Гениальные творческие способности Суворова, выявленные им в военном деле вообще, были приложены им преимущественно в двух областях: образовательно-воспитательной - с точки зрения подготовки одиночного бойца и целых войсковых частей для войны вообще, и, в частности, для главнейшего ее акта, и полководческой - в тесном смысле этого
слова, т.е. в использовании всех средств ведения войны, в особенности живой силы - армии в целях достижения победы над противником в кратчайшее время с наименьшими усилиями и с минимальными жертвами, иначе говоря, по выражению великого Петра, “с легким трудом и малой кровью”.
Образовательно-воспитательная деятельность Суворова привела его к созданию такой военно-педагогической системы, которая на практике давала совершенные результаты в достижении тех целей, ради которых она устанавливалась.
Чем же достигались такие результаты? Другими словами, чем была сильна эта система, на чем она основывалась?
Прежде всего нужно сказать, что Суворов не отделял образование от воспитания. Он обучал, воспитывая, и в то же время воспитывал, обучая.
Однако, основным стержнем его системы являлось воспитание, и уже вокруг этого стержня, тесно сплетаясь с ним, обвивались те или иные части солдатской и офицерской науки вести победоносную войну, науки побеждать.
Своей образовательно-воспитательной системой Суворов не только примирил, часто в настоящее время противопоставляемые друг другу, эти две отрасли педагогики, но и указал их соотношение между собою и ту роль, которую они могут и должны играть в своем стремлении к одной и той же цели.
Какие же основания, какие начала были положены Суворовым в построение того стержня воспитания, которое являлось опорой его педагогической системы?
Таким основанием прежде всего являлась основная его цель воспитания. Целью этой было воспитать воина, сильного духом в самом широком смысле этого слова. Сильного духом не только в ограниченном смысле способности в тяжелые минуты жизни и
деятельности проявить твердость характера с обывательской точки зрения, но в обширном смысле - проявить совокупность тех свойств и качеств, которые составляют нравственный элемент воина и войск и которые требуют как от отдельного человека, так и от коллектива
людей не только безропотного подчиняться всем требованиям войны, каковы бы они ни были, с неистощимой терпением физическим и моральным переносить все материальные и духовные испытания на войне, сохраняя всю мощь человеческого интеллекта и духа, но и способность в полной мере отрешиться от себя до жертвы своей жизнью ради определенной идеи.
Это, конечно, может быть только тогда, когда человек будет ощущать эту идею, как нечто бесконечно ценное, как нечто органически связанное с его духовной природой, когда подобная идея будет отвечать естественной душевной потребности
человека вообще его национальному сознанию и национальным ощущениям в частности.
Заслуга Суворова в этой области и заключается прежде всего в том, что он сознал необходимость в деле воспитания такой идеи и затем сумел найти, указать и
внедрить такую идею.
Нет надобности повторять и подробно останавливаться на том, что такой идеей у Суворова являлась совокупность следующих понятий: вера на основах православия,
что отвечало религиозности русского народа; монарх, как олицетворение единства Отечества и управления им по милости и благословению Божьему, и Родина, как нечто от идеи материнства, и любовь к ней, как чувство сановности.
Так или иначе, но именно эта идея, проникновенно избранная Суворовым, была основанием его педагогической системы и с успехом послужила для его цели - воспитать воина и войска сильных духом, поднять их нравственный элемент на недосягаемую высоту, создать тех Суворовских чудо-богатырей, для которых не было ничего невозможного ни на равнинах Польши и Италии, ни в долинах Вислы и Дуная, ни в степях юга России, ни в высях
Швейцарии при борьбе с поляками, турками и французами.
Однако, выбор правильной идеи, положенной в основу воспитания, хотя и являлся делом важным, но не составляет еще всего при необходимости практически развить
сильный дух в изложенном выше понимании. Для этого нужно еще определенными и надлежащими приемами развить в воине те отдельные качества, совокупность которых составляет общее понятие “нравственного элемента”, этого главного движителя начала на войне.
Смелость, решительность, храбрость, порыв вперед, стойкость, настойчивость, находчивость, терпеливость, способность проявить инициативу, пренебрежение опасностью и всякого рода тяготами, воля к борьбе и победе - таковы главнейшие из этих
качеств. Эти качества в общем присущи природе человека, но могут с надлежащей силой развиться в нем или самостоятельно при особо благоприятных обстоятельствах, или при воспитательном воздействии со стороны.
Суворов отлично понимал это и понимал также, что этим воздействием должно явиться постоянное упражнение их, подобно тому как развитие мускулов достигается также постоянными упражнениями по различным приемам. Суворов и упражнял их, создавая необходимую обстановку и применяя соответствующие методы и приемы.
Однако, если определенные качества человека способствуют развитию нравственного элемента в войне, то наряду с этим имеются и такие свойства, которые в сильной
степени мешают тому, чтобы нравственный элемент стоял на надлежащей высоте. Естественно,
что эти свойства при воспитании воина должны быть подавляемы, и Суворов понимал, что это подавление духовных свойств может быть достигнуто таким же путем, как и физических свойств, т.е. они могут быть атрофированы отсутствием упражнения их, созданием такой обстановки, при которой они не могут проявляться. Суворов так и поступал.
...Наличие чувства боязни опасности, давая всю силу чувству самосохранения приводить к умалению ясности ума и воли, не позволять им работать с надлежащей силой, и уничтожает то жизненное начало, которое способствует развитию элементов,
составляющих нравственную сторону человека вообще и бойца в особенности. Напротив того, приемы и методы Суворова приводили если и не к полному уничтожению самосохранения у его чудо-богатырей, то во всяком случае к минимальной степени, причем остатки этого чувства в наиболее грозную минуту парализовались силой сознательного чувствования воином до полного овладения
всем душевным строем его тех высоких идей, которые были положены Суворовым в основу его воспитательной системы.
В конечном результате все элементы воспитательной системы Суворова сводились к тому, что нравственная сторона в его войсках стояла на очень высокой ступени, что они были так сильны духом, как ни одна из других армий, и что в минуты тягчайших
физических и моральных испытаний на войне они выходили с честью.
Что касается образования войск, их обучения, то, не останавливаясь на конкретной программе его, как в данную минуту не имеющей для нас значения, укажем, что обучение войск Суворов подчинил воспитанию, ибо духовный элемент, духовную
сторону он считал на войне важнейшей и вообще подчинил ей все. Само обучение по его методу он вел так, что оно главным образом способствовало воспитанию, развитию духовной стороны. Даже идейные основы программы обучения, принятые им, как наиболее обеспечивающие обладание успехом на войне, способствовали достижению воспитательных целей: так, идея преимущества наступления, как наиболее выгодного способа действий, в то же время являлась одним из самых действительных
средств для достижения по его системе целей воспитания.
Полководческая деятельность Суворова видимо выявилась в том, что он не проиграл ни одной из веденных им кампаний и не потерпел ни одного поражения в многочисленных боях, которыми он непосредственно руководил.<...>
Чтобы судить о том, насколько применимы указанные идеи и взгляды Суворова для сегодняшнего и завтрашнего дня, насколько учение о войне Суворова сохраняет
свою жизненность для нас и хотя бы для поколения следующего за нами, необходимо рассмотреть те условия с военной точки зрения, при которых жил и действовал Суворов, равно как ту обстановку, которая существует в этом отношении и будет во время будущей войны.
Нельзя отрицать, что те начала, на которых Суворов основывал свою
военно-педагогическую систему, имеют абсолютное значение, т.е. они имеют силу и значение во все времена и особенно в настоящее. И теперь армия должна быть сильна духом в изложенном выше смысле, так как теперь даже больше, чем во времена Суворова, дух на войне имеет господствующее
значение над материей. И теперь, естественно, для выработки такого духа нужна идея, которая захватывала бы всего человека, служить которой человек считал бы своим высшим нравственным долгом и ради которой он готов бы жертвовать собою до конца. И теперь, конечно, требуется военным воспитанием развить те стороны духовной организации человека, которые способствуют поднятию до крайней степени нравственного элемента и подавление тех его сторон, которые составляют тормоз на этом пути, причем и методы для достижения указанных частных задач
воспитания, применяемые Суворовым, пригодны и в настоящее время, о чем свидетельствуют, между прочим, современные достижения общей педагогики. И теперь, признавая преимущественное
значение воспитания, нужна такая организация во всех смыслах обучения, чтобы оно не только не мешало бы воспитанию, но и способствовало ему.
Но наряду с этим нужно признать, что сам материал, предназначенный для воспитательного воздействия, сильно изменился: во времена Суворова человек, подлежащий военному воспитанию, был проще, непосредственнее, душевно чище, был менее заражен теми духовными настроениями и теми социальными и моральными учениям и вплоть до
полного отрицания войны по различным основаниям, которые могут представить сильное сопротивление воспитательному воздействию в духе Суворова, в том направлении, которое необходимо для войны.
Кроме того и окружающая среда нынешнего времени изменилась и именно в том отношении, что она поддерживает то сопротивление, которое имеется у отдельных субъектов против воспитательного воздействия в известном направлении. Она, эта среда, не
только поддерживает это сопротивление пассивно, но она действует активно, борется против такого воздействия, навязывая в противовес воспитательным тенденциям в армии свое отрицательное отношение к войне, действуя на примитивные инстинкты человека, соблазняя его в противовес идеальным стремлениям реальным возможностям, связанными с личным интересом, более понятным и человеку, легче им воспринимаемыми и не только не требующими от него каких-либо жертв, а, напротив, сулящими ему приятные достижения.
Но этот изменившийся в своих душевных настроениях материал, подлежащий воспитательному воздействию, эта изменившаяся обстановка, отрицательного влияющая в смысле содействия такому воздействию, конечно, не могут служить мотивом для отказа от него; напротив того, раз существует необходимость воспитать и обучить человека и людей для войны, то эти отрицательные явления должны служить побуждением к тому, чтобы воспитательное воздействие усилить, чтобы сделать его настолько сильным, настолько могучим, чтобы оно победило все препятствия, все противодействия.
А это станет возможным лишь тогда, когда будут применены в значительно сильнейшей степени как воспитательные идеи Суворова, так и методы и способы использования этих идей, короче - вся система военной педагогии, практиковавшаяся Суворовым.
Здесь возможно только одно отступление: как известно, в основу Суворовской системы воспитания русского солдата была положена идея, которая может быть выражена
одной формулой, состоящей из трех членов: вера, царь и отечество. Нужно думать, что для русского народа и впоследствии эта формула сохранит свою силу, но если бы вследствие политических и социальных изменений последнего времени, оставшихся и в будущем, эта формула уже перестанет отвечать душевному строю русского народа, то должна быть найдена другая идея, которая также сильно овладела бы духовным настроением, также полно захватывала бы русского человека, как и та, опираясь на которую создал свою военно-педагогическую систему великий знаток человеческой души - Суворов.
Неоспорима истина, что принципы, законы военного искусства вечны и неизменны, но применение их крайне разнообразно, как разнообразна обстановка на войне. Таким
образом, применение принципов военного искусства во времена Суворова и теперь,
а тем более в будущем, должны сильно разниться. В чем же разница и насколько в
зависимости от нее должно измениться применение основ, выработанных Суворовым и
сведенных им в целую систему, выливающуюся в формулу; “Единая наступательная
тактика: глазомер, быстрота и натиск”, со всем ее богатым содержанием и
вытекающими из нее установлениями (правилами второго порядка).
Главными особенностями современной войны, как и войны ближайшего будущего, по сравнению с тем, что было в этом отношении полтора века тому назад, когда в русской армии духовно и интеллектуально господствовал Суворов с его теоретическими взглядами и практическими действиями армии; армии, собранные по общеобязательной воинской повинности, короткими сроками службы, смотрящие на свою службу, как на нечто временное, крайне тяжелое и потому совершенно нежелательное, - в общем гораздо более низкого качества; сильное развитие техники, достигшее громадных размеров уже теперь и имеющее стремление к дальнейшим усовершенствованиям; как результат этого - возросшее значение оружия, являющегося теперь в виде машины и в зависимости от этого - наличие взглядов, стремящихся заменить человека машиной и, таким образом, свести роль человека на второе место, умалить его значение; обширность полей
сражения, что зависит от количественного состава армий и совершенства огнестрельного оружия, действующего на весьма большие расстояния; продолжительность сражения, зависящая также от свойств нового оружия, увеличивающего силу сопротивления даже незначительных войсковых частей; расширение поля битвы включением в него не только обширных земельных пространств, но и воздуха, что явилось следствием появления новых средств борьбы в виде разного рода летательных
аппаратов; трудность поддерживать связь между различными действующими в боевой обстановке частями армии, несмотря на появление довольно совершенных технических средств связи, и, как следствие всего этого, трудность управления войсками, ведущими бой.
Рассматривая все эти особенности современной обстановки, являющиеся, казалось бы, крупными изменениями в этой области далекого прошлого, прежде всего необходимо отменить, что все они касаются материальной стороны, которая играет на войне второстепенную роль по сравнению с господствующею над ней духовной стороной.
Ввиду этого, несмотря на всю кажущуюся громадность происшедших перемен, все они имеют второстепенное значение, а по этому самому уже аpriori нужно признать, что они не могут решающе влиять на те положения, которые являются основными в деле
ведения войны вообще и боя в частности.
Тем не менее не считаться с этими изменениями нельзя, и какой-то корректив по отношению к прошлому должен быть введен, однако не в идейной, принципиальной
области.
Конечно, увеличение численности армии затрудняет проведение в жизни требований Суворова относительно “единой наступательной тактики”, но затруднение не порочит самой идеи предпочтения наступления оборонительному способу действий, а потому как
ныне, так и в будущем для достижения не случайного, а постоянного успеха, необходимо держаться этого основного Суворовского требования и лишь принимать меры к преодолению тех затруднений, которые вызываются слишком разбухшими в числе армиями. Одной из таких мер и притом наиболее радикальной является уменьшение в будущем численности армий. Ныне вопрос этот трактуется в
военно-научной литературе, и теперь нужно считать возможным, а значит и необходимым перейти от громадных по численности армий, от “полчищ” к армиям меньшей численности, к “малым армиям”.
Нельзя спорить, что каковы бы по численности армии ни были, но каждый полководец во все времена желал иметь армию наиболее высокого качества. В прежнее время это достигалось отчасти системой комплектования, а главным образом,
продолжительностью срока службы, которая, с одной стороны, давала время для воспитания, а с другой стороны, давала большую боевую практику, особенно возможную вследствие частых войн. Изменение по тем или иным причинам этих условий опять-таки не может опорочить принцип необходимости иметь армию наиболее высокого качества, а значит и способную подчиниться тем основным требованиям Суворова, которые относились непосредственно к войскам, так сказать, к солдатской массе. Раз принцип, идея не опорочены, то нельзя отказываться от них в угоду
изменившимся условиям обстановки, а нужно, сохраняя принцип все меры к тому, чтобы создать наиболее выгодные условия для его проведения в жизнь. В данном случае нужно изменить систему комплектования на такую, которая обеспечивала бы пополнение армии лучшим элементом, при которой можно было бы произвести строгий отбор лучших; нужно более интенсивно вести воспитание и обучение как отдельного бойца, так и целых войсковых частей. Раз эти изменения, далеко не невозможные, будут проведены в жизнь, то армия по своему качеству приблизится к армии времени Суворова, и тогда станет возможным с армией оперировать во всех отношениях на Суворовский образец с теми же положительными результатами.
Как бы ни совершенствовалось оружие, как бы ни возрастало его влияние, но оно никогда не заменит человека, ибо человек есть главное оружие войны и без человека никакое оружие не может приобрести какого-либо значения. С взглядами противоположными
нужно бороться, как с опасной и к тому же страшно прилипчивой болезнью, а свойства оружия использовать так, как это делал Суворов, - в помощь человеку, помня что оно увеличивает силу человека и его порыв при наступлении и дает ему возможность вести более упорную оборону.
Конечно, приемы пользования оружием в тех или других обстоятельствах должны быть иные, чем они были при Суворове, и установление этих приемов есть дело современных талантливых специалистов.
Нет оснований сомневаться, что при изучении свойств современного оружия такие специалисты найдутся, как найдутся и такие, которые установят наилучшие
способы, с одной стороны, использовать оружие для действий против неприятеля, а
с другой стороны, для того, чтобы оружие противника наносило наименьший вред. Если в свое время для установления таких приемов нужен был гений Суворова, то в настоящее время нам на помощь приходит исторический опыт, большее развитие технических знаний вообще и, наконец, указание Суворовым того пути, по которому нужно идти в этом отношении...
Таким образом, мы смело можем сказать, что хоть Суворов физически умер 130 лет тому назад, но дух его жив и что, желая иметь в настоящее время наиболее совершенную армию, мы, несмотря на казалось бы крупные изменения в различных областях военного дела, должны жить этим духом, мы должны питать армию живительными началами великого русского с мировым значением полководца, “Российских войск победоносца” Александра Васильевича Суворова.
Баиов А.К.
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
