Не знаю, можно ли называть подразделение, место боя, имя воина, поэтому ограничусь лишь направлением – Харьковское, район Русской Лозовой. Время – майские праздники. Эта бригада спецназа заходила первой на рассвете 24-го. Была в Харькове, вышла по приказу. «Пожарная команда» – бросали на самые опасные участки и они блестяще выполняли задачу. Мы были рядышком с первых дней, но встретились только вчера, да и то на несколько часов – отвозили из города обратно на позиции.
Командир разведгруппы, офицер, совсем юный, худющий и жилистый, наш земляк из соседней области. Зовут Александр, с греческого – Защитник. Сын старшего офицера, отмотавшего Афган и две чеченские, теперь сражающегося на Донбассе. Но о нём рассказ отдельный, а сначала о его сыне. О наших мальчишках, взваливших на свои плечи груз ответственности за Россию.
В этот день они отражали атаку за атакой накаченных наркотой нациков. Оставшийся танк загнали в укрытие, наказав сержанту не высовываться, пока не получит приказ. Сержант ждал, когда позицию засыпали снарядами и минами. Он ждал, когда накрыли взвод «градом». Ждал до тех пор, пока укры не подошли на бросок гранаты и тогда нарушил приказ. Задраив люк и выключив рацию, сержант приказал сам себе: «Вперёд!»
Выскочив из укрытия на озимые, сержант за несколько минут сжег два танка и три бээмпэ, а затем намотал на гусеницы десятка четыре бесов и вернулся обратно. Изумрудная зелень, испятнанная красным – кровь от разорванных тел, и пять факелов с чёрными клубами. Это не сюр – это страшный оскал войны. Она знает три краски: чёрную, красную и белую – цвет бинтов...
Сержант за нарушение приказа получил «втык», но всё равно еще дважды его танк вырывался из укрытия и давил, давил, давил, потому что к исходу дня закончились боеприпасы. Они дрались в окружении, дрались, когда уже не осталось сил. Дрались, когда драться уже было нечем. Даже получив приказ на отход, они всё равно дрались. Ночью они вышли к своим, вынеся всех раненых. И никто не считал их героями, что они совершили подвиг.
Да, это была рутинная солдатская работа. Саша так и сказал: «Отработали, немного устали, вот отдохнём чуток и завтра опять на работу». Александр – значит Защитник. Они все Александры земли Русской. Храни их Господь! Расстались с ним за Стрелечье. Он уходил, прихрамывая и забросив за спину рюкзак. Отец короткими затяжками добивал сигарету. Вечерело. Прямо на озимые легли мины, вздыбив землю. Чёрное с зеленым. Война взяла в руки кисть. Господи, пусть у неё не хватит краски.
***
Бойцы под руки волокли сержанта к санитарной «таблетке», а Саня, командир разведвзвода, шкандылял сбоку и ворчал на своего «замка» (замкомвзвода): «Почему не дождался? Почему сам полез? А если бы…». Обошлось без «если бы». Старлей порвал связки, когда неудачно спрыгнул с «брони», и группу повёл «замок». Задание плёвое: выйти к селу, «прощупать атмосферу» и вернуться, поэтому сержант не стал дожидаться, пока ногу командира обколят и спеленают.
– Мы сами, командир, – сказал замок, улыбнулся и потёр ладони. – Ох и порезвимся без тебя.
Старлей застонал даже не от боли, а от слов своего безбашенного зама и бессилия что-либо изменить, поэтому погрозил кулаком, изобразив зверскую рожу:
– Только попробуй, проходимец, сгною. Зайди и выйди на мягких лапках. *** Зашли, залегли, притаились напротив любопытного особнячка. Крузак и элька появились после полудня. Припарковались возле ворот, один из вылезших из салона парней ушёл в дом, остальные разминались, курили, о чем-то переговаривались и громко смеялись. Сержант приказал взять их на мушку, но огня без команды не открывать, а сам тихонько снялся и, скрадывая добычу, огородами выбрался в другой конец улицы.
Он вышел со стороны Дергачей, поэтому его приняли за своего. Уходивший в дом вернулся и приехавшие стали выгружать тубы, в которых транспортируют пиндоские ПТРК (противотанковые ракеты). Он шел неспеша, вразвалочку, насвистывая мотивчик и зажав в руке эргэдэшку (граната РГД-5).
Конечно, наглость, даже высшей степени наглость и вызов, но в этом весь сержант. Оторва по жизни, непричёсанный и незанузданный в армейскую упряжь даже уставами и командирами. Один из приехавших поднял голову, внимательно посмотрел на приближающегося незнакомца, прищурился и окликнул. Оставалось с полсотни шагов. Сержант ускорил шаг, сокращая дистанцию, улыбнулся, махнул в приветствии левой рукой, а правой метнул гранату под ноги крутившихся около крузака нациков. Ещё не осела поднятая взрывом земля, как он всадил короткую очередь прямо через заднее стекло в водителя и тут же метнул вторую эргэдэшку в кузов пикапа. Двенадцать секунд, два внедорожника, пятеро покрошенных в хлам нациков и еще трое годных к транспортировке «языков», разнесенные в куски ПТРК и ПТУРы и ещё четыре целёхоньких.
Всё бы хорошо, если бы не выброшенный взрывом «фагот» (ПТУР). Он долбанул по голове сержанта, отчего земля качнулась и в глазах померкло. Как потом сказали врачи – закрытая черепно-мозговая травма средней тяжести. С черепной травмой Саша согласился, но чтобы мозговая – это слишком.
Ну, откуда у этого отморозка мозги? Конечно, была бы каска – всё обошлось, но разведки ни броников, ни касок не носит. В госпитале заместителю командира взвода разведки сержанту В. вручили Георгиевский крест. Саша получил выволочку за разорванные на ноге связки.
*** 10-го с Васильевичем искали его сына. У Вити Носова переживания были на лице, а отец сдерживался, только курил всё чаще и чаще. Саша должен был выйти, ждали весь день, искали, но безуспешно: колонну накрыли РСЗО и арта, потом добивали из засады. Ох, уж эти колонны! Такое ощущение, что не все генералы Российской армии знают то, что знали сержанты Советской. Азбука: как минимум дозорное отделение, головной дозор, боевые походные заставы, боковое охранение, замыкание, тыльная походная застава. Сына ждали сутки: среди «двухсотых» и «трёхсотых» его не было, как не было среди живых. Оставался плен, но эту мысль отец не допускал: сын разведчик, в плен не сдастся.
Саша действительно вышел через сутки и вывел своих ребят, по пути захватив наемника. Американец украинского происхождения. Лежал, закрыв голову руками и сбросив броник. Рядом лежали автомат, «глок», гранаты. Лежал и орал, что свой, что его не надо убивать, еще что-то про Женевскую конвенцию. Второй пиндос страдал рядом: здоровый бугай, откормленный, тяжелый. Прошитый очередью, он не мог сам идти, плакал и просил оставить в живых: дома двое деток ждут, не дождутся...
У Сани вес 60 кило с ботинками, такого борова не дотащить. Да и никто не звал его на нашу землю, но раз сам пришёл – оставайся. Навечно. Война жестока. Укроамерканца доставили и передали по принадлежности – повезло, веса был транспортируемого.
А Саша получил очередной втык за то, что всю ночь «болтался чёрт знает где сам, да ещё бойцов таскал за собою». Извинился, сослался на плохое знание местности. Обещал исправиться.
Объяснения удовлетворило.
Сергей Бережной
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
