Вот и мой обход. Этот участок елочек мы ещё с отцом сажали, когда я учился в седьмом классе. В майские дни все праздновали, а отец – лесник этого обхода, взял нас с другом на посадку леса. За три дня меч Колесова, с помощью которого производят посадку, так оттянул мне руки, что они болели ещё несколько дней. Тогда отец смеялся: «Вот и твой гектар леса заложен. Значит, первую мужицкую заповедь ты выполнил».
Я и раньше принимал участие в различных работах в лесу, и шишки собирал, и муравейники устраивал, а уж скворечников и дуплянок столько построил! Но это, насколько помню, была первая большая самостоятельная работа. С тех пор уже постоянно подрабатывал. Уход за лесом, отвод делянок под рубку деревьев, закладка различных пробных площадей, посадка и дополнение культур. Всё свободное время уходило. А сколько пришлось косой помахать, чтобы не забило травой молодые посадки!
Выросли елочки! Стоят красавицы уже больше пятнадцать метров высотой. Здесь проводил осветления и прочистки. Скоро надо бы рубки провести – уже загущены.
После девятого класса хотел бросить школу и пойти уже постоянным рабочим, но военкомат не разрешил. Заставили закончить школу. Тогда я тоже условие оговорил – чтобы направили на курсы шоферов. Окончил школу уже с правами. После армии вернулся домой и попросился в лесхоз в обход отца, его за год до этого не стало – несчастный случай. Лесхоз направлял на учёбу в техникум. Но на кого бросить обход? А потом семья появилась. Там уже не до учёбы. Вот и отработал двадцать шесть лет на одном месте. Мой обход один из лучших. В области сколько раз грамоты и подарки вручали, один раз даже мотоциклом наградили.
А вот этот лесок отец ещё молодым сажал. Каждая сосенка через его руки прошла. Стоят, золотом стволы переливаются. Можно сказать – мои сёстры. Им ещё только за пятьдесят перевалило, а уже второе поколение людей за ними ухаживает. Вот внуки мои уже могли бы воспользоваться этими плодами.
Но, наверное, не суждено. Прощаюсь с обходом.
Новый кодекс ликвидировал лесников. Правда, их уже инспекторами назвали. Обходы укрупнили почти в десять раз, лесхозы лесничествами назвали, производить работы в лесу запретили. Теперь их должны проводить по конкурсу другие организации.
А кому он нужен-то – лес этот? Работа тяжёлая, оплата низкая, да и обычно платят только в конце года. А как весь год жить?
Воровать стали без оглядки. Раньше протоколы составляли, милиция искала, нарушителей наказывали. Теперь никому не нужно. Даже протоколы мы не можем составить, только предупредить. А им-то наши предупреждения – плевать и забыть. Даже драться приходилось. Так потом меня и хотели привлечь. Нарушителям вернули и пилы, и трактор, и даже лес мною арестованный. Сами браконьеры за меня и попросили, чтоб не наказывали. Да потом смеялись: «Ну, что будешь нас в следующий раз ловить? Смотри, не простим – посадим!» Вот если бы я нашёл двух свидетелей, вызвал милицию и доказал, что этот лес ворованный, тогда можно было составить протокол. А где ты их свидетелей в лесу найдёшь, и как милицию вызовешь?
Теперь без лесорубочного билета, что хотят, то и рубят. По закону пользователь должен уведомить о рубках. А он, что больной, что бы уведомлять о своём браконьерстве. Да, лесные законы пишут знающие люди – всё для воров.
А этот участок тоже мы с отцом вырастили. Я в десятом учился. По плану на этой вырубке нужно было елку сажать. Но здесь ёлки уже лет двести на одном и том же месте росли. Почва обедневшая, какой гумус от хвои? Да и заражена почва всякими еловыми болезнями и вредителями. Понятно, что ель здесь больная будет. Ведь и в лесу необходим севооборот. Просто время у леса считается десятками и сотнями лет. Тогда лесничий поговорил с отцом, и оставили весь берёзовый самосев на вырубке. Потом прореживали. Стоят на загляденье белокорые невесты, а под пологом уже щёткой молодые ёлочки. Лет через пятьдесят такой прекрасный лес будет! Входишь в эту рощицу и радость в душе. Потом весь день как навеселе ходишь.
Раньше лесхозы отвечали за борьбу с лесными пожарами. Были и пожарно-химические станции, и наблюдатели. Перед пожароопасным сезоном всем организациям предписания разносили. Кому сколько человек выделить, и с каким инструментом прибыть на пожар. Наблюдатели на вышках весь день следили. Где дым появится, так туда сразу группа направлялась. Успеть потушить, или локализовать в первые час-два необходимо, иначе потом и ротой не потушишь. Конечно, главная причина лесных пожаров – это люди, в наших лесах столько отдыхающих!
Помнится семьдесят второй год. Вот жарища стояла! В день до десяти вызовов на пожары. Но за три месяца, ни одного пожара не упустили. Конечно, хвойные молодняки вдоль дорог и у озера в нескольких местах пострадали. Но верховых пожаров, ни одного не было!
Теперь по-другому. Лесную охрану ликвидировали, пожарно-химические станции ликвидировали, технику ликвидировали. Опашку молодняков производить не на чем. Новых водоёмов не создаём, дороги уже несколько лет не ремонтируем. Не дай Бог жаркий год. Полыхнёт, не остановят! Некому и нечем. Раньше пожарные службы были в каждой деревне, они в лесу здорово помогали. Теперь всё передано в МЧС. А где она эта МЧС – только в районе? Там ни кто лесных дорог не знает. Пока приедет, да пока разберётся. Лес тушить – это ведь серьёзная наука!
Вот здесь тогда культуры сгорели. Теперь уже новому лесу тридцать пять лет. Хорошие сосны вымахали. Тогда в состав посадок лиственницу ввели. Удивительное дерево, первые годы растёт медленно, а потом быстрее сосны. Кора толстая, даже наземного пожара не боится. Мы уже несколько участков лиственницы посадили. Красивое дерево – гордое! Весной хвоя распускается – не отойдёшь. Дышишь, и надышаться не можешь. Лёгкие очищает за один – два сеанса лучше всяких медицинских процедур. А осенью в золото оденется, глаз не оторвёшь! Создал же Бог дерево!
Да, ребята – мои дерева, пришёл вот с вами попрощаться. Прошу прощения, если, что не так было – это без злого умысла. Растите богатырями, на радость людям. Может быть, придёт время, и опять нас лесников на службу призовут. Ну, может не нас, так наших детей. Ведь должен быть в лесу хозяин. За вами постоянный уход нужен, а плоды – то, в лучшем случае, внуки увидят, а то и правнуки. Наши деды знали, что делали. Вон, какие леса для нас выходили!
Вот здесь раньше граница с полями была. Каждый год пахали. То рожь, то кукурузу, то овёс сеяли. Хорошие урожаи были. Теперь и границы нет. Всё лесом заросло. Уже по три-четыре метра сосны и берёзы. Да, что там граница – поля почти все заросли лесом. Только дурная трава высотой по пояс растёт. Снег сошёл, трава как порох, не дай Бог кто-нибудь спичку бросит. До деревни метров двести. Если ветер попутный, огонь это расстояние пробежит за несколько минут. Деревня была – почти сто дворов, а теперь семей пятнадцать осталось – одни старики, да летом дачников семей двадцать приезжает. Если огонь пойдёт, всё сгорит!
Ну, вот и прошёлся по своему обходу последний раз.
– Прощай мой лес родной, и не поминай лихом. Сегодня последний день моей работы здесь, может быть, ещё увидимся.
… Но не пришлось леснику увидеться со своим лесом. Через два месяца всё же полыхнуло!
Уже в июне всему населению деревень и лесных посёлков пришлось сражаться с огненной стихией. Круглые сутки, как в сорок первом году, когда на немецкие танки шли с одной винтовкой, люди лопатами и вениками забивали огонь. А он, насмехаясь над бессилием бойцов – детей, взрослых и стариков, пожирал и пожирал новые сотни и тысячи гектаров рукотворных лесов, которые сажали и лелеяли ещё их деды. Весь лес обхода лесника огонь смахнул за считанные минуты. Одни чёрные остовы деревьев, да зола осталась от труда нескольких поколений.
И только когда огонь подступил к столице России, и дышать из-за дыма там стало трудно, вдруг проснулись и службы, и СМИ, и военные. И летали самолёты, заправляясь водой за пятьсот километров от пожаров, поэтому летали много, а толку было мало. И приезжали пожарные машины, но заправиться водой тоже было негде. И бегали, матерясь, начальники, ожидая очередные комиссии и начальников, которые ещё выше.
Правда, уже через три недели на самый верх доложили, что все пожары ликвидированы, и вернулись службы на свои насиженные места для получения внеочередных званий, наград и премий.
И премиальные сразу были выделены в размере равном всему годовому бюджету на организацию охраны лесов России от пожаров. Рекой потекли бюджетные миллиарды на приобретение новой техники и снаряжение для тушения пожаров.
А если бы вдруг сохранили лесную службу и не дали бы стихии разыграться, то разве потекли бы эти денежные реки, было бы столько наград и званий? Конечно, нет! Вот поэтому и финансируют «ликвидацию», а не «предупреждение». Зачем же резать курицу, несущую поистине золотые яйца!
А люди на местах ещё до середины сентября тушили леса, пока не начались дожди. Отступила тогда стихия, оглядываясь на пожарища и злорадно ухмыляясь, потому что ни чему не научились люди и будет у огня ещё возможность покуражиться – очередное лето всегда наступает.
***
Осенью пошёл бывший лесник погулять с внучкой. У него выходной. Теперь он работает в городе охранником. Платят в несколько раз больше, чем в лесном хозяйстве, работа – сутки, через трое. Даже форму чёрную дали, а к ней резиновую палку и наручники. Значит, государству эта профессия нужнее. Мужики шутят, что вот, они уже перешли на полицейскую форму, скоро и милицию переоденут.
День прекрасный, солнечный – бабье лето. Даже не верится, что летом здесь проходили настоящие бои. А куда пойти, вокруг одни пожарища? Пошёл в лесной питомник. Захотелось ему показать трёхлетней Настеньке настоящие деревца, благо, что огонь питомник не тронул. Простая опашка в две борозды защитила сотни тысяч будущих деревьев. Питомник, хотя и несколько запущенный за лето, открылся сотнями рядов сеянцев различных древесных и кустарниковых пород. Ничего, что травой всё заросло, главное, что выжило!
– Да, вот же они среди травы. Смотри, какие жёлтые и пушистые!
Рассмеялся дед. Хотел объяснить, что это сеянцы лиственницы, которые желтеют осенью, а летом будут зелёные, и потом вырастут в большие деревья. Но она уже и сама разобралась:
– Деда, это не курочкины цыплята, а ёлочкины. А они вырастут?
– Вырастут, вырастут выше тебя.
– И выше тебя?
Какая-то тяжесть, которая на протяжении нескольких месяцев не давала свободно дышать, вдруг исчезла из груди. Нет, весной он пойдёт на посадку лесных культур бесплатно. Свой гектар будущих лесов он посадит и за внучку тоже, ещё не разучился меч Колесова держать!
Конечно, по этим пожарищам сажальная машина не пройдёт, придётся всё вручную восстанавливать. Да оно и не хуже. Ведь когда каждый саженец в руках подержишь, да корешки поправишь, что бы вертикально в земле были, да прижмёшь пласт вторым движением меча, вот тогда приживаются все деревца и растут быстрее – эту лесоводственную науку он много лет учил, десятки тысяч деревьев посадил.
И уже с радостью, от которой даже поперхнулся:
–Вырастут внученька, вырастут! Будут здесь опять леса шуметь, а ты с подружками будешь грибы и ягоды собирать!
Ноябрь 2010 г.
Виктор Нефедьев
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
