В ноябрьских заметках я хотел вспомнить, что семь лет назад, 17 ноября 2003 года, ушел из жизни выдающийся поэт Юрий Кузнецов. Святая цифра: «Три раза поклониться долу, семь – осенить себя крестом», – как писал Александр Блок, тоже ушедший в ноябре. Искал форму, чтобы связать частичку недооцененного наследства последнего классика советской поэзии со жгучей современностью. И вдруг обрушился манифест Никиты Михалкова «Право и правда». Тут все и замкнулось.
На рубеже тысячелетий Юрий Кузнецов по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II перевел на современный русский язык «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона – первый и ярчайший образец высокой отечественной публицистики. «Слово…» было написано митрополитом Илларионом в середине XI века и касалось самых острых мировоззренческих проблем. Даже либерально настроенный академик Дмитрий Лихачёв написал: «Тема «Слова» – тема равноправности народов, резко противостоящая средневековым теориям богоизбранничества лишь одного народа, теория вселенской империи, или вселенской церкви. Илларион указывает, что Евангелием и крещением Бог «все народы спас», прославляет русский народ среди народов всего мира и резко полемизирует с учением об исключительном праве на «богоизбранничество» только одного народа». Потом это трансформировалось в понятия «малый народ», «золотой миллиард», «мировая закулиса», «элита» бюрократически-криминальной России. Много есть синонимов, характеризующих кучку «богоизбранных», попирающих христианские заповеди.
Торжественная и пророческая проповедь, сказанная в храме Святой Софии Киевской в присутствии великого князя Ярослава, навсегда заняла первое и исключительное место как в истории русского православного богословия, так и в истории русской художественной литературы. Как из маленького зерна вырастает прекрасный и полновесный пшеничный колос, так из «Слова» митрополита Иллариона выросла вся русская словесность, в том числе поэтическая.
Митрополит искренне верил в воцарение благодати через истину:
Как отошел свет луны
при сияющем солнце,
так и Закон потускнел
пред святой Благодатью.
Стужу ночную ликующий день расточил.
Землю холодную теплое солнце согрело.
И человечество больше не гнется в Законе,
а в Благодати свободно растет...
Трудно сказать про нынешнее человечество, что оно растет в благодати, если вспомнить про море крови на полях сражений, про Европу, отказавшуюся, по сути, от христианских корней, и даже после мусульманских жертвоприношений прямо в центре Москвы, за оградами мечетей, когда резали баранов под плач детей русской якобы столицы. Но внешне стремлением облагодетельствовать нас озабочены все, начиная от двуумвирата и кончая крупными общественными деятелями. Вот на этой волне и всплыл вдруг противоречивый и пестрый манифест Михалкова. Написан он (надиктован?), как видно, в несколько приемов и разными людьми. Вдаваться в его сумбур, особенно историко-идеологический – нет охоты. Остановлюсь на характерных пунктах.
Сразу перенесусь от Святой Руси сына половчанки Андрея Боголюбского, зарубленного своими же соратниками, в знакомые мне времена.
«В конце 1960-х годов, достигнув максимума от того, чего можно было достичь при советской форме государственного устройства и социалистическом режиме, «советский народ», на плечи которого выпали неимоверные тяготы мобилизационной работы, – надорвался. Пафос коммунистической идеологии и потенциал советской государственности были исчерпаны».
В конце 60-х я вернулся из армии, продолжил учебу в Литинституте и стал жадно постигать Россию, ее культуру, начал писать первую книгу, а Михалков начал учиться во ВГИКе и сниматься в кино. Оказывается, мы жили и работали с ним, как миллионы полноценных и достойных людей, в эпоху «надорванности» и «исчерпанности»? Так почему же тогда появлялись шедевры вроде «Москва слезам не верит», а сегодня пошлые «Жмурки»? Кстати, почему «советский народ» взят в кавычки? Все обществоведы признают с почтением или неприязнью эту сложившуюся и раздробленную потом общность.
Дальше – еще больше подобной упрощенной дичи: «В 1991 году Советского Союза не стало. Казавшаяся незыблемой власть рухнула в три августовских дня… В то время мы не отдавали себе отчета в том, что принимаем участие в событиях, имеющих всемирное значение. В событиях, в результате которых будет осуществлено не только переустройство отдельно взятой страны – Советского Союза, но будет совершен политический и экономический передел мира. Это была геополитическая революция».
Да, двадцатилетие показало, что капиталистическая геополитическая контрреволюция свершилась, и без войны с внешним врагом Россия понесла самые огромные потери в своей истории – 23 миллиона русских и полный разгром национальной промышленности, науки и культуры. Но автор манифеста – оптимистичен, хотя и безблагодатен: «Такова цена, заплаченная русским народом за обретенную в конце XX века государственную независимость и личную свободу…». Оторопь берет: «Независимость от кого? Личная свобода – для кого? Даже огромные деньги не гарантируют этой свободы, как показал пример Ходорковского, поскольку в России полностью претворен в жизнь любимый лозунг диктатора Франко: «Друзьям – все (то есть благодать. – А.Б.), врагам – закон!». Но ведь и мнимые друзья самого Путина не защищены, как показал пример Лужкова.
Оставляем в стороне исторические отсылки и современные намеки на просвещенную монархию («власть в России должна быть персонифицирована» – это выпад против Медведева, по-моему: ведь тот предлагает вводить «прямую демократию» через виртуальный интернет!), обратимся сразу к сути: что есть просвещенный консерватизм, хоть в нескольких чертах?
«Идеология просвещенного консерватизма впитала в себя:
– фундаментальные духовные основы православия и традиционных для России религий (в России до 1914 года только крещеные имели право голосовать, быть избранными во власть или попадать в силовые органы – почему мы отказываемся от этого опыта предков?);
– имперские нормы, принципы и механизмы государственного строительства (каковы они? Например, Петр подчинил Церковь государству и отменил тайну исповеди. Будем возрождать Синод?);
– предреволюционный опыт российской парламентской практики и партийного строительства (то есть декоративность Госдумы и право самодержца разгонять ее через несколько месяцев говорильни?);
– традиционные для России формы земского и городского самоуправления. (Даже Солженицын, постоянно твердя об этом из Вермонта, убедился в олигархической России, что сие – невозможно!).
Ну и прочие благие беспочвенные предпочтения под лозунгом: «Просвещенный консерватизм – это консерватизм без предрассудков». Довольно-таки странный постулат, если дальше идет несколько «ценностных установок», основанных на вековых предрассудках и слепой вере, среди которых есть такие:
– верная мера везде и во всем, следование справедливому закону и божественному порядку, заповеданному в ПРАВДЕ;
– развитая и сбалансированная система публичного и частного ПРАВА – укрепление вертикали власти и расширение горизонтали культуры и жизни гражданского общества;
– лояльность к власти, умение достойно подчиняться авторитетной силе;
– признание греховности человеческой природы и неразрывной связи человека с окружающим его материальным миром.
О, тут в самую точку! Греховная связь человека (и самого автора манифеста!) с материальным миром – налицо.
Сейчас разгорается скандал вокруг так называемого Российского союза правообладателей (РСП), недавно созданного и возглавленного Михалковым. Недавно этот РСП получил право (и правду) собирать авторские отчисления с импортеров и производителей звукозаписывающей техники и носителей. Новым налогом в размере 1% от стоимости обложены все DVD-проигрыватели, компьютеры, видеокамеры, компакт-диски, флэшки и даже мобильные телефоны. То есть все то, что может служить техническим средством записи и воспроизведения звучащей и видеопродукции. Огульно! Пенсионерка, например, покупает дешевенький мобильник, даже не умея скачивать на него рэп, а с нее – процентик в пользу структуры имени главного барина нашей культуры. Это право дано РСП на 5 лет. И хотя речь идет фактически о новом налоге, введен он не законом, а всего лишь постановлением правительства РФ. По оценкам экспертов, союз Михалкова заработает на этом 1% порядка $150–200 млн в год. Значит, за пять лет – до миллиарда долларов. Но главная пикантность – в том, как РСП собирается расходовать собранное столь примитивным «трудом».
Представители союза честно признали, что отдадут правообладателям только 15% поступлений. Еще 25 процентов будет тратиться на содержание аппарата союза (зачем создателям творческой продукции такой жадный посредник, думающий только о своем процветании?!), а 60% попадут в специальный фонд, курируемый непосредственно… Михалковым. Я как автор получил приглашение от РСП, но мне никто не объяснил, зачем я нужен этому союзу-копилке – для численности? А главное, на что же будут тратиться основные средства – на новую бездарную серию «Утомленных солнцем» или, например, на проведение всероссийского семинара молодых писателей? Гадать тут, по-моему, не надо.
В общем, подобная схема позволит лично Михалкову распоряжаться суммой, как прикинули аналитики, до $850 млн и такой куш свалился по распоряжению правительства. Дорого оценивается сегодня просвещенный консерватизм и аристократизм! И все это прикрывается именами Пушкина, Вяземского и Гоголя, который даже на малороссийского аристократа по происхождению не тянет. Ничего себе создали рынок и систему якобы господдержки для лохов, включая жалких творцов, которые вне зависимости от сферы деятельности и жанров должны зависеть от воли Михалкова, который как наследственный дворянин осуждает тоталитаризм и культ личности, но обожает крепостные отношения и хочет сделать мелкими вассалами носителей авторских прав. Такого ведь и в помине не было «в конце 60-х, когда, достигнув максимума от того, чего можно было достичь при советской форме государственного устройства и социалистическом режиме, «советский народ» надорвался». Спокойно, без надрыва, работала организация ВОАП и за куда меньший процент на содержание и создание личного фонда Михалкова охраняла наши авторские права. Или это тоже – цена за «государственную независимость и личную свободу», объявленные в манифесте?
Лично я, как многие русские поэты и публицисты, такую свободу и независимость отвергаю и даже презираю. После завершения работы над переводом «Слова о законе и благодати» Юрий Кузнецов сказал накануне наступления ХХI века: «Такие большие ритмы, конечно, не для человека, который живет всего лишь семьдесят лет». Он сам не дожил до семидесятилетия в будущем году, но оставил нам много пророчеств и призывов, идущих сквозь века:
– Туман остался от России
Да грай вороний от Москвы…
Еще покамест мы – живые,
Но мы последние, увы.
Шагнули в бездну мы с порога,
И очутились на войне.
И услыхали голос Бога:
«Ко мне, последние, ко мне!»
Мы продолжаем оставаться в бездне и на войне против России, но страна все дальше от Бога. Ведь не в новодельный храм же призывал этот горний голос, а к подлинной духовной свободе, взаимной любви, высшей справедливости. Где все это в реальной жизни? Увы, подобные партийные программы «вертикали власти» и аристократов-общественников говорят русскому только одно: тебе, смиренному, – закон, а нам – благодать.
Александр Бобров
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
