«Театр уж полон. Ложи блещут…». В Большом театре Союза ССР в тот день давали оперу М.И. Глинки «Иван Сусанин». В спектакле была занята примадонна Большого Ирина Константиновна Архипова. И она появилась, но не на сцене, а прямо в зале. Гордо и величаво шла она по центральному проходу рядом с невысоким пожилым человеком. На нём не очень ладно, пожалуй, даже мешковато сидел новый костюм. На лацканы наползали края расшитого ярким узором ворота рубашки. А великая певица Ирина Архипова заботливо и нежно поддерживала старика под руку. И зал взорвался ова-цией – бурной, взволнованной, восхищённой.
Ирина Константиновна вела к креслу в первом ряду своего родного деда Ефима Ивановича Галду из белгородского села Николаевка. Того самого «деда Ефима», которого знала вся вейделевская округа. Ни один праздник, ни одна свадьба не обходились без его могучего голоса. «Бывало, как запоёт басом в церкви, так свечи начинают гаснуть…».
В Николаевке прошли детство и отрочество мамы певицы. Позже Евдокия Ефимовна уехала в Москву, устроилась там на работу, и вышла замуж за Константина Ивановича Ветошкина.
Отец Ирины Константиновны родом из Белоруссии, из семьи потомственных железнодорожных рабочих. Трудовые традиции семьи и стремление к знаниям привели отца в 1920-х годах в столицу, в институт инженеров железнодорожного транспорта. Впоследствии Константин Иванович стал крупным специалистом в области проектирования и строительства. В Москве он участвовал в возведении зданий Библиотеки имени Ленина, в разработке проекта Дворца Советов. Был весьма одарённым человеком, играл на нескольких музыкальных инструментах. В январе 1925 года в семье Ветошкиных родилась дочь Ирина.
Вспоминает И. Архипова: «Познание окружающего мира происходило не только с помощью зрительных образов, но и через посредство звуковых впечатлений. Первыми музыкальными звуками моего детства было мамино пение. У неё был очень красивый голос, задушевного, мягкого тембра. Папа всегда восхищался им. Хотя сам не имел голоса, был очень музыкальным человеком, любил ходить на концерты, в театр на оперные спектакли. Самоучкой он научился играть на балалайке, мандолине, гитаре. Помню, как у нас дома на шкафах всегда лежали эти папины инструменты. Потом я узнала, что в семье папиных родителей, где было несколько сыновей, даже существовал своего рода семейный оркестр. Играл папа и на рояле.
Конечно, родители старались делать всё, чтобы и их дети получили разностороннее образование. Нас водили в театры, поощряли наши художественные склонности. В доме у нас часто звучала музыка и не только, когда приходили гости. Нередко мы с мамой напевали что-нибудь вдвоём. Особенно нам нравилось петь дуэт Лизы и Полины из «Пиковой дамы» Чайковского – конечно, по слуху, не по нотам…».
Видя музыкальный талант дочери, Константин Иванович решил отдать Ирину в центральную музыкальную школу при Московской консерватории, но из-за внезапной болезни учиться ей там не пришлось. Позже, чтобы наверстать упущенное, Ира поступила в школу имени Гнесиных. Её первым педагогом по фортепиано была Ольга Александровна Голубева. Через полтора года Ирина стала заниматься у Ольги Фабиановны Гнесиной. Параллельно с занятиями на фортепиано пела в хоре музыкальной школы.
Вспоминает И. Архипова: «Впервые оценку своему голосу я узнала на уроке сольфеджио от педагога П.Г. Козлова. Мы пели задание, но кто-то из нашей группы при этом фальшивил. Чтобы проверить, кто же это делает, Павел Геннадьевич попросил каждого ученика спеть отдельно. Дошла очередь и до меня. От смущения и страха, что надо петь одной, я буквально съёжилась. Хотя я спела интонационно чисто, но так волновалась, что голос звучал не по-детски, а почти по-взрослому. Педагог стал внимательно и заинтересованно прислушиваться. Мальчишки, тоже услышавшие в моём голосе что-то необычное, засмеялись: «Наконец-то нашли фальшивившего». Но Павел Геннадьевич резко прервал их веселье: «Напрасно смеётесь! Ведь у неё голос! Может быть, она будет знаменитой певицей».
Девочкой будущую великую певицу не раз привозили в Николаевку к бабушке Настасье Ильиничне и деду Ефиму Ивановичу. Летом 1941-го тоже намечалась поездка в родное село, но 22 июня грянула Великая Отечественная война. Строительную организацию отца эвакуировали в Ташкент, отправились туда и Евдокия Ефимовна с Ириной. В узбекской столице она окончила среднюю школу и поступила в только что открывшийся в Ташкенте филиал Московского архитектурного института (МАРХИ).
Вспоминает И. Архипова: «Выбор моей будущей профессии был предопределён ещё в Москве. Когда к нам в гости приходили папины друзья-строители, то, глядя на меня, часто говорили: «Какая серьёзная у вас дочка! Наверное, она станет архитектором. Я тогда действительно выглядела строго: носила толстую косу, была подтянутой, всегда с серьёзным выражением лица. Мне очень льстило такое мнение взрослых, тем более, что это совпадало с моими планами – я восторгалась работами знаменитых женщин-скульпторов А.С. Голубкиной и В.И. Мухиной и мечтала быть скульптором или архитектором. И это было просто счастливым совпадением, что архитектурный институт оказался в Ташкенте совсем рядом с нашим домом».
Часто, отвечая на вопрос, как она стала певицей, Ирина Константиновна говорила: «Окончила архитектурный институт». Нелогичность такого ответа чисто внешняя, так как архитектурный институт, помимо специального образования, общей эрудиции и кругозора, представления и ощущения пространства, чувства стиля, формы, композиции, давал и довольно серьёзное музыкальное воспитание. В стенах института музыка пользовалась большим уважением. Да и недаром ведь говорят: архитектура – это застывшая музыка!
В 1945 году знаменитый академик архитектуры Иван Владиславович Жолтовский пригласил Надежду Матвеевну Малышеву в МАРХИ вести вокальный кружок, в котором стала заниматься и студентка Ирина Ветошкина. До этого Надежда Матвеевна работала концертмейстером у известного вокального педагога Г. Адена. С этого момента началась новая полоса в жизни Архиповой, которая и привела её, в конце концов, в оперный театр и на концертную сцену.
Вспоминает И. Архипова: «Надежда Матвеевна с самого начала подводила меня к правильной трактовке произведений, учила чувствовать форму, разъясняла подтекст, подсказывала, с помощью каких приёмов можно добиться высокого художественного результата. В нашем кружке всё оценивалось по самым высоким меркам настоящего искусства. Мой репертуар быстро увеличивался, Надежда Матвеевна была мной довольна, но при этом скупа на похвалы. Поэтому для меня было большой радостью узнать, что она сказала обо мне: «С Ирой можно говорить на одном языке – языке Шаляпина и Станиславского!»
Ещё во время учёбы в институте Ирина вышла замуж за однокурсника Евгения Архипова и в 1947 году родила сына Андрея. С первым мужем будущая великая певица быстро развелась, но до конца жизни носила его фамилию. И прославила её.
В 1948 году, окончив МАРХИ с «красным» дипломом, Ирина Архипова получила назначение на работу в архитектурно-проектную мастерскую института «Военпроект», где она первое время занималась проектированием жилых домов на Ярославском шоссе, а затем участвовала в разработке проекта комплекса зданий МГУ имени Ломоносова на Воробьёвых горах. Архитектор Ирина Архипова – также автор проекта здания Московского финансового института на проспекте Мира.
В том же 1948-м Архипова, продолжая работать архитектором, поступила на первый курс вечернего отделения Московской консерватории в класс народного артиста РСФСР Л.Ф. Савранского.
В марте 1951 года Ирина Константиновна дебютировала на московском радио для Италии. Она рассказала слушателям о своей семье, о музыкальном даровании родителей, о талантливых родственниках, живущих в далёкой Николаевке, исполнила «Гимн мира» итальянского композитора Молинелли и русскую народную песню «Ох, долга ты, ночь».
В 1953 году Архипова решила взять в проектной мастерской годичный отпуск за свой счёт, перейти на дневное отделение консерватории, получить высшее музыкальное образование и затем окончательно определиться с выбором основной профессии. В это же время к занятиям в консерватории добавились спектакли в оперной студии, работа над камерным репертуаром, участие в концертах, и в конечном итоге, в архитектуру Ирина Архипова так больше и не вернулась.
Блестяще выступив на дипломном концерте и с отличием сдав государственные экзамены, Ирина Констаниновна сразу же поступает в аспирантуру – сначала в класс Ф.С. Петровой, а затем по камерному пению – к А.В. Доливо. Одновременно она участвует в самых престижных концертах с участием признанных мастеров-вокалистов: И.С. Козловского, В.А. Попова, Л.А. Руслановой, А.П. Зуевой. В апреле 1954 года Ирину Архипову пригласили принять участие в комедии «Мещанин во дворянстве», которую привёз в СССР парижский театр «Комеди франсез». Кроме того, она дважды в течение того же, 1954-го, участвует в прослушиваниях для включения в труппу Большого театра, но оба раза получает отказ.
Вспоминает И.Архипова: «Однажды Леонид Филиппович Савранский, которому уже надоело терпеть, что голос его ученицы всё ещё остаётся невостребованным, повёл меня к Г.М. Комиссаржевскому, старому театральному деятелю, известному ещё до революции импресарио. Я спела ему несколько вещей. Он тут же при нас по телефону продиктовал телеграмму в Свердловск, директору оперного театра М.Е. Ганелину: «Высокая, стройная, интересная, музыкальная, с полным диапазоном, столько-то лет…». То есть полная характеристика. Вскоре пришёл ответ: Ганелин предлагал мне приехать для прослушивания. Я не поехала – решила продолжать учёбу в аспирантуре. В конце театрального сезона в Москву приехал сам М.Е. Ганелин. Прослушал меня и сказал: «Даю Вам дебют!» Без всяких проб… Вернувшись в Свердловск, он тут же выслал мне деньги, «подъёмные», чтобы я могла выехать. Рассчитал всё правильно: получив деньги, я уже не смогу отказаться – всё-таки у меня теперь перед ним появились обязательства. И я приняла окончательное решение – еду в Свердловск!»
В конце 1954 года Архипова дебютировала в Свердовском оперном театре. Там произошло её знакомство, и завязались самые добрые творческие отношения с Борисом Штоколовым, знаменитым басом России.
Партнёром Архиповой по сцене Свердловского театра был также другой выдающийся русский певец Юрий Гуляев, вспоминавший впоследствии: «Первая же встреча с Ириной Архиповой стала для меня откровением. Я был ещё студентом консерватории и выступал в небольших партиях на сцене Свердловского оперного театра как стажёр. И вот неожиданно пронёсся слух, в труппу приняли новую, молодую, талантливую певицу, о которой уже говорили как о мастере. Ей сразу же предложили дебют – Любашу в «Царской невесте» Римского-Корсакова... Я находился за кулисами в пяти метрах от неё. Всё было обыденно, по-рабочему, первая черновая репетиция. Дирижёр показал вступление. И с первого же звука голоса певицы всё преобразилось, ожило и заговорило. Она пела «Вот до чего я дожила, Григорий», и это был такой вздох, протяжный и щемящий, это была такая правда, что я обо всём забыл; это была исповедь и рассказ, было откровение обнажённого сердца, отравленного горечью и страданием. В её строгости и внутренней сдержанности, в умении владеть красками голоса с помощью самых лаконичных средств жила абсолютная доверительность, которая волновала, потрясала и удивляла. Я верил ей во всём. Слово, звук, внешность – всё заговорило богатым русским языком. Я забыл, что это опера, что это сцена, что это репетиция и через несколько дней будет спектакль. Это была сама жизнь. Это было похоже на то состояние, когда кажется, что человек оторвался от земли, такое вдохновение, когда сострадаешь и сопереживаешь саму истину. «Вот она, матушка Русь, как поёт, как берёт за сердце», – подумал я тогда…».
В 1955 году Ирина Константиновна стала победителем Международного конкурса вокалистов на Пятом Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Варшаве.
28 января 1956 года состоялось её первое гастрольное концертное выступление – концерт из произведений Р. Шумана в Малом зале Ленинградской филармонии. Через два дня певица с успехом дебютировала в «Царской невесте» в Малом оперном театре. После этих концертов ей предлагали остаться в Ленинграде, но приказом Министерства культуры 1 марта 1956 года Ирина Архипова была переведена в Большой театр Союза ССР. А ровно через месяц состоялся её дебют в Большом – с огромным успехом она исполнила партию Кармен в знаменитой опере Жоржа Бизе.
Затем последовали не менее значимые роли: Амнерис в опере Верди «Аида», Марфа в «Хованщине» и Марина Мнишек в «Борисе Годунове» Мусоргского, Татьяна Ларина в «Евгении Онегине» Чайковского, Элен в «Войне и мире» Прокофьева. Во время гастролей в Будапеште И. Архипова впервые исполнила партию Кармен на итальянском языке. В декабре 1960 года Кармен Архиповой бурными овациями встречал Неаполь, а в январе следующего года – столичный Рим.
Великий итальянский певец Марио дель Монако назвал нашу землячку «лучшей из современных Кармен». Летом 1963 года – «с оглушительным успехом» прошли сольные концерты Архиповой в Японии. В том же году великолепный – «золотой» – голос русской певицы впервые услышали в Соединённых Штатах Америки. Затем последовали Канада, Франция, Германия.
В 1961 году Архипова вышла замуж во второй раз за Ю. Волкова, переводчика и преподавателя итальянского языка, с которым ездила вместе на гастроли в Италию. Однако и этот брак певицы не стал счастливым, в отличие от третьего – с солистом Большого театра, известным тенором и народным артистом Владиславом Пьявко, с которым Ирина Константиновна, наконец, обрела своё женское счастье.
В 1967 году Ирина Архипова участвовала в постановке «Хованщины» Мусоргского в знаменитом «Ла Скала», став первой русской певицей, получившей приглашение участвовать в постановке спектакля за рубежом. Партию Марфы в премьерных спектаклях Архипова пела на итальянском языке. Партию Ивана Хованского исполнил знаменитый болгарский бас Николай Гяуров.
В 1969 году – новые гастроли в США, в «Карнеги-Холл» в Нью-Йорке Ирина Архипова впервые спела сцены из «Кармен» по-французски.
В 1970 году певица выступала в оперном театре в Сан-Франциско. На одном из спектаклей с участием Архиповой присутствовал знаменитый Лучано Паваротти, который пригласил Ирину Константиновну спеть вместе с ним в опере «Фаворитка» Доницетти в Болонье.
В августе 1970 года Ирина Архипова в Риге впервые спела партию Азучены в опере «Трубадур». В октябре того же года она участвовала в постановке «Трубадура» в Нанси во Франции, после чего была занесена в «Золотую книгу» театра и получила контракт на постановку «Аиды» в Руане и Бордо и на постановку «Трубадура» в Оранже. Эта постановка состоялась летом 1972 года в рамках Международного оперного фестиваля.
В 1966 году Ирину Константиновну пригласили в жюри Конкурса имени П.И. Чайковского, а в 1974 году она стала бессменным председателем жюри Конкурса имени П.И. Чайковского в разделе «сольное пение». Ирина Архипова была председателем жюри Конкурса имени М.И. Глинки, членом жюри многих престижнейших музыкальных конкурсов во всём мире, в том числе конкурса королевы Елизаветы в Бельгии, «Вердиевские голоса» и имени Марио дель Монако в Италии, имени Марии Каллас в Греции, имени Франсиско Виньяса в Испании, вокального конкурса в Париже, вокального конкурса в Мюнхене.
С 1986 года И.К. Архипова возглавляла Всесоюзное музыкальное общество, в конце 1990 года преобразованное в Международный Союз музыкальных деятелей.
В 1993 году в Москве был организован Фонд Ирины Архиповой, занимающийся поддержкой и пропагандой молодых музыкантов-исполнителей, в том числе и певцов.
Ирина Константиновна поддерживала дружеские отношения с выдающимися композиторами С.С. Прокофьевым, Г.В. Свиридовым, Р.К Ще-дриным, главным режиссёром Большого театра Б.А. Покровским, знаменитым режиссёром Рикардо Мутти, певицей Монтсеррат Кабалье.
Современники И.К. Архиповой назвали её «уникальным явлением на мировой оперной сцене». Она – народная артистка СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, Государственной премии России, премии и медали имени С.В. Рахманинова, премии Мэрии Москвы. Награждена тремя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени, орденом Русской Православной Церкви Святой равноапостольной княгини Ольги II степени, орденом Святого апостола Андрея Первозванного.
Ирина Архипова была профессором Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского, действительным членом и вице-президентом Международной академии творчества и русской секции Международной академии наук, президентом Международного Союза музыкальных деятелей и Фонда Ирины Архиповой, избиралась депутатом Верховного Совета СССР, народным депутатом СССР.
Она – обладательница титулов «Человек года», «Человек столетия», «Богиня искусств». В 1995 году Институт теоретической астрономии Российской Академии наук присвоил имя Ирины Архиповой малой планете № 4424.
Ирина Константиновна Архипова – одно из лучших меццо-сопрано мира и лучшее меццо-сопрано России.
Великая русская певица ушла из жизни в феврале 2010 года. Похоронена на Новодевичьем кладбище.
Однажды Ирина Архипова призналась: «Я с уверенностью могу назвать свою жизнь счастливой. Я была счастлива своими родителями, своими близкими, своими друзьями, счастлива своими учителями и своими учениками. Я всю жизнь занималась любимым делом, объездила почти весь мир, встречалась со многими выдающимися личностями, имела возможность делиться с людьми тем, чем одарила меня природа, ощущать любовь и признательность своих слушателей и чувствовать, что моё искусство нужно многим. А ведь это так важно каждому из нас – знать о своей нужности».
Ирина Константиновна никогда не забывала о своих белгородских корнях. Она всю жизнь хранила добрую память и о летних каникулах, которые до войны неизменно проводила в Николаевке, и о послевоенных встречах со своей николаевской роднёй. Но, безусловно, самой памятной для неё навсегда осталась поездка в родное село в августе 1943 года, сразу после возвращения семьи из Ташкента в Москву. Очень беспокоившаяся за своих родных Евдокия Ефимовна, решилась отправить восемнадцатилетнюю Ирину одну в только что освобождённый от оккупантов родной белгородский край.
Вспоминает И. Архипова: «Приехала я в Валуйки. Станция разбита, всё разрушено. Еле нашла там родственников. Дядя Вася нашёл на станции подводу, упросил возницу довезти до Вейделевки. А оттуда до Николаевки шла пешком, с рюкзаком муки (величайшая ценность в ту голодную пору – Авт.) за плечами. Дошла благополучно. Бабушка встретила меня на пороге, спросила: «А где же мама?» Она не могла поверить, что я приехала одна, и всё время возмущалась, что отпустили девчонку одну, ведь после оккупации в полях бродили волки, случались нападения бандитов. И мне только тогда стало страшно. После я ещё несколько раз приезжала в Николаевку – с подружкой, с ребёнком…»
Летом 1994 года великая певица вновь приехала на белгородскую землю, вновь посетила свою тихую малую родину – село Николаевку. И там перед земляками произнесла такие проникновенные слова: «Белгородчина – это родина моей мамы, моих деда и бабушки, родина моего голоса».
Александр Осыков, Борис Осыков
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
