Горше не придумать – в дни 75-летия начала Сталинградской битвы в Берлине перед депутатами бундестага школьники из «газовой» столицы России – Нового Уренгоя – зачитали покаянные речи о погибших на Волге, на Дону «невинных солдатах» Гитлера…
Это не рядовое событие заставляет нас ещё и ещё раз задуматься об истории Отечества. Как и по каким учебникам её изучают в нашей стране школьники и студенты. Как нам всем её каждодневно преподносят в минувшие тридцать лет «гласно и свободно» с телеэкрана и в радиопередачах, в газетах и журналах, в кино и книгах, в театрах и музеях, а сейчас и в сетях интернета.
Признаем: история родного Отечества оболгана и оплёвана донельзя.
Признаем: печальный и кровавый опыт братской Украины нас, граждан и власть, ничему не учит.
А ведь патриотами Отечества не рождаются. Их воспитывают. Воспитывают постоянно и неустанно в каждом из нас – от младенчества до глубокой старости с уважением и гордостью за родимую державу «с названьем кратким «Русь».
Напомним: Россия является самым большим государством в мире по занимаемой территории. Потому наша Родина с древнейших времён по настоящее время не даёт покоя глазам завидущим, рукам загребущим.
Именно таким чужеземным захватчикам и оккупантам, а не без вины виноватым, фашистам разных мастей 75 лет назад Советская Армия «показала» Сталинград.
Свидетельствуют историки: битве нет равных в истории человечества «ни по продолжительности, ни по числу жертв, принесённых на алтарь победы, ни по своей значимости для судеб Европы». Двести с лишним дней и ночей – с июля 1942 по февраль 1943 – гремели ожесточённые бои на берегах и в степном междуречье великих русских рек Волги и Дона, от Воронежа до Сталинграда. Молитвенно звучали в марше стихи Алексея Суркова:
«Нерушимой стеной, обороной стальной
Разгромим, уничтожим врага…»
А враг-то был европейской фашистской ордой – немцы и румыны, венгры-мадьяры и итальянцы, словаки и финны…
Все побывали тут с новейшим оружием, которое ковали на лучших заводах Чехии, Франции, Бельгии, самой Германии и других государств.
«Уран», «Малый Сатурн», «Кольцо», Острогожско-Россошанская, Воронежско-Касторненская – так назывались наступательные боевые операции Красной Армии в этом сражении. Из наших мест начинался путь на Берлин, путь к Победе.
История Сталинградской битвы важна во всех подробностях. Будь то оборона дома Павлова, бросок на вражескую амбразуру над донской кручей вологодского парня сержанта Василия Прокатова, пленение фельдмаршала Паулюса. В этом же ряду освобождение оккупированной части нашей Воронежской области.
Раскинувшиеся на донском правобережье Богучар, Кантемировка, Россошь, Острогожск, как и окрестные, среди полей, сёла и хутора, районные центры, были вызволены из немецкой, итальянской и венгерской фашистской оккупации в ходе Сталинградской битвы. Неискушённый в военных делах читатель вправе удивиться: где город на Волге? где юг Воронежской области? Далековато друг от друга. Но театр военных действий в больших сражениях нередко охватывает территории в тысячи квадратных километров – пространства, равные немалым государствам. Большая речная излучина на среднем Дону стала местом схваток боевых на северном фланге в декабре 1942 – январе 1943 годов. Неслучайно историки эти сражения назвали – Сталинград на Дону.
Мало кто знает – в самые решающие дни наступления частей Красной армии не только в самом Сталинграде, но и в воронежской глубинке – в Верхнем Мамоне, а затем и на донском плацдарме в селе Щучье, в Талах и Кантемировке на передовой и в штабе Третьей танковой армии побывали представители Ставки Верховного Главнокомандования, наши прославленные полководцы Георгий Константинович Жуков, Александр Михайлович Василевский и их соратники…
Жители городка среди чернозёмных полей готовились к празднику – здешнему дню Победы. Шестнадцатого января 1973 года уже в тридцатый раз отмечали освобождение от немецко-итальянских оккупантов. Мне, в ту пору – журналисту районной газеты, выпало готовить к печати раздел «письма в редакцию». Одно из них прислал участник тех боёв рядовой пехотинец Илья Васильевич Калачёв, проживавший в городе Волгограде на улице Еловой, 13. Тринадцатая мотострелковая бригада Ивана Ивановича Фесина шла вслед за танкистами 106-ой бригады Ивана Епифановича Алексеева. Они днём ранее, смертью смерть поправ, нанесли первый удар по врагу.
«Мне очень хочется обратиться к читателям – писал воин, – спросьбой, но не знаю, с чего и как начать...
Я – участник боёв против гитлеровских фашистских полчищ с первого месяца воины. Многое пришлось пережить. Кое-что постепенно стирается в памяти. А вот один момент никак не выходит из головы. Это было в конце 1942 года. После отдыха 13-я мотострелковая бригада, в которой я служил, вернее, воевал, погрузилась в эшелон, и через несколько дней мы прибыли в Калач (воронежский). А из Калача пошли к реке Дон.
Зима была очень снежная и морозная. Шли днём и ночью, по бездорожью. Ночью достигли большого населённого пункта, расположенного прямо над Доном, кажется, Верхний Мамон. Нам сказали, что мы вливаемся в 3-ю танковую армию генерала Рыбалко. Потом мы направились к Кантемировке. А затем наш 1-й стрелковый батальон пошёл дальше.
Вечером в пути командир роты старший лейтенант Лобанов поставил нашему взводу задачу: оторваться от батальона и идти впереди него форсированным маршем. И мы, действительно, пошли очень быстро. Очень устали, хотя у нас, кроме боеприпасов, с собой не было ничего.
Ночь была морозная – аж дух захватывало. Но нам было жарко. А утром дошли до села, что буквально недалеко от города Россошь. И в это время солнце стало всходить – очень яркое, хорошее. И день наступил безветренный.
Когда мы пошли из этого села в город по льду речушки (название её не знаю), то фашисты стали по нас стрелять. На этой речке, то есть на льду, у нас ранило двух товарищей, в том числе командира взвода. Решили занять окраину города, и быстрым рывком вбежали на первую улицу. Но слева, со стороны церкви, по нас открыли сильный автоматный и пулемётный огонь. Среди нас оказались ещё раненые. Со мной во взводе был хороший друг, Антанец Иван. Посоветовались и решили ожидать подхода нашего батальона. Вскоре наши подошли, имы все пошли очищать город от немецко-итальянских фашистов.
Вскоре вместе с Антанцем оказались возле тюрьмы. Вбежали на её территорию и сразу увидели у стены груду расстрелянных тел. Советские граждане были, по-видимому, расстреляны здесь ночью или перед утром. Я и Антанец заскочили в помещение тюрьмы, на первый этаж. Когда я открыл «окошко-кормушку» первой камеры слева, то там было столько наших людей, что они, по-моему, даже сидеть не могли из-за того, что их было так много. Мы крикнули: «Дорогие товарищи, это мы пришли, советские красноармейцы!». Люди стали наперебой протягивать нам руки. Но открыть камеру было нечем, да и от товарищей нельзя было отставать...
Мы ушли продолжать бой.
Я очень хочу обратиться ктем товарищам, которые, находясь в тюрьме, впервые увидели советских солдат. Помнят ли они этот счастливый день их спасения?
Да, ещё в нашем батальоне воевал мой хороший фронтовой товарищ старшина Саша Лопарев, уроженец Воронежской области, вместе с которым мы участвовали во многих боях. Отзовитесь, дорогие товарищи!
С уважением – Илья Калачёв».
Письмо ветерана войны дополняет напечатанный в армейской газете «Во славу Родины», выпуск от 27 января, рассказ жителя Россоши Андрея Дыбы. Перед отступлением 15 января 1943 года фашистские палачи расстреляли во дворе тюрьмы 28 советских граждан. Казнь была совершена по приказу начальника жандармского управления итальянского Альпийского корпуса капитана Иофино-Данте, начальника зоны подполковника Р. Маркони и немецкого военного коменданта фельдфебеля Эддера. Среди смертников оказался и рабочий Андрей Дыба. Ему чудом удалось спастись.
«Меня расстреливали фашисты»
«Я был арестован в Россоши вражеской контрразведкой 28 ноября 1942 года.Меня доставили в штаб, зарегистрировали, а потом сковали руки цепями и толкнули в подвал.
В этом подвале мне пришлось увидеть много неслыханных человеческих мучений. На каждом шагу людей били палками, прикладами. В подвал почти ежедневно бросали зверски изуродованные тела. Нам, сидевшим в подвале, по нескольку суток не давали ни пищи, ни воды. Потом измученных узников уводили в тюрьму и там приводили их в чувство, подлечивали, а затем расстреливали.
И вот из этого подвала меня под усиленным конвоем привели в тюрьму. Тюрьма во время оккупации представляла собой налаженный конвейер страшных терзаний и уничтожения многих советских людей. Ежедневно кого-то уводили, кого-то приводили. Одних вывозили из тюрьмы днем, других вечером, последних, мы точно знали, отправляли на расстрел.
Через неделю из тюрьмы меня повели на допрос в контрразведку. И снова я попал в кошмарный подвал.
Допрос был короток. Меня предупредили, что итальянское командование не вешает, а только расстреливает. И расстрел бывает разный: одних просто расстреливают, а над другими вначале делают «насмешку», то есть изобьют, измучают, а потом уже расстреляют. Мне пришлось пережить расстрел с «насмешкой».
Приговоренный ксмерти, я днями, неделями ожидал своей участи. В этом страшном положении и самые крепкие редко выдерживали: или сходили с ума или кончали жизнь самоубийством. Близок и ябыл к этому.
15 января часов в пять вечера нас вывели на тюремный двор для расстрела. Палачи не думали, что после такой зверской расправы останутся живые свидетели. Нас осталось живыми только три человека.
Каким путём уцелели два другие товарища, я не знаю. Я их видел после расстрела и то лишь несколько минут. Помню только, что один из них Груздев Василий был ранен. Второй, я не знаю его ни имени, ни фамилии, сейчас лежит с отмороженными ногами.
Когда нас выводили на расстрел, меня несколько раз сильно ударили прикладом. На месте казни один фашист ударил меня в лицо, я повернулся к нему и сказал: «Стреляй, собака!» Он резким ударом приклада толкнул меня в толпу расстреливаемых.
Когда раздался первый залп, меня сбили с ног сражённые пулями товарищи, и я попал под тела, которые корчились в предсмертных судорогах. Слышал стоны и крики товарищей, которых фашистские палачи добивали выстрелами в упор и ударами прикладов. Я остался лежать под расстрелянными невредимый.
Не знаю, сколько пролежал под трупами... Я ждал ухода палачей. Когда потом выбрался из-под окоченелых тел. то не смог встать на ноги – они у меня отмёрзли.
Сейчас ноги заживают. Я горю желанием с оружием в руках встретиться с гитлеровскими палачами, теперь я припомню им расстрел «с насмешкой».
* * *
Сегодня компьютерные сети позволяют за домашним столом «войти» в находящиеся в подмосковном Подольске хранилища с историческими сокровищами Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации.
В безбрежном океане документов удалось «сложить» биографию Ильи Васильевича Калачёва. Уроженец Урюпинска, столицы хопёрских казаков. В двадцать лет был призван в Красную армию. В двадцать три – на фронте. Пять раз ранен и возвращался в строй. Случалось, что в бою, «товарищ Калачёв будучи сам раненым, оставался в цепи наступающих, брал на себя командование ротой». Под Россошью шёл в атаку рядовым. В Прикарпатье – он уже старшина. В Германии – младший лейтенант, комсорг батальона. Награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны первой степени.
Удалось открыть, что стрелков при освобождении Россоши поддерживал огнём командир артиллерийского взвода Александр Прокопьевич Шумелёв. Уроженец деревни Большая Ноля, Республика Марий Эл. 10 января 1944 года ему присвоят звание Героя Советского Союза. Погиб в шаге от победы – 19 апреля 1945 года при взятии города Фетшау, Германия.
А 13-ой мотострелковой бригадой командовал донской казак Иван Иванович Фесин. «Умело руководил вверенными ему частями в боях за освобождение Россоши». 17 января был ранен у села Карпенково, но – оставался в строю. Комбригу присваивают звание Героя Советского Союза. В ноябре этого же года Фесин станет дважды Героем уже на днепровском плацдарме.
* * *
Во фронтовой газете «За честь Родины», выпуск от 29 января 1943 года, её корреспондент майор Фёдор Орешкин рассказал о том, как –
Город вновь возвращается к жизни
Полуразрушенный город начал оживать после пережатого кошмара. На улицах Россоши появились люди. Они возбуждены, на их лицах светится радость. Местные жители на перекрестках указывают бойцам, как куда пройти, охотно помогают передвигать по скользким укатанным дорогам орудия, боевую технику.
Покидая Россошь, оккупанты успели всюду навредить. Но не столько развалины домов и разрушения сооружений городского хозяйства разжигают чувство гнева и мести к заклятому врагу, сколько учинённые ими чудовищные зверства. Прежде чем удрать, фашистские изверги расстреляли военнопленных, подвергли истязаниям мирных жителей...
В тюрьме местной полиции, за день до освобождения города, был учинён расстрел мирных граждан. В одной из камер найден труп 13-летнего мальчика. Его лицо изувечено и обожжено.
После митинга, посвящённого освобождению Россоши, жители города собрались у братской могилы. Здесь они отдали последние почести жертвам фашизма. И здесь же, над братской могилой, все поклялись в своей верности Родине, поклялись, не щадя жизни, работать, помогать фронту.
В освобождённом городе закипела восстановительная работа. Улицы очищаются от обломков мусора. Ремонтируются мосты. Вот группа рабочих чинит мост, по которому то и дело снуют автомашины и повозки с военными грузами...
В полуразрушенную городскую типографию пришёл старый рабочий-печатник. Райком партии уполномочил его учесть всё типографское оборудование и привести в порядок. Здесь было всё разбросано и завалено обломками кирпича.
На полу и на опрокинутых столах валяются обрывки грязного фашистского листка, издававшегося на русском языке во время оккупации.
Жители возвращаются в свои дома, из которых их выгнали немецкие и итальянские солдаты. На руках, на салазках они откуда-то переправляют имущество и аккуратно складывают его около жилых домов. Хозяйки усердно выгребают из квартир всякий хлам, моют полы и стены.
Вступила в свои права Советская власть. Люди идут в местные Советы, делятся своими мыслями, советуют, как скорее восстановить городское хозяйство, пустить в ход мельницы, восстановить пекарню, баню, молочный маслозавод, в просторечии – маслопром, и «олийницу» – завод растительных масел, открыть магазины. Город оживает. Люди, вызволенные Красной Армией из-под фашистского ига, свободно вздохнули и зажили настоящей жизнью.
Пётр Чалый (Россошь Воронежской обл.)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
