15 октября исполняется 150 лет со дня рождения поэта, основоположника осетинской литературы К.Хетагурова
О пользе культурных связей
Пребывание осетинского поэта на юге, в Николаеве, Херсоне и Очакове подробно освещалось в советские годы. Тогда широко отмечались Дни братских литератур в союзных республиках, интернациональные связи и контакты писателей были обыденным явлением творческой жизни. Можно, конечно, говорить о юбилейном характере этих мероприятий, сегодня они исчезли из украинской культурной жизни, но стала ли она по прошествии десятилетий содержательней и ярче?
С именем К.Хетагурова в региональной истории культуры связано множество артефактов, которые свидетельствуют о значительности и важности дружбы людей творчества, осетин и украинцев, россиян и грузин. Импульс таким связям давали ученые, профессор Иван Луценко, читавший курс многонациональной литературы СССР в Николаевском пединституте, биограф К.Хетагурова, доктор наук из Орджоникидзе Нафи Джусойты, Евгений Писаренко, автор статей о творчестве неистового Коста, краевед Василий Орел, сотрудники издательств Владикавказа и Ставрополя, члены николаевской писательской организации. 10 октября 1959 года в Очакове состоялся первый литературный вечер, посвященный 100-летию со дня рождения К.Хетагурова. Его имя прозвучало в выступлениях Ивана Луценко, поэтов Леонида Куличенко, Леонида Кулиша, Никифора Белоконя, очаковского историка Григория Громового. Они цитировали стихи К.Хетагурова, в том числе и строки, написанные им по-русски на очаковском берегу:
Здесь, над самым морем,
По ночам с волнами
Я делился горем,
Скорбью и слезами.
В 1972 гду в Николаев приехала целая делегация литераторов из Южной Осетии, среди которых присутствовал участник освобождения Северного Причерноморья от фашистских оккупантов, поэт-фронтовик Реваз Асаев. Ветераны писательской организации г.Николаева В.Качурин, В.Бойченко, М.Божаткин не забыли пафос тех встреч, это были Дни осетинской литературы на бугской земле.
После первых творческих командировок на Кавказ ( украинский поэт Дмитро Креминь по приглашению литераторов Южной Осетии побывал там трижды), писатели договорились о совместном издании поэтических произведений, для чего сразу потребовались мастера художественного перевода. Таким искусством от природы владеют сами поэты, для них перевод – естественное, а порой и спасительное занятие (когда отлучены от издательств). Достаточно вспомнить классические переводы из восточных, западно-европейских авторов А.Ахматовой, грузинских поэтов Б.Пастернака или перевод М.Рыльского на украинский язык поэмы А.Мицкевича «Пан Тадеуш». В советскую пору существовала прекрасная школа художественного перевода, что было отмечено золотой медалью на Всемирной выставке в Брюсселе (1958), долгие годы страна советов занимала первое место в мире по количеству издаваемых переводов. Стихи аварца из горного села Цада Расула Гамзатова были известны всему славянскому миру, их переводили на украинский П.Тычина, А.Малышко, Д.Павлычко, Б.Олейник. Школы художественного перевода сегодня катастрофически не хватает украинской литературе для ее успешного продвижения к зарубежному и мировому читателю.
– Я был счастлив, – вспоминает Д. Д. Креминь, лауреат Национальной премии им. Т.Шевченко, – когда впервые попал на Кавказ, воспетый Пушкиным и Лермонтовым. При въезде в Цхинвал открывается замечательная горная панорама, удивительно схожая с той местностью, где я вырос. Кавказ напоминал мое украинское Закарпатье. Мы стали духовными побратимами поэтов-джигитов, я испытывал великую ответственность, когда взял в руки подстрочники стихов Герсана Кодалаева, Косты Маргиева, Ильи Плиева, Александра Пухаева: мне предстояло перевести их на украинский язык. Это был неоценимый опыт творческой работы, о котором может мечтать каждый художник слова.
В 1974 году в издательствах Цхинвали и Одессы были опубликованы сборники стихов на украинском и осетинском языках. За ними последовали еще два издания взаимопереводов, книга прозы и стихов «Родники» писателей Ставрополья и Николаевщины, а в 1987-м издательство «Маяк» подготовило поэтический сборник «Голос гір та степів», где под одной обложкой снова встретились старые друзья – поэты Южной Осетии и Причерноморья. «Наш диалог продолжается, – писал в предисловии Валерий Бойченко, – ибо дружба и братство народов и культур – великое завоевание социалистической действительности». В новой действительности, полагаю, земляк не изменил своей позиции, дружбу народов и братство культур по-прежнему считает ценностью исторического времени.
Коста Хетагуров: письма из Очакова
Сын ротмистра русской армии Коста Леванович Хетагуров родился в горном селе, но среднее образование получил на Кубани, куда в 1870 году отец переселился вместе с большой партией безземельных крестьян. После окончания Ставропольской гимназии его путь лежал в Санкт-Петербург, знаменитую Академию художеств. Талантливому юноше из-за прекращения выдачи стипендии не удалось завершить художественное образование, он еще два года посещал занятия в качестве вольнослушателя, но все-таки был вынужден вернуться на родину, в Саврополье. Здесь и проявился его общественный темперамент, талант журналиста, литератора и художника. Имя К.Хетагурова, постоянного сотрудника газеты «Северный Кавказ», очень быстро стало известно всему читающему населению Терской области, как и местным полицейским властям и командованию Кавказского военного округа. В своих публицистических статьях он отстаивал достоинство человека, решительно защищал гражданские права горцев, а в литературных произведениях выступал вдохновителем идеи социальной справедливости и национальной свободы. Как водится, в условиях монархического режима последовала ссылка в Карачай, а за ней новая, уже – «внутрь империи».
Его вынудили «сделаться херсонским гражданином». По железной дороге он попал в Николаев, затем в Херсон. В конце июня 1899 года очаковский ротмистр Иванов доносил жандармскому управлению о приезде «для пользования морскими купаниями состоящего под надзором полиции дворянина Константина Хетагурова». Едва оправившись после двух операций (туберкулез тазобедренной кости), поэт прихрамывал. Он поселился на городской окраине в доме рыбака Осипа Данилова. Отсюда и были отправлены 8 пространных писем близким друзьям, членам семьи Цаликовых и издателю Г.В.Баеву. По письменным приметам постояльца О.Данилова в 1959 году николаевские краеведы отыскали его очаковское жилище.
Письма Хетагурова – своеобразные новеллы, ибо содержат описание приморского края, меткие характеристики окружающих лиц, размышления о собственной жизни и судьбе земляков, художественном творчестве. «… Я у самого моря, которое всей своей беспредельной ширью расстилается передо моими окнами, – сообщал Коста уже на следующий день пребывания в Очакове. – Все идущие из Николаева и Херсона в Одессу и обратно пароходы отдают мне салют… Масса парусных шаланд, дубков, яликов и другой посуды дефилирует передо мной «в тумане моря голубом». Он наблюдал море с раннего утра до позднего вечера, слушал «таинственный говор волн», любовался чистотой ночных звезд, огнями маяков.
«Такой художественный зуд чувствую, когда выхожу из хаты, – признается он в другом письме.., – так все и просится на полотно». Мимо внимания Хетагурова не ускользает множество подробностей: обстановка саманной хаты Данилова, развешенные портреты покойного Александра Ш и его вдовы, карнизы русской печи с «цветным рисунком в малороссийском вкусе», лик «заделанного в металлические ризы Николая-чудотворца», гладко вымазанный глиной земляной пол.
В доме рыбака Хетагурову пришлось провести более месяца. Он возился с детьми Данилова, их у него было «7 штук», купил всем карандаши и тетради, а самого старшего, ему шел девятый год, стал обучать грамоте.
Весьма полезными для поэта оказались морские купания. Коста чувствовал, как возвращаются силы, он почти перестал хромать. По вкусу пришлись и украинский борщ, свежая рыба. Хозян дома, как правило, не возвращался без обильного улова скумбрии, бычка, сардинки, сельди или камбалы.
Очаковские письма Хетагурова свидетельствуют о том, что его жизнь в причерноморской ссылке была далека от идиллического благодушия. Во-первых, сразу пришлось отказаться от занятий рисованием. «Боюсь, что эти архангелы, – писал он, имея ввиду полицейских, – не дадут мне ничего срисовать с натуры – вся береговая линия занята крепостью и лагерями, а они моему рисованию могут придать какой-нибудь смысл нелегальности. Могут подумать, что я здесь по поручению турецкого правительства». Да и общественное бытие Очакова конца XIX века не могло вызвать энтузиазма у просвещенного человека. Нужно было зарабатывать на жизнь, но в «безъуездном» городке с 10-тысячным населением никто не нуждался в уроках рисования. Не отличался Очаков благоустройством, здесь отсутствовал водопровод, улицы освещали несколько десятков керосиновых фонарей и всю прибрежную округу обслуживали два врача и библиотекарь.
Коста мучительно переживал отсутствие художественной жизни, к которой успел привыкнуть в Питере, разлуку с Кавказом, друзьями. Он внимательно следил за общественными событиями на родине, для чего выписал газеты «Северный Кавказ» и «Казбек»; переписывался с редакцией «Санкт-Петербургских ведомостей», посылал статьи в николаевскую газету «Южанин» (атрибуция В.Орла), требовал от «Одесского листка» и херсонской газеты «Юг» своевременной и объективной информации о местной жизни, публикаций телеграмм российского телеграфного агентства. 5 июня 1889 года в письме Ю.А.Цаликовой поэт писал: «Горе мое, что почта льоны не хотят носить мою корреспонденцию. Моя хата оказывается не в черте города, а на крепостной территории». Ссыльный дворянин доставлял много хлопот и ротмистру Иванову, которому приходилось регулярно докладывать о поведении поднадзорного.
5 августа К.Хетагуров оставил Очаков, решив для себя, что в губернском Херсоне легче найдет средства для жизни. Эти надежды частично оправдались. В Херсоне поэт с головой окунулся в местную культурную жизнь, бывал в редакциях газет, посещал театральные репетиции, спектакли приезжих российских и украинских трупп, читал свои стихи на студенческом вечере, именно здесь его застала радостная новость: во Владиковказе был опубликован сборник «Осетинская лира» – стихотворений на осетинском языке. В Херсоне поэт приобрел хороших знакомых, которые помогли получить заказы на реставрацию старых икон и написание портретов. Здесь он начал работу над двумя эпическими поэмами «Хетаг» и «Плачущая скала».
Девять месяцев продолжалось херсонское заточение К.Хетагурова. Его пребывание в Северном Причерноморье – важное время творческой эволюции, знакомства с народными, художественным традициями братских народов. Сегодня исследователи заново открывают феномен личности и творчества осетинского поэта.
Евгений Мирошниченко, кандидат филологических наук
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
