На Украине умер Анатолий Сардык, старейший геолог ВИГРЭ. Светлая память доброму товарищу юности моей. В 1979 году, в сентябре я выбирался с поля из тайги на ГТТ с Анатолием Сардыком и Володей Прусаковым с Иньяли, они меня подобрали, выезжая с верховий Мирюле. Останавливались ночевать в старом посёлке – "командировка" зэков, коптили медвежатину.
Толя Сардык рассказывал о работе в Алжире. Советские геологи-северяни работали и в Нигерии, в Монголии. Анатолий Сардык вернулся недавно из Алжира. Морозный сентябрь. Сухая черная от времени бревенчатая темная изба. Ночь. Печь горячая, светлячки на стенах от дырок в печи. Дымком тянет, землей от половых плах, неистребимым лагерным застарелым жильем. Свечи горят. Стол накрыт: ландорики – лепёшки из пресного теста, вареная зайчатина, соленая медвежатина. И четыре бродяги мужика – полевики ВИГРЭ! Четвертым был механик ГТТ – «погоняло» «Боцман» по фамилии Викторов, с буйной бородищей, хрипатый, как чёрт бесстрашный человек в морской тельняшке.
Тот год я работал геофизиком в Верхне-Мюрилинской ГСП, начальником которой был Митя Мощенко. На Иньяли в сентябре убил старого медведя, разорил ночью косолапый мою стоянку. Жил я в избушке на Иньяли. Ожидал вертолёт для выброски на базу в посёлок Тюбелях. Подошел гусеничный вездеход, ждать погоды лётной не стал, поехал на вездеходе, погрузив полевой скарб и солёную медвежатину.
ИНДИГИРСКИЙ ВАЛЬС
Геологам
Верхне-Индигирской геологоразведочной экспедиции
посвящается
Волнуется сердце при мысли о том,
Что Нера по-прежнему тянет. И мы, вспоминая, как прежде, живем В тоске о потерянном рае.
В тоске о потерянном рае.
Короткое счастье у белых ночей. (Каких Петербург и не знает)! Кукушка кукует – считает наш век, А эхо в горах умножает.
И эхо в горах умножает...
На Полюсе Холода все мы живём, Судьба разбросала – по миру. Кукушка заречная счеты ведет. Кукушка нам всем пригодилась
Её кукованье нам милость.
Мы юности нашей, как прежде, верны В мелодиях Нерского вальса. И в душах – накат индигирской волны Над Нерой звучит и в ненастье.
