И вот что рассказывал много раз мой двоюродный дед Илья Андреевич Кальчев, Царствие ему Небесное, вернувшись с той Японской войны в наше родное село Большое Подберезье - лучшее для него село на свете. Начинал он, как всегда, с новыми подробностями рассказ о той войне Японской 1904-1905 г.г., что шла в стороне далекой, что Китаем зовется. Да и Корея там рядом, где в порту Чемульпо крейсер «Варягъ» стоял. Держалась война та на нашем русском духе, геройском характере. Русские солдаты никогда не унывали и не пасовали перед любым врагом и ничегоне боялись. Сызмльства они не были изнежены, не боятся тяжелой работы. Больше жизни любят они землю свою прекрасную - Россию. За нее да за други своя жизнь положить (сам умирай. а товарища выручай!) не страшно. Поэтому будем непобедимы мы, что духом и телом всегда были сильнее всех врагов бесчисленных земли русской! А били нас только тогда, когда верха совсем разум теряли, дух боевой утрачивали. Или подкупали их по-всякому, предательство часто опять же было. А когда у власти в России вставали цари и боевые генералы справные - тогда они вели народ к победам и славе мировой. Такое делалось отцами, дедами и предками нашими много раз. Так побеждали в веках князь Александр Невский, Дмитрий Донской, Суворов, Кутузов, Ермолов, Скобелев, Брусилов, маршал Жуков. А в Японскую кампанию нам не повезло. Глупости и неорганизованности тогда много было. Потому и уступили японам Сахалина половину. И Курилы ни за что им отдали. Хорошо, в Великую Отечественную обратно отобрали. На суше главнокомандующим нашей армии был генерал Куропаткин. Не смог он командовать как надо, не смог. Сколько народу зря погубил. И под Мукденом, и в Порт-Артуре. Если бы не наши солдаты и офицеры, геройски бившиеся, было бы хуже. И опять же нас питание подводило. От гаоляна китайского у наших животы пучило, хуже гороха. Мясо, правда. было. Свиней ихних черных помню. Мелкие такие, но шустрые. Но ничего, вкусные были. Их и к нам на крейсер привозили, заколотых уже. Стояли мы тогда на якоре в бухте Чемульпо, что в стране Корея, от Японии недалече, в боевом охранении. Службу справно несли. 27 января (9 февраля) 1904 года ихний японский контр-адмирал Уриу ультиматум нам прислал: «Прошу покинутъ рейд Чемульпо до полудня. В протавном случае буду обязан открыть огонь». Наш командир выстроил на палубе «Варяга» команду. И сказал: «Мы получили приказ уйти с рейда. Я решил уйти. Но японцы могут атаковать нас у выхода в море. Следовательно, идем на прорыв, как бы японская эскадра сильна не была. Русские моряки никогда не сдаются врагам».

Командир нашего крейсера «Варягъ» Всеволод Федорович Руднев был боевым капитаном. Строгим, но справедливым. Зря матросов не гонял. Уважали его не по страху. а по совести. Да и офицеры на крейсере нашем были нормальные, грамотные. Не держиморды какие. Это потом враки всякие придумали, что сплошь на флоте и в армии офицеры-золотопогонники садистами и пьяницами были. Конечно, в семье не без урода, но в русской армии и флоте такие долго не держались. У нас так делать нельзя было. Сколько офицеров-дуроломов пропало на флоте в походе - «случайно волной смыло», за борт во время штормов - об этом только мы, матросы, знали, как всё на самом деле было. А пехотных извергов прямо на учениях, не говоря уже о фронте, тоже просто били. «Несчастный» опять же случай. И все тут. Так что они просто так, чтоб поупражняться, никого не наказывали. Истязаний и мордобоя у нас не было. Но порядок был, строгость разумная нам нужна, а то будет не служба, а бардак. Ну и вот, когда началось боевое дело, все и показали, что они умеют и чего стоят на самом деле. Чести своей не замарали!

И вот, как только сказал наш командир слова те, о прорыве, во что бы то ни стало, и о том, что сдаваться не будем, все сомнения ушли прочь. В бой так в бой. Для этого нас и учили столько лет, для этого и на флот взяли. Покажем японам, на что способны русские матросы и офицеры. Крейсер у нас был будь здоров. Мы прорвались бы, но нас тормозила канонерская лодка «Кореец», что с нами рядом была. На ней был батальон амурских казаков с лошадьми, и она быстро плыть не могла. А так бы прорвались, как пить дать прорвались бы к своим!

Против нас встала целая японская эскадра — 14 кораблей! Крейсера, миноносцы, броненосцы. Пушек главного калибра не счесть. И все по нам палят. А снаряды у них бронебойные. Кто книгу «Цусима» Новикова-Прибоя читал, тот знает, что противник у нас нешуточный был. Японцы они на суше плоховато воюют, а на море они молодцы. Морская нация. Но опять же хуже наших. Два миноносца мы завалили, но они не потопли, заразы. Их к берегу уволокли. А два крейсера все же утопили, всем другим тоже досталось на орехи. Пробоин много потом насчитали. Скособочились и погорели японские кораблики. Ну и нам, конечно, досталось. Видим, дело плохо. Горим мы, многие наши убиты, хода нет, винты повреждены. «Кореец» тоже едва держится, весь в дыму. Тут японцы нам семафорят на флажках: «Сдавайтесь, мол, не тронем вас». Где это видано, чтобы русский крейсер сдавался? Нате вам, выкусите. Это мы по-печатному ответили, а так загнули еще как! По-русски! Но, как водится, всему конец бывает. Пришлось нам самим выбирать свою судьбу. И решило наше командование взорвать «Корейца» и потопить «Варягъ», чтобы они не достались японцам. Так и сделали. Сами сели на спасательные шлюпки и к берегу погребли - те, кто в живых после боя остались. Мало нас осталось, да все кто поранен, кто обожжен, кто контужен. А на берегу нас уже ждали... Но в плен мы не сдались!

Плыли домой на родину на корабле английском через Суэцкий канал, Средиземное и Балтийское моря. Всего по дороге интересного насмотрелись. И попали, наконец, в град Санкт-Петербург - столицу тогдашнюю нашу. Нас с дороги, как полагается, помыли в бане, почистили одежду, постригли, духами дорогими заморскими побрызгали и на прием к самому императору всея Руси Николаю II повезли. Сидели и обедали мы прямо в Зимнем Дворце. Помню до сих пор, что нам, простым матросам, честь особая была оказана. Сами царские дочки нам обед подава-ли и прислуживали! Яства всякие ручками своими нежными нам подносили. Прям как в сказке. А сами в белых платьях так и светятся, как ангелы небесные. Вино нам подавали из погребов царских, столетнее. «Марсала» - как бы называлось. Мы уж не пере-делывали название по-своему, неприлично было. Как сладенький компотик какой. Не то что наша родимая водочка или самогон деревенский, что горит, ежель его зажгешь. Вот говорят некоторые сейчас, что царь плохой был, слабовольный, мытарствовал народ и почем зря обижал его и грабил. Враги царевы слухи и враки эти распускают. Как говорил другой царь-батюшка наш Александр III, отец Николая II: «У России нет друзей, а есть только две опоры - ее армия и флот». И других нет, есть только завистники ее богатств и силы. Но на память о царском любезном приеме каждому из нас подарили по серебряному Пасхальному яйцу на подставке в форме рюмки. Вынешь, бывало, яйцо, положишь его на солнышко. Так оно и блестит, сверкает. Из серебра чистого было сделано, ну до чего красиво. И надпись была сделана гравировкой «В память о Варяге». А в рюмочку ту наливочки домашней нальешь и по праздникам за здоровье царя-батюшки и свое выпьешь, а потом и всех погибших на нашем героическом крейсере «Варягъ» помянешь. Царствие им Небесное. О подвиге нашем две песни было сочинено. Кто автор - не знаю, народ, наверное, придумал. Слова до сих пор помню. Первая называется «Плещут холодные волны». Начало такое:

«Плещут холодные волны, Бьются о берег морской»

И есть еще одна, знаменитая.«Наверх вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает! Врагу не сдается наш гордый «Варягъ», Пощады никто не желает!»

Из «Исследования истории села Большое Подберезье»

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"