Пока некоторые чиновники считают херсонесские хоры своей вотчиной, древний город остается без охраны ЮНЕСКО
В общественной жизни Крыма происходит много интересного, несмотря на лето, курортный сезон.
О диспозициях на языковой и шире — культурной ниве мы беседуем с вице-губернатором Севастополя, доктором филологических наук, профессором, заведующим кафедрой русской и зарубежной литературы Таврического университета Владимиром Казариным.
— Владимир Павлович, каковы тенденции и реальная ситуация в Крыму с изучением языков в школах? При этом очень показателен тот факт, что на Всеукраинском тестировании севастопольские школьники смогли обойти других в знании не только истории, но и украинского?
— В Севастополе 96% школ работают на русском языке. Это естественно для нашего города с его традициями и составом населения. И то, что юные севастопольцы лучше других знают историю Украины, можно объяснить богатой историей самого города, которая повышает интерес к прошлому вообще. Ребята и в знании «мови» преуспели, потому что у нас прекрасно преподается украинский. Как и другие языки.
Знаете, так уж сложилось, что многие выпускники морских и сухопутных военных училищ перед приездом на службу традиционно женятся на филологинях, которые становятся прекрасными учительницами русского, украинского языка и литературы. Эта тенденция пополнения педкадров и ныне сохраняется в Севастополе.
— Я все больше убеждаюсь, как повезло не только Севастополю, но и всей Европе, что здесь сохранился Херсонес — раскопанный археологами античный город, 2600 лет со дня основания которого будем отмечать в следующем году. Что же все-таки мешает тому, чтобы это сокровище взяли под охрану ЮНЕСКО?
— Действительно, парадокс: ЮНЕСКО готово включить Херсонес Таврический в список всемирного культурного наследия, однако одним из условий этого является закрепление за Херсонесом не только археологической части, но и так называемой хоры — древних земель сельскохозяйственного назначения, которые окружали город. К сожалению, за многие годы из предполагаемых 29 земельных участков депутаты горсовета дали «добро» на отчуждение только четырех. Доныне депутаты уклоняются от решения этого вопроса, перенося его от сессии к сессии, хотя горадминистрация настоятельно предлагает рассмотреть его. Депутаты попросту побаиваются, что земля уйдет из-под их контроля, перейдет во власть Киева, ведь заповедник Национальный, государственный. А ведь выполнение условий ЮНЕСКО очень многое дало бы нам, в частности, и выделение солидных средств из международного бюджета для Херсонеса.
— Пока вы были гуманитарным вице-премьером правительства Сергея Куницына, в Крыму ежегодно открывалось по нескольку музеев. А как обстоят дела сейчас? Открылся ли музей сестер Цветаевых?
— Мы продолжаем пополнять музейный фонд полуострова. Не так давно основан музей Константина Паустовского в Старом Крыму — спасибо бывшей киевлянке Надежде Садовской и ее дочери Саше, которые выкупили сохранившуюся часть дома, в котором останавливался Константин Георгиевич, и создали этот музей. Музей сестер Цветаевых в Феодосии тоже уже открыт, точнее, там работает часть экспозиции. А другую часть строения — мемориальную, где как раз и жили Цветаевы, — еще только освобождает медсанчасть. В Симферополе, в доме, где родился замечательный поэт Илья Сельвинский, завершаются восстановительные работы (здание было практически снесено), ведется подготовка к открытию музея поэта. Работаем над экспозицией Анны Ахматовой в Евпатории и Севастополе, Владимира Набокова в Ялте и Гаспре. В краеведческом музее в Саках открыта гоголевская экспозиция — там, где Николай Васильевич отдыхал и лечился. Можно сказать, что в Украине появился еще один музей писателя. И за это, кстати говоря, благодарен вашей газете, которая будировала тему открытия таковой экспозиции, как и за то, что удалось с вашей помощью отстоять музей Пушкина в Гурзуфе, здание которого собирались прибрать к рукам дельцы.
— Власти Крыма обычно подвергаются особому «артобстрелу» со стороны крайних сил как Украины, так и России. Недавно, как я слышал, вас критиковал небезызвестный российский парламентарий Затулин.
— Для меня нападки со стороны Константина Затулина — это скорее форма поощрения. Я не разделяю его радикальных взглядов, наши расхождения носят не конъюнктурный, а принципиальный, я бы сказал — идеологический характер. В очередной раз открытая полемика между нами вспыхнула 29 мая в Москве на конгрессе по международному статусу русского языка. Туда я ездил как доктор наук, филолог-русист. Мой давний оппонент изложил на форуме, на мой взгляд, очень странную концепцию. Он заявил: «Мы в Российской Федерации должны понять наконец, что только тогда можем помочь сохранению русского языка в странах СНГ и Прибалтики, когда всю гамму наших взаимоотношений с той или иной страной — политических, экономических, культурных, военных и всяких иных — будем строить в зависимости от того, каким образом в этой стране уважают или, наоборот, не уважают права русского языка и русского человека». Звучит вроде бы привлекательно, а на деле — чистой воды дипломатия канонерок от культуры. Как это предложение должно реализовываться на практике? Неужели российские компании на переговорах с Украиной по поставкам нефти будут заявлять, что продажа определенной партии энергоносителей должна сопровождаться открытием у нас такого-то количества русских школ? Я не знаю в мировой практике экономических переговоров подобных примеров: американцы или англичане никогда не ставят условием успеха бизнес-диалога открытие английских школ, как и немцы, итальянцы, французы. Ибо экономика — это одно, а образование, наука и культура — нечто иное. Они взаимосвязаны, но не так прямолинейно, как это трактует мой оппонент.
Как ни парадоксально, Затулин, сам того, может быть, не осознавая, исходит из того, что русский язык — залежалый товар. Мне опять вспоминается пример из советского прошлого, когда для того чтоб приобрести хорошие итальянские сапоги, нужно было купить в нагрузку две пары туфель, скажем, фабрики «Скороход», которые никак иначе не распродавались. Так вот, извините, русский язык — это не залежалый товар, чтоб его насильно предлагать в нагрузку на переговорах по энергетике или при продаже военного обмундирования и техники.
Защита русского языка неотрывна от защиты украинского, а также десятков и сотен других славянских и совсем не славянских языков. Это единая кровеносная система говорящего человечества. Противопоставлять одни языки другим — все равно, что спорить о том, что важнее: вены или артерии, реки или родники, крона или корни. Мы, крымчане, прекрасно знаем: если в горах пересыхают крохотные ключи, долинные реки превращаются в зловонные болота. Защищать русский язык надо, но надо помнить и о великой миссии, которую столетиями исполняет русский язык — как международный, объединяющий народы стран СНГ.
Многоязычие — всегда было характерной чертой славянского мира. Достаточно вспомнить, сколько народов обрели письменность благодаря деятельности филологов-русистов и филологов-славистов. Как сказал классик: «Сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек».
Киевские ведомости,
6 августа 2007 г .
Станислав Бондаренко
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
