Сущность командования

Предоставлено “Военным сборником”

Командовать - значит, прежде всего, уметь повиноваться начальнику от всего сердца для выполнения поставленной задачи, охватывать его намерения и идти навстречу, входить в его мысли и виды, принимать все всевозможные меры, чтобы их осуществить.

В армии командуют и подчиняются. Командование и подчинение - две стороны одной и той же функции.

Во время преследования, после пограничной битвы, правофланговая - 1-я - германская армия Клука, с 31 августа, уклонялась все более и более на восток от данного ей направления.

3-го сентября, вопреки приказанию Мольтке - следовать на уступ за правым флангом 2-й армии Бюлова, чтобы обеспечивать фланг всего фронта, Клук выдвинулся уступом вперед; он наступал на юго-восток с целью глубокого охвата англо-французов, а не на юго-запад, как указывал Мольтке.

Обеспечение фланга было возложено всего на один корпус (IV резервный) и одну вымотанную кавалерийскую дивизию (4-ю), оставленные на р. Урке. Первые же бои этого корпуса с бросившейся на него из Парижа 6-й французской армией Монури, 5 сентября, “сорвали повязку с глаз” Клука. Он, наконец, понял, какой опасности подвергался фланг всего германского фронта, и форсированным маршем поспешил оттянуть свои корпуса с юга на север, чтобы вывести их через Урок против Монури.

Но маневр этот оголил правый фланг 2-й армии, неожиданно для Бюлова, в минуту, когда союзники как раз перешли в наступление и началась Марнская битва.

Между 1-й и 2-й германскими армиями образовался разрыв, дошедший до 50 километров и прикрывавшийся лишь слабой кавалерийской завесой. Англо-французы получили возможность вклиниться между армиями Бюлова и Клука. План Мольтке был искажен. Его идея - повернуть 1-ю и 2-ю армии фронтом на восточный фас укреплений Парижа, между Уазой и Сеной - осуществлена не была. Клук не умел и не хотел подчиниться. Он проявлял почин вразрез с намерениями верховного главнокомандования, что привело к срыву основного плана, а затем и к полному его крушению.

Однако, подчиняться - не значит молчаливо исполнять заведомо неправильно замышленную операцию.

В этом отношении в полной силе остается взгляд Наполеона: каждый командующий генерал, беспрекословно принимающий к исполнению план, который он считает неверным или опасным, - преступен. В этом случае долг повелевает представить доказательства ошибочности плана и настоять на изменении его. Лучше - в отставку, чем обращаться в орудие бесцельного расстройства своих войск.

Так именно. Но недостаточно решительно, поступил генерал Самсонов, настаивая перед Жилинским об изменении направления наступления 2-й армии с тем, чтобы приблизить ее к железной дороге Малва-Сольдау и лучше обеспечить левый фланг. Самсонову не удалось убедить главнокомандующего. Изменения свелись к полумерам, которыми 2-ю армию еще больше разбросали. Самсонов, несмотря на это, остался на своем посту и приступил к проведению неудачно задуманной операции с уже надломленной волей.

Командовать - значит заставлять повиноваться, проявлять волю для осуществления своих намерений; уметь предвидеть, т.е. оценивать вероятное взаимодействие моральных и материальных факторов; заботиться о наиболее полном удовлетворении потребностей и нужд войск; строго соблюдать установленную организацию, действовать целыми соединениями и принимать меры для их восстановления в случае расстройства.

С 23-го августа 1914 года генералы Иванов и Алексеев неоднократно призывали Рузского протянуть правый фланг 3-й армии на север с тем, чтобы ударить во фланг и тыл австрийцам (Ауфенберга), развивавших наступление на Люблинском и Томашовском направлениях.

Главнокомандование стремилось вывести 3-ю армию, возможно скорее, на общий фронт с 4-й и 5-й, признавая, что участь Галицийской битвы и всей операции против австрийцев решилась не на юге, а на севере, и что никакие победы “под Львовом не могли искупить поражения северного крыла”.

Но главнокомандование фронта не умело заставить Рузского подчиниться своему решению. Рузский продолжал держаться Львовского направления и только после победы на Зол. Липе, да и не сразу, начал выдвигать XXI корпус на север.

В результате Ауфенберг получил возможность, без оглядки назад и на фланг, всеми силами обрушиться на Плеве, а 1 сентября, заслонившись против отступавшей армии Плеве, спокойно перебросить свою 4-ю армию на юг, в район Рава-Русска.

Участь всей операции висела на волоске из-за упрямого проявления Рузским неумелого почина и неумения главнокомандующего подчинить его своей воле.

Отсутствием проявления воли для осуществления своих намерений характеризуется вся деятельность Мольтке в первый период кампании 14 года, особенно на Западе.

К сожалению, в последующие за Галицийской операции и русскому главнокомандованию часто не хватало воли и дара предвидения, что влекло к разнобою в исполнении, к расплывчатости в решениях, к потере времени и к несоответствию результатов усилиям.

Cтремление согласовать непримиримые и противоречивые интересы фронтов привело к слишком позднему установлению нового плана после Галицийской победы (только 22 сентября), а вследствие этого - к необходимости форсировать свою же Вислу, оказавшуюся уже занятой германо-австрийцами.

Отчетливая идея следующей - привислянской - операции - бить противника сильным крылом из Варшавы, долгое время не осуществлялась, потому что Рузский, вступивший в главнокомандование Северо-западным фронтом, не хотел выделить корпусов с восточно-прусского участка. Пришлось, по предложению М.В.Алексеева, прибегнуть к странной мере: передать Варшавский район и две армии Юго-западного фронта (2-ю и 5-ю) в подчинение Рузскому, чтобы принудить его заинтересоваться усилением правого крыла наступавших армий.

Особенно ярко сказалось отсутствие умения заставлять подчиняться в 1916 году, во время весенней и летней кампаний, задуманных, как никогда, широко.

Основной план операции, составленный М.В.Алексеевым, был прост, ясен и логичен: главный удар на Вильно (Эверт), демонстрация на юге (Брусилов) и на севере (Куропаткин). Но от этого плана скоро осталось одно воспоминание.

Совещания в Ставке, куда приглашались главнокомандующие для обсуждения плана, носили отпечаток академических собеседований, на которых, после отстаивания каждым фронтом своих интересов, принимались соглашательные решения, приводившие к полумерам.

Участники разъезжались без твердого убеждения, что решение должно быть проведено до конца. Во время хода операций “торговля” продолжалась. Западный фронт главного удара не нанес. Эверт произвел ряд наступлений “на бумаге”. Действия, часто в последнюю минуту, откладывались “из-за неготовности”. Ставка “просила”, “советовала”, почти совсем “не повелевала”. Центр тяжести операции стихийно перенесся на юг. Летняя кампания, не объединенная одной идеей, не скованная одной твердой волей, после блестящего и эффективного наступления Брусилова завершилась бесплодным долблением на Стоходе по Ковелю...

Русская армия оказала помощь героическому Вердену, выручила, может быть, даже спасла итальянцев, но большие потери обескровили Юго-западный фронт, не внеся существенного изменения в общее стратегическое положение России.

Мало того, наступления в 1916 году обратились в прелюдию марта и ноября 1917 года.

Таковы были последствия политики “оказания помощи союзникам”, не соразмеряя с возможностями и линией поведения союзников; таковы были последствия отсутствия способности идею не только дать, но провести ее до конца.

Итоги 16-го года позволяют с полной уверенностью сделать другой вывод: велика разница между требованиями к полководцу и к начальнику штаба: полководец - олицетворение волевых начал, штабначальник - умственных - расчетов и подсчетов. М.В. Алексеев - исключительно образцовый начальник штаба, в новом положении верховного главнокомандующего, и начальника своего же штаба - не мог дать того, что от этого генерала больше ожидать можно. Командовать - значит уметь представлять подчиненным выбор средств для выполнения поставленной задачи, пробуждать самодеятельность, но не останавливаться перед вмешательством для исправления ошибок и согласования действий. Командовать - значит согласовать требования с нравственным уровнем подчиненных, учитывая их особенности, характер и пр. Силы психологические руководят событиями. Приказывать же неисполнимое равносильно посягательству на дисциплину.

И в стратегическом, и в тактическом творчестве на войне все расчеты производятся под влиянием душевного состояния, настроения.

Неудача немцев под Гумбиненом, 20 августа 14 года, поражение образцового XVII германского корпуса чрезвычайно понизило “психику” командующего 8-й армией генерала барона Притвица. Это привело к преувеличенной оценке русских сил. Притвицу “казалось”, что в В. Пруссию вторглись три русских армии из пяти корпусов каждая: Неманская, Белостокская и Нарвская. Отсюда решение отступить за Н. Вислу.

То же преувеличение опасности, грозившей В. Пруссии, явилось результатом “настроений” Мольтке и его окружения, упоенного быстрыми успехами в Бельгии и во Франции. Оно привело к переброске на р. Алле части германских сил из-под Намюра, что ослабило ударное германское крыло на западе в решительную минуту общей битвы: пограничной и Марнской. Силы эти прибыли в В. Пруссию уже после катастрофы Самсонова, бесполезно пробродив между двумя театрами войны. Эта мера явилась, быть может, спасением Франции.

Русская ставка с начала войны считала стратегически необходимым, предварительно операциям вглуби Германии и даже вообще наступлению по левому берегу Вислы, обеспечивать правый фланг армии занятием В. Пруссии. Без этого, по мнению руководителя русской стратегии, “правый фланг продолжал висеть в воздухе” (Ю. Данилов).

Чем глубже на запад удалось бы проникнуть, тем острее должна была чувствоваться рискованность операции - угроза правому флангу (Лодзь). Но после неудач 1-й и 2-й армий идея овладения В. Пруссией стала непопулярной даже в армии. Задачу эту впредь нельзя было ставить в полном объеме, по причинам чисто психологическим.

Все операции на правом берегу Вислы против В. Пруссии приобрели характер “бессистемных полумер, и на выполнении их лежал отпечаток вялости и нерешительности” (Ю. Данилов).

Недоверие и “суеверное” предубеждение против наступления в В. Пруссии царило не только в командном составе, но и в войсках, в толще армии. Сказывалось психологическое влияние неудач первых операций. Даже убежденные сторонники плана овладения В. Пруссией до Н. Вислы были вынуждены, под влиянием психологических сил, отказаться от своих намерений.

Командовать - значит избирать простейшие пути и способы действий, чтобы достигать целей с наименьшими трениями.

При всех обстоятельствах, задача командования - поднимать “военную ценность” войск и добиваться в бою “малой кровью” наибольшей пользы.

Одним из самых высоких качеств начальника является готовность взять на себя ответственность - “вкус к ответственности”.

По существу деятельность командования сводится к непрерывному решению задач.

Решение каждой задачи приводит к “замыслу”,“подготовке” и “исполнению”.

Замысел - сущность решения - основа каждой операции. В нем проявляется воля начальника, который ставит своим подчиненным частные задачи.

Право и обязанность решения (замысла) принадлежит исключительно только войсковому начальнику, единственному за него ответчику. Таков основной принцип управления - единоначалие. Всякое нарушение единоначалия неизбежно приводит к расслаблению воли командования, к трениям, неудачам и даже катастрофам. Вот почему так вредны и опасны “советы”, “солдатские комитеты”, “комиссары” и прочие способы ограничения единоначалия или проявления недоверия к ответственным командирам, призванным располагать жизнью подчиненных. Вот почему так вредно вмешательство высшего командования в распоряжения подчиненных, вмешательство, убивающее самостоятельность, которую всячески надо развивать, создающее обычно очень нервную атмосферу там, где прежде всего нужны спокойствие, уравновешенность. Бесперебойное ведение операций, которые длятся ныне недели, а то и месяцы (Верден, битва Франции), требует уважения к ограниченному времени, какое каждому удается выкроить для необходимого отдыха. Да и редко “вмешательство в работу “исполнителей” может принести пользу. Действительно, сведения о происходящем там, где дело решается “кровью”, доходят “наверх” через ряд промежуточных инстанций с неизбежным запозданием. В войне маневренной высшее командование, при хорошо налаженной связи, может быть осведомлено, и то лишь приблизительно, о происшедшем в боевых линиях только через 20-24 часа. В войне позиционной Людендорфу удавалось получать сведения о прорывах союзников (в 1918 г.) через 7 часов после их начала.

Распоряжения по этим сведениям, с кажущимися необходимыми поправками, могут иметь практическую ценность только в том случае, если они будут соображены с важнейшими переменами за промежуток времени между передачей сведений и приведением в исполнение распоряжений.

Летом 1915 года Риго-Шевельский район начал приобретать все большее и большее значение. Германская кавалерия, а потом и пехота здесь отвлекали внимание русского командования на севере. В район был переброшен XIX корпус генерала Горбатовского. Он вошел в состав 10-й армии, штаб которой стоял в Гродно, в 200 километрах от войск корпуса. Генерал Алексеев, тогда главнокомандующий фронта, был неприятно удивлен, что управление войсками в районе хромало и, несмотря на сосредоточение значительных русских сил, немцы продолжали распространяться к северу. Чтобы разобраться в положении на месте, Алексеев командировал Ф.Ф. Палицына, который очень быстро понял, в чем дело: Горбатовский был буквально “подавлен” неустанной опекой командования 10-й армией. Его бомбардировали запросами, указаниями, инструкциями, и из Гродно вмешивались во все мелочи. Генерал Палицын, со свойственной ему деликатностью, мягко попросил начальство армии “не посылать Горбатовскому никаких указаний и, вообще, не вмешиваться в действия и в жизнь XIX корпуса в течение, по крайней мере, трех дней”. Гродно совету последовало, и польза не преминула сказаться сразу.

Способность решаться - производная знаний и воли, характера. Поэтому, важнейшие качества начальника - волевые - Наполеоновский прямоугольник из воли и ума.

Решение вытекает из указаний высшего командования (подчинение) с тем, чтобы поставленная задача была выполнена во что бы то ни стало.

При подготовке и выполнении решения командование сообразуется с тактическими возможностями и моральным состоянием войск. Подготовка слагается из моральной и материальной. Моральная подготовка достигается дисциплиной, доверием, своевременными поощрениями и наказаниями, неусыпной заботой о благосостоянии войск. Значение ее огромно: “дух войск создает победу”. В приемах моральной подготовки сказываются национальные особенности. Нельзя подходить ко всем армиям с одинаковой меркой. Вера в успех и доверие к командованию - важнейшие результаты подготовки, к которым надо стремиться.

Немцы были поражены, с какой легкостью отступившие французские армии остановились 5 сентября 14 года, а 6-го перешли в общее наступление.

Довольно верно оценивая французов, немцы не понимали их дисциплины. Они говорили: французский солдат легко перенесет лишения и тяготы, необходимость которых он понимает и пока живет еще вера в успех. Напротив, он сразу закричит “измена!”, как только его подвергнут тяготам, целей и причин которых он не понимает. Француз склонен также быстро к упадку, как и к подъему духа. Он может многое сделать в руках искусного вождя, но будет без труда разбит под руководством бездарности.

Картина верная, но дальше, судя по виду французских солдат на улице, немцы заключали, что настоящей дисциплины во французской армии не было. В действительности дисциплина у французов выражается только в других формах, и к ней нельзя подходить с мерками немцев. Французский солдат внешне свободен до распущенности, но дисциплина, сознание долга в нем сидит крепко, глубоко, поддерживается воспитанием, а когда нужно, то и строгими наказаниями. Храбрый, интеллигентный, исполненный действительного патриотизма французский солдат способен на самые большие подвиги.

Материальная подготовка - сбор и распределение средств для операции, боя. Командование осуществляет ее приказами войскам и службам.

При выполнении решения командование обеспечивает развитие операции соответственно плану, примеряясь к обстоятельствам, чтобы достичь поставленной цели.

Чрезмерное упорство, вопреки складывающейся обстановке, может привести к роковым ошибкам - Жилинский, Самсонов.

Непреклонность воли заключается не в сохранении взятого направления вопреки логике, а в том, чтобы не упускалась из вида конечная цель.

Искусство и заключается в умении определить, когда решение следует изменить или дополнить.

В. Доманевский. Часовой. - 1931. N 67. - С. 3-6.

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"