Сказать, что англо-американский фильм «Онегин» (реж. Марта Файнс) поражает, – значит, не сказать ничего. Кажется, ни одно произведение мировой литературной классики не подвергалось столь невежественной интерпретации, как великое творение Александра Сергеевича Пушкина. Трудно поверить, что создатель фильма, не знающий ни русской истории, ни русского мировоззрения, ни русской души, ни русской культуры, ни просто русского быта, не имел возможности приобщить к работе консультантов. Видимо, режиссер, безусловно, человек, способный и творческий, уверовал в свою непогрешимость и возможность с легкостью снимать не только «Чайльда Гарольда», но и «Евгения Онегина». Панорама фильма – русское столичное и поместное дворянство: Петербург, Москва, Псковская губерния. Но какая же это карикатура на Россию! Даже поэт, иронически и порой сатирически относившийся к современной ему русской действительности, не мог предположить столь дремучего взгляда из глубины веков на свое Отечество. Ведь Пушкин знал о силе и могуществе Русской державы, о ее победоносных войнах со шведами, турками, австрийцами, французами, знал о ее духовном потенциале. А вот Марта Файнс ничего об этом не ведает. Как человеку, образованному, ей достаточно что-то знать о своей стране. Вот оно налицо ложное представление о всесторонней образованности Запада и нашей глухой дремучести по сравнению с ним. Что ж, фильм говорит сам за себя. Москва и Петербург – задворки цивилизованной Европы, жилища аристократов (не дворцы и палаты, а именно жилища) – катакомбы, везде серость, грязь, нищета. А поместные усадьбы родовитых русских дворян! Никакого «англицкого» стиля, никаких французских парков, ни даже тихой березовой рощи, с ее зеленой муравой и милыми ромашками. Напомним, что, по словам Пушкина, «деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок». Но не любит автор фильма Россию, значит, и прелести нечего разводить. Такое впечатление, что наследное владение Евгения Онегина – это место падения Тунгусского метеорита, фотографии которого, по-видимому, ошеломили автора киноленты. Поваленные деревья, остовы стволов, бурелом, черный валежник – вот основные украшения русского дворянского гнезда. Впечатляет. Спасибо, что хоть в покоях наведен относительный порядок. Видимо, все же кто-то из создателей фильма побывал в Эрмитаже или Петродворце. Основной фон киноленты - черно-буро-серо-грязный. Глаз режиссера не радует даже русская зима с ее сияющим и искрящимся в солнечных лучах снегом, с яркими и красочными пятнами на снежной белизне, с ее бодрым и радостным настроем. Снег и лед нужны лишь для того, чтобы показать, как посыльный (на коньках!) мчится с письмом Онегина к Татьяне и как бедный синий от холода и отчаяния Онегин замерзает в тоске на балконе. Нет, это вовсе не Россия начала XIX века. О правильности этого предположения свидетельствует и музыкальный ряд. Вот где зарыты настоящие сокровища! Представьте: на семейном чтении у Лариных Ленский и Ольга в самой разухабистой манере поют в два голоса «Ой, цветет калина...» Это вам не «Приди в чертог ко мне златой...» под аккомпанемент фортепьяно. Да, по-видимому, не только развесистая русская клюква не дает покоя западному воображению. К тем же бесценным перлам относится и исполняемый на именинах Татьяны вальс «На сопках Манчжурии». Полный восторг! Так и ждешь, что заключительные кадры пойдут под «Подмосковные вечера». Да не знаете вы русской музыки, так обратитесь к тому, кто знает, хотя бы к Петру Ильичу Чайковскому. Скорее всего, и с Чайковским режиссер не знакома, и об опере его «Евгений Онегин» тоже никогда не слышала. Что ж и такое бывает с носителями мировой культуры. Вот уже несколько столетий модно о России ничего не знать, но непременно высказываться.
Надо отметить, что сюжетная линия романа все же выдержана. И это все, что осталось в нем от гениального творения русского поэта. Ибо в фильме нет не только поэзии, но кажется, его авторы приложили немало усилий, чтобы изгнать из него даже намек на нее. Герои общаются с помощью так называемого телеграфного стиля, любимого приема Тома и Джерри. Не только в диалогах, но и в сценах любовных объяснений все предельно четко: да-нет. О какой глубине чувств и страданий, о какой загадочности русского характера, о каких душевных муках и терзаниях можно говорить?! Скорее всего, что и автору «Онегина» все это чуждо. Так зачем же браться за то, чего совершенно не понимаешь или не хочешь понимать? Да, кстати, о русском характере. Его вообще нет. Это нечто аморфное, распадающееся на отдельные группки либо идиотов, либо невежд, либо глупцов, либо всех вместе взятых. Складывается устойчивое убеждение, что госпожа Файнс никогда не читала романа «Евгений Онегин», а воспользовалась дурным пересказом, взяв материал, что называется, из вторых рук. Тогда многое становится понятным, но не простительным. Отсюда, т.е. после плохого пересказа, возможен и подбор актеров на ведущие роли. Справедливости ради, нужно отметить прекрасную Татьяну – Лив Тайлор, вынесшую на себе весь фильм и пытавшуюся замечательной игрой реабилитировать его в глазах зрителей. Чувствуется, что она полюбила свою героиню, хотя в силу многих объективных причин не может понять ее до конца. Но очень стремится к этому. Облик ее тоже соответствует пушкинскому «милому идеалу». И чем-то, может быть душевным настроем, похожа она на прелестную Ариадну Шенгелаю в отечественном фильме-опере. Если бы не Тайлор, о фильме можно было бы не говорить. Актер, исполняющий роль Евгения Онегина, кажется, испытал все явные и тайные пороки, отложившие отпечаток на его внешность. Помилуйте, Онегину только 26 лет, он русский аристократ начала 19в., а вовсе не Дориан Грей. С Ленским дела обстоят еще хуже. Ему далеко не 18, не 28, и, может быть, даже не 38. И он вовсе не поэт, «с душою прямо геттингенской». Это все-таки ближе к Европе. От всего пушкинского романтического Ленского остались, пожалуй, только длинные черные волосы, да и то не « кудри… до плеч», а засаленные космы. Он совершенно туп, труслив, и вполне годится на то, чтобы его подстрелили. Под стать нашему горе-романтику и его возлюбленная Ольга. Эта егоза с традиционным голливудским оскалом, стреляющая карими глазками направо и налево, уложившая свои темные волосы жиденькой косой, наподобие короны, лихо перепрыгивает через наваленные бревна у парадного крыльца родительской усадьбы. Трудно увидеть в ней ландыш, «не знаемый в траве глухой ни мотыльками, ни пчелой». Она журит дурачка Ленского и чувствует себя его многоопытной женой и матерью. И еще один монстр из этого « псевдорусского триллера». Няня. Пожалуй, самая поэтичная, окутанная душевным теплом русского поэта фигура превратилась в некоего древнего идола Стоун-Хеджа. Ее святочное гадание сестрам представлено в духе лучших находок Вупи Голдберг. Понятно, что африканская тема может присутствовать в романе, но исключительно только по линии самого поэта, ибо это он был потомком Арапа Петра Великого, а вовсе не русская крестьянка из Псковской губернии. Муж Татьяны, старый генерал, князь Гремин по мановению режиссерской палочки превратился, во-первых, в кузена Онегина, во-вторых, в тайного ревнивца, в-третьих, он молод настолько, что Ленский может ему позавидовать. Все остальные персонажи и всякие режиссерские находки даже не имеют цены. Полный мрак. «А счастье было так возможно, так близко»... И для этого нужно было просто прочитать Пушкина.
Алла Мардиева, кандидат филологических наук (Луцк. Украина)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
