К 85-летию Народного артиста России, бесподобного Романа Филиппова
В морозном воздухе застыли освещённые закатным солнцем сиреневые облака. В жаркой варежке мы держались за папину, мамину руку и шли навстречу сказке, в которую потом так или иначе хотелось верить всю жизнь…
Спросите у московских школьников 60-70-х, теперь уже дедушек и бабушек, любили ли они ходить на ёлку, и у всякого, да-да, у всякого, непременно потеплеет взгляд. Ещё бы – новёхонькие Лужники, Дворец пионеров, цирк на Цветном бульваре, театр эстрады, дома культуры – новогодние представления с настоящими Дедом Морозом и Снегурочкой на зимних каникулах собирали тысячи счастливых ребятишек, не отравленных тогда кинобоевиками и компьютерными играми…
А уж кремлёвская ёлка – эта двадцатиметровая живая красавица из сибирской тайги, с гигантскими шарами и гирляндами – вообще становилась событием на всю жизнь. И подарки опять же не сравнить с другими – в жестяных цветных баульчиках, а чуть позже в пластмассовых звёздах, ларцах, курантах, башенках… Мелькнёт такой в метро или троллейбусе у раскрасневшихся мальчишек и девчонок, сразу ясно: из Кремля.
Попадал туда, конечно, далеко не каждый… Зато увидеть главную ёлку страны по чёрно-белому, а позже, и цветному телевизору, могли все детишки. И теперь, по прошествии стольких лет, им, конечно, не забыть бессменного долгие годы кремлёвского Деда Мороза – с раскатистым, сочным и добрым басом. Великан в голубом длиннополом тулупе, с посверкивающим, как снег на солнце, неизменным посохом, он казался живым, взаправдашним, свойским. Эта роль для самобытнейшего и разнопланового актёра Малого театра Романа Филиппова – легендарного Несчастливцева в «Лесе» Островского (сначала в дуэте со Счастливцевым – Ильинским, потом – Валерием Носиком), Скалозуба в «Горе от ума», Попа в шукшинских «Беседах при ясной луне», Журдена в мольеровском «Мещанине во дворянстве», Ляпкина-Тяпкина и Осипа в «Ревизоре»… – была особенной, приносящей ни с чем не сравнимую радость, хотя и довольно хлопотной. Один тяжеленный костюм, расшитый блёстками и бусами, даже для такого на вид богатыря чего стоил – после каждой ёлки самого хоть выжимай. А если в день по три представления… Да ещё не на одной сцене – ведь Дед Мороз тогда выходил «в дети», и они облепляли его в беломраморном фойе, как игрушки новогоднюю ёлку. Не считая «незапланированных» очередей из сотрудников Дворца съездов, жаждущих лично познакомить своё чадо с Дедушкой Морозом. Случалось такое, как правило, в перерывах, когда артистам положено отдыхать…
То, что именно Роман Филиппов занял место главного Деда Мороза после знаменитого Александра Хвыли (кстати, Леонид Гайдай свёл их в кинокомедии «Бриллиантовая рука»), столь знакомого всем по фильму «Морозко», стало попаданием в десятку. Для этой роли артист будто родился – огромного роста, великодушный, со сказочным басом, не выносящий вражды, обожающий детей. Потому и дети всегда так льнули к нему. По рассказам жены, Екатерины Андреевны Филипповой, с которой мы встречались в доме, где жил актёр, сам Роман Сергеевич начинал предвкушать праздник, как только подходил к Кутафьей башне и попадал в шумливый ребячий поток. Его, могучего, громкоголосого, никогда не раздражали дети.
Даже к ритуальным, в спецпомещении Кремлёвского Дворца и со спецподарками представлениям для внуков партийных деятелей, артист относился по-доброму. Как-то артист пришёл после такой ёлки домой и грустновато сказал жене:
– Сегодня я внука Гришина поздравлял, третьеклассника… Гришин подвёл его ко мне с гордостью: «Представляете, он отличник!» «Ну ещё бы ему не быть отличником!» – ответил я.
Острослов и балагур, человек с потрясающим чувством юмора (многие кинороли – в «Девчатах», «Бриллиантовой руке», гайдаевских «Двенадцати стульях», в «Джентльменах удачи» – обязаны своим неотразимым блеском филипповским импровизациям), он, по его собственной поговорке, никогда не ходил за юмором в цинизм. А в члене Политбюро увидел тогда прежде всего любящего деда.
Гигантский шеститысячный зал, конечно, не обходился без фонограмм. К концу дня артисты так уставали, что Филиппов, пользуясь завидной громкостью кремлёвских репродукторов, со свойственным ему жизнелюбием часто подбадривал свою партнёршу, очаровательную Снегурочку, актрису Центрального детского театра Надежду Карпушину и коллег шуткой, анекдотом, а то и лихой частушкой. И если в зале Дедушка Мороз под выверенную цензурой фонограмму рассказывал детям про особенный наступающий год 60-летия СССР, то на сцене, по обыкновению, мог позволить себе поозорничать: «Наше поле рядом с вашим, наше колосистее…» Приглушённый в таких случаях мощный бас Филиппова до партера не добирался… Праздник продолжался, и вера в живого Деда Мороза не терялась ни у кого.
Но больше, конечно, пел частушки Роман Сергеевич за кулисами, присаживаясь за фортепиано. В том числе и собственного сочинения - писал эпиграммы, ироничные стихи. Не упускал, если выдавались минуты отдыха, и партию-другую в шахматы – недаром же был кандидатом в мастера…
Последним его хождением в Кремль был новый, 1982 год. Больные ноги и сердце давали о себе знать и не выдерживали больших физических нагрузок. А ведь было ему всего 46. Позже, под фонограмму, на очередной новогодней ёлке ещё звучал его узнаваемый неповторимый голос, хотя на сцену выходил совсем другой артист… Оставался любимый Малый театр, где Роман Филиппов был занят почти во всех спектаклях. В 1986-м его пригласил на роль первого Патриарха Московского Иова в свой фильм «Борис Годунов» Сергей Бондарчук… Это была сугубо драматическая роль в отличие от прежних комедийных фейерверков короля эпизода… И – наследственная: по отцовской линии он происходил из рода священников. «Яко труба дивна» звучал его бас-профундо в спектакле «Царь Фёдор Иоаннович»… По просьбе композитора Алексея Рыбникова пел пролог в спектакле «Юнона и Авось» (Ленком)… Хотя сам относился к своему певческому дару скептически – считал, что обижен музыкальным слухом. Языковых препятствий для него не существовало. Знал чешский, польский, белорусский, немецкий… Читал в подлиннике Гёте. Приходилось играть и на английском… Увидев артиста в любом городе во время гастролей и даже как участника концерта на Северном Полюсе, влюблённые зрители повторяли перл его персонажа из «Бриллиантовой руки»: «Ну, будете у нас на Колыме, милости просим…»
Романа Филиппова не стало в 1992 году. 24 января наступившего года ему исполнилось бы 85…
Роман Филиппов
МАСЛЕНИЦА
Я изучаю стол накрытый то с той, то с этой стороны.
Сегодня с волчьим аппетитом пришел я в гости на блины.
Из кухни слышен звон посуды, в кругу закусок всех мастей
Там огнедышащие груды блинов готовят для гостей.
Не в силах справиться с волненьем, я отошел, стою в углу
И ожидаю с нетерпеньем, когда же пригласят к столу.
Вот вкусом жирным, душным, едким пахнуло вдруг со стороны -
В судке, накрытые салфеткой, несут! несут! несут блины!
От запотевшего графина я глаз не отрывал давно -
Незаурядная картина! Ее б тотчас на полотно!
Рубинами икра сверкает, сметана белая, как снег,
Икру собою оттеняет, манит – и тает человек!
Иные люди без понятья блин режут, вилкою едят!
Блины люблю руками брать я, в том есть особый аромат!
Свернешь в трубу, приправишь рыбкой, набьешь туда сардин иль шпрот -
И вот с блаженною улыбкой его препровождаешь в рот.
И вот, друзья, в мгновенья эти, когда во рту кусок блина,
Жизнь ощущаешь в новом свете, она насыщена, полна!
И все в ней чисто, полно, ясно, досыта ешь и вволю пей!
Да, Масленица, ты прекрасна! В году таких немного дней!
Часы летят, закуска тает, собака лает со двора,
И вот до Пасхи наступает Поста унылая пора…
Татьяна Маршкова
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
