Пожалуй, только «Имперская культура» сегодня выводит к людям творчество деятелей литературы и искусства и обращает наше внимание на имена, которые в полной мере относятся к просветителям. Одна воюет в поле. Верьте – выходит победителем.
Посмотрите репортаж журналистов телекомпании Anna-news (https://www.youtube.com/watch?v=7AMy0FSKMrc&feature=youtu.be ) с праздника вручения премии «Имперская культура» и вы услышите, и скорее всего, в первый раз имена этих самых просветителей, которые не дают угаснуть былой славе российского человека и Российской Державы. Не о лютиках они пишут, не о шаловливом ветерке, не о любви типа «хорошенькое личко – моя алкоголичка», они сердце свое ставят на заслон настоящего человека, ограждая его от пошлости, от беспамятства.
Или возьмите труды лауреата премии игумению Ангелину из Вязьмы. Без пяти минут членкор – точно была академиком ВАСХНИЛ, а она стала монахиней. Настоятельница Спасо-Богородицкого Одигитриевского женского монастыря поминовения павших воинов.
Рассказывая о себе, игумения Ангелина (Нестерова) вспоминает, как приписываемые к непримиримым лагерям «наука» и «религия» поладили в ее судьбе. И в истории необычного монастыря, строящегося с чистого листа в чистом поле.
«На поле, где в несколько рядов лежали погибшие, у монастыря теперь скит.
Этот скит – самый обустроенный. В нем – храм святого Федора Студийского с знаменитыми воинскими знаменами и бесконечными записками поминовения. «Два-три раза в год прочитываем 15 тысяч имен», – уточняет о. Даниил. (Монастырь молится не только за погибших в «Вяземском котле» – за всех русских воинов, полегших во всех войнах – от Куликовской битвы до войны Парагвая с Боливией. И «русские» здесь не этническая принадлежность – и Рустамы, и Хаимы – русские воины. Матушка обязательно вспомнит в молитве приходящую в больницу к ее тяжело раненному под Москвой отцу – для переливания крови – незнакомую женщину. Москвичку. Еврейку. В монастырь-мемориал присылают старые фотографии и сотни личных рассказов-воспоминаний о погибших в войнах родных, собирается что-то вроде народного архива).
Рыхлый снег непроходим. Дорожки лишь к звоннице и одной натопленной избе. А больше всего хочется пройти к часовне, куда поисковики все лето сносят найденные на поле боя останки солдат. К осени удается восстановить некоторые имена. 11 октября – начало прорыва из «котла» – в монастыре всех отпевают.
Нет в часовне сейчас никого. Но соскальзывающий с бесконечной снежной белизны взгляд все возвращается и возвращается к ней. «Столько лет прошло после зимы 1941-го? – говорит мать Ангелина. – Ведь не должно уже быть останков. А они есть. Значит, это кости святых мучеников».
Так сказал и владыка Исидор: здесь сама земля – антиминс (плат с частицами мощей святых, который кладется на престол, и без которого невозможна Божественная литургия. – Прим. ред.). Среди погибших очень много было верующих. Поисковики все время находят кресты, иконки, молитву «Живый в помощи».
Тут хорошо. В единственной натопленной избе бизнесмен Галина, продолжая всем служить, накрывает стол. А мы, мечась между Фрейдом и апостолом Павлом, спорим с членом двух союзов журналистов и одного союза писателей, учителем, писателем, краеведом, художником-оформителем, внештатным корреспондентом газеты «Ленинский путь», отцом Даниилом на тему «бессознательного». Мать Ангелина, как зеницу ока, хранит и оберегает копилку – в ней сотни писем от людей, чьи родные погибли на Смоленщине. Читает их и пишет судьбы защитников Родины.
Или возьмите работы еще одного лауреата премии художника Виктора Шилова. Художник-живописец и график, мастер портрета, народный художник Российской Федерации, профессор, действительный член Российской академии художеств, член МОСХ и ТСХР.
Виктор Викторович пишет Родину – свою и нашу. Православную. Героическую. Литературную. Музыкальную. Пишет, чтобы идущие за нами дети слышали и ценили вечерний звон матушки-России, о котором раздольно, радостно и горделиво поет Татьяна Петрова.
Иван Чуркин (Саров)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
