О сохранении выраженной в архитектуре русской культуры
"Дикость, подлость и невежество
не уважают прошлого,
пресмыкаются перед одним настоящим".
А.С. Пушкин
"Сверхпроблемой" условно называется проблема сохранения, существования города прошлого в городе настоящего и будущего. Она - вечная и как бы "добавочная" (поверх, сверх) к множеству злободневных, суетных, сугубо "земных" проблем современного города. Это проблема сохранения древних Афин в нынешней и будущей столице Греции, древнего Рима - в столице Италии, средневекового Лондона - в столице Англии, старого Бейпина - в столице Китая,.. наконец, старинной или, условно, древней Москвы - в столице России.
Город, особенно глубокого прошлого, - необычен. Он сконцентрировал в себе многовековое культурное, духовное наследие народа, стал хранителем его художественных, архитектурных ценностей. Тем самым он перешел в иное качество и не идет ни в какое сравнение с городом современным, каким бы он крупным не был. Сравнивать их и не следует, поскольку сопоставляются, по существу, уже разные явления. Эти разности, несопоставимость наглядно видны на примере Москвы.
Все русские люди, приезжающие познакомиться с Москвой, не ходят по ее новым многоэтажным крупнопанельным бетонно-стеклянным микрорайонам. Они идут в центр, в древний город: помолиться его святыням-образам (как иконам в отчем дому), ознакомиться с народными, государственными ценностями, посмотреть на стародавние реликвии, достопримечательности, ..., просто побродить по "милым московским улочкам". Все это для приезжих - свое, родное, праздник для души, опора для самосознания. А, уезжая из столицы, считают, что с Москвой познакомились вполне. И это истинная правда. Ведь Москвой назывался исторический центр, а окраины имеют уже свои названия.
В слове "сверхпроблема" еще звучит понятие "тяжести", а не только "добавочности". "Тяжесть" выступает многозначной. Как "экономическая обуза" для современного города и государства, она связана с объемом наследия ("тяжесть" абсолютная). Если наследие сохранилось плохо и исчисляется немногими памятниками, даже ансамблями архитектуры, сверхпроблема не является экономически тяжкой (вообще "нет проблемы"). Другое дело, если наследие сохранилось относительно хорошо и его "много", а памятники архитектуры составляют целые комплексы древней застройки, в ней проглядывают древние градостроительные структуры, системы... Это уже не просто архитектурное, но градостроительное наследие, и сохранение его становится действительно экономически "тяжелой" проблемой.
Но здесь "тяжесть" сверхпроблемы может зависеть от процентного соотношения города древнего к всему современному городу ("тяжесть" относительная). Так, древняя Москва в 30-х годах нашего времени (центр) составляла около 15 процентов общей территории города (наследия было "много"). При реконструкции, обновлении Москвы это пагубно сказалось на решении ее судьбы: было уничтожено более полтысячи только уникальных памятников архитектуры.
Ныне древняя Москва составляет всего 2 процента от территории московской агломерации. Исчезли по отношению к ней все былые причины ее разрушительной реконструкции. Поэтому сверхпроблема Москвы, даже по "процентному" критерию, должна быть поставлена и осмыслена для XXI века заново!
Сверхпроблема может оказаться "сверх-тяжелой" не экономически, а градостроительно, когда она усугублена неумелыми, некомпетентными (амбициозными), а, возможно, даже злонамеренными действиями предшествующих градостроителей ("тяжесть" искусственная). Так, в 1935 году на древнюю Москву с ее узкими средневековыми улочками был умышленно "наложен" грандиозный транспортно-развязочный узел радиальной системы пятимиллионного города! На старый центр, на нынешние 2 процента территории, направили со всех сторон 15 многокилометровых проспектов-радиусов (!?). При этом ни одного из четырех запроектированных "разгрузочных" колец до сих пор не проложили (даже по некогда пустым местам) якобы для ослабления "удушья центра". Город вырос до восьми, а мегаполис - до десяти миллионов жителей. Напор на исторический центр динамически все усиливается, продолжает увеличиваться с бурным ростом индивидуального автомобильного транспорта всей агломерации.
В результате, сверхпроблема Москвы беспредельно усложнилась, утяжелилась переплетением ее с искусственно созданной транспортной проблемой всего многомиллионного города. Даже если, на самый худой конец, разрушить всю древнюю Москву, - тяжесть транспортной проблемы не исчезнет из-за выбранной в 1935 году "воронкообразной" радиальной системы всей агломерации.
Разорвать "переплетение" древней Москвы с гигантским транспортно-разрязочным узлом, вызволить священный город из зловонного загазованного "транспортоворота" - сверхтяжелая проблема для москвичей XXI века, и наш святой долг найти пути ее преодоления.
Еще одна сверхпроблема - нравственного, этического порядка, а не только экономического, градостроительного... По аналогии она где-то сродни с обязанностью выросших, взрослых детей содержать своих ветхих годами родителей или священной обязанностью потомков хранить память о предках (в том числе материализованную в реликвиях). На Руси такая этика была искони признанной и бесспорной. Отказаться от содержания стариков-родителей мог либо "ирод", либо "чужеродник", каким-то путем попавший в дом, семью и считающий себя свободным от "родовой обязанности".
Последней аналогией легко объясняется причина того, что сверхпроблему обычно стараются "сбросить" новые пришельцы городской общины, считающие себя свободными от обязанности хранить чуждое им наследие. Каких только оправданий ни выдумывается для этого.
Сверхпроблема связана с эстетикой высшего порядка. Древний город украшает современный и может украсить будущий. Если "красота должна спасти мир", то красоту эту необходимо беречь, всегда видеть, чувствовать, переживать... Особенно это требуется подрастающим поколениям. Им нужно прививать через художественное воспитание такие видение, чувствование, переживание - и особенно красоты национальных памятников искусства, архитектуры. А национальная культура не возникает на пустом месте - она наследственна. Потомки должны продолжать традиции предков, вооружившись их видением мира, его красоты.
Сверхпроблема, наконец, связана с любовью к Родине, зримым символом которой для горожан выступает древний город. Нужно ли много доказывать, что любовь эта должна неугасимо гореть в поколениях. Только в таком случае возникнет могучее движение самопожертвования во имя Отечества, и можно будет услышать: "Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!"
Существует три возможных подхода к решению сверхпроблемы.
Первый подход - древний город, по возможности, полностью сохраняется и используется преимущественно с функцией открытого пространственного музейного центра. Не следует относиться к этому подходу снисходительно, а тем более - пренебрежительно (как это делают обычно демагоги). Старый город фактически - всегда больше, чем музей. Он - аккумулятор родовой памяти предков, постоянно "подпитывающий" потомков, чтобы они не были "Иванами, не помнящими родства". Более того, в старом городе сконцентрирован духовный потенциал народа, хранится его "культурно-генетический стержень". Наконец, старый город - градостроительный символ нации, государства. Поэтому в Москве, например, должны традиционно осуществляться главнейшие функции столичного центра: происходить народные собрания, осуществляться акции правительства, православной церкви, размещаться подворья монастырей регионов страны, представительства других государств. Лучший вариант решения для функционирования древнего города в современном - выделение его в особое градообразование. Это позволит ему не только по особому жить, но без лишних "помех" благоустраивать, реставрировать ветхий фонд застройки и реконструировать инженерную инфраструктуру.
В постановлении 1935 года "О Генеральном плане реконструкции города Москвы" было заявлено: "ЦК ВКП(б) и СНК СССР отвергают проекты сохранения существующего города (фактически разумелся древний центр - Авт.) как законсервированного музейного города страны, с созданием нового города за пределами существующего"[1]. Это был своеобразный правый уклон.
Второй подход - древний город уничтожается полностью, а сверхпроблема тем самым ликвидируется. Уничтожение Москвы всегда было вожделенной мечтой всех открытых врагов российского народа. Можно напомнить о полном разорении города Батыем в 1238 году, Тохтамышем в 1382-м, Менгли-Гиреем в 1571-м. Затем внешние враги, объединяясь в многоязычные орды, подступали к городу уже не с национальными, а "многонациональными" знаменами. В смутное время начала XVII века Москву дружно жгли католики - поляки, литовцы, немцы, в 1812 году Наполеон привел под командованием масонов армии почти всех народов Европы, а Гитлер в 1941 году - под руководством нацистов. И если католики и масоны старались испепелить Москву огнем, то фашисты обещали затопить ее морем. А она - все в огне не горит и в воде не тонет.
В Постановлении 1935 года было записано: "ЦК ВКП(б) и СНК СССР отвергают также предложения о сломке сложившегося города и постройке на его месте города по совершенно новому плану". Это был как бы левый уклон.
Третий подход - древний город уничтожается выборочно и может уничтожаться долго, "в рассрочку", а на его остове громоздится город новый, современный. В итоге получается, как говорится, "ни то, ни сё", даже не злополучный синтез старого с новым - ведь новый город обычно строится без согласования со старым, в соответствии с новым генеральным планом.
В Постановлении 1935 года был провозглашен третий подход, и начали дело с нового генерального плана:
"ЦК ВКП(б) и СНК СССР считают, что при определении плана Москвы необходимо исходить из сохранения основ исторически сложившегося города, но с коренной перепланировкой его путем решительного упорядочения сети городских улиц и площадей..." Это - "генеральная" линия.
Как проектировалась, затем реконструировалась столица Страны Советов, общеизвестно. Здесь же, следует предварительно отметить, что с древней Москвой обошлись по-варварски. Профессионально-градостроительного исследования ее не провели и разрушали, следовательно, не зная, что разрушали, да и, пожалуй, не желая знать. Достаточно сказать, например, что планировка древнего города не была радиально-кольцевой, радиальным было наружное капиталистическое кольцо застройки. Взяв на вооружение радиальную систему планировки города капитализма, начали строить город социализма, разрушая город феодализма. Многое было вообще странным до "безумия".
Так, на выморачивание старого жилого фонда тратились миллионы рублей, затем на создание на этом же месте, по существу, такого же объема нового жилого фонда - миллиарды. Прибавка жилья равнялась почти нулю, а средства народа впустую выкидывались на ветер. Получалось, что главной была все же цель - стереть с лица земли древний священный город.
Третий подход был выбран вынужденно. Ведь только его могли открыто применить интернациональные силы в национальной среде. Отсюда все странности реконструкции Москвы и ее итог - действительно "ни то, ни сё". К началу регенерации исторической Москвы в 1993 году перед нами стоял искалеченный древний священный город и недостроенный монстр.
Жизнь сама сделала бессмысленным сегодня этот подход в решении сверхпроблемы Москвы, и оставила ныне единственно возможный - возрождение утраченного качества исторической среды города, ибо с новым пониманием проблемы, обозначенной как регенерация, нельзя опираться лишь на убывающие остатки наследия.
***
Что же мы на сегодняшний день потеряли? В сущности, сверхпроблема Москвы ощутимо проявилась еще в начале XVIII века, после переноса столицы России на берега Невы. Процарствовав в Москве в общей сложности более 20 лет, Петр I возненавидел ее за патриархальность и крепость традиций, которые непреодолимым барьером стояли на пути всех его начинаний и нововведений. Возникли опасения, что все преобразования в России могут заглохнуть после его смерти. Сюда прибавились и личные потрясения царя. В итоге, как писал Фоккерот в 1737 году: "Ненависть его к Москве за тамошние его случаи с ним в его молодости, доходила до того, что он охотно сравнял бы Москву с землей, если бы только это можно было сделать благовидным образом и без большого раздражения народа: так в 1715 году, под видом надобности в каменщиках для Петербурга, он запретил, под строгим наказанием, строить или поправлять каменные здания в Москве, хотя бы и самые ничтожные, отчего вышло, что там великое множество самых замечательных домов обвалилось и обратилось в груду развалин" [2].
В 1718 году царем было запрещено иметь в Москве домовые церкви, причем запрет был подтвержден и позднее, в 1762 и 1800 годах. [3] Если учесть, что в старой столице на рубеже XVII - XVIII веков имелось более 200 домовых храмов, можно представить урон, нанесенный ее многоглавому облику.
В 1760-х годах Сенатом и Синодом был проведен пересмотр штатов церквей и монастырей всей России. В результате секуляризации часть церквей в Москве была назначена к упразднению и уничтожению. Таким образом, на всем протяжении XVIII столетия довольно активно обеднялся традиционно многохрамовый, златоглавый силуэт древней столицы.
В конце XVIII века разобрали стены Белого города и убрали валы Скородома. А начало XIX века вообще ознаменовалось гигантским пожаром всего города при наполеоновском нашествии на Россию "двунадесят язык" Европы. Восстанавливалась Москва уже на основе классицизма. Поэтому к середине XIX века она предстала в новых "европейских архитектурных одеждах". Однако над морем традиционно низкой классицистической застройки поднялись снова сотни восстановленных церквей и колоколен, тысячи глав и крестов. В центре по-прежнему красовался старинный Кремль с зубчатыми стенами, шатровыми башнями, златоглавыми соборами. В сочетании с древней живописной планировкой, "органичными" улицами и улочками, уютными дворами и двориками, малоэтажной жилой застройкой, Москва сохраняла свои уникальные панорамы, радостный облик, национальное лицо.
Чтобы произошла перемена такого "русского лица" древней Москвы на среднеевропейское или американизированное, необходимо было почти невероятное: убрать ее многочисленные храмы, золото многоглавия, а низкую застройку заменить высокой. Такая возможность представилась только в начале XX столетия, с приходом Советской власти.
Активное уничтожение храмов древней Москвы началось сразу, с 1918 года и велось практически на протяжении 70 лет. Судя по последним подсчетам, за это время было разрушено 433 уникальных церкви (не считая придельных) - около 2/3 всех существовавших в городе. При такой потере храмов, с одной стороны, и при начавшемся активном вторжении в центр столицы "высотного архитектурного ширпотреба" - с другой, Москва стала быстро терять свой традиционный облик, свое индивидуальное "лицо". К 90-м годам процесс подошел к грани "исчезновения исторической Москвы". Даже разобранный на треть Кремль оказался отовсюду заслоненным "домами-мастодонтами", внутрь него "втащили" театр и Дворец съездов, не считая других мелких построек. Почти все делалось под веселым лозунгом: "Нельзя идти вперед, с головой повернутой назад".
***
Что осталось к XXI веку из бесценного московского архитектурно-градостроительного наследия, особенно древнего, средневекового? Что позволяет нам даже сегодня, "подсчитав и прослезившись", все же положительно говорить о древнем наследии города, снова ставить сверхпроблему Москвы, с расчетом решать ее по "первому подходу"?
- Прежде всего, это уже отмеченные 2 % территории древней Москвы от современной территории города-агломерации (с территорией в границах Камер-Коллежских валов историческая Москва составляет 6%). Исчезла демагогия о необходимости переселения москвичей в современное благоустроенное жилье из трущоб и полуподвалов. Нельзя с помощью двух процентов ни исправить беспорядочное размещение промпредприятий, ни ликвидировать загроможденность Москвы складами и базами, ни упорядочить сеть железных дорог или других отраслей городского хозяйства и быта - как громогласно произносилось в 1935 году. К двум процентам "бабушки Москвы" требуется ныне 100 процентов внимания для ее "реанимационно-реабилитационного лечения".
- До сих пор в древней Москве считали только памятники архитектуры [4]. В последнее время к ним стали присоединять застройку, составляющую оправу памятников - ценную и не очень ценную, но традиционно-малоэтажную застройку - историческую среду. Всего этого, то есть памятников и среды, осталось около 60 процентов от всей нынешней застройки древнего центра Москвы. Но и это выглядит довольно ущербно. Из-за высоких и высотных домов не стало видно даже сохранившихся храмов, их глав. Вкрапленые в старые кварталы "дома-мастодонты" "задавили" их прежнюю застройку.
- Почему же и в таком состоянии древняя Москва еще продолжает выглядеть своеобразно почти во всех своих уголках? Оказывается, все дело в сохранившихся градостроительных памятниках, которые существуют (некоторые - в хорошем состоянии) наряду с памятниками архитектуры и исторической средовой застройкой.
Специальное градостроительное исследова-ние на профессиональном уровне древней Москвы было проведено в 70 - 80-х годах в Институте теории и истории архитектуры (ЦНИИТИА), в Секторе русской архитектуры Кудрявцевым М.П., Кудрявцевой Т.Н. и Мокеевым Г.Я. Здесь есть смысл кратко напомнить о нем, но применительно к сверхпроблеме Москвы.
При градостроительном исследовании древней Москвы были сформулированы два понятия: "памятники градостроительства" и "памятники градостроительного искусства". Деление - несколько условное, так как признаков "искусства" не лишены в известной мере и памятники градостроительства.
- К памятникам градостроительства причислены преимущественно планировочные системы и градообразования, для выявления которых был применен критерий "функции и формы". К таким памятникам древней Москвы оказались отнесены: освоенный городом, урбанизированный ландшафт; система градов и сел Москови VIII - XII веков: крепости (Кремника) и трех открытых посадов (Великого, Загородья, Заречья) XII - XV; затем XVI - XVII веков: система крепостей (Кремля, Китай-города, Белого Царева города, Скородома); градообразования (Кремль, Китай-город, Занеглименье, Замоскворечье); торговища (Верхние, Средние, Нижние ряды Китай-города, Охотный, Курятный, Обжорный ряды Занеглименья, Ногайский торг Замоскворечья и торговые площадки снаружи многих ворот системы крепостей); улицы-связки (секторные, полукольцевые, кольцевые); веерно-ветвистые улицы; система фазового развития планировки; спирально-веерная система планировки древней Москвы в целом".
Поскольку древний город оказался сильно разрушенным временем и людьми, а частью трансформирован в XVIII - XX веках, большая часть памятников градостроительства предстает в "археологическом" состоянии. Тем не менее, такие памятники как Кремль, Китай-город, Замоскворечье, система веерно-ветвистых улиц, улиц-связок, система планировки древнего города в целом достаточно хорошо сохранились доныне (некоторые на 70 - 80 процентов) и позволяют говорить о необходимости их сбережения, реставрации, регенерации ныне и в будущем.
- К памятникам градостроительного искусства отнесены преимущественно композиционные градообразования, для выявления которых был применен критерий "содержания и формы". В древней Москве такими оказались: памятники Соборной Руси; памятники Воинской славы: символические памятники: "Москва - Дом Пресвятой Богородицы", "Москва - Второй Иерусалим", "Москва - Третий Рим", "Москва - символ Небесного Града", а также - градостроительная пирамидальная (формальная) композиция древней Москвы и "Москва Златоглавая" - образный памятник древней Москвы в целом.
Памятники градостроительного искусства представляют собой преимущественно структурно-рассыпные образования. Упрощенно их "россыпи" можно сравнить с "россыпями" разных пород деревьев в смешанном лесу: елями, соснами, дубами, березами, кленами... Все разнопородные деревья красуются друг возле друга, особенно осенью, а смешанный лес в целом - краса всей Руси-России.
Памятники архитектуры, составляющие "россыпи" памятников градостроительного искусства, не возникли стихийно, не рассыпаны случайно. В основном они были расставлены когда-то вполне осмысленно: в соответствии с иерархией построек, градостроительной композиционной пирамидой, отдельными композиционными системами, комплексами, ансамблями [5].
Памятники градостроительного искусства древней Москвы претерпели огромный урон, особенно при Советской власти. Оказались, мягко выражаясь, "очень разреженными" россыпи памятников Соборной Руси, Воинской славы, символов "Дома Пресвятой Богородицы", и особенно "Небесного Града". "Лес рубили" долго и безжалостно, можно сказать, варварски, потому что, с одной стороны, не ведали что творили, с другой - разрушали до основания для построения нового мира. Однако памятники архитектуры, составляющие основу и опору пирамидальной (формальной) композиции древней Москвы, сохранились. Следовательно, даже в градостроительной композиции не все оказалось потерянным.
Выявленные исследованиями градостроительные памятники значительно увеличили объем священного наследия древней Москвы, привели это наследие к той полноте осмысления, какого заслуживает наш бесценный священный город. О последнем по счету памятнике следует сказать особо.
***
Широко известна главная образная характеристика древней Москвы - "Москва Златоглавая".
Наибольшая "густота" золотых церковных глав приходилась на Кремль. Он выглядел огромным "свещником", как бы горящим к небу посреди Москвы многочисленными огнями-главами: из более сотни его глав около 70 были золотыми. Даже сейчас, потеряв половину своего "золота", Кремль выглядит златоглавым городом. К сожалению, создается это впечатление по контрасту с потухшими или заслоненными высокими современными зданиями храмами древней столицы.
"Москва Златоглавая" - образ единственного во всем мире города, целое градостроительное явление. "Огни" золотых глав ее православных храмов поддерживались и их "огненными верхами" (к началу XVIII века в Москве и ее ближних селах и загородных дворцах было построено около трехсот "огненных" храмов). К этому добавлялось "золото" над множеством домовых церквей и церквей подворий. И без точного подсчета числа глав само название Москвы говорит о незабываемом "златоглавом" впечатлении от вида и облика всего города, начиная с XVI века.
"Златоглавая Москва" - это не просто уникальный былой образ нашей священной столицы. Это одна из целей и мерило будущей регенерации древней Москвы. Цель - к которой следует постоянно стремиться, мерило - по которому каждый день можно соизмерять наши действия по застройке будущего города. 2% территории древней Москвы из-за своей малости позволяют укротить амбиции безответственных современных и будущих зодчих-варваров и защитить древний город от их вольных наездов и вторжений.
Методика регенерации Златоглавой Москвы проста. Если ее 70 лет активно разрушали, то настало время ее активно восстанавливать. Причем "гуманным" способом, суть которого заключается в жестком проведении хотя бы на протяжении 50 лет двух противоположных процессов. Первый - понижение этажности или полная ликвидация, разборка многоэтажных зданий после истечения их амортизационного срока (во избежание опасности их обрушения). Второй процесс - восстановление златоглавия по всему древнему городу, с добавлением "золота" на необходимых новостройках (и не обязательно храмах). Ко времени окончания обоих процессов в центре Москвы-агломерации должен опять проявиться златоглавый город. И конечно, необходимо найти пути снятия транспортной перегрузки с исторического центра Москвы. Но эта особая тема будет изложена в четвертой главе второго тома.
Примечания
1. Совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О Генеральном плане реконструкции гор. Москвы" от 25 июля 1935 г. // "Строительство Москвы", 1935, N 1
2."Чтения в Обществе истории и древностей Российских при Московском университете. М., 1874, т. II. отд. V, с. 93-100.
3. ПСЗРИ под указанными годами. Также МИАС г. Москвы, т. I, с.589
4. Памятники архитектуры Москвы. Кремль, Китай-город, Центральные площади. М., 1982; Белый город. М., 1989; Земляной город. М. 1989; Замоскворечье. М., 1994
5. Москва. 850 лет. Т. I. М. 1996
Г. Мокеев
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
