Родилась Надя в д. Репники Уваровского района Московской области в 1924 году. Семья была многодетная. Девочка оказалась на редкость крепкой и здоровой, почти никогда не болела. Сама она считает, что ее закалил спорт, с которым подружилась с раннего детства. Зимой в Семеновскую школу Надя всегда добиралась на лыжах, а путь был неблизкий.
«Однажды я поскользнулась, — вспоминает Надежда Ивановна Сысина, — и по пояс оказалась в холодной апрельской воде. Побежала домой, думала, что достанется мне от родителей, а дедушка успокоил: «Кто искупается на Благовещенье, будет век жить». Поэтому, видимо, и берег меня Господь и на войне, и сейчас».
После школы девушка поступила в Дровнинское педагогическое училище. Закончила два курса и мечтала о летнем отдыхе. Но началась война. Сначала были смятение, слезы. На дорогах стали появляться первые беженцы и отступающие наши солдаты.
«Сердце обливалось кровью. Находиться в стороне мы не могли. Наш курс взялся перегнать скот в Наро-Фоминск. В пути нас несколько раз бомбили немцы. Я чудом осталась жива, — рассказывает Надежда Ивановна. — Тогда-то и вспомнила дедушкино предсказание, поэтому как заклинание стала повторять: «Ни пули, ни снаряды немцы для меня не приготовили». Сдав скот, благополучно вернулись домой. Вскоре нас оккупировали фашисты. Но мы не падали духом. Тайком поддерживали связь с партизанами. Собирали продукты и отправляли в лес. Конечно, было страшно, но все обошлось.
После освобождения Уваровского района мы с подружкой пошли в военкомат и стали проситься на фронт. Нам отказали, сказав, что росточком не вышли. Тогда мы отправились в райком комсомола. Там как раз набирали добровольцев в спецшколу в Барвихе, где готовили разведгруппы для диверсионной работы в тылу врага. После курсов нас отправили в товарном вагоне в Дорогобуж. Там продолжили обучение, а затем из нас сформировали бригаду и после прорыва линии фронта направили в действующую армию — в 94-й Гвардейский стрелковый полк. Некоторое время я была писарем. Но после многочисленных просьб меня зачислили санитаркой в стрелковый батальон. Не раз доводилось ходить с группой и в разведку.
Однажды ночью наш батальон попал в окружение. Немцы обстреливали нас из минометов. Были убитые. Мы метались по окопам, я даже потеряла свой котелок. А когда в окоп попал снаряд, я чуть не простилась с жизнью. Ведь он угодил как раз в то место, где минуту назад стояла я, аж мурашки пробежали по коже.
Затем батальон двинулся на запад. Бои под Оршей были, мне кажется, самыми кровопролитными. Скольких раненых я вынесла с поля боя, перевязала — и не сосчитать. Тяжелораненых солдатиков отправляли на лошадях в тыл.
Однажды во время кратковременного затишья мы собрались в блиндаже перекусить, но тут появились офицеры, чтобы наградить особо отличившихся бойцов. Мы уступили им место у стола, а сами расположились у входа. Вдруг прямое попадание снаряда, и вместо награждения пришлось спасать раненых. Несколько офицеров погибли на месте. В очередной раз Господь спас меня.
В начале 1943 года я вступила в партию.
Дальше мы освобождали от оккупантов Белоруссию. Бои велись тяжелые, враг зверел. Жара и гарь не давали дышать, не хватало воды. Раненые просили пить. Как-то, изнывая от жажды, я зачерпнула каской воды под мостком и отпила глотка три. Вдруг мне стало плохо, теряя сознание, поняла, что отравилась. Очнулась в лазарете. Там мне промыли желудок. Врач сказал, что я в рубашке родилась, потому что в канаве, из которой я напилась, лежал разложившийся труп немецкого солдата. Оклемавшись, я отправилась догонять своих.
Воевала и в Прибалтике. Под Ригой батальон попал под минометный обстрел. И тут смерть кружила вокруг меня, но ухватить меня ей опять не удалось. Если бы я продвинулась немного вперед, осколки прошили бы все тело, а так я получила осколочное ранение только в правую руку и в обе ноги. Теперь уже не я, а меня санитар взял на руки и бегом отнес в укрытие, перевязал. При каждом новом артобстреле у меня все сжималось внутри: неужели я здесь погибну, нет, не должна, ведь дед обещал мне долгую жизнь, говорила я себе. Вечером 9 октября 1944 года на лошадях меня отправили в госпиталь в г. Молотов, где я пролежала до апреля 1945 года. После выздоровления меня комиссовали. Уже дома, 10 мая, я узнала, что мы победили».
Надежда Ивановна открыла коробочку и протянула мне две дорогие ей медали: «За боевые заслуги» и «За отвагу». А в документе я прочитал, что награды даны за образцовое выполнение боевых заданий и проявленные при этом доблесть и мужество.
После войны райком комсомола направил Надежду Ивановну в Уваровскую среднюю школу старшей пионервожатой. Затем ее перевели учителем начальных классов. Параллельно девушка училась в Егорьевском педучилище. В 1950 году перешла на работу в райком комсомола. В этот период она познакомилась со своим будущим мужем, вышла замуж. Супруги вырастили троих сыновей.
В трудовой книжке Н.И. Сысиной несколько записей. На пенсию же ее провожали из Уваровского детского дома.
Сейчас Надежде Ивановне далеко за 80. Но до сих пор она энергична и любознательна. До 70 лет ходила на лыжах. Правда, сейчас занимается только домашними делами, при этом напевает любимую песню своей мамы «Ухарь-купец». У Надежды Ивановны шесть внуков и пять правнуков, которые любят и гордятся своей боевой бабушкой.
* Фото из семейного архива
Владимир Колесов
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
