Афганистан в годы Великой Отечественной войны

Между Советским Союзом и нацистской Германией

В прошедшем веке для обеспечения безопасности России на южных рубежах особое значение имели отношения с Афганистаном. События последних лет еще раз показали, что налаживание дружественных связей с этим государством по прежнему является важнейшей задачей российской внешней политики. И здесь немаловажное значение имеет обращение к опыту времен Великой Отечественной войны, когда отношения между нашими странами подверглись серьезному испытанию. Интерес к теме значительно увеличился в связи с тем, что российским ученым стали доступны ранее засекреченные архивные документы, в частности материалы Архива внешней политики Российской Федерации, позволяющие по-новому, без ранее использовавшихся идеологических штампов, взглянуть на события недавнего прошлого.

Как известно, после нападения Германии на Советский Союз афганское правительство заявило о приверженности политике нейтралитета. Однако этот нейтралитет носил прогерманский характер. В первые месяцы Великой Отечественной войны практически все члены афганского правительства считали, что Красная Армия не сможет долго сопротивляться «непобедимой немецкой машине» и рассчитывали воспользоваться плодами возможной германской победы. Более того, обнаруженные в архивах документы говорят нам о том, что правители Афганистана в тайне готовились к войне против СССР.

Не секрет, что афганские правящие круги испытывали недоверие к атеистическому сталинскому режиму. Они полагали, что Советский Союз вновь поднимет знамя мировой революции на Востоке и поэтому с радостью восприняли известие о германской агрессии. Правитель Афганистана Захир-шах не поскупился выделить крупную сумму из своих личных средств на служение благодарственных молебнов в честь этого события. Его дядя, премьер-министр Мухаммад Хашим-хан убеждал своих приближенных в том, что «СССР не устоит в войне с Германией, будет побежден, ослабнет, подвергнется расчленению, - к выгоде Афганистана»[1]. В конце июля 1941 года другой влиятельный афганский политик, министр двора Ахмед-хан заявил первому секретарю английской миссии в Кабуле А. Флетчеру: «Россия не выдержит натиска Германии, и ровно через четыре недели она потерпит поражение и окажется под господством Германии. В этом никакого сомнения быть не может»[2]. Таким образом, симпатии афганских руководителей были на стороне «третьего рейха». Подобная позиция во многом объяснялась переоценкой военной мощи нацистской Германии и тем авторитетом, который немцы заработали в Афганистане еще до войны.

К этому времени среди правящих кругов Афганистана сформировалась так называемая группа «молодых» министров, надеющихся с помощью немцев отторгнуть от СССР Хиву и Бухару. Возглавил прогерманскую группировку, а по сути такой и являлась группа «молодых», начальник центрального корпуса афганской армии двоюродный брат короля Мухаммад Дауд-хан. Благодаря ему и другим прогермански настроенным политикам еще в довоенный период нацистам удалось завоевать ведущие позиции не только в экономике Афганистана, но и провести реорганизацию афганской армии по немецкому образцу.

И все же принимать окончательного решения в Кабуле не спешили, планируя начать активные боевые действия только после того, как гитлеровцы захватят Москву и Ленинград. Не желая афишировать свои намерения, Мухаммад Хашим-хан ограничился тем, что отдал тайный приказ запасать лошадей, провиант и готовиться к войне против СССР одному из лидеров среднеазиатских басмаческих формирований Кызыл Аяку, находящемуся тогда на афганской территории[3].

В этой ситуации советское посольство в Кабуле могло успешно противодействовать подобным планам только в тесном сотрудничестве со своими союзниками по антигитлеровской коалиции - англичанами. Надо сказать, что английская сторона первой предприняла активные шаги для сближения с советской дипломатической миссией. Так, британская разведка через своего военного атташе Ланкастера и первого секретаря английской миссии Коннор Грина передала послу СССР в Кабуле К. Михайлову много ценных сведений о деятельности немецкой агентуры на севере страны[4].

Впервые вопрос об Афганистане был поднят 8 июля 1941 года в ходе беседы И. Сталина с британским послом в Москве С. Криппсом, а 29 сентября в Лондоне состоялась встреча английского министра иностранных дел А. Идена с советским послом И. Майским, на которой и было принято решение о совместном демарше перед афганским правительством с требованием высылки из этой страны всех германских агентов, деятельность которых представляла угрозу интересам союзников и противоречила условиям советско-афганского договора 1931 года о нейтралитете и ненападении.

Используя различные методы экономического и политического давления, союзники вынудили правительство Афганистана согласиться со своими требованиями. Так, советская сторона задержала на своей территории афганские грузы, закупленные афганцами у Германии еще до войны, а британцы развернули настоящую пропагандистскую «войну нервов» против всей королевской семьи. В результате, в течение всего двух дней - 29 и 30 октября 1941 года германские подданные, за исключением членов дипломатической миссии, были удалены из страны.

Законность этому решению должна была придать Лоя Джирга[5], идею созыва которой подали прогермански настроенные министры. Опасность созыва Лоя Джирги заключалась в том, что ее участники могли инициировать джихад против союзников. Поэтому английская сторона приняла серьезные меры в ходе ее подготовки. Как следует из архивных документов, англичане не только вручили щедрые подарки всем прибывшим в Кабул делегатам, но и в виде ежегодной субсидии в 25 млн. рупий предложили крупную взятку премьер-министру Мухаммад Хашим-хану[6].

Советская же сторона участвовать в подобном подкупе отказалась. В результате, состоявшаяся 5-6 ноября 1941 года Лоя Джирга приняла те решения, на которые и рассчитывали союзники, т.е. она одобрила меры правительства по выдворению из страны германской колонии.

Серьезные испытания для советско-афганских отношений наступили летом-осенью 1942 года, когда по планам германского руководства вермахт после захвата Кавказа должен был развернуть наступление в направлении Афганистана и Британской Индии. Среди афганских правящих кругов вновь зазвучали призывы готовиться к войне против СССР, так как по их мнению «советская граница совсем не охраняется, и в охране остались одни только женщины»[7].

С конца июля 1942 года афганское правительство неоднократно обращалось к германскому послу в Кабуле Г. Пильгеру с предложением политического сотрудничества. Оно неоднократно предлагало предоставить информацию об Иране и Индии. В августе 1942 года афганские правящие круги сделали предложение о военном сотрудничестве. Заместитель премьер-министра Наим-хан сообщил Г. Пильгеру, что афганское правительство всецело разделяет политику Германии и выражает готовность при дальнейшем продвижении германских войск по территории Советского Союза начать боевые действия на советско-афганской границе. На одном из дипломатических приемов Наим-хан заявил от имени правительства, что оно «готово выставить хорошо вооруженную армию с тем, чтобы ударить в тыл Красной Армии»[8].

К сентябрю 1942 года афганское правительство сформулировало три предварительных условия вступления Афганистана в войну на стороне Германии: 1. Захват германскими войсками Кавказа; 2. Окончательное решение правительств Германии и Италии о вторжении в Индию; 3. Создание странами «оси» системы «свободных исламских государств» на Ближнем и Среднем Востоке[9].

Делая такое предложение, в Кабуле не понимали, что в случае поражения Советского Союза над Афганистаном нависнет угроза фашистского порабощения. Афганские лидеры вновь как в 1941 году разрабатывали планы военного похода против СССР.

Однако история совершила не тот поворот, который ожидали в Берлине и Кабуле. Гитлеровцы потерпели сокрушительные поражения под Сталинградом и на Курской дуге, после которых даже «новые» министры были вынуждены осознать всю бесперспективность ориентации на «третий рейх». В 1943 году по инициативе союзников афганское правительство провело массовые аресты сторонников Германии. Шпионская деятельность германской дипломатической миссии была полностью нейтрализована советской и английской спецслужбами, сумевшими наладить эффективное сотрудничество. На протяжении всей войны советская разведка снабжала англичан информацией о работе нацистов на юге Афганистана, в ответ британцы помогали бороться с немецким влиянием на севере страны. Таким образом, советская дипломатия в тесном сотрудничестве с английской не позволила прогермански настроенным силам втянуть Афганистан в войну, что безусловно содействовало росту международного авторитета афганского государства и заложило основы для относительно стабильного развития страны в послевоенные годы.

[1] Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Ф. 071. 1942. Оп. 24. П. 199. Д. 2. Л. 19.

[2] АВП РФ. Ф. 071. 1941. Оп. 23. П. 196. Д. 6. Л. 24.

[3] АВП РФ. Ф. 071. 1942. Оп. 24. П. 199. Д. 2. Л. 53.

[4] Архив службы внешней разведки России (АСВРР). Д. «Мародеры». Л. 163-175; см. также: Тихонов Ю.Н. Афганская война третьего рейха. НКВД против абвера. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2003. С. 150-157.

[5] Лоя Джирга – великое собрание всех знатных афганцев, имеющее статус высшего представительного органа государственной власти в Афганистане.

[6] АВП РФ. Ф. 071. 1942. Оп. 24. П. 199. Д. 2. Л. 46.

[7] Там же. Л. 178, 180.

[8] Кузнец Ю.Л. «Мародеры» выходят из игры. М.: Интерпракс, 1992. С. 41.

[9] Там же.

Александр Оришев

 
Ссылки по теме:
 

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"