Шёл 1985 год. Я учился в Казанском театральном училище, на актёрском отделении. Болел театром и мечтал стать театральным актёром. В конце первого курса меня утвердили на одну из главных ролей на киностудии «Казахфильм». Снималась картина «Тройной прыжок пантеры» и я уехал в Казахстан на съёмки. Провёл там три месяца и настолько влюбился в кино, что мне захотелось стать киноактёром. К тому же я познакомился там с известными артистами и от них узнал, что в Москве есть Институт кинематографии. В начале второго курса Казанского театрального училища я поехал в Москву во ВГИК. Зашёл в деканат и там мне сказали, что актёрский русский курс уже набран в прошлом году С.Ф. Бондарчуком и И.К. Скобцевой.
До поезда оставалось три часа, я, расстроенный, гулял по институту, и ребята – студенты показали мне аудиторию, где преподавали Бондарчук и Скобцева. Я постучал, открыл дверь и увидел, что мастера ведут занятия. Сергей Фёдорович спросил меня кто я и откуда, и узнав о цели моего приезда, сказал: «Раз у вас до поезда три часа, посидите с нами». Я остался. Ребята показывали этюды. Через какое-то время Бондарчук сказал мне: «А Вы не хотите попробовать?». Я вышел, что-то сыграл, почитал стихи, прозу... Через какое-то время преподаватели объявили перерыв – «место артиста – в буфете!». Все ушли, а меня Сергей Фёдорович попросил остаться. Мы сидели с ним за столом. «Вы хотите у меня учиться?», – спросил он. Я сказал: «Да, хочу». Он долго на меня смотрел через свои очки в роговой оправе. Мне запомнились его большие мудрые немигающие глаза. «Вам недели хватит, чтобы забрать документы из Казанского театрального?»…
До начала сессии во ВГИКе я был вольнослушателем, жил в мастерской, спал там на матах, потому что общежитие мне ещё не полагалось. Вечером институт закрывался, я запирался в мастерской, готовился к занятиям, читал Чехова и Достоевского... В сессию я сдал все экзамены и был зачислен на второй курс.
Не помню ни одного занятия во ВГИКе, на которое Сергей Фёдорович пришёл бы без своей супруги Ирины Константиновны. Она всегда была рядом, улавливала каждое движение Сергея Фёдоровича. И ощущалось, что он находится под покровом её внимания и заботы.
Сергей Фёдорович был очень простым в общении. Это чувствовалось нами, студентами, при всём понимании, что мы поступили к мастеру, известному режиссёру и актёру, гиганту кинематографии. У него уже был Оскар за фильм «Война и мир».
Мы, конечно, побаивались Сергея Фёдоровича. Но я не помню его разгневанным, он никогда не кричал, его очень сложно было вывести из себя. Ещё тогда он сказал мне: «Сергей, у тебя психология не актёра, а режиссёра. Ты слишком много думаешь над ролью, а актёр должен действовать».
Он любил открытых, искренних студентов. На курсе у Бондарчука и Скобцевой не было любимчиков. Они выделяли только тех, кто самозабвенно работал.
В Казанском театральном училище у нас был мастер Вадим Валентинович Кешнер, прекрасный актёр и педагог. Мы могли за глаза называть его просто по имени, но в отношении Сергея Фёдоровича такого никто не мог себе позволить.
Когда Бондарчук шёл по ВГИКу, за ним всегда тянулась свита – студенты – негры, китайцы, арабы, корейцы, они приходили в нашу мастерскую, смотрели наши занятия, спрашивали его совета и он никому не отказывал.
Помню момент, когда мы репетировали дипломный спектакль в Театре киноактёра. Идём в театр, впереди нас Сергей Фёдорович с Ириной Константиновной. Вдруг выходит из театральной пристройки мужчина – пожилой, скромно одетый, похожий на вахтёра или сторожа. И тихо зовёт: «Серёжа, Серёжа». Бондарчук подошёл, они обнялись и о чём-то заговорили... А во время репетиции Сергей Фёдорович вдруг встал и вышел. Мы с приятелем быстро пошли за ним. Сергей Фёдорович зашёл в ту самую пристройку. Что же мы увидели, заглянув в окно? На продавленном топчане за столиком они сидели и играли в шахматы…
Однажды, придя в институт на занятия, Сергей Фёдорович сказал мне, что вчера смотрел по телевизору фильм «Тройной прыжок пантеры», где я снимался. «Очень хорошо ты смотришься на экране, обаятелен. Ты мне напомнил Петра Олейникова».
На третьем курсе меня утвердили на Одесской киностудии на главную роль в фильме «Щенок» по сценарию Юрия Щекочихина. Я волновался, что меня не отпустят сниматься. Подошёл к Ирина Константиновне и Сергею Фёдоровичу, сказал им об этом и на следующий же день они меня отпустили: «Езжай, за сессию не волнуйся». Меня не было всё лето. Когда осенью я вернулся, Ирина Константиновна отдала мне зачётку, где были выставлены все оценки. Так, они заботились не только обо мне, но обо всех ребятах с курса.
Однажды я подал руку Ирине Константиновне, а рука была в мозолях – занимались с ребятами на турнике. И Ирина Константиновна, как ужаленная, отдёрнула руку и говорит Сергею Фёдоровичу: «Ты посмотри, что с его руками. Ему, наверное, есть нечего, он ходит вагоны разгружать».
Нам повезло, потому что когда Бондарчук вёл наш курс, он не снимал кино и много времени уделял своим студентам, мы много получали от них с Ириной Константиновной. Он ушёл из ВГИКа сразу после нашего выпуска. Начались 90-е годы, развал страны…
Вот так, – без блата, без знакомств, я, простой мальчишка из провинции приехал в столицу учиться во ВГИК и через полтора часа мастер взял меня к себе на курс и вёл до окончания института. Это дорогого стоит. Ирина Константиновна Скобцева и Сергей Фёдорович Бондарчук – настоящие мастера, настоящие русские люди. Я вспоминаю их с любовью.
Сергей Роженцев, режиссер, лауреат Международных и Всероссийских конкурсов
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
