Известно, что в XIX веке в России преобладало крестьянство. И было оно в положении весьма неприглядном – оттого бунтовало многократно, Вот и решил император Александр II принять Манифест. Готовился он в тайне – многие помещики и чиновники его боялись. Но вот 5 марта 1861 г. он был обнародован. Говорили, что кое-где сам император читал его перед народом, это и художник Лебедев изобразил. Почитаем и мы: «Божьей милостью мы, император и самодержец Всероссийский, царь Польский, великий князь Финляндский и прочее, и прочее, объявляем: ...Мы усмотрели, что государственное законодательство... не достигло равномерной деятельности к людям крепостным, так названным потому, что они, частию старыми законами, частию обычаем, потомственно закреплены под властию помещиков... Права помещиков были доныне обширны и не определены с точностью законом, место которого заступали предание, обычай, добрая воля помещика... и добродушного повиновения крестьяне»...
Так что же он призывал крестьян к неповиновению помещикам? Может быть, не зря перед оглашением анифеста некоторые чиновники боялись «революции». Как и отец Александра II.
Но следующие строки Манифеста никак не забывали интерес помещиков – был он составлен по принципу «овцы целы и волки сыты». «Великую реформу» поддержала немалая часть общества, хотя не очень-то понимали и одобряли её сами крестьяне – об этом свидетельствовало оппозиционное движение, начавшееся в селе Бездна и охватившее несколько уездов Казанской губернии, Было оно мирное, но подавлялось властями и полицией.
А вот как среагировал на Реформу поэт и гражданин Н.Некрасов: «одним концом по барину, другим по мужику».
И ещё: «Вместо цепей крепостных, люди придумали много других».
Вряд ли упрекнешь Некрасова, его соратников и демократически настроенную часть русского общества в равнодушии к судьбе России. Вот несколько образцов некрасовской сатиры «Современники», написанной в 1875-76 гг. и весьма похожей на действительность тех и наших лет.
Лакей принес пучок газет.
Я жадно их раскрыл,
Минуя кражу и пожар
и ряд самоубийств,
Встречаю слово «юбиляр»,
Читаю список лиц,
Стяжавших лавры.
Счета нет
Вторая часть поэмы называется «Герои нашего времени»:
«Зацепа – красивый старик белокурый...
Был сборища главным вождем,
Профессор, юрист, адвокат знаменитый
И два инженера – с ученым значком
Его окружали почетною свитой —
Григорий Аркадьич Зацепин стяжал
в коммерческом мире великую славу
и львиную долю себе выделял...
Придёт вам охота в аферы пуститься
Старайтесь его к предприятью привлечь».
Богатство, вроде бы само шло в их руки – и они ничуть не стесняясь швыряли деньги в свое удовольствие: «Какие, братец у меня рысаки! Каких двух француженок содержу – пальцы оближешь! Кутим напропалую! Об обстановке и говорить нечего: отделка одного кабинета стоит 26 тысяч. Свой зимний сад завел!» (в «Отечественных записках» 1875 г.)
В «Современниках» появляется еще оратор:
«Писклива речь его была:
«Времена наступают тревожные,
Кризис близится: мало дают
Предприятья железнодорожные,
Банки тоже не бойко идут;
Половину закрыть не мешало бы!
На проект отвечала толпа
Нерешительным, сдержанным гулом.
Ждали мненья Зацепы-столпа.
Да, – сказал он, – доходное дело,
Но советую вам подождать…
Двинув раньше вперед спекуляций,
Чем прогресс узаконит ее,
Потеряете вы репутацию
И погубите дело своё.
Подождите! Прогресс подвигается,
И движенью не видно конца:
Что сегодня постыдным считается,
Удостоится завтра венца».
Такое произошло и в наши 90-е годы, осуждаемая в обществе и уголовным кодексом СПЕКУЛЯЦИЯ стала законным БИЗНЕСОМ. Его суть: «В нашем банке заседают пять ростовщиков, меж собой распределяют весь наличный капитал»
Его идеалогия:
«Грош у новейших господ
Выше стыда и закона;
Нынче тоскует лишь тот,
Кто не украл миллиона.
Бредит Америкой Русь,
К ней тяготеет сердечно.
Шуйско-ивановский гусь
Американец? Конечно!
Что ни попало – тащат.
«Наш идеал» – говорят –
Заатлантический брат:
Бог его – тоже, ведь, Доллар!»
Оставался ли «доллар» нашим идеалом в конце XIX века? Отнюдь. При бурном тогда развитии промышленности в России встали иные проблемы, о них в 10 номере «Истории России в XIX веке», изданном в 1912 г. Немало написано. Стремительно развивался капитализм, но и то заводчикам и фабрикантам стало понятно, что тут без рабочих не обойтись. А они от непосильного и плохо оплачиваемого труда стали бунтовать стихийно, неорганизованно. В большой статье Л. Мартова подробно, со статистическими выкладками, об этом написано. Стачечное движение распространилось почти по всем губерниям: от 31195 стачечников в 1895 г. до 97 498 в 1899-м г.
Главным требованием повсеместно было снижение рабочего дня с 14-15 часов до 11-ти, без снижения заработной платы и штрафов на «непослушных». Понятно, что заводчикам и фабрикантам это не нравилось – им же было важнее наращивать свой капитал, без дополнительных затрат на обновление техники и без сокращения рабочего дня. Где-то побеждали стачечники, где-то хозяева. Иногда шли на взаимные договоренности. Часто с помощью тех же штрафов, а то и казаков и солдат, далеко не милосердно разгонявших стачечников. Стал известен случай, описанный в той же статье: событие в Шуйском уезде – на фабрике Каретниковых, там управляющий англичанин Крош выстрелил в толпу обступивших его рабочих и убил одного из них. За что был «растерзан в клочья».
Интеллигенция, занимавшаяся в рабочих кружках просветительством, стала переходить к агитации за объединение разрозненных групп и призывов отстаивать свои права.
Немалое беспокойство фабрикантов и властей вызвала забастовка на петербургской Новой бумагопрядильне, приуроченная к 1 маю. Власти пошли на крайние меры: рабочих нагайками и прикладами заставили вернуться на фабрику.
На металлургических заводах появились и такие владельцы, которые поняли, что конфликты с рабочими им невыгодны: при 14-ти и даже 12-тичасовых и ночных сменах заметно падала производительность труда. Дошло это до Правительства – 2-го июня 1897 года был принят Закон, устанавливающий рабочий день для всех заводов и фабрик – 11 с половиной часов в сутки. Что ничуть не мешало наживаться капиталистам.
Через сто с лишним лет наш Президент (Б.Н.Ельцин) призвал всех обогащаться. Любым путем. Не желая понять, что обогащение одних ведёт к обнищанию других. Мы это на себе испытали.
Дорогие читатели! Вы резонно заметили изъяны капитализма: его непорядочность, а порой и подлость. Наивно рассуждать и мечтать о каком-то честном капитализме. Нечестность лежит в его сути. Об этом еще Томас Моор писал на примере действий плутократов. Я признаю частную собственность. У меня, например, собрана очень неплохая библиотека. У других автомобили. Но вот как толкует Словарь, изданный т-вом истинного демократа И.Сытина, слово «Приватный»: «Приватный – частный в отличие от государственного или общественного». Из этого следовало: создавай своим трудом частные (и акционерные) предприятия, а государственного не трожь. Так было и до 1917 года, и потом до 90-х. Тогда в стремлении создать капиталистов, «демократическая» власть стала призывать приватизировать, точнее, «прихватизировать» государственное и общественное, т.е. народное. Фабрики, заводы, недра приватизировали люди их не создававшие. Недавно это называлось хищением государственного имущества и наказывалось строго. Теперь больше внимания обращают на кражи частного, даже и не значительные. Зато стала ненаказуемой скупка краденого – в частных магазинах, приемных пунктах металлических изделий.
Дошло до того, что деньги стали товаром, такое нашим предкам и не снилось. В Словаре В.Даля: «товар»; имение, имущество, пожитки, военный обоз… Примеры: «товаром лавка красится. По товару цена. Ваши деньги, наш товар», «торговать – покупая товар или получая его по доверию продавать», «Торговать – не воровать», «он ветром торгует» и т.п. И ни слова о купле-продаже денег. Это недавнее изобретение – вершина капитализма: ничего не производя, можно наживаться. Создаются биржевые университеты, обучающие этому.
Такое прежде называлось абсурдом (в переводе с латыни: глупость, нелепость). По опыту прошлого он отнюдь не безобиден, особенно если абсурдом заражены власть имущие.
Одна из статей в десятом номере «Истории России в XIX веке» посвящена Финансам. Начинается просто «Финансы – не арифметика, финансы – политика». Видать, одна из сторон политики у нас направлена не на производство товаров потребления и продовольствия, необходимых народу, а на их куплю-продажу. Продаем, в основном, нефть, газ, древесину – благо их производить не надо – матушка Природа нам их подарила.
Наверное, оттого сократилось число рабочих. А может быть и потому, что они опасны капиталистам, хотя они и без рабочих жить не смогут. Всё это наглядно показали события в России начала XX века: неуважительное – мягко говоря – отношение предпринимателя к рабочим и крестьянам привело к забастовкам и стачкам, а они к революциям и к краху капитализма.
Юрий Закревский, кинорежиссер
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
