Не начать бы России таскать из огня каштаны для дяди
Сергей Рогов, директор Института США и Канады, председатель комиссии по международным
вопросам Научного совета при Совете Федерации, советник Комитета по
международным делам Государственной Думы РФ.
Последние выступления Буша и политика администрации Соединенных штатов
направлена на то, чтобы использовать момент и мобилизовать американцев на
большую длительную войну, закрепить нынешние настроения американской
общественности, чтобы окончательно изжить «вьетнамский синдром». Сейчас, когда
погибли тысячи мирных жителей, Америка готова воевать, причем воевать за морями. Она готова вести
войну, в которой будут потери не только у противника, как это было в Косове, но
и среди ее собственных граждан.
Но в выступлениях Буша не было покаяния и самокритики. Ведь бен Ладен —
это порождение собственно американской политики, когда в годы холодной войны,
ведя борьбу насмерть с Советским Союзом, американцы были готовы поддерживать
кого угодно против противника, так же, как и мы. Они взрастили Бен Ладена и
Талибан. И еще ведь три года назад американцы собирались признать правительство
талибов для того, чтобы провести трубопровод из Туркмении в Пакистан.
55 процентов американцев при всем потрясении, признает, что это нападение
является последствием американской политики интервенции во всех районах мира, и
прямым результатом американской политики на Ближнем Востоке.
Сегодня Америка может пойти по пути старых ошибок. Точно также они
думали, что пойдут во Вьетнам на несколько месяцев, а потом вернутся к
Рождеству домой. Сейчас у США существует очень большое искушение выстроить
коалицию и начать наводить порядок на свой лад.
33 процента американцев считают, что всех арабов и мусульман надо
посадить в концентрационные лагеря, как после Перл Харбора поступили со всеми
американскими гражданами японского происхождения. Страх, который испытала
Америка во время терактов, привел к тому, что сегодня подавляющее число ее
поддерживают. Сейчас усилия администрации США по ограничению гражданских свобод
и вообще демократии. Например, уже проталкивают через Конгресс решение о
прослушивании телефонных разговоров без разрешения суда, о просвечивании всей
электронной переписки по Интернету, внесено предложение о бессрочном аресте и
высылке из страны любых подозрительных иностранцев. Эта истерия, конечно, не
способствует умной политике.
Сейчас
переломный момент. Кое-что вызывает тревогу, но и появились новые возможности.
Я считаю, это очень важно, что именно президент, который провозгласил термин
"крестовый поход", создал ощущение, что это идет война между
христианами и мусульманами, вскоре стал призывать отказываться от
религиозно-расовых оценок конфликта. Но есть другой момент, очень важный для
нашей страны, которая тоже сталкивается с проблемой терроризма со стороны
радикальных исламских фундаменталистских группировок. У нас впервые с 1945 года
появился общий с США противник. Талибы представляют большую опасность для
нынешних правящих режимов в бывших советских республиках Средней Азии. Если они
падут, то любая новая власть там заведомо будет куда более происламской и куда
более антироссийской.
Почему после прекращения холодной войны, когда было много очень
ожиданий стратегическое партнерство не состоялось? Есть много причин, но самое
главное, что очень трудно строить стратегический союз, если нет общего
противника. Это аксиома международной жизни.
Несомненно, что бен Ладен и Талибан представляют общую угрозу для США и
для России. И если это так, то возникает возможность радикально перестроить все
отношения между двумя странами. Ведь какие проблемы сегодня разделяют Россию и
США? Договор по ПРО, расширение НАТО, экономические вопросы, выплата долгов и
т.д. Так вот, если возникает общий противник, то все другие проблемы становятся
второстепенными. И если это произойдет, то возникает перспектива сотрудничества
России и США на равноправной основе.
Сегодня Буш поставил вопрос так: кто не с нами, тот против нас. Это
означает, что все другие страны должны беспрекословно следовать за США. Это
создает очень серьезную для нас проблему. Как нам вести себя в этой
ситуации? С кем мы должны быть? Ясно,
что если у нас есть общий противник, то мы можем идти на очень далеко идущее
сотрудничество. Но если речь идет о том, что США будут по своему усмотрению
определять виновных и карать, а сейчас создаются уже целые списки новых целей
США, после Талибана и бен Ладена, то тогда, конечно, ни о каком стратегическом
партнерстве говорить не придется.
Если Россия и США приходят к выводу, что у нас есть общий противник, —
значит, уже возникает возможность и даже необходимость налаживать механизмы
сотрудничества. И — определять условия взаимопомощи.
Здесь есть чисто технические моменты: соглашаться нам на пролет
американских самолетов над своей территорией или нет? Направлять свой спецназ в
районы боевых действий или ограничиться гуманитарной помощью? Масса других… Но
куда важнее — политическая составляющая вопроса: если антитеррористический союз
России и США состоится, намерены ли Штаты и дальше фактически поддерживать
чеченских террористов? Будут ли их союзники — Саудовская Аравия и Турция —
по—прежнему служить базами финансовой и военной поддержки боевиков?
Словом, у России появляется широкое поле для торга…
Есть абсолютно железное правило международных отношений, которое нельзя
нарушать ни при каких обстоятельствах: даже если ты делаешь что-либо в своих
собственных интересах, должен требовать от союзника ответную цену. Иначе он
просто проглотит бесплатное угощение, но не побежит в знак благодарности к тебе
с ответным. Давайте хотя бы вспомним историю вывода наших войск из Восточной
Европы…
Нынешний кризис показал, что в районе Центральной Азии ни одно другое
государство не обладает такими политическими и военно-техническими
возможностями, как Россия. И с этой точки зрения сотрудничество с ней, ее
поддержка для США незаменима. Конечно, американцы могли отказаться от такого
варианта, но они понимали, что этим они самим себе здорово осложнили бы задачу.
Ну, например. Если США все-таки пойдут на наземное вторжение через
Пакистан, это вызовет крах правящего там режима, развяжет гражданскую войну.
Сразу возникает вопрос: а кто будет контролировать пакистанское ядерное оружие?
В чьих руках оно окажется? Против кого обернется завтра?..
Так что еще раз подчеркиваю: даже при всех нынешних слабостях России мы
можем сыграть на мировой арене очень сильно. Все зависит только от двух вещей:
от наличия продуманной стратегии с нашей стороны и от готовности американцев
признать, что у России есть законные интересы в мире вообще и в этом регионе в
частности.
А вот произойдет ли это на самом деле — неизвестно…
Вообще борьба с городским терроризмом чрезвычайно сложна. Даже
израильтяне с их колоссальным опытом, ничего не могут ему противопоставить.
Надо думать о причинах терроризма. Я уже говорил о том, что в американском
обществе на самом деле себе отдают отчет, что не так-то все просто и
однозначно. Но они очень увлечены своей силой.
Сегодня, даже после начала военной операции против Талибана перед миром
стоит вопрос: сможем ли мы создать, наконец, структуру принятия законных
решений международным сообществом по применению военной силы, против
нарушителей норм международного права, против террористов и т.д.? Или президент Соединенных штатов и дальше
будет всякий раз как шериф на Диком Западе собирать компанию и гоняется за
бандитами? Это, конечно, уже не те
правила международного сообщества, которые могут быть стабильными.
Как строить отношения с США дальше — мне кажется, для нас это очень
серьезный вопрос. Мне кажется, что с одной стороны, мы искренне сочувствуем
американцам, а с другой — сильно опасаемся оказаться в роли глупца, таскающего
для дяди каштаны из огня. Нам надо самим определиться, что для нас главное, где
таится наиболее серьезная угроза, в чем наш интерес. Если мы определимся, то
тогда и нам можно будет строить свою политику, а не просто реагировать на то,
что делают американцы.
Велик соблазн попытаться договориться по принципу "рука руку
моет", мы давим своих гадов, вы давите своих. Вы будете для защиты
демократии устанавливать полицейский режим.
А мы для защиты конституции если где и перегнем палку — не обессудьте.
Такая опасность существует. Но это не значит, что нам надо отвергать
возможность сотрудничества с США на основе общего интереса в борьбе с общим
врагом.
Имеется еще одна опасность. Для использования объектами военной
инфраструктуры в Средней Азии потребуются какие-то правила. Американцы,
естественно, захотят пользоваться аэродромами и другими базами по своему
усмотрению, как это происходило в Косово. То есть мы должны разрешить им делать
все, а они захотят, не спрашивая нас. Сегодня — хорошо, они будут бомбить
общего врага, а завтра начнут бомбить того, кого они считают врагом, а мы,
может быть, считаем другом. Интересы наши начинают расходиться, и тут
понадобится механизм не только выработки общих правил поведения, но и принятия
решений.
Записал Валентин Зубков
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
Последние выступления Буша и политика администрации Соединенных штатов
направлена на то, чтобы использовать момент и мобилизовать американцев на
большую длительную войну, закрепить нынешние настроения американской
общественности, чтобы окончательно изжить «вьетнамский синдром». Сейчас, когда
погибли тысячи мирных жителей, Америка готова воевать, причем воевать за морями. Она готова вести
войну, в которой будут потери не только у противника, как это было в Косове, но
и среди ее собственных граждан.