«Что же вы молчите, Иван Николаевич? Уж от кого, от кого, а от вас мы не ожидали, что и слова не промолвите о родных для нас людях», – писали мне в последние дни мои постоянные собеседники. К ним присоединились совсем не знакомые мне авторы коротеньких и длинных писем.
О ком они мне писали? О тех, кого в эти февральские дни забыли телевидение, радио, журналы. «А помнить о них нам надо всегда – они судьбу нашу выпрямляли, от горя спасали, радоваться и любить учили», – корили меня в письмах люди из России, Германии, Болгарии, ЮАР.
Признаюсь: я совсем хотел «заморозить» свою страницу ВК, и с первого февраля на ней не появилось ни одной моей записи.
Поймал себя на мысли: кому надо то, о чем пишу? И не нашел нужного ответа. Зачем и для чего я вывожу на свет совсем забытые страницы «советской действительности»? И тоже заблудился в ответе. Что разбудит в памяти забытое имя? Пригодится ли оно в жизни современнику?
Много вопросов, много сомнений... Все это и привело к решению, что моя скромная страничка ВК без толку живет. Это так – мое бестолковое возрастное топтание...
И тут вот в два последних дня десятки писем.
Я привык на письма отвечать – человек не просто же сел за клавиатуру. Он не о моем здоровье справляется, не о моем житье-бытье печется – он мыслями своими делится. Он о сокровенном пишет.
Прислал письмо из Йошкар-Олы Евгений Самойлов. Певучий батюшка – так я его прозываю. Священник, умница, который не может жить без русской народной песни. Энциклопедический человек в области народной культуры, должен я вам сказать. Ох, сколько важного и нужного он мне открыл, а ведь человек-то совсем молодой.
Вот и во вчерашнем письме он написал: «35 лет назад, 7 февраля 1986 года, в эфир Центрального телевидения вышел первый выпуск передачи «Играй, гармонь». И к такому сообщению приложил свои сердечные стихи и крохотную просьбу: «Поправьте, пожалуйста, если что не так».
Батюшка мой дорогой, разве могу я дотрагиваться до того, что вам сердце надиктовало?
Как увижу передачу – невозможно усидеть,
Ноги сами в пляс несутся, так и хочется подпеть.
Средь засилия эстрады огонёк души горит,
Ведь в гармошке и частушке сердце русское стучит!
Заволокины играют, Заволокины поют,
Заволокины от всей души «Играй, гармонь» ведут!
С песней русской мы рождались, с песней русской мы росли,
За родимую сторонку мы на подвиг с ней ушли,
И ничто нам не заменит песни русской и гармонь,
В них народная обитель и души нашей огонь!
Заволокины играют, Заволокины поют,
Заволокины от всей души «Играй, гармонь» ведут!
Ты живи, Россия наша, колокольный милый край,
Балалайка и гармошка, позаливистей играй,
И пока гармонь играет, балалаечка звенит,
Песня душу согревает, сердце русское стучит!
Заволокины играют, Заволокины поют,
Заволокины от всей души «Играй, гармонь» ведут!
Спасибо, друг мой, что нашел время в своем пастырском распорядке и тихонько, как всегда, напомнил: не забывай о нашем главном – о душе.
А певица, лауреат премии Союза писателей России «Имперская культура» Светлана Филиппова, сама того не ведая, напомнила: 2 февраля исполнилось 100 лет со дня рождения Народного артиста СССР Григория Федоровича Пономаренко.
Если быть откровенным, то я переключал в эти дни телевизионные каналы, пробовал вслушиваться в сетку разных радиоволн – нет, никто и нигде не произнес имя нашего народного композитора. Будто и не было в нашей отечественной культуре этого человека, написавшего сотни песен, ставших по истине народными. С ними мы любили, с ними мы плакали, с ними мы радовались жизни.
Один «Оренбургский платок» чего стоит! В нем, в Платке этом, нет великого стихосложения, все просто и незамысловато, а песня получилась настоящим гимном любви дочери к матери. А почему так? Да просто все оказывается – весь поэтический текст Виктор Федорович Боков построил на личных местоимениях – я, мой, тебя, мы. Приглядеться: так много их, этих личных местоимений, иногда в строчке по несколько. А прислушаться: так и не много совсем – любовь же говорит, любовь же греет любимую мать. И Пономаренко спокойной, будто тепло, идущее от печки, мелодией только приподнял дочернее чувство. Приподнял, пустил в народ, и тот лучшего теперь признания просто не знает.
Не спрятать, не замолчать песни Григория Пономаренко – их подхватывает и поет молодежь. Может, не так проникновенно, как задумывал композитор, но это дело времени: Григорий Федорович писал каждую песню «на вырост», на поумнение.
Заслуженная артистка Мордовии Вера Каяцкая и певец Максим Павлов вспомнили вот что: 12 февраля 1926 года родилась Ольга Борисовна Воронец.
Стоит ли говорить, что это за певица, что это за народная артистка РСФСР? Она никогда не марафонила на эстраде, не «гналась» за славой – она честно и искренне несла в народ сдержанную сердечность и исповедальность его же песню.
...Вот так вот прервалось мое молчание сегодня. Не мог я оставить без голоса народную памятку.
***
Сразу же после того, как я написал о народной памятке, прилетело ко мне письмо от певицы Татьяны Семушиной: «А про Александру Ильиничну чего позабыл?» Это она про Стрельченко спрашивала. Скорее всего не спрашивала, а корила – уж про кого, про кого, а про нее забывать нельзя. Не простительно это. И сама же Таня на свой вопрос и ответила: «...про Ильиничну тут совсем интересно... На могиле стоит другая дата рождения... декабрьская... но Александра Ильинична нас собирала 2 февраля всегда. Ты же помнишь?»
Как тут забудешь, если каждое 2 февраля я набирал номер домашнего телефона Александры Ильиничны, и мы подолгу разговаривали с ней, иногда, да чаще всего, перебивая друг друга. И ей хотелось многое сказать, и мне выговориться.
Помню, как неловко мы чувствовали себя, когда до ее последнего сольного концерта в театре эстрады оставались считанные дни.
– Хочу приехать, а как с билетами? – настойчиво спросил я тогда певицу.
-Все узнаю и перезвоню, – отвечала она мне. – Я не вольна с этим концертом, все билеты в распоряжении предприятия (и она назвала это огромное московское предприятие), они выступили спонсорами и хозяевами билетов.
– Куда деваться, если время такое? – как бы извиняясь и оправдываясь одновременно, говорила Стрельченко. – Первый раз со мной такое, да еще под мой закат.
Через день она перезвонила. Молчала.
– Ну, что вы, Александра Ильинична?
– Нет билетов. Уже нет. Впервые на свое выступление я не могу купить на себя билеты, но вы приезжайте – на улице не останемся.
Помню наш последний разговор, да, это было 2 февраля.
Разбитая параличом, певица хотела, жаждала разговора. Она говорила, тяжело и трудно, а я не понимал ни одного ее слова. Но не перебивал, слушал, стараясь по отдельным слогам понять, о чем мне говорит сейчас женщина, у которой я учился правильно, по-русски говорить.
На самом деле, украинка Стрельченко знала толк в русском слове. Она его не пела – она им жила, делилась с ним с каждым из нас, в каждом искала и находила судьбу. Чаще всего, судьбу женщины.
Вы уж простите меня, может, сумбурно все у меня получается, но вот поставил я на странице отрывочек запись ее сольного концерта, приуроченного к 70-летию певицы. Специально поставил, чтобы самому лишний раз почувствовать, и ваше внимание обратить, как живет на сцене большой прославленный оркестр народных инструментов.
Зная музыкантов-оркестрантов, они, чаще всего, равнодушно проигрывают аккомпанемент певцу или певицы. Повторюсь – часто такое бывает. А тут... Дирижер, народный артист России Владимир Понькин готов лететь вместе с голосом Стрельченко. Музыканты не пропускают ни единого слова певицы – они живут этим родным голосом, ласкают его, дивятся и радуются ему.
Поставил я сегодня и еще одну коротенькую видеозапись. Она сделана дома у певицы, на кухне, куда собрались друзья Стрельченко – профессор Гнесинки Светлана Игнатьева, певица Татьяна Семушина, сестра Александры Ильиничны Валентина.
Как тут без песни? И Стрельченко запела украинскую народную «На городі верба рясна».
Второй раз я слушал эту свадебную невестину песню.
Первый раз я услышал ее в большом селе Верхнесадовое, что под Севастополем. Приехали туда дикарями в отпуск, по конкретному адресу добирались.
Помню, как мы вздрогнули, когда увидели скорую помощь под окнами дома, где мы планировали остановиться.
– Да вы проходите. У старухи давление подскочило, вот и скорую вызвали, – открыл перед нами калитку старый человек. – Проходите, располагайтесь. Галя поднимется скоро.
Галя, восьмидесятилетняя крохотная старушка, и правда вскорости поднялась и пригласила чая попить, познакомиться.
– Ваня, может, за знакомство по капелюжечке? – обратилась она ко мне, придерживая в руках солидную бутыль домашней чачи.
– А как же...
– Да не смотри ты на это... Подумаешь давление – поднялось и упало, – и она ловко разлила самогон по крохотным рюмочкам.
По одной мы, по другой, по третьей, и вдруг Галя запела.
В огороде верба ясна,
в огороде верба ясна,
к ней склонилась дева красна.
Она красна и красива,
она красна и красива,
её доля несчастлива.
Её доля несчастлива,
её доля несчастлива:
нету того, что любила.
Нету его и не будет,
нету его и не будет:
отвернули его люди.
Отвернули, рассудили,
отвернули, рассудили,
чтоб мы в паре не ходили.
А мы в паре ходить будем,
а мы в паре ходить будем
и друг-дружку любить будем!
В огороде верба ясна,
в огороде верба ясна,
к ней склонилась дева красна.
Пела на украинском, родном языке. Голос ее плакал и радовался, брался ни откуда и летел к поднебесью...
И так было вечера три подряд, а утром на четвертый день Галя, провожая нас к морю, спросила:
– Ваня, сегодня петь будем?
– А что так? – ответил я ей.
– Да соседи спрашивали: если петь будем, они слушать придут.
И вот я на этом видео услышал бабушку Галю из Верхнесадового: пела Стрельченко, а душа билась украинской крестьянки.
Почему-то припомнился мне Володя Топоров – ученик Стрельченко. Он часто мне рассказывал, как она ему говорила:
– Без любви и правды к слушателю не выходи.
...Теперь зима прикрыла снегом последний приют Александры Ильиничны Стрельченко на московском Троекуровском кладбище, а раннюю могилу ее ученика Владимира Топорова на Вологодчине. Прикрыла и согревает их вечную любовь к народной песне и к людям, для которых жили и которыми дорожили.
...А про день рождения Александры Ильиничны... Сиротское детдомовское детство и житье многое могли напутать в судьбе. В цифрах, но не в таланте.
Иван Чуркин (Саров)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
