В субботу, 21 сентября, рано утром на 81-м году жизни, после тяжелой и длительной болезни умер мой дед - гвардии полковник Зарубин...
Смерть обязывает говорить о самом важном, об основном содержании жизни ушедшего мужчины - о его служении и деле. Поэтому я не буду рассказывать о своем деде, как о родственнике, а буду говорить о гвардии полковнике Зарубине. Или как принято говорить на Православной Руси, - о русском воине Вадиме, защищавшем Родину и отдавшему почти 30 лет жизни воинской профессии - с 1940 по 1967 годы. Ведь у нас на земле испокон веков особо чтился ратный труд.
Я расскажу только об одном бое воина Вадима – раннем эпизоде Великой Отечественной Войны, участником которой он был.
Дед никогда не любил рассказывать о войне, о том, за что он получил свои высокие боевые награды. Только на пороге смерти, по нашим настоятельным просьбам, он рассказал эту историю. Вадим Александрович окончил Горьковское училище зенитной артиллерии и начал войну в июле 41 года молодым командиром батареи 37мм зениток. К октябрю того года его батарея в составе армии Конева, отступая с боями, вышла к Москве. Во время этих боев батарея сохранилась и даже увеличилась подобранным 85мм орудием.
Тогда артиллеристам-зенитчикам не раз приходилось выкатывать зенитки на прямую наводку против немецких танков. Но в том бою, который определил всю дальнейшую жизнь деда Вадима, зенитки поставили уже и по назначению - против немецкой авиации, готовившей наступление на столицу и все время рвавшейся бомбить Москву. Напомню, что у гитлеровцев ничего не вышло: за все то время к Москве почти не прорвались самолеты врага. Но взлетало-то их немало.
В тот раз на долю этой батареи зенитчиков, кроме ставших привычными им танков, досталось и 9 «юнкерсов». Огонь нашей батареи вынудил отвернуть четверку немецких самолетов для уничтожения зениток. Обезвредить наше ПВО - таков был один из основных приказов немецким летчикам. А у наших за спиной была Москва. Это было посильнее любых приказов. И бои действительно были взаимно безжалостны и ожесточены, бои на максимальное истребление противника.
Завязался бой, а в его конце один на один остались единственное наше орудие, уже без щитка и прицела, и последний «юнкерс»-«лапотник» с бомбами. Противникам суждена была настоящая дуэль: немецкий летчик пошел в своеобразную лобовую атаку "воздух-земля" на искореженное орудие. У зенитки остались только командир батареи и сержант-наводчик. Все решалось, видимо, в секунды. Пикирующий «юнкерс» давал время только на то, чтобы зарядить орудие.
- Без приборов не наведем, командир!
- Целься по стволу!
Выстрел из орудия по «лапотнику» в упор примерно совпал со сбросом немецкой бомбы. И взрывы от попавшего в цель снаряда и упавшей бомбы прозвучали почти одновременно...
Через три дня на место боя прибыла наша похоронная команда, которая стала выкапывать врытые бомбами в землю тела наших артиллеристов.
- Ты смотри, а этот - жив! И этот! - заметил какой-то глазастый из той скорбной команды. Это были наводчик того последнего орудия и комбатр Зарубин. И по его годам отнюдь не "батяня". Не тянул он по возрасту на «батю» - девятнадцать стукнуло на три дня заживо похороненному комбатру в 41-м году. Когда его откопали, то не увидели на нем ни одного не перебитого осколком ремня…
Три месяца слепоты и глухоты. Наверное, не полной. Наверное, снова и снова вставал перед невидящими глазами ТОТ «юнкерс». И был госпиталь. Надолго. Был и орден...
Но не последний, и демобилизация была много позже - почти через 30 лет ратной работы в частях, в том числе на испытательном артиллерийском полигоне. И из этих без малого 30 лет более половины – Камчатка и Белоруссия. Служба с ожиданием каждый день войны с Америкой. Опять боевые тревоги, опять на прицеле самолеты, но уже американские. И каждый день заранее собранный чемоданчик со всем необходимым офицеру ждал сюрпризов из-за океана, от бывшего союзника. И тысячи, тысячи залпов - из наших, трофейных немецких, американских и других орудий. Самых разных. Какое сердце это выдержит?
Вот и снова умер воин, уже второй раз. Это случилось в белорусском военном госпитале.
- Ну что, это - все. Кто пойдет говорить жене? - мялись врачи.
"Что говорить?! Зачем эта суета? Я - живой! Только почему-то тело свое вижу со стороны, откуда-то сверху". Что-то подобное думал уже гвардии подполковник.
Но и здесь костлявой не обломилось, хотя врачи в неполные 39 прочили только считанные месяцы оставшейся жизни. Но жив остался солдат, хотя и с первой группой инвалидности. Да сердце стало биться экономно. Очень экономно - до 24 ударов в минуту, иногда с пугающе длинными перебоями. И так стучало до восьмидесяти лет, на литрах кордиамина и воинской силе воли, воле к жизни. А как же! Ведь была у мальчишки 30-х годов мечта: дожить до 2000 года, хоть глазком посмотреть бы. Ведь жизнь наверное такая будет! Такая!!!
И Господь, как любящий Отец, дал просимое - и дожил воин. Хотя последние десять лет сугубо воевал он с прибавившейся к "букету" болезней онкологией крови, с нестерпимыми болями и язвами. Посмотрел..., на все это...
И умер в третий раз, в последний. Как говорят мальчишки, взаправду...
Ему, наверно, было безмерно горько оттого, что его юношеская мечта о будущем воплотилась в монстра нашего настоящего. Но ему это было нужно видеть, очень нужно.
Как нужно было увидеть детей, внуков и правнуков, эту протянувшуюся ниточку жизни ЕГО рода, которую не оборвал тот бой в октябре 41-го. Бой, унесший другие жизни. Как и тысячи боев той Войны, оборвавшей миллионы ниточек-жизней, которые, как упавшие в землю и проросшие зерна, дали возможность начаться другим жизням. И нашим с вами тоже.
Это и есть самое важное в том далеком бою. Его исход. Победа.
Разве такое можно не осознать и забыть?
И это не забывается! Помним мы, на земле Родины. И каждый раз убеждаемся, что помнят об этом и в нашем Небесном Отечестве.
Действительно, мы теперь верим и знаем, что Владычица наша Пресвятая Богородица, как и множество раз в нашей истории, в 40-вых годах снова спасла Русь от врага. В тот раз от гитлеровского нашествия. Она вымолила Русь у Престола Божия. Вымолила и спасла миллионы солдат Руси, которые жизни клали за Ее земной Удел - Святую Русь.
Она и сейчас - через много-много лет - продолжает вымаливать и спасать Своих воинов, забирать их к себе под Материнский Покров. И в день Ее Рождества - 21 сентября - Она забрала к себе еще одного Своего солдата – русского, советского офицера гвардии полковника Зарубина. Прошу, надеюсь, верю, - что забрала в новое Рождество, рождение в Жизнь Вечную... Аминь.
Олег Зарубин, 21.09.2002 г., Харьков
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
Смерть обязывает говорить о самом важном, об основном содержании жизни ушедшего мужчины - о его служении и деле. Поэтому я не буду рассказывать о своем деде, как о родственнике, а буду говорить о гвардии полковнике Зарубине. Или как принято говорить на Православной Руси, - о русском воине Вадиме, защищавшем Родину и отдавшему почти 30 лет жизни воинской профессии - с 1940 по 1967 годы. Ведь у нас на земле испокон веков особо чтился ратный труд.
