Среди боевых качеств каждого военного, особенно начальствующих лиц, необходимо должна быть инициатива. Инициатива есть духовное начало, особого рода действенная самостоятельность, проявленная при учете всех условий данной обстановки и имеющая своей целью достижение определенной задачи с наиболее совершенным результатом.

Инициатива может проявляться в двух видах: во-первых, в более ограниченном, когда данное лицо при наличии в его распоряжении определенных средств само избирает тот или иной способ действия для использования их в видах достижения поставленной свыше цели с наименьшими усилиями и жертвами и во-вторых, в более широком, когда при изменении обстановки и при невозможности получить своевременно указаний от старшего начальника данное лицо не только избирает способ действия, но в интересах общего дела ставит себе и новые частные цели, вытекающие из основной идеи общих действий.

Пользоваться частной инициативой в указанном смысле является обязанностью каждого начальника какую-бы низкую ступень он не занимал в иерархической лестнице командного состава, но вместе с тем это есть и его неотъемлемое право, лишать которого не должен и не может никто.

С этой точки зрения нужно различать, не смотря на основную сущность инициативы, ее действенную самостоятельность, два рода инициативы - активный, проявляемый в обоих указанных выше видах начальником, непосредственно выполняющим действия для достижения поставленной задачи и пассивный - заключающийся в том, чтобы не стеснять и не мешать проявлению подчиненными активной инициативы. С изменением средств вооруженной борьбы, условий, при которых она ведется, и способов ведения борьбы, использование инициативой в разные времена было различно.

Начиная с Александра Македонского и вплоть до конца XVII в., право пользования инициативой предоставлялось только начальникам тех войсковых соединений, которые содействовали на далеком расстоянии и совершенно не были связаны с руководящим центром.

Впрочем так было в Западной Европе. В России вопрос этот обстоял иначе: уже в сражении на Куликовом поле (1380 г.) у нас инициативу сознательно проявляли начальники частных подразделений одной и той же армии, облегчая тем самым общее управление в бою старшим начальником. На Западе такое пользование инициативой, как средством управления армией в целом, появилось только со времени французской революции. Однако, уже Наполеон, в силу особенностей своего характера, стремился разными способами, преимущественно организационного характера, сократить возможность проявления широкой инициативы подчиненных ему начальников.

Такой наполеоновский взгляд на инициативу в общем держался в Европе до начала 70-х годов XIX в.

К этому времени пруссаки, глубоко изучивши Наполеона, не только причины его успехов, но в особенности причины его неудач, сознали весь вред лишения частных начальников инициативы и потому, учитывая условия войн второй половины XIX в., характеризующиеся значительными по численности армиями и снабжением их, усовершенствованным оружием, начали культивировать в своей армии инициативу, стремясь создать частных начальников, способных к самостоятельным действиям при одном только ориентировании их свыше.

От пруссаков такое учение об инициативе заимствовали тотчас же в большей или меньшей степени и с различным успехом и другие государства. У нас, однако, в России, забыв наше славное прошлое, на инициативу долго придерживались взгляда, созданного Наполеоном.

В настоящее время массовых армий по существу мало подвижных, но действующих на громадных пространствах и снабженных в большом количестве разнообразными техническими средствами боевого и хозяйственного характера, - что требует более быстрого, чем прежде принятия этого решения, - необходимость в частной инициативе и при том самой широкой еще более значительная, чем прежде.

При этом вместе с более широким применением инициативы частными начальниками она стала изменять также и характер свой. Это изменение заключается в том, что проявлением инициативы состоит не только в самостоятельном выборе способов для достижения поставленной сверху цели, но и в праве и в обязанности при известных условиях частным начальникам самостоятельно ставить частные задачи, вытекающие, конечно, из общей задачи, из основной идеи операции.

И чем армии становились многочисленнее, чем пространства, на которых они действовали более расширялись, чем различные технические средства увеличивались в своем разнообразии делались более совершенными, тем инициативой все больше и больше должны пользоваться в целях постановки себе частными начальниками частных задач, и к тому же при условии, что круг этих частных начальников все больше и больше должен расширяться.

Как ни желательно, однако, в широкой мере проявление самостоятельности, выливающейся в инициативу, но объем и содержание этой самостоятельности не могут быть безграничны.

Границы ее очерчиваются прежде всего требованием, чтобы она проявлялась только в духе общей идеи действий и не нарушала предположений старшего начальника.

Наряду с этим объем самостоятельности и степень самодеятельности каждого начальника зависит от величины той стратегической и тактической единицы, во главе которой он стоит: чем крупнее эта единица, тем более самостоятельности должен проявлять ее начальник, тем самодеятельность его может быть шире, тем большей важности вопросы он может решать, не испрашивая указаний старших начальников.

Несомненно, что командующий армией должен пользоваться большей долей инициативы, чем командир корпуса, а этот последний - большей, чем начальник дивизии, но не один начальник, какую бы низкую ступень в иерархии он не занимал, не может быть лишен права пользоваться инициативой и не должен отказываться от этого права.

Оценивая все колоссальное значение частной инициативы и стремясь к возможно более широкому ее использованию, нужно помнить, что такое предоставление инициативы частным начальникам требует: во-первых, признания в ряду с единой волей главнокомандующего, в области боевых действий, власти частных начальников; во-вторых, серьезного знания частными начальниками военного искусства и широкого понимания ими военного дела (широкого военного кругозора), что давало бы им способность в каждую минуту верно понимать обстановку, как в целом ее объеме, так и в частностях; в 3-х, высокого развития характера, моральной храбрости, чуждой страха ответственности и не останавливающейся перед принятием самых энергичных решений, лишь бы они оправдывались обстановкой и в 4-х, высокого нравственного развития, доходящего до полного отрешения от самого себя, от преследования, в ущерб общему делу, каких бы то ни было личных интересов.

Достигнуть же всего этого можно только путем соответствующего воспитания, ибо как справедливо говорил знаменитый наш ученый ген. Леер: “Инициатива не есть дар природы, а добродетель, приобретаемая путем продолжительного, систематического воспитания”.

Такое воспитание состоит во 1-х, в привитии убеждения начальникам всех степеней в громадном значении частной инициативы, необходимости пользоваться ею и целесообразности такого пользования в возможно широкой степени, в особенности при современных условиях войны, когда применение всевозможных технических средств требует быстрой оценки обстановки, быстрого принятия соответствующего решения и возможно более энергичного и решительного приведения решения в исполнение, и во 2-х, в постоянной практике частных начальников в возможно широкой мере пользоваться предоставляемой им разумной инициативой, как в деятельности служебного порядка в условиях текущей работы, так и при специальных занятиях по боевой подготовке войск, понимая эти занятия в самом широком смысле этого слова.

Для достижения положительных результатов такого воспитания необходимо, чтобы была создана благоприятная для этого обстановка, принята надлежащая военная система. основанная на интеллектуальном и нравственном авторитете старших, на принципе доверия и уважения старших к младшим, лишенная излишней централизации, ненужного бюрократизма, обуславливающая необходимость для частных начальников проявлять инициативу, поощряющая умелое и удачное ее проявление и недопускающая применения суровых наказаний в случае неразумного и неискусного пользования ею. Особенно осторожно нужно относиться к вопросу об инициативе, когда проявление инициативы создало неблагоприятную обстановку и вызвало излишнее расходование сил и средств.

Неправильное отношение к этому вопросу приводит прежде всего к тому, что у отдельных частных начальников не развивается, а убивается воля к инициативе и они становятся нерешительными и несамостоятельными, а во 2-х, к тому что в общей системе воспитания инициативы при теоретической проповеди о необходимости ее отказываются от нее на практике, что еще хуже, чем вовсе отрицать пользу и необходимость инициативы. Наша богатая военная история дает нам не мало образцов правильного пользования инициативой. Наши вожди и полководцы понимали всю силу самостоятельности, инициативы, и принимали меры к тому, чтобы она могла проявляться в полной мере.

В дополнительном пункте к Воинскому Уставу 1716 г. Великий Петр в 1722 г. собственноручно написал: “Правда, может офицер, яко бы к оправданию своему, ответствовать, когда в том спрошен будет, что я чинил по Уставу Воинскому, однако же, то его оправдать не может хотя то и написано, ибо там порядки писаны, а времен и случаев нет того ради ему надлежит рассуждение иметь... Того ради сей пункт прилагается, дабы офицеры в таковых нужных случаях накрепко рассуждение делали, без чего обойтись невозможно, опасаясь жестокого наказания за нерассуждение”.

Говоря в Уставе Воинском о ведении боя и не давая на этот счет никаких определенных указаний, Петр писал: “Сие зависит от осторожности, искусства и храбрости генерала, которому положение земли, силы неприятеля и обыкновение оного знать и потому свое дело управлять надлежит”.

Но Великий Петр не только требовал на словах, и на деле не стеснял самостоятельности своих подчиненных. Так, в 1706 г., когда армия наша была блокирована в Гродне и Петр хотел вывести ее оттуда без боя в поле, то, находясь далеко от Гродны и приказав главнокомандующему Огильви отступать, Петр не стесняет его указанием как это сделать, а только говорит: “Все чинить по сему предложению, а иначе по своему усмотрению.”

Вся система управления Екатерины П могла лишь способствовать развитию самостоятельности всех деятелей в различных отраслях государственной работы, а особенно на поприще военного искусства.

Недаром оно говорила, что “крупные и решительные успехи достигаются только усилиями всех.”

И, естественно, поэтому, что самостоятельность и самодеятельность достигли в ее царствование наибольшего развития, придав военному искусству особый блеск.

Суворов в 1773 г. под Туртукаем в своей диспозиции писал: “Сия есть генеральная диспозиция для атаки: прибавить к тому, что турецкие собственные набеги отбивать обыкновению наступательно, а подробности зависят от обстоятельств, разума, искусства, храбрости и твердости гг. командующих”.

Нельзя при этом забывать, что эти “командующие” были только батальонные командиры.

В другой раз Суворов по этому же поводу высказался так: “Местный в его близости по обстоятельствам лучше судит, нежели отдаленный: он проникает в ежечасные перемены их течения и направляет свои поступки по правилам воинским. Я - право, должно влево - меня не слушать. Я велел вперед, ты видишь - не иди вперед”.

Эту же мысль он неоднократно проводил в своих приказах. В одном из них он писал : “Спрашиваться старших накрепко запрещено, но каждому постовому командиру в его окружености делать мятежникам самому собой скорый и крепкий удар под взыскиванием за малую деятельность.”

Отметим, что “постовые командиры” были в обер-офицерских чинах.

Еще решительнее о самостоятельности частных начальников Суворов высказался в письме к Ферзену в 1794г. : “Рекомендую Вашему Превосходительству решимость. Вы -генерал. Я издали и Вам ничего приказать не могу. Иначе стыдно бы было. Вы - локальный.”

Румянцев в наставлении батарейным командирам говорил: “ В подробное о сей полезности описание я не вхожу более, а отдаю на собственное применение г.г.офицеров, яко на искуссных артиллеристов”.

Румянцев и Суворов, сами проявляя в широкой степени инициативу вплоть до отдачи приказаний неподчиненным им частям армии именем Императрицы, раз обстановка этого требовала и ведения кампании наступательно, когда указывалось вести ее оборонительно, и своим подчиненным предоставляли полную самостоятельность в условиях достижения поставленной общей задачи и не отказывались от этого принципа даже тогда, когда подчиненные не оправдывали в этом отношении их ожиданий. В этих случаях применяли людей, но принципу не изменяли.

Позже Кутузов в диспозиции для Бородинского сражения писал: “Не в состоянии будучи находиться во время сражения на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность гг. главнокомандующих и потому предоставляю им делать соображения действий на поражение неприятеля.”

Степень же проявления инициативы самим Кутузовым определяется тем, что он срывал на театре войны крепости, не испросив на то разрешения Государя, хотя последним в этом было отказано предшественнику Кутузова, и возвращал с полдороги войска, Высочайшим повелением направленные на другой театр войны, раз это было нужно для достижения поставленных конечных целей.

Скобелев также требовал “самостоятельности” и притом от всех офицеров. В одном из своих приказов в 1879 г., например, он писал: “В бою необходимо, чтобы гг.офицеры сохранили полную энергию, самообладание и способность решаться при всяких обстоятельствах” и затем: “в современном бою батальоны и роты приобрели безусловно право на самостоятельность и инициативу.”

Последняя война также дает не мало примеров проявления начальникам частной инициативы, причем свидетельствует, что где пользовались этой инициативой там был и успех, а при неудаче войска не попадали в катастрофическое положение.

Вообще события нашей истории ярко свидетельствуют о громадном, полезном значении инициативы, предоставляемой частным начальникам, особенно, если это делается в широком объеме и с распространением на большой круг соответствующих лиц, т.е. когда такое предоставление инициативы составляет цельную систему.

В этих случаях польза сказывается, не только в отдельных эпизодах боевых действий, но и в создании обстановки, которая обеспечивает наивыгоднейшее использование всех боевых средств, при всех обстоятельствах.

Так было, например, в России, особенно, в эпоху Императрицы Екатерины П.

В царствование Екатерины Великой у нас вся армия была проникнута духом инициативы, духом самостоятельности и в это, именно, время встречаются особенно часто случаи отдельного проявления инициативы теми или иными лицами командного состава, влекущие за собой чрезвычайно важные положительные последствия, а общий определенный дух армии проводит к успешному выполнению отдельных операций и кампаний и в конечном результате дает блестящую победу, влекущую за собою богатые стратегические и политические последствия.

С другой стороны, у нас же в период царствования Императора Николая I, ярко выказались вредные последствия, какие влечет за собою система, отрицающая в теории и не допускающая на практике предоставления самостоятельности частным начальникам, отрицающая право их на проявление инициативы. В отдельных случаях такое отсутствие инициативы, как показывает опыт России в указанный период, влечет за собою непроизводительные усилия, напрасные жертвы, и поражения в той или иной операции, а в общем приводит к неуспеху целой войны и крушению всех расчетов и надежд, связанных с победным ее окончанием.

Скоро настанет время, когда в возрожденной России придется воссоздавать армию по своей боевой подготовке с одной стороны отвечающую современным требованиям войны, а с другой стороны опирающуся на русские национальные особенности.

И мы должны твердо знать и ясно сознавать, что ныне только такой армии обеспечен боевой успех, которая будет пропитана духом инициативы и что русскую армию легко воспитать в этом духе, ибо зачатки инициативы, несомненно, имеются в наших национальных свойствах, а богатая сокровищница нашей истории военного искусства представляет обильный материальный и моральный источник, из которого щедрой рукой можно черпать обширные средства для развития этого важного духовного начала, несущего боевое счастье и победу.

А.Баиов. Необходимая воинская добродетель. Вестник Военных Знаний. (Сараево). 1929. - N3. - C.1-8.

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"