Снова на границе

О заключительной части общего наступления на Правобережной Украине

Заключительная часть общего наступления на Правобережной Украине, по существу венчающая «Второй сталинский удар», прежде всего, характеризовалась отсутствием не только стратегической, но и оперативной паузы между зимними и весенними наступательными операциями, стремительностью и масштабностью наступления в условиях весенней распутицы, и конечно, итогами, главным из которых явился выход на границу СССР с переносом боевых действий на сопредельную территорию и освобождение Крыма.

Немецкое командование очень надеялось на весеннюю распутицу, которая бы не позволила советским войскам продолжить зимнее наступление. ОКВ по-прежнему направляло на Украину основную массу людских пополнений и боевой техники. Советское командование все-таки пошло на риск. Опираясь на непрерывно возрастающий оборонный потенциал страны, позволяющий в короткие сроки и непрерывно поставлять в действующую армию все виды современных вооружений и боеприпасов, на наступательный порыв войск оно продолжило наступление одновременными, мощными ударами на широком фронте от Полесья до устья Днестра. В это же время готовился стремительный бросок на Крым. Строго говоря, планировалось проведение Проскуровско-Черновицкой операции войсками 1-го Украинского фронта, Уманско-Ботошанской операции войсками 2-го Украинского фронта, Березнеговато-Снигировской, переросшей в Одесскую операции 3-го Украинского фронта и освобождение Крыма войсками 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии. Операции эти, за исключением Крымской, были настолько тесно взаимосвязаны по времени и целям, что по сути дела слились в одно непрерывное наступление всего левого крыла советского фронта. И все же есть некоторые нюансы, на которых хотелось бы остановиться.

4 марта перешли в наступление войска 1-го Украинского фронта. Наступали с новым командующим. Нелепое ранение пулей в бедро бою с бандеровцами 29 февраля комфронта генерала Н.Ф. Ватутина (через полтора месяца он умрет от заражения крови в киевском госпитале – С.К.) вынудило Ставку поставить во главе 1-го Украинского фронта маршала Г.К. Жукова. Жуков повел наступление со всей присущей ему решительностью и целеустремленностью. В первый же день наступления он ввел в сражение в полосе прорыва 60-й армии обе свои танковые армии – 3-ю гвардейскую танковую и 4-ю танковую. Несмотря на то, что обе армии имели в своем составе только 542 танка и САУ, удар их оказался ошеломительным. К исходу второго дня прорыв расширился до 180 км по фронту и 50 км в глубину. Уже через неделю боев передовые части достигли рубежа Тернополь, Проскуров, перерезали важнейшую для всего южного крыла железнодорожную коммуникацию Львов – Одесса, вбив клин между 4-й и 1-й немецкими танковыми армиями. 4-ю танковую армию Жуков отжимал на север на «съедение» войскам 2-го Белорусского фронта, готовящимся перейти в наступление, а 1-ю танковую армию отжимал на юг, где она попадала и под удар 2-го Украинского фронта, начавшего наступление через сутки после своего северного соседа. Немцы, надо отдать им должное, быстро поняли всю опасность сложившейся обстановки. Для начала они незамедлительно ввели в бой танковую дивизию СС «Адольф Гитлер», только что подготовленную к отправке на Запад, стали стягивать против Жукова и стянули довольно быстро 6 пехотных и 9 танковых дивизий. Это половина всех танковых дивизий, действовавших на Правобережной Украине. Завязались стремительные, ожесточенные встречные бои. В другое время, еще год назад, немцы остановили бы наше наступление. Но только не весной 1944 года.

Набросившись на Жукова, они оголили фланги, и войска 2-го Украинского фронта маршала И.С. Конева воспользовались этим в полной мере. Уманско-Ботошанская операция имела целью разгром 8-й немецкой армии с оказанием помощи северным и южным соседям в разгроме 1-й немецкой танковой и 6-й полевой немецкой армий соответственно. Конев сосредоточил на направлении главного удара помимо общевойсковых сразу три танковые армии – 6-ю, 2-ю и 5-ю гвардейскую. И пусть вместе они имели только 415 танков и 147 САУ. этого хватило, чтобы нанести противнику решительное поражение. Через неделю боев была взята Умань – главная база снабжения 1-й немецкой танковой армии, захвачены богатые трофеи, в том числе большое количество новеньких танков. На следующий день передовые части вышли к Южному Бугу и на гребне успеха с ходу форсировали эту серьезную водную преграду сразу на 100-километровом (!) участке. Сметая все на своем пути, танки с десантом на борту рвали вражеские заслоны, громили тылы. Уже 17 марта передовые части достигли Днестра, с ходу форсировали его южнее Могилев-Подольского в основном на подручных средствах. Какая наступательная мощь, какой темп! Фантастика!

Столь же стремительно наступали войска 3-го Украинского фронта генерала Р.Я. Малиновского, начав 6 марта Березнеговато-Снигировскую операцию. Через неделю боев был взят Херсон и до 13 дивизий 6-й немецкой армии, только-только ценой тяжелых потерь избежавших окружения под Никополем, оказались под угрозой нового окружения. Дабы избежать катастрофы немцы стремительно откатились к Николаеву и за реку Ингул.

И все же весенняя распутица не могла не сказаться на наших войсках. Тылы отставали безнадежно, у танков не хватало горючего и снарядов, пехота просто плавала в грязи. Возникла неизбежная пауза, о которой потом некоторые исследователи будут говорить, как о блестящем маневре фельдмаршала Манштейна и, разумеется, бездарности советских военачальников, Ставки, Сталина, Генштаба. Между тем, пауза продолжалась всего десять дней. Их оказалось достаточно для того, чтобы подтянуть тылы, наладить должное снабжение, эвакуировать раненых и даже потренировать пополнение в боевых условиях. А как поработала транспортная авиация. Собственно таковой, как рода войск, тогда еще не было. Практически все летающее использовалось для транспортных перевозок. Такого в истории современной войны еще не случалось. Даже рейхсмаршал Геринг не смог привлечь столько сил и средств во время снабжения сталинградского котла. Что поделаешь? Советским войскам оказалось проще подготовить аэродромы подскока, чем штурмовать наше родимое бездорожье. Только на 1-м Украинском фронте авиация совершала ежедневно около 400 самолето-вылетов, из них более половины для подачи танковым войскам горючего и боеприпасов.

21 марта войска трех фронтов одновременно атаковали противника. Жуков, получив из резерва 1-ю танковую армию, сосредоточил на смежных флангах 60-й и 1-й гвардейской армий сразу три танковые армии. Удар их сдержать было невозможно. Уже 23 марта войска 1-й танковой армии освободив Чертков, вышли передовыми отрядами к Днестру и с ходу форсировали его, а 29 марта танкисты переправились через Прут и овладели Черновцами. Немцы лишились последнего связующего звена между своими войсками, действующими к северу и к югу от Карпат. Стратегический фронт оказался разорванным на две части. В то же время наша 4-я танковая армия спускалась на юг, охватывая 1-ю немецкую танковую армию противника, дабы соединиться с танкистами 2-го Украинского фронта

В конце марта в результате ударов 1-го и 2-го Украинских фронтов группа армий «Юг» оказалась разрезанной на три части, а вокруг 1-й немецкой танковой армии сомкнулось кольцо окружения. В котел в районе Каменец-Подольского попало 11 пехотных, 10 танковых, моторизованная и артиллерийская дивизии. Стремительность и дерзость, с которой действовали наши танкисты, озадачили даже таких любителей блицкрига, какими считали себя гитлеровские генералы. Характерно в этой связи признание фельдмаршала Манштейна. В своих записках он приводит упрек Гитлера по поводу случившегося на Украине: «… по данным авиаразведки, были отмечены всего-навсего отдельные танки противника, от которых бежали целые войсковые части немцев» И это было, было, было!!! Наши же горе - историки, не говоря уж о западных, предпочитают расхваливать блестящие маневры Гота, Гудериана, Листа, того же Манштейна, смаковать картины бегства тысячных толп красноармейцев, французов, англичан. О том же, как гнали и били немцев наши танкисты на Правобережной Украине практически полное молчание. Мне тут же могут возразить, что под Каменец-Подольском не получилось ни Сталинграда, ни Корсунь-Шевченковского разгрома, что немцы вырвались из окружения. Да, вырвались, но какой ценой и почему. Во-первых, посмотрите на карту театра военных действий. Она фактически включает в себя среднюю европейскую страну. Разброс сил наступающих Украинских фронтов неимоверен. Удивляет не то, что немцы вырвались, а скорее то, что мы сумели их окружить и нанести тяжелое поражение, не отвлекаясь от основной задачи – выхода на государственную границу. Судите сами. Немцы в кратчайший срок перебросили из Франции знаменитый 2-й танковый корпус СС, пехотную дивизию и несколько дивизионов самоходной артиллерии, две дивизии из Югославии, которые как раз к концу марта вступили в сражение. Это тот самый корпус СС – лучшее танковое соединение вермахта, палочка-выручалочка, не раз спасавшая немецкие войска в критических ситуациях. Вспомните контрудар корпуса зимой 1943 года под Харьковом, тяжелое поражение наших наступавших войск, едва не кончившееся катастрофой. Именно эти эсэсовцы, развернутые через год в танковую армию, нанесут нам сильнейший контрудар в около озера Балатон, именно они прорвут фронт и разгромят американцев в Арденнах. Эта силища, – в несколько сот танков, – бросилась на выручку окруженным немецким танкистам, которые в свою очередь сгруппировались в мобильный кулак. Окруженная, прижатая к Днестру группировка немцев образовала своеобразный «блуждающий котел», который упорно продвигался на запад, не считаясь с потерями. Мы же могли противопоставить врагу лишь части двух находившихся на марше стрелковых корпусов. В 4-й танковой армии генерала Д.Д. Лелюшенко к тому времени в строю оставалось не более 60 танков. Ни чем не могла нам помочь и авиация. Прорыву врага способствовала внезапно разразившаяся снежная вьюга. Такое на войне тоже бывает. 1-я немецкая танковая армия избежала участи войск, окруженных под Корсунь-Шевченковским. Однако не стоит забывать, что она потеряла почти всю боевую технику и более половины личного состава – примерно 135 тыс. человек. Все вырвавшиеся из окружения дивизии до их восстановления в оперативных документах вермахта значились как боевые группы! С 17 апреля 1-й Украинский фронт по приказу Ставки перешел к обороне, выйдя в предгорье Карпат, расколов стратегический фронт вермахта на Юге на две части, освободив 40тыс.кв. км территории и миллионы жителей Украины. Кстати, не могу не напомнить, что начинали мы операцию, имея 800 тыс. человек, 12000 орудий и минометов,1400 танков и 500 самолетов. Фельдмаршал Манштейн имел в своем распоряжении около 500 тыс. человек, 5500 орудий и минометов, 1100 танков и 480 самолетов. Всякий непредвзятый исследователь скажет, что сил и средств у него для удержания позиций было достаточно. Гитлер совершенно справедливо требовал этого и очень разочаровался в Манштейне, заменив его 31 марта на генерал-фельдмаршала В.Моделя. Конечно, не помог и Модель, только что опростоволосившийся под Ленинградом. Гитлер ошибался. Манштейн оставался прежним, даже боле опытным и умелым. Другими стали советские военачальники, командиры всех степеней и рядовые красноармейцы. К 1944 году они научились воевать и могли бить кого угодно и как угодно!

Войска 2-го Украинского фронта в рамках Уманско-Ботошанской операции, даже отвлекая часть сил и средств на помощь в ликвидации окруженных танкистов 1-й немецкой танковой армии, успешно решали главную задачу по поражению 8-й немецкой армии группы «А» и выходу на государственную границу. Развивая наступление с плацдармов на реке Днестр, 27-я и 52-я армии фронта совместно с соединениями 2-й и 6-й танковых армий устремились к реке Прут и 26 марта на 85-километровом фронте! Севернее Унгены вышли на государственную границу СССР. А уже через двое суток войска фронта форсировали с ходу реку Прут и перенесли боевые действия на территорию Румынии. Этого события действующая армия, страна, великий многострадальный народ ждали почти три года. Очевидцы рассказывают, что в Москве ликование было не меньшее, чем после победы под Сталинградом! А уж по всем фронтам весть пронеслась, опережая московские салюты и ликующий бас Левитана из студии Совинформбюро. Наконец-то, мы выбили врага с нашей территории, пусть только на одном участке. Лиха беда начало. На границу вернулись пограничники. Интересен такой факт. На свое довоенное место дислокации вернулся 24-й пограничный полк под командование подполковника С.Е. Капустина. 22 июня 1941 года полк, тогда пограничный отряд, принял здесь на себя первый удар немецко-фашистских войск, держал границу вместе с частями Красной Армии несколько недель и даже контратаковал противника с переходом на сопредельную территорию. Было и такое. Потом с боями отступал от Прута до Северного Кавказа, оборонял переправы через Дон, Кубань, Терек, защищал Грозный, участвовал в освобождении Украины и Молдавии. Вообще этот участок границы примечателен тем, что три года назад именно здесь немцы так и не сумели в первые дни прорваться на нашу территорию и получили достойный отпор. И именно здесь наши войска впервые восстановили государственную границу!

К середине апреля войска 2-го Украинского фронта правым крылом достигли Карпат, овладев Ботошанами, центром вышли на подступы к Яссам, а левым крылом на подступы к Кишеневу. В результате всей операции была разгромлена 8-я немецкая армия, частично 1-я немецкая танковая армия и румынские дивизии. Противник потерял от 50 до 75 процентов личного состава и почти все тяжелое вооружение. Но главное, мы наконец-то перенесли боевые действия на чужую территорию. А ведь начинали операцию с превосходством в людях и танках в 1,5 раза, в артиллерии в 2,5 раза. Силы авиации были примерно равны.

Войска 3-го Украинского фронта генерала Р.Я.Малиновского во взаимодействии с силами Черноморского флота как раз в день выхода соседей на государственную границу начали Одесскую наступательную операцию. Советские войска превосходили противника в людях – в 1,3 раза, орудиях и минометах – в 4 раза, танках и САУ – в 3 раза. Лишь немного уступали в самолетах, но это с лихвой компенсировалось всей мощью Черноморского флота. Координировал действия фронта представитель Ставки маршал А.М Василевский. Им противостояла многострадальная немецкая 6-я армия и 3-я румынская армия группы армий «А» ( с 5 апреля «Южная Украина») под командованием генерал-фельдмаршала Э. Клейста. Помните, как он нас трепал, побеждал под Харьковом и на Северном Кавказе в 1942 году. Теперь Клейст думал только о том, как бы продержаться до завершения достойного отхода и эвакуации материальных ценностей. Войска Клейста продержались всего трое суток и от Южного Буга покатились к Днестру, теряя тяжелую технику, вооружение, неся большие потери, в основном пленными. Сам Клейст прокомандовал войсками на двое суток больше. Как и Манштейн 31 марта он был снят Гитлером и заменен генерал – полковником Ф. Шернером. Шернер – последняя надежда Гитлера, был действительно блестящим военачальником. Он еще покажет себя в боях за Прибалтику, Карпаты. В мае 1945 года именно он сохранит самую боеспособную группу армий «Центр», нашедшую свой конец в окрестностях Праги и в северной Чехии. Но здесь, под Одессой даже Шернер оказался бессилен.

Из всей операции хочу выделить два момента. В самом начале – бессмертный подвиг небольшой десантной группы из воинов 384-го отдельного батальона морской пехоты под командованием старшего лейтенанта К. Ф. Ольшанского Группа еще ночью 25 марта дерзко высадилась в порту города Николаев, заняла несколько зданий, приспособила их к круговой обороне и почти трое суток отражала яростные атаки противника, не позволив тому ни эвакуировать, ни взорвать крупнейший порт и судостроительные верфи на Черном море. Десантники, а их было около 100 человек, отразили 18 атак противника. Немцы жгли их огнеметами, давили танками, обрабатывали шестиствольными минометами, но бесполезно. Почти за трое суток непрерывных боев наши десантники уничтожили более 700 солдат и офицеров противника, считай целый усиленный батальон. В живых осталось несколько человек, погиб командир группы, но отважные черноморцы оставались на позициях до прихода основных сил наших войск. Все они будут удостоены звания Героя Советского Союза, имя героев до сих пор носит одна из площадей города, а прилегающая к ней улица названа улицей К.Ф. Ольшанского. Слава Богу, хоть на это не посягают нынешние, рьяные самостийники.

Второй момент – само взятие Одессы. Даже маршалу Василевскому операция запомнилась чрезвычайной стремительностью и прямо-таки хрестоматийной раскладкой хода и этапов сражения. Она так и просилась на страницы учебников тактики и оперативного искусства. Здесь присутствовало все: концентрация сил на направлении главного удара, мощная артиллерийская и авиационная подготовка, сопровождение наступающей пехоты огневым валом, четкое взаимодействие всех видов и родов войск. Красота, как сказал бы военный человек. Вечером 9 апреля гвардейские части генерала Цветаева ворвались в северные кварталы Одессы. К ним присоединились сталинградцы генерала Чуйкова и кубанские казаки генерала Плиева. Второй после Никополя ночной штурм современного города в современной войне протекал строго по плану, и к 10 часам утра Одесса была очищена от немцев и румын, которые отступили к Днестру на 25-30 километров. А.М. Василевский уже 10 апреля ярким солнечным днем въехал в освобожденный город. Даже он никогда еще не видел таких громадных трофеев в абсолютно исправном, готовом к «употреблению» виде. Железная дорога от станции Выгода до Одессы была плотно забита эшелонами с боевой техникой и всевозможным имуществом. Одесский красавец – порт, лишь слегка тронутый пожаром, пестрел мачтами кораблей и судов всех классов. Морскую эвакуацию сорвали авиация, торпедные катера и подводные лодки Черноморского флота. И все-таки за три года оккупации город – «жемчужина у моря» пострадал значительно. Немцы и румыны взорвали и сожгли 2290 наиболее крупных, имевших историческую и архитектурно-художественную ценность зданий, в том числе музей А.С. Пушкина, Сабанские казармы и другие памятники начала 19 века. Ограбили дочиста все музеи, разрушили 17 больниц 55 детсадов, 29 санаториев, разрушили все заводы и фабрики, заминировали, хорошо еще без последствий, знаменитые порт и оперный театр. Оккупанты расстреляли и замучили в Одессе и области более 200 тыс. человек. Вот тебе и цивилизованная Европа… 14 апреля войска 3-го Украинского фронта вышли к Днестру, овладели плацдармами на его западном берегу и перешли к обороне.

Весеннее наступление трех Украинских фронтов завершилось безусловной и невиданной победой Красной Армии. Безусловной потому что были разбиты лучшие соединения групп армий «Юг» и «А». Освобождены миллионы советских людей и огромная территория Правобережной Украины с развитыми промышленностью и сельским хозяйством, богатыми источниками сырья и крупными портами. Потому еще, что наши войска не только вышли на границу СССР, но и перенесли боевые действия на чужую территорию. Невиданной эта победа стала по самому способу ее достижения. При отсутствии существенно преимущества в силах и средствах над противником, в сложных условиях зимней непогоды и весенней распутицы войска Красной Армии, пожалуй, впервые явили миру не только стойкость и мужество солдата, но и торжество русского военного искусства. Уже тогда зарубежные военные специалисты, обозреватели в один голос превозносили способность Красной Армии осуществлять операции такого масштаба зимой и считали ее «одним из самых удивительных событий этой войны. «Еще более поразительным» называли они наступление русских войск весной. Военные эксперты утверждали, что практически невозможно вести механизированную наступательную войну при такой распутице. А мы наступали, да еще как! В наступлении одновременно участвовали ШЕСТЬ танковых армий, причем на направлении главного удара в прорыв вводились сразу по ТРИ танковые армии. Подобного примера не знала ни одна другая стратегическая операция второй мировой войны. Темп наступления подвижных соединений достигал в среднем 15 – 20 км, а стрелковых – 8-12 км в сутки. И это…, по брюхо в грязи! В условиях половодья и весеннего ледохода форсировалось огромное количество, оврагов, речушек, рек, в том числе таких крупных, как Ингулец, Южный Буг, Днестр, Прут. Реки форсировались, как правило, с ходу на подручных средствах с высадкой десантных передовых отрядов, которые захватывали плацдармы на вражеском берегу и обеспечивали переправу основных сил. Вдумайтесь только в такие цифры: в ходе наступления было построено 12 автомобильных мостов через Южный Буг, 19 – через Днестр, 11 – через Прут и сотни переправ мелкого масштаба. Тыл работал, как часы. По железным дорогам было подвезено 378 тысяч вагонов с воинскими грузами. А сколько их перенесли русские солдаты и местные жители на руках, на горбу по колено в грязи и ледяной воде – не поддается подсчету! О блестящем взаимодействии всех частей огромного механизма трех Украинских фронтов говорит хотя бы такой факт, что все операции велись одновременно без малейшего сбоя на фронте протяженностью 1300- 1400 километров! И конечно не случайно именно за это наступление получили ордена «Победа» маршал Г.К Жуков за № 1 и маршал А.М. Василевский за №2. Поздравляя Василевского с высшим полководческим орденом, Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин заметил: «Это вам с некоторым авансом. За вами должок – Крым…»

А.М. Василевский немедленно вылетел из Одессы в штаб 4-го Украинского фронта генерала Ф.И. Толбухина. В штабе Отдельной Приморской армии генерала А.И. Еременко координировал действия представитель Ставки маршал К.Е. Ворошилов. Еременко сменил на посту командующего армией героя обороны Одессы, Севастополя и Кавказа генерала И.Е. Петрова. Удивительна судьба этого человека. Несмотря на его очевидные боевые заслуги, он многажды будет обижен незаслуженным снятием с командования армией, фронтом и сменять его будет по странной иронии судьбы генерал Еременко. Об этом уже написаны целые книги. Я же упоминаю о блестящем военачальнике генерале И.Е. Петрове, как об одном из несомненных творцов наших побед в Крыму.

К концу марта 1944 года наши войска в результате Мелитопольской операции и Керченско – Эльтингенской десантной операции прорвали укрепления Турецкого вала на Перекопском перешейке, захватили плацдармы на южном берегу Сиваша и на Керченском полуострове. Сколько же раз русские воины штурмовали Перекоп и обороняли Крым? Достаточно вспомнить походы древнерусских князей, царей, полководцев Миниха и Суворова, флотоводцев Ушакова и Нахимова, трагедию Гражданской войны и последнюю оборону Крыма и Севастополя всего три года назад. И вот очередное, дай Бог последнее сражение за Крым. В 1944 году полуостров обороняла 17-я немецкая армия генерал – полковника Э. Енеке. Это 195 тыс. человек, около 3000 орудий и минометов, 215 танков и штурмовых орудий, 300 самолетов 4-го Воздушного Флота. Сила внушительная, если учесть что немцы за два года построили здесь мощнейшие оборонительные позиции. На Перекопском перешейке – эти позиции включали три полосы обороны, на Керченском – четыре полосы. Крым нужен был Гитлеру не только для сковывания Черноморского флота, но и удержания в сфере своего влияния Румынии, Болгарии и даже Турции. Гитлер хорошо знал и понимал, что, по крайней мере, Севастополь, можно оборонять очень долго. Об этом говорил и исторический и современный опыт. Задержка русского наступления, где угодно и на какое угодно время была важна, как никогда. Он очень надеялся на генерала Енике, своих гренадеров, которые получали здесь двойной оклад, имели сертификаты на земельные участки в Крыму. Вдохновляя обороняющихся, он как всегда помпезно назвал Крым «последней крепостью готов». Но это лирика, а опытные солдаты и офицеры понимали, что Крым – большая ловушка и продлить свое существование на этом свете они могут либо отчаянным сопротивлением, либо сдачей на милость победителя. Понимали это и в Ставке ВГК в Москве, в штабе 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии. Ставка сосредоточила против Крымской группировки немцев 470 тыс. человек, 5982 орудия и миномета, 559 танков и САУ, 1250 самолетов, с учетом авиации Черноморского флота. В операции готовилась принять участие большая часть кораблей и судов флота, морская пехота. Уже по этим цифрам можно было судить о бесперспективности надежд Гитлера на успех. А если учесть, что из 12 дивизий армии генерала Енике 7 было румынских, эта надежда становилась совсем призрачной. Да и немецкие войска были ох как далеки от своих предшественников образца 1941 – 1942 годов

В этой связи хочу заметить одну характерную особенность, которую упорно не замечают многие и многие исследователи войны. Немцы, безусловно, отличные вояки, особенно младший командный состав. Но чудеса воинского мастерства они показывали в основном в наступательных боях и сражениях на гребне успеха, да и везения. В обороне же, особенно когда надо было обороняться при острой нехватке сил и средств, в критической обстановке, через не могу, ценой жизни, немцы уступали, да еще как уступали, русскому солдату. Проанализируйте и сравните победные и горькие страницы воюющих сторон. Чаще всего отмечают блестящие прорывы немецких танкистов, клещи, котлы, тысячи пленных, моментальные броски на сотни километров. Но, назовите хоть один значительный, подчеркиваю: значительный пример, – связанный с героической., многодневной, многомесячной обороной своих позиций гитлеровскими войсками, хотя бы приближающийся по степени накала и продолжительности к обороне Бреста, Одессы, Ленинграда, Москвы, Севастополя, Сталинграда, Кавказа. Не было таких примеров, «господа хорошие»! Как начали немцы после Сталинграда стратегическое отступление, так и отступали до самого Берлина. Спора нет, отступали они с боями, наносили и нам и союзникам чувствительные поражения, но все же не смогли удержать со стратегическими последствиями ни одного оборонительного рубежа, как на Востоке, так и на Западе. Достаточно вспомнить такие рубежи обороны, как «Восточный вал», «Западный вал»; крепости «Сталинград», «Бреслау», «Будапешт», «Кенигсберг» и, наконец. «Берлин». Наши же солдатики, не только месяцами стояли насмерть в обороне, но и, набравшись опыта, вооружившись, как следует, наступали ничуть не хуже, а порой и лучше знаменитых немецких гренадеров и «панцергренадеров». Крымская операция 1944 года тому яркий пример.

Не вникая в общеизвестные подробности, хочу лишь фрагментарно остановиться на некоторых ее моментах. 8 апреля наступление начали войска 4-го Украинского фронта с плацдарма на южном берегу Сиваша Через трое суток армии генерала Толбухина, прорвав оборону, вышли во фланг всей Перекопской группировки немцев. Утром 11 апреля в прорыв был введен 19-й танковый корпус, который с ходу овладел Джанкоем и устремился к Севастополю. В тот же день перешла в наступление Отдельная Приморская армия, войска которой уже к вечеру освободили Керчь. Немцы и румыны, потерпев поражение под Перекопом, спешно отводили войска и с Керченского полуострова. Наступали наши войска «поспешая не торопясь», нанося основное поражение силами авиации и артиллерии. Командиры берегли людей. Об этом прямо говорилось в приказе Верховного Главнокомандующего. 15 апреля советские войска вышли к Севастополю и начали подготовку к штурму.

Командование 17-й немецкой армии и группы армий «Южная Украина» пришли к выводу о неизбежности полной эвакуации из Крыма. Но ОКВ не согласилось с этим и приказало до последнего патрона удерживать Севастополь. Начатая было эвакуация, прекратилась. Под Севастополем оставалось 72 тыс. человек,1830 орудий и минометов, 50 танков и штурмовых орудий. Все они заняли мощную систему укреплений на подступах к городу, состоящую из трех полос обороны. Наиболее сильно была укреплена Сапун – гора, господствующая над окружающей местностью. До сих пор некоторые исследователи муссируют версию о том, что Ставка, лично И.В. Сталин требовали наступать без оперативной паузы и, не взирая на потери, взять Севастополь к 1 мая, дабы украсить победой Первомайский парад. Все это можно отнести к очередной попытке развенчания «мифа о Сталине». Документы доказывают другое. Да, в Ставке существовало такое мнение. Его очень подогревал в личных докладах Верховному маршал К.Е. Ворошилов. Но после доклада А.М. Василевского И.В. Сталину, его просьбе о необходимости перегруппировки, подвоза боеприпасов и горючего, Верховный согласился, ни словом не обмолвившись о празднике 1 мая.

7 мая после полуторачасового огневого налета начался генеральный штурм. Сапун-гора клокотала, как вулкан. В сплошной стене пыли и гари мелькали обломки скал, камни, бревна, арматура. В воздухе стоял даже не гром, а какой-то оглушительный стон. К середине дня оборонительный обвод на фронте в 9 километров был прорван и в заходящих лучах солнца на вершине Сапун-горы заалел красный флаг. Сапун-гора, господствующая над местностью, сплошь опоясанная траншеями, напичканная от основания до вершины десятками ДОТов, ДЗОТов, отдельных огневых точек – пала! Это казалось невероятным хотя бы потому, что всего два года назад немцы брали ее несколько месяцев. Лучшие солдаты Манштейна, в сорок втором году это действительно были лучшие солдаты вермахта, сутками, неделями выжигали с ее вершин моряков, и вот эти моряки вернулись, чтобы за несколько часов смести вместе с грудой металла и железобетона врага. Кровью помечена их дорога к вершине. Через сутки немцы оставили внешний оборонительный обвод, а за внутренним уже началась паника. В море горели транспорты со «счастливчиками», вырвавшимися из севастопольского ада. Новый командующий 17-й армией престарелый генерал пехоты Альмендингер, конечно, издал вдохновляющий на подвиг приказ. Вновь всплыли на свет Божий обещания земельных наделов на благодатном крымском берегу, напоминалось о двойном жаловании. Заканчивался приказ пышной фразой: « Честь армии зависит от защиты каждого метра вверенной нам территории. Германия ожидает, что мы выполним свой долг. Да здравствует фюрер!» В другое время это бы наверно взволновало солдат, особенно упоминание о земельных наделах. Каждый из них видел в мечтах что-то подобное роскошному особняку недалеко от Ялты, подаренному фюрером своему любимцу Манштейну. Каждый надеялся тоже получить если не дворец, то дом с садом и виноградником. Но это раньше. Сегодня они мечтали об одном – попасть в списки на эвакуацию, получении легкого ранения, да вообще о сохранении жизни. Были и те, кто фанатично стоял насмерть за идею или, озверев от жуткой безысходности, решил дорого продать свою жизнь. Но ни те, ни другие уже не могли остановить лавину советских войск.

Ровно в 8 часов утра 9 мая три общевойсковые армии, одна воздушная и Черноморский флот с четырех сторон ударили по Севастополю. К концу дня все было кончено. Остатки двухсоттысячной группировки агонизировали на узкой береговой полосе мыса Херсонес. Артиллерия била туда практически не глядя, авиация волна за волной забрасывала бомбами, эрэсами, поливала пулеметным огнем. Берег горел, а море кипело. На горизонте патрулировали торпедные катера черноморцев, поджигая последние прорвавшиеся сквозь огненный вал баржи и транспорты противника.

Потери 17-й армии составили более 100 тыс. человек, в том числе 61580 пленными. Почти вся ее военная техника была оставлена в Крыму. Кроме того, с 3 по 13 мая в море погибло 42 000. немецких солдат и офицеров. Потери советских войск составили: безвозвратные – 17754 человека; санитарные – 67065 человек. Много это или мало – судите сами. Вечная память павшим героям!

Славное время, славные победы, весомый вклад в которые стала вносить Русская Православная Церковь. Общецерковная танковая колонна из 40 танков Т-34, построенная на средства верующих изготовилась к бою. Ее передача частям Красной Армии состоялась у деревни Горелки недалеко от Тулы. Технику получали 38-й и 516-й отдельные танковые полки. К тому времени, а дело происходило 7 марта 1944 года, эти полки прошли нелегкий боевой путь. Сражались с врагом под Вязьмой и Ржевом, Ленинградом и Новгородом, освобождали Невель и Великие Луки. На сельской околице собрался торжественный митинг. Главный организатор создания общецерковной танковой колонны Патриарх Сергий по причине тяжелой болезни не смог лично присутствовать на передаче танков полкам. По его благословению перед танкистами выступил митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич). Рассказав о патриотической деятельности Церкви, ее нерушимом единстве с народом, митрополит Николай дал защитникам родины напутственный наказ: «Вперед, дорогие воины, во имя полного очищения нашей земли, во имя мирной жизни и счастья нашего народа. На святое дело – вперед!».

В ответном слове командир 38-го полка подполковник Иван Афанасьевич Горлач и командир 516 полка майор Степан Никитич Замелюк заверили митрополита Николая в том, что личный состав достойно выполнит воинский долг и с честью пронесет имя великого Дмитрия Донского на броне своих машин. По окончании митинга митрополит Николай вручил танкистам памятные подарки от Русской Православной Церкви – часы с гравировкой, складные ножи с множеством приспособлений. Удивительно, но один из подарков Владыки спасет в будущем жизнь командиру 2-й танковой роты 516-го полка капитану А.Н. Бондареву. В бою осколок пронзит грудь отважного танкиста и застрянет в механизме подаренных часов в сантиметре от сердца. А пока митинг закончился показательным учением на переданных Церковью машинах. Отмечалось это событие и в Москве. Председатель Совета по делам Русской Православной Церкви пи СНК СССР Г.Г. Карпов 30 марта 1944.,как раз наши войска перенесли боевые действия на территорию Румынии, устроил специальный прием. На нем присутствовали: от Военного совета бронетанковых и механизированных войск Красной Армии – генерал-лейтенант Н.И. Бирюков и полковник Н.А. Колосов, от Русской Православной Церкви – Патриарх Московский и всея Руси Сергий и митрополиты Алексий и Николай. Н.И. Бирюков передал Патриарху Сергию благодарность советского командования и альбом фотоснимков, запечатлевших момент передачи танковой колонны воинам Красной Армии.

Первым боевое крещение получил 38-й отдельный танковый полк в Уманско-Ботошанской операции, участвуя в составе войск 2-го Украинского фронта в освобождении Правобережной Украины и Молдавии. Неудержимым порывом характеризовались действия танкистов с надписью «Дмитрий Донской» на башнях танков при форсировании Днестра и прорыве к государственной границе СССР. Приказом Верховного Главнокомандующего от 8 апреля 1944 года полку было присвоено почетное наименование «Днестровский». Но на войне не бывает без потерь. Как бы успешно не складывалось наступление, горели наши танки, горели танкисты. К 25 апреля в полку оставалось только четыре танка. 24 апреля 1944 года при освобождении молдавской деревни Жервень и форсировании реки Реут 38-й отдельный танковый Днестровский полк закончил свой последний бой. Оставшиеся после него две боевые машины громили врага в составе стрелковых частей вплоть до 5 мая 1944 года. Менее чем за два месяца полк прошел с боями свыше 130 километров и 500 километров на марше, уничтожил около 1420 гитлдеровцев,40 различных орудий, 108 пулеметов. Танкисты подбили и захватили 38 танков, 17 бронетранспортеров, 101 автомобиль, 3 склада горючего, взяли в плен 84 немецких солдата и офицера. 49 танкистов полка были награждены орденами и медалями. 21 солдат и 10 офицеров полка пали смертью храбрых., причем, 19 из них сгорели в танках… Как это поется в песне: «Моторы пламенем объяты, и башни лижут языки. Судьбы я вызов принимаю простым пожатием руки…». Позже, полк будет переименован в 74-й отдельный, тяжелый, танковый, а потом переформирован в 364-й тяжелый самоходный артиллерийский полк с присвоением звания гвардейский и сохранением наименования «Днестровский» Я специально так подробно остановился на судьбе полка с гордой эмблемой на танках «Дмитрий Донской», ибо она была типична для многих и многих частей нашей армии. О судьбе 516-го полка мы поговорим в свое время.

Вот так было. Не только молитвы православных, высокое пастырское слово, перезвон тысяч, в 1944 году уже тысяч, колоколов в пасхальную ночь года побед, но и окропленные Святой водой танки «Дмитрий Донской» ковали будущую победу. А как же иначе? С нами Бог!

Полковник Сергей Куличкин

 
Ссылки по теме:
 

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"