Здесь Родина-мать подняла наступательный меч, зовя нас изгнать врага.
Мы выполнили до конца свой долг и в Берлине опустили меч.
Но пусть знают враги, что мы его держим крепко в своих руках, так же, как и здесь, у стен города-героя...
Из записей в Альбомах Памяти мемориального комплекса на Мамаевом кургане
ОСТАНОВИТЕСЬ У ОБЕЛИСКА.
ПОЛОЖИТЕ ЦВЕТЫ!
1941 год — год смертельной опасности для России. Год, когда, казалось, вот-вот загаснет свеча нашего Отечества. Год неимоверных потерь и жертв. Год возрастания народного сопротивления, осознания того, что, лишь вызвав к действию глубины народного духа, «образ великих предков», проявив невероятное напряжение всех сил, можно остановить врага. И фашистские войска были остановлены почти на всем протяжении советско-германского фронта. Зимой 1941/42 года наш народ вкусил радость первых побед под Москвой, Ростовом, у Тихвина и Харькова. На пути у врага продолжали неприступно стоять Ленинград и Севастополь.
Казалось, немецкая военная машина выдохлась и уже не сможет броситься так же яростно вперед, как это она делала в июне-октябре сорок первого. Но враг был еще силен. И даже более силен, чем в 1941-м. Военная мощь Германии и ее союзников возросла в первую очередь за счет эксплуатации оккупированных территорий. Промышленность и сельское хозяйство оккупированной Франции, Бельгии, Голландии, Норвегии, Чехии, союзников — Румынии, Венгрии, Финляндии, Болгарии, Испании, Хорватии поставляли вермахту самолеты, орудия, военные корабли, автомашины, винтовки, автоматы, боеприпасы, продовольствие. «Нейтральная» Швеция гнала в Германию железную руду, сталь, станки, подшипники. Швейцария — автомашины, локомотивы, часы, вооружение, боеприпасы. Через Турцию, Испанию, Португалию так называемые нейтральные страны Латинской Америки, Азии поставляли стратегические товары, накачивали Германию нефтью. Военно-промышленная мощь Германии не только не ослабла, а возросла. Германия напряглась и добилась роста военного производства. Новые модернизированные «юнкерсы», «мессершмитты», «хейнкели» шли прямо с конвейеров на фронт. Был сконструирован новый танк Т-У («пантера») и Т-У1 («тигр»), шестиствольный и даже десятиствольный минометы. В 1942 году ежемесячно промышленность давала 350 танков, 50 штурмовых орудий. Военная промышленность производила главным образом наступательное оружие. Германские войска были готовы к новому броску в глубь России. Гитлер и его окружение подготовили стратегический план окончательного разгрома Советского Союза.
28 марта 1942 года Ф. Гальдер записал в своем дневнике, что исход войны решается на Востоке. Однако вести наступление, как в 1941 году, на всем протяжении советско-германского фронта гитлеровское командование уже не могло. Оно выбрало одно, главное направление — юго-западное. Захват Кавказа позволил бы влить нефтяную струю в механизированную немецкую армаду, привлек бы Турцию в качестве союзника и вывел немецкие войска на Ближний и Средний Восток, позволив окончательно овладеть нефтяными богатствами мира.
В беседе с японским послом Осимой Гитлер 3 января 1942 года, ощутив удары Красной Армии под Москвой, но продолжая быть самоуверенным, доверительно сообщил ему: «Советы уже в следующее лето будут разгромлены... Лето является решающей стадией военного спора. Большевиков отбросят так далеко, чтобы никогда не могли касаться культурной почвы Европы... Я намереваюсь в центре больше не проводить наступательных операций. Моей целью будет наступление на Южном фронте. Я решил: как только улучшится погода, снова предпринять удар в направлении Кавказа. Это направление — важнейшее. Нужно выйти к нефти, к Ирану и Ираку. Если мы туда выйдем, то, я надеюсь, освободительное движение арабского мира также могло бы помочь нашему прорыву. Конечно, кроме того, я позабочусь о том, чтобы уничтожить Москву и Ленинград... Я уверен, что Англию можно уничтожить. Как устранить США, я еще не знаю».
Тогда, в суровые, смертельные дни, народ советский откликнулся на призыв о помощи фронту, понимая, что это — для спасения, для жизни милых и родных отцов, сыновей и дочерей, для бойцов Красной Армии. Ширилась всенародная помощь фронту. К зиме 1941 года было собрано для советских воинов 1 миллион 175 тысяч пар валенок, свыше 500 тысяч полушубков и свыше 4,5 миллиона других теплых вещей. По стране к 21 мая 1942 года добровольные взносы составили 2282 миллиона рублей деньгами, 1905 миллионов рублей облигациями, 7740 килограммов серебра, 89,1 килограмма золота. Конечно, не школьные копейки составляли мощную народную копилку, отданную для фронта, для победы. И даже не поразившие тогда весь мир сто тысяч рублей, которые вытащил из загашника саратовский колхозник Ферапонт Головатый. Миллионы людей отдавали в общую реку пожертвований свои рубли, и они превысили несколько миллиардов. Первыми собрали деньги на целую колонну танков тамбовские крестьяне и назвали ее «Тамбовский колхозник». Затем последовал «Московский колхозник», «Магнитогорский комсомолец», «Советские танкостроители», «От народов Узбекистана» и многие другие.
Самые изощренные умы склонились над картами Европы, Азии, Африки, да и всего мира. Синие, красные стрелы перерезали реки, холмы, леса, перешейки, пространства и, рассекая войска противника, беря их в «клещи», заталкивая в «котлы», обрекали сотни тысяч, десятки сотен и тысяч людей на смерть, на раны, на плен. Многие страны столкнулись, перемешались в противоречиях и дали миру невиданную доселе картину противостояния, где ярый враг Советского Союза и коммунизма Уинстон Черчилль расположился за одним столом с главнейшим врагом мирового империализма Иосифом Сталиным. В прошлом социалист, Бенито Муссолини находился на одной оси с Адольфом Гитлером и кланом японских самураев во главе с императором Хирохито. А американский президент Франклин Рузвельт стал союзником СССР.
Правда, еще неизвестный миру будущий вице-президент сенатор Гарри Трумэн цинично провозглашал: если мы увидим, что побеждает Германия, мы должны помогать России, а если увидим, что побеждает Россия, то следует помогать Германии.
Рузвельт, однако, был более прозорлив и, заглядывая в будущее, видел лишь в союзе с Россией спасение Америки. Широко открыл сердце русским американский народ.
В то горячее, смертельное время дипломатии у нас отводилась большая роль и в ее действиях был самый высокий градус служения Отечеству. Не отдать во имя займов, поставок, улыбок, а приобрести или по крайней мере не потерять что-либо для страны — таков был принцип. А в 1942 году на кон была поставлена тысячелетняя история России, да и сама она. Было ясно, что победить Германию в одиночку Советский Союз еще не мог. Но и объединить в единый фронт СССР, США, Англию пока не удалось. Сталин стремился к этому, к этому двигался Рузвельт. Черчилль испытывал противоречивые чувства.
И тем не менее к 1 января 1942 года 26 государств (среди них СССР, США, Англия, Китай, Австралия, Канада, ЮАС и др.) подписали декларацию о совместной борьбе против Берлинского пакта — Германии, Италии, Японии. Это сыграло очень серьезную роль — теперь фашистской Германии и ее союзникам противостояли не разрозненные государства, а Союз наций. И это уже была большая моральная победа как советской, так и американской дипломатии. Доверие к Союзу расширилось. Если в 1941 году СССР имел дипломатические отношения с 25 государствами, то весной 1942 года — уже с 34 странами.
Советское правительство постоянно настаивало тогда на заключении договора о совместном ведении войны. Английская дипломатия, никогда не любившая брать на себя конкретные обязательства, отказывалась от четко сформулированных обязательств. К маю 1942 года переговоры завершились. Американцы четко представляли значение гигантской битвы в России для собственной будущности. В июне 1942 года в беседе с министром финансов Моргентау Ф. Рузвельт говорил: «В целом ответ на вопрос: выиграем мы войну или проиграем — зависит от русских. Если русские смогут продержаться это лето и будут сковывать в боях три с половиной миллиона немцев, то мы определенно сможем одержать победу». Он с пониманием отнесся к позиции СССР по поводу западных границ. 26 мая 1942 года был подписан советско-английский договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и взаимной помощи после войны, а 29 мая В. Молотов прибыл в Вашингтон. Там состоялся обмен мнениями о послевоенном устройстве Европы и мира, о разоружении агрессоров, о контроле над промышленностью Германии и Японии, о дальнейших поставках по ленд-лизу. Да, это была выдающаяся дипломатическая победа, это было фактическое создание антифашистской коалиции, к которой присоединились и другие народы. Она, эта коалиция, хоть и со скрипом, но начинала работать...
Штаб группы армий «Центр» с целью дезинформации командования Красной Армии разработал план наступления «Кремль» с тем, чтобы скрыть подлинные цели наступления на юге. Нельзя сказать, что немцам не удалось повлиять на оценки советского командования. Сталин, Шапошников, Тимошенко, Хрущев, Мехлис, Петров, Баграмян несут историческую ответственность за поражения весной 1942 года, за неразгаданность стратегических планов врага, ибо это привело к гибели десятков тысяч людей. Ошибки руководства страны, Ставки, командующих войсками, других руководителей стоили многого. Но они, пожалуй, были не только субъективными, как в 1941-м. Наши потери и поражения уже были больше объективного характера. На них нас еще обрекала мощь Германии, отсутствие второго фронта, захват немцами обширных территорий.
Гитлер был убежден, что на этот раз он нанесет смертельный удар Советам. Пора давно уже отказаться от представления о фюрере как только о бесноватом полусумасшедшем ефрейторе. Ясно, что это был черный, дьявольский талант (в том числе и военно-стратегический), вложенный в человеческую оболочку. Немецкие генералы каждый раз хныкали, когда проигрывали сражения, и сваливали все на фюрера, а когда одерживали победы, старались приписать их себе. Думаю, что все они несут свою долю ответственности перед историей.
То было время неугасшей славы наших героев, время, овеянное Победой. На нее покушались, ее хотели принизить, начиная с политиков стран бывших союзников, зарождавшихся хулителей Отечества у нас, до историков-дальтоников, не обладавших чувством субъективного взгляда на мир. Правда, с другой стороны, чего греха таить, умельцы такого рода создавали розовый, барабанный образ войны.
Исполинами высятся наши полководцы и там, в глубинах 1942 года. Гитлеровское идолище поганое было о многих головах. Вся Европа, весь мир знали эти головы, изрыгающие огонь и смерть... То были Клейст, Браухич, фон Лееб, Манштейн, Готт, генералы вермахта. Им навстречу вышли истинные русские богатыри. Одни — выходцы из глубин народа, от краснопролетарской и крестьянской косточки, другие — тонкие аристократы голубой крови, но все — глубоко русские патриоты, советские люди, таланты стратегии, глубокие психологи и философы, постигающие массовое сознание.
В июне 1942 года вермахт начал свое генеральское наступление. Немцы стремительно продвигались от Курска — в Воронеж, через Донбасс — на Ростов. Стало ясно, что главной целью их наступления были Сталинград и Кавказ. Взятием Сталинграда враг перерезал бы Волгу, отрезал нас от нефти, а на саму нефть нацелились немецкие армии кавказского направления. А затем бы вступили в войну Турция, Япония, мог начаться поход на Индию.
Тяжелые поражения в те дни терпела наша армия, сотни тысяч солдат попали в плен. Попыток скрыть это сейчас почти нет. А тогда, порой, объявляли их, попавших в плен часто по вине командования, изменниками и предателями. Нет, не изменниками и не предателями были они, а жертвами войны, ее данниками. Для генералов и командующих, для штабов и Ставки это часто был материал для их замыслов, фактор и элемент стратегии и тактики. Но ведь каждый из погибших и пленных был конкретный и реальный человек. Помню, как поразила меня фраза Твардовского из «Василия Теркина»:
Люди теплые, живые
шли на дно, на дно, на дно...
Да, те солдаты 42-го были теплые и живые люди, пока не попадали в окружение, в плен, в концлагерь. А там уже судьба...
Война диктовала свои законы: поражение — катастрофа, победа врага — смерть народу. По ходу движения вражеских войск все чаще вырастали виселицы, наполнялись трупами расстрелянных рвы, начинали работать «душегубки». «Новый порядок» нес рабство.
Казалось, наступление немцев на юге было неостановимо. Обозначалась ближайшая катастрофа. Но все — страна, народ, бойцы, командиры, Ставка, Сталин — напряглись до предела. Были предприняты отчаянные шаги. Один из них — знаменитый приказ наркома обороны Сталина № 227. О нем в последние годы многое написано. «Террористический», «жестокий», «бессмысленный». А может, это — крик о спасении, взывание к совести, клич, обращенный к мужественным сынам нации? Михаил Алексеев вспоминает, как собрал свою минометную роту и зачитал поступивший приказ. Его слова хлестали безжалостно и беспощадно. Все бойцы посуровели, опустили головы. Наверное, было страшно, стыдно и горько.
«После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину...» — говорилось в приказе. Это была суровая правда. Но она была необходима в тот час. Это только горе-пропагандисты считали, что скрывать от людей истину, приукрашивать события, привирать надо. В действительности же, когда к нашему народу обращались с правдой, хотя и с горькой, но правдой, его понимание положения возрастало, умножалась сила сопротивления.
Приказ заканчивался жестко и непреклонно: «...Из этого следует, что пора кончить отступление.
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв... Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину...»
Приказ № 227 как бы высветил наше состояние: жизнь или смерть, победа или рабство. Надо было снова разбудить великий дух народа. Истинные русские патриоты, сыны других народов, женщины, труженики тыла, церковь, наши выдающиеся писатели — все обратили свой призыв, свой взор к Армии, ее бойцам и командирам. И тогда явно обозначился перелом в войне.
23 августа был черный день Сталинграда. 14-й танковый корпус Паулюса прорвался к Волге, отрезав 62-ю армию от остальных сил Сталинградского фронта. На город обрушились тысячи бомб. Он запылал, стал рушиться. Корежилось железо, плавился металл, разрушались все высокие дома. Серая пыль, черный дым, красный отблеск пожаров, крики, стон, плач — вот что представлял Сталинград 23 августа. Уже тогда немецкое командование могло сообщить о том, что Сталинград стирается с лица земли.
Когда Сталину доложили о стратегическом положении, сложившемся в результате наступления немцев, последовала директива Ставки.
«Первое — обязательно и срочно закрыть нашими войсками дыру, через которую прорвался противник к Сталинграду, окружить прорвавшегося противника и истребить его... Второе — на фронте западнее и южнее Сталинграда безусловно удерживать свои позиции, частей с фронта не снимать для ликвидации прорвавшегося противника, и безусловно продолжать контратаки...»
Сейчас, сквозь годы, можно подвергнуть сомнениям и критике решения Ставки, но тогда, пожалуй, это был остро необходимый, хотя и беспощадный, но трезвый голос Центра, в полной мере осознающего опасность и размах действий противника. В мясорубке войны гибли люди, ставилось на карту существование Отечества. Ставка бросала все новые войска Красной Армии на помощь Сталинграду, непрерывно по железным дорогам, Волге, воздуху шли боеприпасы, горючее, военная техника. Только боеприпасов на сталинградское направление приходило 42 (!) вагона в сутки.
Для оказания непосредственной помощи сражавшимся войскам был командирован с большими полномочиями генерал Г. К. Жуков, назначенный 26 августа на специально учрежденный пост заместителя Верховного Главнокомандующего. Сталинградская битва разворачивалась. Немцы продолжали таранить оборону Сталинграда. Прорывают внешний обвод, потом средний и заставляют наши 62-ю и 64-ю армии отойти на последний внутренний обвод. Ситуация критическая — Сталин телеграфирует Жукову 3 сентября: «Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если Северная группа не окажет немедленной помощи. Потребуйте от командующих фронтами, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь к сталинградцам. Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду...»
Это одна из самых драматических и жестких телеграмм войны и истории. Для меня эта телеграмма отнюдь не акт отчаяния, не свидетельство паники, а опережающий на мгновения противника сигнал к спасению Отечества. И Жуков выполнил этот приказ. Он работал, как часы, заставляя подчиниться своей воле все подразделения фронтов, вдыхая в них веру и понимание целесообразности их, порой, противоречивых действий.
С конца сентября бои шли за улицу, за поселок, за группу домов. Немцы бросали в бой новые и новые части, но продвижение их было все более и более мизерным: так, с 27 сентября по 8 октября на направлении главного удара (в районе заводских поселков) они продвинулись лишь на 400 — 600 метров.
За 40 суток — Франция, за 19 дней — Польша, за июль и август — от Бреста до Смоленска, а за 12 дней сентября — октября 1942 года в Сталинграде — лишь 600 метров!
Дохнуло приближением конца. Но до этого было еще ой как много дней! За октябрь немцы пригнали под Сталинград еще 200 тысяч вояк, тысячу орудий и 40 саперных батальонов, обученных штурмовать город. Но уже ничто не помогло им!
Образы истории, герои святой Руси, её полководцы и её символы снова ожили, шагнули в конце 30-х гг. на экраны, засилуэтились на подрамниках, прорезались на страницах. И оказалось, что не только беспросветная темнота, гнусность правителей были характерны для дореволюционной России. Александр Невский, Петр Первый, Александр Суворов, Дмитрий Донской, Михаил Кутузов — великие и достойные предки оказались необходимы обществу, строю, Отечеству. Стало очевидным: народ ждал их нового пришествия, гордился ими. Нет, он не отвергал и героев Хасана и Халхин-Гола, Чкалова и Папанина, Стаханова и Марию Демченко — это были чистые сердцем люди, мужеством и руками своими создавшие свою славу и ясными глазами глядевшие в очи своих предков, не оплевывая их, а продолжая их подвиги.
С первых недель войны Сталин и руководство страны ощутили острейшую необходимость в новой стратегии войны и выживания в ней, в новых подходах к мировым силам, к доктринам, ведя войну не на вражеской территории, а на своей, терпя крупнейшие поражения, теряя боевую силу и технику, не сумев быстро перестроиться. Надо было искать новые резервы, человеческие и военно-стратегические. Только удесятерив силу сопротивления, можно было остановить врага. Народ все глубже понимал, что война идет на собственной территории и носит характер отечественной, народной, значит, по представлениям народа, священной. Недаром стали фактически гимном слова песни:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой!
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
В апреле 1942 года страна отмечала 700-летие знаменитой битвы на Чудском озере. В этом самом суровом году войны патриотизм стал главной силой и опорой в борьбе, решающим ее фактором. Сталину стало ясно, что войну можно выиграть, лишь объединив народы патриотизмом.
Великих героев родила Московская битва 1941-1942 года, они дороги нам. Но в Сталинграде каждый был герой. Да, Ставка, генералы, командиры чувствовали, когда наступит перелом. Рядовые же, солдаты, сержанты, старшины, взводные, ротные — великие наши труженики войны не знали, когда наступит предел атакам врага, когда начнут наступление наши, но они чувствовали, что этот день придет. Без пылающего факела матроса Поникахи, без гарнизона сержанта Павлова, без снайпера Зайцева, без мужества и героизма сотен и тысяч бойцов-сталинградцев ни генералы, ни командующие, ни Ставка не смогли бы остановить врага... 14 октября Гитлер подписал приказ о переходе к стратегической обороне, признав провал своего наступления на Востоке.
Бои в Сталинграде продолжались.
В сентябре гитлеровцам был дан приказ начать решающее наступление на Сталинград. К этому времени в Москве созрел план ответного удара и разгрома немцев под Сталинградом. Не знаю, как противостояли тогда друг другу звезды, но, по-видимому, противники чувствовали, что наступили поворотные дни, когда решалась судьба войны, судьба страны. Думаю, какие силы, какой дух народный надо было вызвать, чтобы победить тогда в проигранной, казалось бы, войне? Какая ярость, какое мужество, какая непреклонность смогли остановить бронированные, моторизованные фашистские полчища? Прежде всего чувство Родины, ее исторической традиции, ненависть к оккупантам, уже показавшим свое звериное обличье. А еще единение всего народа, человеческое и духовное слово. Помощь из тыла от старого и малого, умелые и беспощадно жесткие действия командиров производства. Наконец, безусловная стойкость, упорство, героизм русского солдата, мужественного советского человека, сынов и дочерей многих народов Отечества, стратегический ум Жукова, Василевского, Рокоссовского, Конева, Шапошникова, железная воля Сталина. Все это тогда определило поворот в войне. И он произошел...
19 ноября в 7 часов 30 минут утра залпом «катюш» началось великое наступление. Тут, под Сталинградом, от станицы Клетская и города Серафимович в бой пошли горы металла, понеслись по воздуху железные птицы, свистели над головами посланцы смерти — снаряды и пули. С этого дня сдвинулись с места миллионы людей. Решалась судьба третьего рейха и Советской державы. О масштабах краха и паники, охватившей немцев, писал первый адъютант штаба 6-й армии В. Адам: «Подхлестываемые страхом перед советскими танками, мчались на запад грузовики, легковые и штабные машины, мотоциклы, всадники и гужевой транспорт, они наезжали друг на друга, застревали, опрокидывались, заграждали дорогу. Между ними пробирались, топтались, протискивались пешеходы. Тот, кто спотыкался и падал наземь, уже не мог встать на ноги. Затаптывали, переезжали, давили. В лихорадочном стремлении спасти собственную жизнь люди оставляли все, что мешало поспешному бегству, бросали оружие и снаряжение. Неподвижно стояли на дороге машины, полностью загруженные боеприпасами, полевые кухни и повозки из обоза... Дикий хаос царил в Верхнечирской...»
Эта была самая великая битва народов. Именно здесь тогда и обозначился поворот, перелом в судьбе воюющих армий.
Была ли у нас дружба народов или это был миф? Какая дружба, когда были «враги народа», гулаги, трудлагеря? Но в том-то и дело, что в то же время поднимались национальные окраины, из забитых, неграмотных слоев населения вырастала собственная интеллигенция, аграрные республики становились индустриальными. На русскую душу интернационализм, а затем и дружба народов легли без особых противоречий. Ехали русские рабочие строить вместе со своими братьями Турксиб, ферганский канал, Днепровскую ГЭС, осушать Колхиду, добывать нефть, уголь, марганец, ехали туда, где были провозглашены равноправные республики. Равноправные? Хорошо. Ехала русская интеллигенция помогать создавать свою азбуку этим народам, научные учреждения, больницы, школы. Сердца народов были открыты друг другу. Гитлеровцы не хотели этому верить. Ставка была на то, чтобы раздуть сепаратизм и посеять миф об угнетении народов, обвинить Россию в том, что она кормится за их счет, притесняет национальную культуру. Были придуманы национальные лидеры, в их карманы щедро полилась помощь, а попросту говоря, подачки.
Возникли мусульманские легионы, бандеровские шайки, латышские и литовские полицайотряды, каратели-националисты всех мастей. У них были свои платформы, свои надежды на отделение от России. Не получилось.
Под Сталинградом были бойцы десятков национальностей. Русский язык был для всех языком спасения, языком дружбы. На фронте издавались газеты на языках народов СССР, из республик привозили книги, письма. В октябре 1942 года было напечатано письмо трудящихся Узбекистана: «Вольный сын и свободная дочь узбекского народа! Твой народ является детищем Советского Союза. Русский, украинец, белорус, айзербайджанец, грузин, армянин, таджик, туркмен, казах и киргиз совместно с тобою... днем и ночью строили наш большой дом, нашу страну, нашу культуру... Теперь же в дом твоего старшего брата русского, в дом твоих братьев — белоруса и украинца — ворвался германский басмач... но если разбойник отнял дом у твоего брата, верни ему дом — это твой долг, узбекский боец! Это ваш долг, все советские бойцы». Подобные письма на фронт были напечатаны из Казахстана, Армении, Киргизии, Азербайджана, Грузии, Татарии и других республик. Здесь, под Сталинградом, дружба народов, соединяя их вокруг России, выдержала суровое испытание.
Сейчас как-то скромно умалчивают, что за разбой, грабеж, насилие, смерть, разрушение несут полную ответственность румынские вояки под началом маршала Антонеску, венгерские войска адмирала Хорти, солдаты Финляндии маршала Маннергейма, итальянские дивизии первого фашиста Муссолини. На нашем фронте находились 193 немецких дивизии, 18 финских, 26 румынских, 11 итальянских, 14 венгерских, 2 словацкие, 1 испанская.
Под Сталинградом потерпели крах завоевательные планы немцев, нашли конец многие тысячи солдат союзников фашизма, пришла массовая смерть, а с ней отрезвление и отход от Германии ее союзников.
Разгром вражеской группировки под Сталинградом оказался отнюдь не быстрым и не легким. Там погибло немало и наших людей. Тысячи героев родила эта битва. Но, может быть, самым славным, непостижимо героическим, поистине легендарным был подвиг рядового Ильи Макаровича Каплунова. Из противотанкового ружья и противотанковыми гранатами он подбил восемь немецких танков. Девятый вывел из строя уже после второго тяжелого ранения. Каплунов посмертно стал Героем Советского Союза. Почему же мы помним, учим, знаем о подвигах Геракла и Антея и не встает в нашей памяти, в памяти народа Великий Бронебойщик, Герой и Боец за Отечество Илья Каплунов. Он и его товарищи сдержали бронированную громаду Манштейна, не дали возможности соединиться с окруженными в Сталинграде. Многих надо было бы вспомнить, да и причислить к лику святых, ибо совершили они подвиг, спасая жизни миллионов соотечественников.
Наш народ нерушимой стеной встал на пути фашистского «нового порядка». Он был почти один в этом сражении. Союзники еще и не помышляли о втором фронте, им было не до этого. Гитлер, его румынские, финские, итальянские, венгерские, японские, турецкие соратники со дня на день ожидали падения Сталинграда и закрепления окончательного передела Советского Союза.
Но Сталинград в огне и дыму, в копоти взрывов мужественно сражался и выстоял.
Сталинград — это его бойцы, сотни и тысячи известых и безвестных героев. Это уставшие, голодные, плохо одетые, но беззаветные труженики тыла. Это все те, кто стоял стойко и до конца.
Сталинград — это Жуков и Василевский, Рокоссовский и Ватутин, Еременко и Родимцев, Чуйков и Шумилов. Сталинград — это Сталин. Сталинград — это Советский Союз, это Россия. Это все наши республики. Сталинград — это поле Куликово, это — Бородино, это Пересвет и Ослябя, это Минин и Пожарский, это чудо-богатыри Суворова, это крейсер «Варяг», это наша история...
Сталинградская битва завершилась в 1943 году. Но нет сомнения, что все предпосылки победы в ней, да и решающие усилия были совершены в самый тяжелый для страны 1942 год. Он заканчивался победно, но впереди еще были 850 дней жестокой и суровой войны. Впереди были Курская дуга и Днепр. Наш народ доказал, что он непобедим, что советские люди не сдались, не продались, не капитулировали.
И сегодня все наши люди должны склонить головы перед погибшими и оставшимися в живых сталинградцами, как и перед участниками битв на Курской дуге и на Днепре.
— Расскажите вашим детям и внукам об этих великих людях! Тех, кто жил и сражался тогда, в 42-м и 43-м годах!
— Войдите в квартиру ветерана Великой Отечественной, поблагодарите его, поздравьте с Праздником Победы, согрейте заботой и вниманием. Это — наш долг, это — наша общая обязанность.
— Остановитесь у обелиска! Положите цветы, склоните головы перед теми, кто дал нам великий и непревзойденный пример стойкости, мужества и любви к Родине.
Вечная им Память!
Вечная Слава!
Да падёт позор на голову тех, кто забыл их подвиг, кто презрел их славу, кто изменил Отчизне!
Валерий Ганичев
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
