С тех пор как в 1812 году генерал Милорадович убыл формировать корпус, должность военного губернатора Киева оставалась вакантной 15 лет. Генерал-лейтенант Пётр Фёдорович Желтухин (1777 – 1829), герой Бородина, был назначен киевским военным губернатором 28 января 1827 года. Россия приходила в себя от потрясений декабря 1825 года…
Ревизия
Киев жил по так называемому Магдебургскому праву, которым определялись порядок избрания и функции органов городского самоуправления, регулировались вопросы торговли, опеки, наследования, устанавливались наказания за отдельные виды преступлений. То есть, в известном смысле, тихий провинциальный Киев жил вполне самостоятельной жизнью с 1801 года, когда древнее право было возвращено городу императорской грамотой.
Что же нашёл Желтухин, боевой генерал, в Киеве, жившем «незалежной» жизнью уже более четверти века?
О результатах ревизии Желтухин докладывает Главному начальнику III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии генералу Александру Христофоровичу Бенкендорфу.
Желтухин прямо не пишет о процветании взяточничества, мздоимства, но: «Ход дел губернского правления, со времени отбытия из здешней губернии в 1822 году гражданского губернатора Бухарина, до 1827 года, доказывает, что оно, устремив внимание на одни только дела интересные, оставляло прочие на произвол канцелярии своей. От сего те дела, по которым не было ходатайства, производились весьма небрежно; от сего указы Правительствующего Сената оставались по нескольку лет без окончательного исполнения, представления нижних инстанций и жалобы частных лиц без должного разрешения и законного удовлетворения. От сего, наконец, малое уважение к губернскому правлению со стороны поветовых присутственных мест, градских и земских полиций, которые во многих случаях действовали самоуправно, заставляя ищущих покровительства законов и правосудия не законов страшиться, а судей».
Картина знакомая и нынешнему Киеву: «По уголовному департаменту Главного суда недовольно было обращено внимание на участь подсудимых, томящихся в тюремном заключении, и только после данных мною оному Департаменту предложений, дела, по коим содержатся арестанты, получили быстрейший ход». Существовал в Киеве и национальный вопрос. Конечно, национальность по географическому признаку – «украинец» тогда ещё не была придумана (как в наши дни пока нет национальности галичанин). Все русские были русскими, а поляки – поляками.
Желтухин обращает внимание на «польское засилье»: «Сверх того, присутствующие (собственно, киевское правительство – автор) и председатель, избираемые из сословия польского дворянства более по уважению достаточного их состояния, нежели по сведениям и опытности в законоведении, и мало при том знающие язык русский, занимаются рассмотрением дел, вступающих на ревизию в сей департамент, весьма поверхностно, и решение оных зависит не столько от присутствующих, сколько от секретаря и канцелярских чиновников».
О том, что непосредственно касается плодов Магдебургского права: «По Киевскому городовому магистрату… в употреблении городских сумм не соблюдается должной расчетливости, да и вообще в членах магистрата мало усматривается истинного рвения к пользам общественным и благоустройству города, чего тем более следовало бы ожидать от них, что магистрат киевский пользуется высочайше подтвержденными ему правами и привилегиями древних времен, могущими споспешествовать к умножению промышленности городских жителей, и с тем вместе к умножению доходов города, коих недостаток весьма ощутителен».
Желтухин предпринял энергичные меры, чтобы «дать быстрейший и законный ход делам и заставить по обязанности каждого точно так же наблюдать за подчиненными им местами и лицами» и быть доступней «всякому из отдаленных жителей здешней губернии, ищущему правосудия». Желтухин пишет и о полицмейстере, который погряз в «слабости» и «неуважение к нему частных приставов до того простирается, что они даже не дают ему знать о происшествиях, в городе случающихся».
Нет, фабула «Ревизора» Гоголем не из чернильницы взята, но словно б из рассказов о киевском быте.
Всё это через несколько лет привело к отмене пресловутого Магдебургского права, «самостийность» им дарованная, себя не оправдала.
Киевские картинки
Это было время реформ.
В 1827 году был создан Отдельный корпус жандармов. Структурным его подразделением в Киеве являлась жандармская команда. Она располагалась в усадьбе между нынешними улицами Шелковичная, Лютеранская, Крещатик и Институтская. При усадьбе был большой сад, названный Жандармским. Вход в него был свободен, а в пруду (на месте театра имени Франко) мальчишки ловили рыбу.
В конце 1828 года правительство приняло новый устав для гимназий. Вместо пятилетнего срока обучения был введён семилетний. Гимназии были преобразованы в средние учебные заведения, призванные готовить учеников для поступления в университет. Соответствующая реформа проходила и в Киевской высшей гимназии (впоследствии известна как 1-я Киевская гимназия).
Желтухин внёс свою лепту в реформирование армии. Его проект об улучшении солдатской пищи и увеличении сумм удостоился высшего утверждения и разрешил наболевший вопрос о довольствии нижних чинов.
При Желтухине продолжалось восстановление Киева после чудовищного пожара 1811 года. В частности, в 1828 году главным архитектором А.И. Меленским была произведена начальная реконструкция недостроенного из-за пожара и войны здания Гостиного двора.
2 августа 1828 года в Киеве было освещено начало строительства Десятинной церкви, которая возводилась по проекту Василия Стасова на месте древнего храма.
1812
В начале Отечественной войны полковник Пётр Фёдорович Желтухин 2-й (его брат Сергей Фёдорович – Желтухин 1-й) был командиром гренадёрской бригады (1-я Западная армия, 3-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Н.А. Тучкова, 1-я гренадерская дивизия генерал-майора графа П.А. Строганова). В бригаду входили два полка – Лейб-гренадерский полк, которым командовал сам полковник П.Ф. Желтухин и Гренадерский графа Аракчеева полк, командир – полковник Б.Я. Княжнин (волею судьбы он станет приемником Желтухина на губернаторском посту в Киеве в 1829 году).
В Реляции (донесении) начальника Главного штаба 1-й Западной армии генерала А.П. Ермолова о сражении 7 августа «при селении Заболотье или Валутине», которое состоялось при оставлении Смоленска, осуществлённом при прорыве для соединения 1-й Западной армии Барклая-де-Толли и 2-й Западной армии Багратиона, в частности, говорится: «Полковник Желтухин, действуя отлично, храбро, опрокинул все, что встретилось ему на пути». В этой атаке сам Ермолов шёл плечо к плечу с Желтухиным, тут же присутствовал и главнокомандующий 1-й Западной армией генерал М.Б. Барклай-де-Толли.
В «Записках 1812 года» Ермолов говорит о том дне: «В продолжение сражения были минуты, в которые невозможно было допускать уверенности в счастливом окончании оного… 9-го числа вся 1-я армия, соединясь за Днепром, пришла к селению Усвятье. Днем прежде 2-я армия расположилась недалеко от Дорогобужа…». Попытка Наполеона воспрепятствовать соединению армий, окружить и уничтожить малочисленную армию Багратиона, была пресечена.
В бородинском сражении гренадерская бригада Желтухина, в составе гренадёрской дивизии Строганова, прикрывала крайний левый фланг у деревни Утица.
Их атаковал V-й корпус князя Юзефа Понятовского, того самого Понятовского, который в будущем окажется единственным иностранцем, получившим маршальский жезл из рук Наполеона.
Обойти с левого фланга русские войска наполеоновской армии не удалось. Русские стояли насмерть.
Офицер Александр Михайлович Булатов, служивший под началом Желтухина, вспоминал, что «в Лейб-гренадерском полку из 2268 человек после Бородинского сражения осталось в живых только 96 человек». Действия самого Булатова в войну 1812 года замечательны (послевоенная декабристская его участь печальна). Булатов был организатором, как сейчас бы назвали, спецназа – специального отряда по захвату и уничтожению отдалённых батарей противника. Пользуясь завесой дыма, его группа уничтожила четыре вражеские батареи вместе с прислугой; это 48 пушек. Булатов вспоминал: «Под Бородиным генерал-майор Желтухин, бывши полковником, препоручил мне всех охотников полка и я был главным их командиром. Я так далеко забирался, что сами солдаты, быв ранены, уверяли в полку, что я погиб, но возвратясь не более чем с шестью рядовыми, удивив Желтухина и покойного графа Павла Александровича Строганова своим появлением; они оба обрадовались моему прибытию…».
За Бородино Желтухин был произведён в генерал-майоры. Далее он участвовал в сражениях при Тарутине и Малоярославце, за атаку под Красным был награжден орденом святого Георгия 3 класса. В заграничном походе, назначенный командиром бригады 2-й гвардейской дивизии, он участвовал в сражениях при Люцене, Бауцене, Дрездене, Лейпциге. Он брал Париж. Желтухин был дважды награждён золотым оружием с надписью «За храбрость»…
Покой нам только снится
В 1828 году началась очередная русско-турецкая война. Османская империя, нарушив договорённость, закрыла для русского флота пролив Босфор…
Через полтора года Турция признала ошибку и запросила мира. В этом была и заслуга генерал-лейтенанта Петра Фёдоровича Желтухина. За свою деятельность он был удостоен рескрипта государя и награждён орденом Святого Александра Невского с формулировкой «за примерное попечение об обустройстве всех частей вверенного ему управления и за неутомимую деятельность в удовлетворении действующей армии разными потребностями, сопровождающуюся постоянным успехом, невзирая на затруднения, представляемые местными обстоятельствами того края».
Помимо прочего в результате победы в войне (по Адрианопольскому мирному договору от 2 сентября 1829 года к России перешла значительная часть Черноморского побережья – с городами Анапа, Суджук-кале (Новороссийск), Сухум и дельта Дуная; османы также признали переход к России Грузии, Имеретии, Мингрелии, Гурии, Эриванского и Нахичеванского ханств; подтвердили обязательства по соблюдению автономии Сербии; признали независимость Греции; согласились уплатить контрибуцию в размере 1,5 млн. голландских червонцев) помимо этого Молдавии и Валахии предоставлялись автономия. П.Ф. Желтухин был назначен полномочным председателем Диванов (главного совета Дунайских княжеств). Резиденция его была в Бухаресте. В начале октября он заболел лихорадкой. 11 октября 1829 года скончался.
В «Московских ведомостях» был помещён некролог: «Желтухин считался выдающимся строевым начальником. Строгий к себе во всех мелочах, он был высоко справедливым, но суровым начальником. Бескорыстный по натуре, он был неумолим к нарушению дисциплины и казенного интереса. Горячо любя солдат, Желтухин принимал все меры для сбережения их здоровья и умножения материального положения. Его проект об улучшении солдатской пищи и увеличении артельных сумм удостоился высочайшего утверждения и разрешил тяжелый вопрос о довольствии нижних чинов».
Его тело было перевезено старшим братом в Казань, где Желтухин родился. Похоронен он на кладбище Введенского Кизического монастыря.
Через сто лет монастырь был разорён. Его могила, как и могила брата, генерал-лейтенанта Сергея Федоровича Желтухина, также героя 1812 года, не сохранилась.
Вечная память.
Олег Слепынин (Черкассы)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
