Директор Музея-усадьбы С.В. Рахманинова в тамбовской Ивановке Александр Ермаков обнародовал в социальных сетях документ, подтверждающий, что великий русский композитор родился не 1 апреля, как принято считать, а 2 апреля 1873 года.
Хорошо известна фотография: Сергей Рахманинов на природе за круглым летним столом редактирует свой «Третий концерт». Это 1910 год, тамбовская Ивановка, имение его жены (она же двоюродная сестра) – Наталии Александровны Сатиной, куда всегда рвался композитор душой и где провел самые счастливые дни, написав там чуть ли не половину своих сочинений.
Впервые он приехал сюда, за пятьсот верст от Москвы, юношей, студентом Московской консерватории, вместе с двоюродным братом – пианистом Александром Зилоти летом 1890 года. Путь лежал по Тамбово-Камышинской железной дороге до станции Ржакса, а дальше, по проселочной, на лошадях. Так же, на перекладных, позже родные переправят ему рояль, правда, прибудет он расстроенным, что немало огорчит хозяина…
В последние годы жизни, в Америке, Рахманинова, оторванного от Родины и страдающего от ничем невосполнимой разлуки, воспоминания о дорогих сердцу местах будут преследовать неотвязно. Степь, как море, без конца и края, сплошные поля пшеницы и овса, полувековой тенистый парк, "насаженный руками", фруктовые сады и большое озеро.
В тишину природы русского черноземья скрывался он после многотрудных, затяжных, иногда болезненных зим. Поначалу местность не приглянулась – звал русский север, родная Новгородчина, где прошло детство. В семнадцать лет в Ивановке он допишет свой Первый концерт. А потом... Потом она станет тем магнитом, без которого и Дрезден не Дрезден, и Париж не Париж. Часто уезжая на Тамбовщину в начале мая, он целиком предавался сельским заботам – ловил рыбу, сажал деревья, ухаживая за питомцами настойчиво и терпеливо. "Угрюмый" и "нелюдимый", этот почти двухметрового роста человек с лицом аскета вдруг превращался в большого ребенка, радуясь свежей почке, молодому зеленому листку или искусно мастеря бумажных петухов...
Всякая неудача его искренне огорчала. И не только в музыке. Успешный посев, добрая пахота – Рахманинов подолгу бывал в поле среди крестьян, – порядок в конюшне, поднимали ему настроение. Сергей Васильевич даже не на шутку завидовал тем, кто был свободнее и мог позволить себе больше заниматься хозяйством.
Из воспоминаний С.В. Рахманинова:
«В каждом русском есть тяга к земле, больше, чем у какой-нибудь другой нации. У других, например, у американцев, я ее совсем не замечаю. Мне кажется, здесь она отсутствует.
Когда я говорю про тягу к земле, не думайте, что в этом чувстве я подразумеваю любовь к стяжанию, то есть чувство лучше всего выраженное в знаменитом рассказе Л. Толстого о лошади Холстомере, который рассказывает, что у людей есть потребность как можно больше вещей назвать «моими». Нет, в мыслях русских людей о земле есть какое-то стремление к покою, к тишине, к любованию природой, среди которой он живет, и отчасти, стремление к замкнутости, к одиночеству. Мне кажется, в каждом русском человеке есть что-то от отшельника».
«Веду строгую отчетность принявшимся деревьям. Теперь их у меня 43. Поздравь меня!» – с радостью сообщал он из Ивановки другу летом 1910 года, когда закончил работу над Третьим фортепианным концертом. В то лето он пробудет в любимых краях до самой осени. Завершит «Литургию Святого Иоанна Златоуста» ("Давно не писал... ничего с таким удовольствием!"). Увлечется циклом прелюдий для фортепиано – за десять сентябрьских дней сочинит тринадцать! Присоединив к ним потом юношескую, потрясающую до-минорную – с могучей поступью аккордов, бурной экспрессией, когда, кажется, вихрь судьбы, времени ли, как оторванный одинокий листок, вовлекает тебя в круговерть неодолимых стихий.
Почти тридцать лет жизни связывали композитора с тамбовской деревней. И каждый раз, уезжая в «большой мир», он расставался с ней с грустью. Здесь родились обе его дочери. Старшую звали Ирина. На этом, своем любимом женском имени, настоял сам Сергей Васильевич. Младшенькая, Таня, в детстве слабая здоровьем, еле выжила, и отец относился к ней особенно трогательно и заботливо.
В минуты самооценок и недовольства собой, а, быть может, и несколько кокетничая с молоденькой Мариэттой Шагинян, с которой вел оживленную переписку, Сергей Васильевич признавался: «Если через некоторое время решусь совсем бросить сочинять…, сделаюсь... сельским хозяином, а то, может, еще автомобилистом».
Ни в первом, ни во втором пристрастиях он не лукавил. По свидетельству близких, был внутри больше деревенским, чем городским человеком. А страсть к управлению машиной развилась в нем незадолго до Первой мировой войны. Автомобили в России тогда были редкостью. На приобретенной «Лорелее» Рахманинов выезжал из Ивановки, сопровождаемый деревенской ребятней (сохранилась такая фотография), и совершал длительные путешествия. Сам процесс езды за рулем по дорогам степной России с ее необозримыми далями был для него лучшим отдыхом (отдыхать в общепринятом смысле он не имел привычки). «Хороший дирижер должен быть, естественно, и хорошим шофером, – шутил Рахманинов. – И автомобилисту, и дирижеру необходимы концентрированная воля, напряженность внимания и постоянное присутствие духа. К этим свойствам дирижеру нужно всего лишь добавить небольшое знание музыки».
Весной 1917 года Рахманинов приехал в Ивановку на время посевных работ и прожил там два месяца. Крестьяне из окрестных деревень однажды пришли к Сергею Васильевичу поговорить: спрашивали, что будет с землей, кто управляет Россией... Посоветовали барину не задерживаться в деревне: приезжают, мол, «какие-то, Господь ведает, кто они, которые мутят и спаивают народ».
День ото дня росла инфляция, наступала разруха. Громились барские усадьбы. Рояль Рахманинова был сброшен со второго этажа... Больше Рахманинов не увидит свою Ивановку никогда. Она будет сниться ему, являться в воспоминаниях, в музыке. Но уже в чужих странах, где за двадцать шесть лет вдали от Родины напишет он всего шесть произведений и молниеносно сгорит от рака – болезни огорчения.
А по Тамбовщине прокатится антоновский мятеж. В 1921-м Ивановку сожгут дотла, как и другие сто шестьдесят тамбовских усадеб. Бог ведает, как уцелеет лишь одна – в Новодомникове…
…Пройдет полвека, и идеей восстановить рахманиновскую усадьбу загорятся наши оперные знаменитости – Елена Образцова и Евгений Нестеренко. Однако доведут ее до дела уже другие люди. Об Александре Ивановиче Ермакове, бывшем сельском учителе, директоре музея-усадьбы Рахманинова, я впервые узнаю из мемуаров Ирины Архиповой «Музыка жизни». Человек гейченковского склада (у Семена Степановича Гейченко в Пушкинских горах двадцатилетним пройдет стажировку), музейщик-подвижник, почти сорок лет назад он начинал восстанавливать усадьбу с нуля. Здесь был пустырь в18 га, заросший лопухом и крапивой – ведь от старейшего поместья, триста лет принадлежавшего сатинскому роду, не осталось и следа. Да и сама Ирина Константиновна Архипова сделала для Ивановки немало. Попросил ее Ермаков привезти из нью-йоркского архива копию дневников Софьи Александровны Сатиной, сестры жены Рахманинова, – привезла. Без подарка музею не возвращалась почти ни из одной зарубежной поездки. А однажды «напросилась» на концерт в Ботаническом саду. «Расплачивались» с легендарной певицей кустами сортовой сирени, жасмина, вишен, роз... Сейчас они по весне вместе с ландышами благоухают в усадьбе, источая, как при хозяине, тончайший аромат. И, кажется, в самом воздухе звучит здесь голос Архиповой – рахманиновские «Сирень», «Здесь хорошо», «Я жду тебя»… А осенью заходятся заревом, отражаясь в зеркальных водах пруда с восстановленной любимой рахманиновской беседкой, клены и липы обновленного парка.
Дом с открытой верандой, где проходят теперь концерты, восстановлен благодаря Юрию Павловичу Рахманинову, внучатому племяннику композитора. Кстати, памятник Сергею Васильевичу на Страстном бульваре в Москве, где была его последняя российская квартира, – тоже заслуга потомка.
В наши дни, попробуй затяни деятеля культуры в деревню. Уж это-то давно усвоил Александр Ермаков. «Раньше была замечательная программа «Деятели культуры – труженикам села», – вспоминал он старые добрые времена при нашей встрече в начале XXI века и поначалу отчаивался. – В Большом театре, сам видел, был вывешен график выезда артистов. А теперь – плати им тысячи баксов, за «так» не приедут! Нельзя на Ивановке зарабатывать деньги. Сюда надо ехать по потребности души».
Первой из артистов дорогу в Ивановку проложила наша выдающаяся певица Валентина Николаевна Левко, когда еще и асфальта-то от Уварова, райцентра, не было. «Озвучила» здесь впервые многие рахманиновские романсы, сочиненные в этом краю. Завсегдатаем музея стала следом и чудесная народница Александра Стрельченко, роскошно поющая «Белилицы, румяницы вы мои», которую услышал композитор от Надежды Плевицкой и включил в свои «Три русские песни для хора и оркестра».
Михаил Плетнев в рахманиновские места в первый раз приехал уже больше четверти века назад. В прохладный пасмурный день грел руки в тазике с теплой водой. Играл на раздолбленном «Беккере» – другого рояля тогда не было. На скамейках в парке народу битком, и тысячный гул «браво!» долго разносился по окрестностям. Вот он-то, потрясающий наш музыкант, не только денег не взял, а на свои купил для музея дорогостоящую аппаратуру, привез рахманиновские компакт-диски, записанные в Германии… С тех пор оказывает помощь и приезжает сюда постоянно, дает концерты, мастер-классы. Теперь насыщенной музыкальными событиями жизни в тамбовской Ивановке может позавидовать и самый видный филармонический зал. В Тамбове который год проходит музыкальный фестиваль имени С.В. Рахманинова…
И наших замечательных пианистов Николая Луганского, Андрея Писарева тянет сюда не заработок, а любовь к Рахманинову, к великой его музыке, с которой в любое время года в душу врывается весна. А когда приходит весна, во всем существе нашем звучит мелодия его Второго концерта, «Вокализ», написанный для Неждановой, «Элегия», посвященная Чайковскому, «Сирень»...
Однажды Шаляпина, ровесника и друга композитора, спросил знакомый англичанин: «Что надо читать, чтобы лучше понять душу русского человека?» Не задумываясь, гениальный певец ответил: «Надо слушать музыку Рахманинова». Как это верно.
Татьяна Маршкова
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
