В «Независимой
газете» опубликована в своем роде замечательная статья. Некто А.
Кеннауэй, англичанин, рассуждал о целях и задачах русской фундаментальной
науки.
Эта статья
представляется нам чрезвычайно интересной, так, как читая ее, мы видим, как
формируются на Западе главные легенды о России.
Становление мифа о
роли Советского Союза во Второй мировой войне, его потерях и победе, началось
сразу после войны, так что на данном этапе эта легенда имеет совершенно
отшлифованный вид. На Западе ее преподают в школах и институтах, и налицо
сформированное общественное мнение. Лет через десять она будет звучать так:
войну начали русские, а выиграли американцы.
Теперь мы являемся
свидетелями того, как набрал силу новый миф: что есть, в действительности,
фундаментальная наука в России.
Очевидны тон статьи —
глубоко недоброжелательный — и задача — дискредитировать советские достижения.
Делать это в лоб не допускается, ибо цели станут ясны и эффект будет
противоположным. Поэтому автор выбирает «весомый», «научный» стиль изложения.
Мы последуем за ним и оценим его предположения.
Параграф первый:
«Русский Бог — фундаментальная наука».
Автор хвалит японский
подход к научным исследованиям, цитируя японского премьер-министра: «Мы сейчас
настолько богаты, что можем позволить себе подходить к фундаментальной науке,
как к форме искусства, и рассматривать это как часть нашего вклада в мировую
культуру». Автор восхищается этим: «...их не надо уговаривать тратить деньги на
эти исследования. Вряд ли есть еще одна страна в мире, где бы так определенно
высказались на этот счет».
Этот аргумент в пику
русским выглядит совершенно смехотворным с точки зрения «абстрактного
мышления», ибо именно русские десятилетиями демонстрировали подход к науке, как
к форме искусства, как к самостоятельной духовной ценности. Видимо дополняя
японского премьер-министра, чаще чем каждый второй гражданин России — и это
общеизвестный факт — считал, что затраты России на исследования окружающего
мира — положительны и необходимы. Не обращаясь далеко в прошлое, можно
напомнить один из репортажей российского телевидения. Сельский житель, полгода
не получавший зарплату, посоветовал правительству выделять деньги на медицину,
образование и... новые космические программы. Очевидно, что, кроме Японии, есть
«еще одна страна в мире, где так откровенно высказались на этот счет».
Но, по всей видимости,
английскому разуму трудно примириться с таким подходом к делу. Что мы видим,
прочитав параграф 2, названный: «Первоклассная вещь второй свежести».
Походя, назвав
русскую науку явлением второго сорта, автор как неоспоримый аргумент приводит
малое количество полученных русскими Нобелевских премий. Все остальные
аргументы во втором параграфе не имеют никакого отношения к декларированной
мысли, ибо рассматривают не саму науку, а выгоды, которые она может принести.
Итак, если мы возьмемся оценивать русскую науку на килограммы и дециметры
Нобелевских премий, то должны немедленно вспомнить, что получению их
препятствовали два обстоятельства.
Первое. Получение всякой премии (в том числе и
научной) ритуал, крепко замешанный на политических приоритетах. Человек с
прекрасной памятью и скверной литературой — А. Солженицын — отмечен, в то время
как великий русский писатель В. Шаламов, живший в то же самое время и писавший
на ту же тему, на Западе почти не переведен и никем не знаем. Нам не нужно
объяснять, что 90-е годы — далеко не первые годы, когда Россию пытаются
унизить, воспользовавшись любым предлогом, в том числе и деятельностью
Солженицына.
Второе. В русских научных школах считалось дурным
тоном публиковать больше нескольких работ в год. Только лучшее. Желательно
совершенно новое. Это была этика талантливых людей. Работы писались на русском,
переводились редко. Не было и речи заниматься откровенной саморекламой. В
университете Канберры, в Австралии, есть сотрудник, который выпустил 65 статей
за 3 года, то есть по 2 научных труда ежемесячно (!)
Ученые,
верившие в «ценность абстрактного мышления», брезговали теми элементами вокруг
науки, на которых базируется наука на Западе.
Что касается параграфа,
озаглавленного: «Кому нужны российские кулибины?»
Зная жесточайшую,
западную конкуренцию в области продажи себя и своих достижений, для
тренированного взгляда очевидно, что раздел о кулибиных пропитан ядом и
завистью обойденного стороной. По-видимому, состоялась торговля: она решилась
не в пользу автора статьи. Между прочим, каждый любопытствующий может найти в
«Интернете» все: от «злобных пасквилей» до матерной неутоленной брани в адрес
способных русских, которым было отдано предпочтение при приеме на работу перед,
по-видимому, менее талантливыми иными гражданами. Автор указывает не верить и
ни при каких условиях не платить за что бы то ни было, сделанное талантливыми
русскими.
Любопытно, что автор
побывал в высоких, советских на тот момент инстанциях, и, безусловно, выражал
свое одобрение тому, что ему там демонстрировали. Это, впрочем, не помешало
ему, будучи дома, с презрением называть русских «интеллектуалами» — в кавычках,
писать о научных убеждениях старых ученых как об «инстинктах» и откровенно
полагать, что любой русский молится на «иностранца с чеком». Необходимо помнить
о том, что огромное большинство «цивилизованных» посетителей России именно так
и твердят, вернувшись домой!
Круг интересов
изобретателей сильно разнится на Западе и в России. Подавляющее
большинство изобретений на Западе удовлетворяют бытовые нужды: несть числа
удобнейшим крышкам и крышечкам, замочкам, прокладочкам, открывалкам, застежкам,
краникам и тысячам других приспособлений, идущих «навстречу потребителю». Ибо в
мире нет ничего важнее, чем инструменты комфорта.
Разумеется, в России
также уделяют этому внимание. Но самые блестящие разработки — часто
относительно дешевые в изготовлении и остроумные — приходятся на
совершенствование наиболее сложных, высокоточных объектов. Что, надо заметить,
идет параллельно с фундаментальной наукой. Если бы это было не так, именно
Запад оказался бы впереди России в освоении космоса — насколько десятилетий
тому назад. Как мы знаем, этого не произошло. Если бы это было не так, Запад не
хромал бы на обе ноги, систематически отставая от России на 7-12 лет в
первоклассных военных разработках в области авиации, ракето- и танкостроения.
Только тогда он сумел бы показать свою истинную мощь, победив Германию во
Второй мировой войне. В этом пункте мы не можем не согласиться с мнением автора
статьи и повторяем его пословицу; «Чтобы сказать, каков пудинг, нужно его
съесть».
Оценивая вал
разработок, технических приспособлений на Западе, ориентированных на
удовлетворение базисных, бытовых нужд и читая статью Кеннауэя, мы подходим к
самому интересному. Главный принцип, из которого исходит автор — это принцип
полезности. Сами по себе задачи и цели фундаментальной науки его не интересуют.
Очевидно, что это сфера не его интересов. Для автора важным представляется
только то, что от науки можно получить, какую выгоду она может принести.
Как-то по
австралийскому телевидению мы смотрели передачу о клонировании. Рассказывалось,
что при известных условиях можно воспроизвести любое количество живых особей, а
также оживить умерших, имея на руках их единственную клетку. Сидевшие вокруг
русские предложили оживить Аристотеля и Канта; журналист, ведший передачу,
предложил вырастить коров с одинаковыми сиськами, чтобы удобнее было доить.
В этой шутке кроется
главная идея, двигавшая рукою автора упомянутой статьи. В представлениях
англичанина любая деятельность должна приносить практический эффект. Этот
результат должен быть измерен, просчитан, статистически обработан, по нему
построены графики и расчеты - после чего можно решить, чем выгоднее заниматься.
Мало того, достигнутый результат непременно должен воплотиться в реальные
товары, «дойти до потребителя», «внести свой вклад в благосостояние»,
«способствовать процветанию» и т.д. и т.п. Таков кардинальный принцип, из
которого исходит меркантильный английский ум. Когда он берется сулить чужие
достижения, он всех меряет на свой аршин. Он требует признать провал русской и
советской науки, «если ее рассматривать в качестве основы процветающей
экономики», забывая, что не все в мире устроены по его образу и подобию: есть
ученые, которые верят в приоритет духа перед процветающим бытом.
Также, по всей
видимости, автор исходит из соображения, что многие десятилетия ухудшающееся
состояние английской экономики имеет своей прямой виновницей английскую науку —
бледную дурнушку, растерявшую в бытовых хлопотах свой былой блеск.
М. Бонч-Осмоловская. Перт, Австралия
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
