Австралия – одна из самых
благополучных стран западного мира. Загляните в любые справочники – они вам
подтвердят. Поэтому на вопрос “Как дела?” все здесь, как правило, отвечают:
Спасибо, все прекрасно (Thanks, I’m fine). Вопрос о делах стал почти самим
приветствием, и если кто-либо додумается вспомнить его смысл и начнет
действительно рассказывать о своих делах, то в ответ может получить номер
телефона психиатра.
Ничего наружу. Все скрыто
за улыбкой и стандартными ответами. От хорошей ли жизни?
Чтобы устроиться здесь на
работу, требуется рекомендация с последнего места работы и экспириэнс. Опыт
работы, по-нашему. Если ты эмигрант, но необходим фирме, то возможна
рекомендация соответствующего человека из твоей страны. Хлопотно, но
преодолимо. А вот если работа предлагается чуть получше, то требуется не одна
рекомендация, а целых три. Три рекомендации! Не правда ли, наш блат - куда
приятнее?
Но даже самая хорошая
рекомендация не спасает человека от такой формы работы как кэжуал (casual). Слово это можно перевести как
случайный или небрежный. В чем его суть? Если ты выполняешь “случайную” работу,
то не имеешь права ни на оплачиваемый отпуск, ни на оплачиваемый больничный, ни
даже на следующий рабочий день – в любой момент тебе могут сказать
“досвидания”. Если такой “случайный” работник даже после десяти лет труда на
фирму получает от нее постоянную работу, его контракт переписывается, и все
льготы на него распространяются с даты подписания нового контракта. На неделю
своего законного отпуска он может претендовать только по истечению трех
месяцев. И пока три месяца не пройдут, заикаться об усталости просто
неприлично. Но болеть он может, не
дожидаясь истечения трех месяцев. Шесть дней в году. Больше — только за свой
счет.
Вообще формы организации
рабочей силы здесь очень разнообразны: добровольно-бесплатная, почасовая,
почасовая с полным рабочим днем, почасовая с неполным, временная, постоянная,
контрактная, на кэш (cash – наличные деньги)… Все, что угодно, для
того, чтобы народу было удобнее работать, а работодателям с ним — расплачиваться.
Многообразие форм само по себе не предосудительно. Если бы ко всему этому набору не прилагалась такая
деталь, как продление контрактов. Ежегодное, заметим, продление. Этот
непраздный вопрос превращается в своеобразный короткий поводок, которым очень
удобно держать в послушании.
А еще фирмы могут
разоряться, перекупаться, банкротиться…
В таких случаях, естественно, даже с постоянными работниками разговор
весьма короткий: они получают двухнедельный или двухмесячный (в зависимости от
условий персонального контракта, за которые надо бороться при подписании его)
“паек” и вылетают на улицу. Иногда — в один день, как это случилось с
работниками авиакомпании “Anset”, которые пришли в понедельник на работу
и обнаружили, что второй по величине авиакомпании, в которой работало по всей
Австралии более 40 тысяч человек, уже нет.
В свободном мире существует железное правило
— ни слова критики, даже самой мягкой, в адрес фирмы и шефов, а если фирма
частная, — то в адрес хозяев. Можешь не только лишиться работы, но и
рекомендации не получить. Если невмоготу — лучше бежать в лес и искать дупло. И
орать в него сколько угодно, убедившись, предварительно, что рядом никого нет.
А то ведь существует еще одно цивилизованное правило. Его даже прописывают в
контрактах - обо всех замеченных тобой
проступках сослуживцев докладывать непосредственно шефу. Делать замечания — его
бизнес.
Математик с научными
степенями из подмосковного Жуковского работает волонтиром в Масquarie университете в Сиднее. Ходит на работу,
пишет там статьи из формул и чисел, вкладывая в них полученные на родине
знания, но ни копейки за это не получает. Может быть, со временем, он получит
там оплачиваемую работу — на что и расчет. Но пока он живет на пособие по
безработице, а работает безвозмездно. Хотя, справедливости ради, нужно
добавить, что математик может и не
работать в университете и получать пособие по безработице. Однако, тогда
он обязан каждый день являться в специальное агентство для безработных и под
присмотром персонала обзванивать обязательных двадцать объявлений о найме на
работу — не важно, какую, — взятых из местных газет. Затем он должен составить
отчет по каждому звонку и только после этого, испросив разрешения у служащего,
может быть свободен. Это новшество введено с прошлого года. Раньше безработные
из дома звонили по объявлениям. И
только пять звонков работодателям нужно было сделать в течение двух недель.
Нынешняя ежедневная экзекуция вызвана желанием государства ослабить тяжесть
выплат по безработице, которая возросла из-за падения экономики и роста волны
эмигрантов.
Но вернемся к нашему
математику. Волонтирская работа освобождает его от такой ежедневной повинности. Ходить в университет куда приятнее!
Тем более, что пишет он свои статьи хорошо. Но однажды, когда писал очередную статью,
он съел у себя за столом принесенный из дома бутерброд. Не пошел с ним в
специально отведенное для еды место — статья писалась, мысли шли легко… Съел
бутерброд аккуратно, нигде не накрошил. А к концу дня его к шефу вызвали.
Немного заволновался, подумал: “Берут на работу… Неужели?”. — Но шеф вызывал
нашего Александра Сергеевича для того, чтобы рассказать ему, где можно есть
бутерброды, а где нельзя.
Теперь математику из
России стало тяжело ходить на свою волонтирскую работу. На душе как-то нехорошо.
Такое сексотство здесь
норма, оно существует везде, на всех уровнях. И где плата больше, его также
больше. Со временем понимаешь, отчего на вопрос о делах свободные люди в
свободном мире отвечают всегда: “Спасибо, все прекрасно”. — И никакой иной
информации. Ведь человек здесь работает на своем месте до первого косого
взгляда.
Помню, когда склоняли
сталинские времена (андроповские тоже), то большущим им минусом служили
строгости за опоздания. Нет, здесь за 15 минут опоздания на собраниях не
разбирают. Просто все отмечают и недоплачивают. Четко, по минутам. Однако не
думайте, что за переработанное время четко и по минутам всем доплачивают!
Не всем и, далеко, не
всегда.
Более того: в конце
прошлого года парламент Австралии обнаружил, что имеющие постоянную работу до
30 процентов времени перерабатывают без всякой оплаты. И в частных фирмах, и на
госслужбе. Поднялся было шум в газетах о “новом виде рабовладения”, но вскоре
утих. Парламентские слушания по этому делу закончились тем, что австралийские
законодатели решили, что все эти сверхурочные — дело добровольное и сугубо
личное. Значит, винить за это некого. А то, что люди боятся покинуть рабочее
место из страха не угодить хозяину или начальнику — разве кому-нибудь можно
поставить в вину?
Хотя и сегодня в Австралии
есть люди, которых и за опоздания, и за плохую работу ни владельцы, ни
директора не увольняют. Это
представители сексуальных меньшинств. И тронуть их боязно не только
из-за того, что голубые тотчас начинают кричать о правах человека и о дискриминации,
даже если на работе только кофе пьют и по интернету новых знакомств ищут.
Законы Австралии защищают права голубых лучше, чем права людей, не имеющих
такого окраса. Да и они сами, вкупе с представительницами самой древней
профессии, за себя и себе подобных горой становятся – собственный профсоюз
организовали, который активно защищает своих подопечных. Достаточно крепкие
нервы нужно иметь работодателям, решившим избавиться от такого работника, — они
сразу попадают в рязряд людей с консервативным мышлением, что здесь почти
равнозначно обвинению в расизме или фашизме. Даже если фирма проводит
сокращения, никто не старается под этим соусом избавиться от представителей
сексуальных меньшинств.
Любой магазин, кафе,
ресторан с большим удовольствием берут на работу несовершеннолетних из-за того,
что работают они, как взрослые, а платить им можно на шесть долларов в час
меньше. Объясняется такое неравноправие в цивилизованном быту так — подростки
живут с родителями, идут работать не из-за того, что им нужны деньги на жизнь,
а из желания что-нибудь приобрести. Поэтому платить им меньше, а то еще
разбалуются. Ну, а если официально: не имеют квалификации, практики, навыков,
опыта...
Официальные отчеты
Австралии гласят, что страна имеет стабильно развивающуюся экономику с
приростом бюджета три процента годовых. И на будущий год планируется снизить
показатель безработицы до 8 процентов. Сейчас он выше. Но всего каких-нибудь
пятьдесят лет назад, рассказывают сторожилы, Австралия жила совсем иной жизнью
— не человек бегал за работой, а работа бегала за ним.
В пятидесятые годы в
Австралию прибыло несколько десятков тысяч эмигрантов из Китая, говорящих на
русском языке. Это русские люди, проживавшие в Китае на выкупленных за золото
царским правительством землях, через которые Россия строила транссибирскую
магистраль, связывающую Европу, Россию и Азию. Помните фильмы о КВЖД? Вот это о
ней. Идею эту потом в виде БАМа в развитом социализме родина наша пыталась
снова осуществить. После революции все, кто жил и работал в русской полосе
отчуждения, на которой уже выросли многочисленные села и большой город Харбин,
продолжали проживать в Китае, но уже в новом статусе — без родины, которая их
могла защитить. А вскоре и без прав, потому что выкупленные Россией земли у
Китая новое китайское революционное правительство вернуло своему народу. В
пятидесятые, когда Хрущев поссорился с Мао, русским из Китая было разрешено
выехать в любую страну мира, а не только в Советский Союз на поднятие целины.
Многие из них в Австралию приехали без
гроша, потому что все, что было ими нажито, народное правительство
экпроприировало.
В те самые времена в
Австралии желающие построить себе новый дом становились к строителям в очередь.
О многом это говорит — и о том, что все могли позволить себе построить дом, и о
том, что не было безработицы, и о том, что государство давало и землю, и кредиты. Дом стоил 1600 фунтов.
Семьям, имеющим детей, государство дарило тысячу, а оставшие 600 фунтов семья
должна была вернуть в течение пяти лет. Но, как правило, все расплачивались
гораздо раньше — за два и три года.
Теперь здесь совсем иные
времена. Прошлое из них видится бескорыстным, чистым и счастливым.
Любопытнейшая деталь.
Сегодня в мире контрактов появилось одно “новшество”, которое Австралия
примеряет на себя в одно и тоже с Россией время. В последние годы много русских
моряков на суднах, зарегистрированных в третьих странах и принадлежащих
нуворишам, прибывает к ее берегам. Именно в Австралии русские моряки находили
помощь и поддержку у профсоюза местных моряков. Морской профсоюз защищал
нанятых за копейки русских, заставляя нуворишей выплачивать им зарплату по
принятым международным стандартам. А в случаях, связанных с потерей здоровья
или увечья, — выплачивать им страховку. Не всем горемыкам нашим повезло, но есть,
есть такие, которые узнали, что такое справедливость!
Австралийских
судовладельцев, видимо, смутили барыши их заокеанских коллег. И теперь они сами
стали регистрировать суда на Кипре, в Новой Гвинее или на Багамах, увольнять
команды из австралийцев, минимальный недельный оклад которых должен быть 900
долларов, и набирать команды из украинцев — платя им по 600 в месяц. Угроза
безработицы витает теперь над всем каботажным флотом Австралии. 12 мая
уволенные таким точно образом австралийские моряки судна “Pacific” отказались подчиниться требованиям
судовладельца покинуть корабль, забаррикадировались и из-за баррикад ведут с
представителями властей и судовладельцев переговоры.
Австралийский морской
профсоюз, имеющий большой опыт защиты интересов моряков, старается обратить
внимание общественности на происходящее. В адрес нанятых подешовке украинцев
профсоюз подготовил объясняющее ситуацию обращение на русском языке, но реакции
на него пока не последовало. Да и какой она может быть? Люди рады-радешеньки
свалившейся на них в самостийной голодухе оплачиваемой работе.
Так слагается порочный
жизненный круг: от беспомощности человеческой — к несчастьям. От несчастья — к
ожесточению. От ожесточения — к слепоте. Слепота души тянет за собой духовное
разложение. Шаг за шагом к нам подступает то состояние, которое русский философ
Иван Ильин назвал “подлинное горе от мнимого ума”. Ибо, ведомый на коротком
поводке контракта, современный человек, насколько бы ни был образован и умен,
живет инстинктами и за частоколом бытовых проблем не видит ни смысла жизни, ни
ее цели. Точнее — он видит их глазами “ведущего”: доллар сегодня, два доллара
завтра, три доллара…
Россию заставили
поверить, что демократический запад — это и есть “рай”. Но рай потому и рай,
что он на небе. На земле его не найдешь. Но и земля не для того, чтобы на ней
делать ад. И пока люди не поймут, что, убегая от тягот на родной стороне, они
прибегают к тяготам на чужбине, поощряя в придачу разгул строителей
демократического “рая” на Руси, вместо того, чтобы всем миром им противостоять,
из этого порочного круга не вырваться.
Елена Пустовойтова, Сидней
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
Австралия – одна из самых
благополучных стран западного мира. Загляните в любые справочники – они вам
подтвердят. Поэтому на вопрос “Как дела?” все здесь, как правило, отвечают:
Спасибо, все прекрасно (Thanks, I’m fine). Вопрос о делах стал почти самим
приветствием, и если кто-либо додумается вспомнить его смысл и начнет
действительно рассказывать о своих делах, то в ответ может получить номер
телефона психиатра.