильных факультетов ВУЗов, согласно которым государство их учит бесплатно, а они обязуются отработать 10 лет на оборонных предприятиях.

В сущности, военные не надеются, что в будущем положение с оплатой оборонного заказа улучшится. Но и задачи поставленные перед ними они выполнять не могут когда, скажем, лишь один процент боевых самолетов в частях моложе 5 лет. Как полеативный выход из положения, генералы предлагают хоть частично уменьшить бремя налогов, давящих на ВПК. Я понимаю, насколько несвоевременно именно сейчас, когда идет борьба с налоговыми льготами, обсуждение вопроса о новых льготах. Но все же военно-промышленный комплекс — это особый сектор экономики в первую очередь потому, что заказчиком здесь выступает государство и именно оно довело его до сегодняшнего состояния.

Михеев говорит: "В настоящее время каждое предприятие вносит арендную плату за пользование тем земельным участком, на котором оно расположено. Этой же податью обложены и предприятия ВПК. Но где логика? Государство выделило участок земли, нарядило казенных людей и построило оборонное предприятие. Теперь, оказывается, нужно платить за тот участок земли, на котором выполняется государственный оборонный заказ".

Приведу еще одну цитату генерала: "Процедура банкротства для оборонных предприятий, на наш взгляд, является надуманной. Тезис, который записан в законодательных документах о том, что основной целью предприятий является принесение прибыли, для оборонного предприятия не вполне подходит. Какая может быть прибыль у предприятия, которое получает ровно столько, сколько нужно, чтобы выполнить государственный оборонный заказ при строгом контроле со стороны государственного заказчика. Какая может быть у оборонной продукции добавленная стоимость? Я понимаю, добавленная стоимость на предметы первой необходимости или продукты питания. Не на пушки же с самолетами! Я думаю, надо исключить НДС из структуры цены на оборонную продукцию. Это позволит армии на 20 процентов больше получать техники или оплачивать перспективные разработки". На мой взгляд, резон в этом предложении есть.

Валентин Зубков

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"