Портал
"Русское Воскресение"

---

---

Сербский народ как раб Божий

Перевод Ильи Числова

От переводчика

Нет отныне в России православного христианина, для которого слова сербы и Сербия не являлись бы символом жестокой боли и страданий ближнего и — одновременно — удивительной стойкости и мужества, "катастрофически" недостающего /говоря словами святителя/ современному человеку. Ситуация на Балканах сложна, запутана, намеренно передергивается в средствах массовой информации. Нередко она словно отражается в кривом зеркале. Да, десятилетия богоборческого террора оставили страшный след в душах всех православных славянских народов без исключения. Но несомненно и другое: несмотря на все апостасийные проявления и гримасы общественно-политической жизни, Православная Сербия не утратила своего христианского и славянского естества. На рубеже третьего тысячелетия христианской эры она приняла на себя главный удар тайны беззакония. Мученическое исповедание Христа стало главным смыслом сербской борьбы. В свете этого современного преломления Косовского завета становится особенно понятна знаменитая фраза святого Николая Сербского: "По крови мы — арийцы, по фамилии — славяне, по имени — сербы, а по сердцу и духу — христиане".

Имя владыки Николая Велимировича (+1956) величайшего серба XX столетия, молитвенно почитаемого со дня блаженной кончины нашими сербскими братьями и всем православным миром, с недавних пор также хорошо известно русскому читателю. Публикуемая работа не входит в число главных трудов выдающегося сербского богослова. Однако именно с нее полезно начать свое знакомство с его творчеством тем православным людям, кто хочет получить ясное представление о сербской традиции, о роли и месте сербского народа в семье христианских народов. Изначальная установка на соблюдение не просто авторского стиля, но, по возможности, и орфографии и синтаксиса /с приведением параллельных мест и лексическими комментариями, что, к сожалению, не удалось воспроизвести в публикуемом варианте по техническим причинам/ вызвана прежде всего стремлением максимально сохранить оригинальный текст — пусть даже и ценою некоторых шероховатостей, дать возможность почувствовать — в том числе и через язык — типические особенности сербского национального характера. Православные сербы, бережно хранящие родовое славянское наследие, являются реальными носителями древнего героического духа некогда христианской Европы. Они верят, что ее неповторимый лик, подобно древним фрескам оскверненных храмов, вновь проступит сквозь плотную пелену чужебесия, мрака и одичания, неузнаваемо исказивших, но так и не сумевших стереть дорогие для нас черты. Верят в покаяние белого человека, в его скорое восстание — по пророчеству преподобного Серафима Саровского и святого Николая Сербского — осуществление всего, что ему еще предстоит свершить. Чистая и нелицемерная любовь к своему народу явилась для святителя Николая первой ступенью небесной лествицы, частью искренней и горячей любви к Господу нашему Иисусу Христу, Коему род сербский верно служил на протяжении веков. Величественные и трагические страницы сербской истории, исполненные сокровенного смысла, раскрываются перед нами во всей боговдохновенной полноте своей, наполняя душу священным трепетом и осознанием собственного великого долга и грандиозной миссии.

Илья Числов

Р. S. Работа святителя Николая Сербского «Српски Народ као Теодул» переведена мною по благословению моего духовника. Во время посещения монастыря Лелич — задушбины святителя, где с 1991 года пребывают его честные мощи, — я получил благословение на публикацию данного перевода от игумена обители о. Аввакума. Затем рукопись была показана епископу Лаврентию Валевско-Шабацкому, главному издателю трудов свт. Николая в Сербии, который благословил издавать ее в России. Московские церковные издательства, по понятным причинам, пока не решаются публиковать настоящую работу без купюр, в виде отдельной книги. Однако русский читатель все-таки должен, как мне кажется, получить к ней доступ, тем более что ни прямого, ни косвенного запрета на публикацию от священноначалия не поступало.

Введение

Серб — это единственное национальное имя в Европе, чье значение утрачено. Названия остальных народов и племен европейских либо полностью ясны, либо {же} — частично. Предположение, что слово «серб» /Срб/ происходит от слова Сораб, остается лишь предположение {м} и маловероятно. Всякая тайна именно потому тайна, что имеет глубокий и сокровенный смысл, чаще всего идейный, а не внешний. И сербское имя {тоже} есть тайна, сокровенная и глубокая, как и вся судьба сербского народа.

{То,} что западные народы назвали сербов Сербами или Сервами, {так} это произошло от их {собственной} языковой бедности. У них нет слогообразующего [р], поэтому {они} вынуждены были поставить перед р — е, дабы могли выговорить. На европейско-азиатском континенте только у индийцев {еще} есть слогообразующий [р], а кроме них - у одних лишь сербов. Слово Сораб вместо Срб также должны были придумать другие народы, в чьем языке нет слогообразующего [р]. Итак, ни Сораб, ни Серб, но — Срб.

От Индии праотцы сербские {вое} приняли множество слов, древнеиндийских и санскритских. Но еще важнее этого — вера в судьбу. Индийцы говорят Карма, турки говорят Кисмет, сербы говорят Судьба. Карма старше и Кисмета, и Судьбы. Индийцы учат, что человеку все бывает по Карме, т.е. все, что с ними происходит, — хорошее или плохое — происходит по их прежним делам; {так что} и после смерти даже бывает с ними то, что они в предыдущей жизни заслужили.

1. Глубочайшая вера" сербского народа есть вера в судьбу. Не в слепую судьбу, но в судьбу промыслительную, плановую и праведную. Так и в Библии писано. Когда в Египте по приказу фараона, уничтожали всех еврейских младенцев мужского пола, Моисей был спасен промыслом Божиим. Это — судьба. Из-за греха царя Давида умер его сынишка. И это судьба. За заслуги царя Давида сын его Соломон сделался велик и славен. И это судьба. За измену царю Давиду Ахитофел, ближайший царев советник, удавился подобно Иуде, изменнику Христову. И это — судьба. Христос сказал: ни одна малая птица не упадет {на землю} без воли Отца вашего Небесного. И еще сказал: у вас {же} и волосы на голове все сочтены. А про Себя сказал: так писано есть, и должно было Христу пострадать и восстать из мертвых {в} третий день. Сербская пословица гласит: нет смерти без Судного дня. Это делает сербов храбрыми и неустрашимыми. Глубочайшая вера сербского народа есть вера в судьбу.

2. Что есть историческая судьба народа, поминаемая многими без раздумья и разумения? Это драматическая роль отдельных народов — согласно плану Божию, но и в соответствии с заслугами каждого народа. Историческая судьба сербского народа ясна лишь с {о времен} Немани до наших дней, а это значит, что лишь одна десятая истории сербской известна нам, а девять десятых неизвестно. То есть сербская история вырисовывается перед нами ясно только за последние 800 лет. Эпоха жупанов до Немани представляет {собой} переход — как от Ветхого завета к Новому.

3. Сие весьма ограниченное знание нашей истории имеет и добрую сторону. Евреи, индийцы, греки, римляне, китайцы знают свое прошлое за несколько тысяч лет. {Э}то делает их гордыми, и {э}то их смущает и убаюкивает . Особенно — крещеные народы, греков и римлян. Эти хвалятся своими языческими героями и философами точно так же, как и своими христианскими святителями и мучениками. {Ч}то ведет к раздвоению, смущает и ослабляет их. Мы, славяне, хорошо знаем лишь свою крещеную историю. Наше языческое, дохристианское прошлое лишено ясности и славы. Всю нашу славу вобрал период нашей крещеной истории. Последние 800 лет для сербов — это беспримерная эпопея кристаллизации личного и национального характера, эпопея труда, борьбы, страдания и славы. Все — под знаком креста и свободы.

4. Все под знаком креста и свободы. Под знаком креста означает зависимость от Бога, под знаком свободы означает независимость от людей. {А} еще под знаком креста значит идти за Христом и сражаться за Христа, а под знаком свободы — значит освобождаться от страстей и всякой нравственной гнили. Мы не говорим просто крест и свобода, но честной крест и золотая свобода. Итак, не какой-нибудь кривой или {же} какой-то там преступный крест, но честной крест, что означает исключительно Христов крест; не какая-то там свобода, дешевая, грязная, негодная, но — золотая, иными словами, дорогая, чистая и светлая. Сербская свобода была всегда дорогой, но не всегда чистой и светлой. Крестовое знамя — сербское знамя. Под ним пали на Косове, под ним завоевали свободу в Восстание.

5. Основная и непрерывная линия сербской истории за последние 800 лет может быть выражена в двух словах СЛУЖБА ХРИСТУ. В течение этого периода времени {,протяженностью} в 8 столетий, сербский народ был истинным Феодулом, т.е. Рабом Божьим, или Христодулом, т.е. Слугой Христовым, что {суть} одно и тоже.

6. Никогда большинство сербского народа не уклонялось с этой основной стези, уклонялось меньшинство. Уклонялись либо отдельные предводители народные — от помрачения ума, либо же малая часть народа со своими предводителями — из-за моральной испорченности.

Оттого {-то} судьба так страшно бичевала сербов, в муках и страданиях, — как мало какой {другой} народ, за исключением еврейского, в истории рода людского.

7. Четыреста и тридцать лет томились евреи в рабстве в Египте под фараонами. Ровно столько пробыли в рабстве под турками сербы до {своего} освобождения, и то частичного, при князе Милоше. Австрийское же и венгерское иго {сербов} сравнимо с рабством евреев под народами ханаанскими.

8. Умственное помрачение у сербских народных предводителей в прежние време{на} и {у} сербской так называемой интеллигенции в новое время происходило от дерзкого (ср. безоглядного – И.Ч.)попрания одной великой заповеди Христовой. Та заповедь гласит: Но между вами да не будет так /как меж язычниками/: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугой; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом /Мат. 20, 26-27; Лук. 22, 26/. В другой раз {Он} вновь заповедал своим — не спорить о первых местах, как фарисеи, но пусть садятся на последнее место. Ибо, рече, всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится /Лук. 14, II/. Из всех заповедей Господних сербы охотнее и чаще всего нарушали {имедно} эту заповедь. Между тем борьба за первенство оборачивалась (букв. приносила – И.Ч.) для них сокрушительны {ми} поражения {ми} и удара{ми}. И после 800 лет опыта и учебы сербы и по сей день не усвоили сию единственно спасительную для них заповедь Христову. Поэтому и сталкиваются {через} каждые двадцать, а то и десять лет с грозным кошмаром.

9. Ибо кого Бог любит, того и наказует, писано есть в Священном Писании. Сказано еще: и бьет всякого сына, коего приемлет. Пыльный ковер не вносят в дом {сразу}, но сперва выбивают и от пыли отрясают, а уж тогда вносят. Не {верно}, будто Бог не любит все Им сотворенные народы, но, как сказано про апостола Иоанна, что Иисус его особенно любил, так Бог особо проявляет свою любовь к тем, кому дает большие задания в жизни, в исторической драме людской. И {подобно тому} как Христос определил исключительно большую задачу Своему любимому ученику — святому Иоанну, так {Он} поставил большую задачу {и} сербскому народу, {уготовав ему} великую миссию меж ближними и дальними народами.

10. Все боголюбцы и народолюбцы были в сей жизни велики{ми} страдальц{ам}и. Яснее ясного свидетельствует об этом Библия, приводя пример Иакова, Иосифа, Моисея, Иисуса Навина, Самуила, Давида, Иова, всех пророков и праведников Ветхого Завета. Это {же} подтверждает и весь Новый Завет и вся история Церкви — не десятью или ста примерами, но миллионами. Что есть христианский календарь, как не перечень типичных страдальцев; мы говорим, типичных, ибо каждый календарный тип мученика влечет за собой тысячи {ему} подобных, но не отмеченных {в календаре} страдальцев за Бога, за душу и за народ {свой} за последние 2000 лет.

11. Великим страдальцем был и Неманя, зачинатель и начинатель восьмисотлетней истории сербской. Если великий человек не страдалец, {тогда} он {просто} авантюрист, подобный Бонапарту. Неманя был страдальцем втройне: за Христа Бога, за народ и за свою душу. И до Немани были сербские жупаны и святые — страдальцы. Был Часлав, и Воислав, и Бодин, и, конечно же, святой Иоанн-Владимир, все — страдальцы за народ; был святой Прохор, и святы {е} Иоанн Осоговский и Иоанн Рильский — страдальцы за свою душу. Равно как и святая Параскева Сербская; и кто знает сколько их {еще было} вкупе с сими страдальцами. Однако Неманя всех их объединил в себе. Он был втройне страдалец и воистину великий страдалец. Но оттого и великий победитель и бессмертный {муж} .

12. Неизвестно, кто {из двух} больше: Неманя-правитель или Симеон-монах; или же: Симеон-монах или Симеон Мироточивый; тот ли {,что был} до смерти, или сей — после смерти Несколько людей в одном человеке. Воин и государственный муж, народолюбец и боголюбец, богач и и убогий подвижник, мирской человек и святитель. Савва и Стеван [здесь и далее владыка Николай намеренно дает народнею огласовку имени первого сербского короля Стефана Первовенчанного, как и ряда других имен и названий – И.Ч.], сыновья его и биографы его, нисколько не преувеличили {,описывая} богатую и разностороннюю личность своего отца. Дела и факты оправдывают любое славословие {в адрес} Немани, {они} и не могут быть переданы словами. Только одно слово характеризует всего Неманю во всех его проявлениях: феодул, что значит раб Божий.

13. Удивительный человек был Неманя: у него было два крещения, два имени, два звания {имел он} в жизни своей, по смерти же две — могилы. Сперва был крещен по католическому {обряду}, потом, когда вырос, отверг это латинское крещение и крестился по православному закону. Будучи правителем, прозывался Неманя — по библейскому имени Неемия, — а после, став монахом, звался Симеон. Был правителем и меченосцем, а под старость — монахом и крестоносцем. Первая его гробница была в Хилендаре, следующая — в Студенице. Он — корень святой лозы Неманичей. Оставил после себя не только кровь в {жилах} потомков своих, но и меч с крестом — как программу {в деле} служения Господу. Был он {истинным} феодулом — рабом Божьим — и как меченосец, и как крестоносец, и как Неманя, и как монах Симеон. Даже до смерти, как мироточивый святитель, остался служителем Божьим и помощником народным. В нем — вся глубокая история его династии, {равно} как и неподдающаяся описанию судьбоданная³ история сербского народа {вплоть} до нынешнего дня.

14. Был Неманя и правителем, был и узником. Воевал с братьями и с недругами. Сражался с правоверными и кривоверными. В своих родных братьях встретил измену. Против правоверных греков воевал за державу и национальную индивидуальность, т.е. за сербское имя, которое греки хотели растворить в эллинизм {е} по причине одинаковой веры. Против латинской и богумильской ереси боролся за истинную и чистую веру.

15. Когда {же} успел Неманя — посреди стольких воин и битв - воздвигнуть несколько великолепных церквей? Да, Бог даровал ему долгий век, однако и {сам} он спешил, дабы и мирные дни использовать для служения Богу и во славу Бога и угодников Божиих. Не просто так — ради {лишь} украшения своей земли и уж {никак} не {затем}, чтобы подражать грекам, построил он Георгиевы Столпы и Студеницу, но исключительно по зароку {данному} в тяжелейшие часы своей жизни. Георгиевы столпы он воздвиг по обету святому Георгию, {который дал} когда был брошен братьями в яму, как некогда библейский Иосиф; а Студеницу — по обету Пресвятой Богородице, {принесенному в ту пору} когда ему — как по Рашке, так и близ Куршумлии — он воздвиг согласно какому-либо своему обету.

16. Вся борьба Неманина и все {заветные} цели его сводились к тому, чтобы объединить сербский народ и создать одну сербскую державу. Но не какую-нибудь там светскую, как это толкуют современные историки, т.е. — не светский народ и не светское государство, но народ христолюбивый, который Христу будет служить, и державу святую, коя опять {же} Христу станет служить. Все да служит Христу - так, как и {сам} он служил до последнего своего вздоха на рогоже в Хилендаре. Его национализм —христианский православный национализм, а его государство — Феодулова держава. Эту свою основную идею он запечатлел вложением меча в ножны и смертью под крестом Христовым. Ибо меч без креста - ничто, а крест и без меча победоносен, в конце концов. Неманя никогда и не воевал одним лишь мечом — без креста, о чем свидетельствуют его заветные церкви.

17. По большому счету, Неманя вел свой народ супротив двух мощных сил — панэллинизма царьградского и пантеократии римской. Он {еще} только, быть может, интуитивно и произвольно или полусознательно, прокладывал путь {в} будущее своего народа, но должен быть прийти Савва, его младший сын, чтобы сей путь окончательно расчистить и выровнять, кристаллизовать общие идеи своего родителя и осуществить их на практике в {виде} совершенной внутренней организации сербской нации. Там, где восьмидесятилетний старец Неманя остановился, юный монах Савва продолжил — последовательно и умно, как {истинный} гений.

18. Весь {средоточие} положительны {х качеств}, практичный и конструктивный до мозга костей, как{им} только может быть духовный человек, евангельский глава семейства, Савва {о}смыслил, как победить зло добром. Итак, как победить тягу к панэллинизму? {С} помощью самостоятельной национальной Церкви. И он это осуществил. Навсегда приструнил панэллинский шовинизм, создав Сербскую самостоятельную Церковь, независимую от Царьграда. А как победить интернациональную папскую теократию в Риме? Созданием феодулии — {системы} служения Богу — {максимально} сконцентрированной в личности правителя.

19. Какова разница между теократией и феодулией? Как между навязанным господином и добровольным слугой. Теократия может быть двоякой: клерикальная (священническая) и светская. Клерикальная теократия единственно {лишь} и известна — и страшно ненавистна — в Европе; светская же теократия известна в мусульманском мире, где калиф или шейх, или шах является носителем божественной власти.

20. Феодулия есть главная характеристика всех сербских правителей {из} династии Неманичей. «Раб Христа Бога» — так называли себя и подписывались все, начиная со Стефана Первовенчанного {и вплоть} до царя Уроша. И не только Неманичи, но и правители, князья, деспоты, воеводы и господари {принадлежащие к} другим династиям и фамилиям, так{же} —подобно Неманичам — называли себя и подписывались: {такие выдающиеся личности} как князь Лазарь, деспот Углеша, деспот Стеван Высокий, деспот Джюрадж Бранкович, султанша Мара, мать Ангелина и множество других. Все {со}работники Христа и Бога, все феодулы, рабы Божий. Так {им путем} их всех Савва направил, Неманя всем пример показал, а Дух Божий на том пути укрепил.

21. Кто же постыдится назваться слугою,

Служить Богу радостно, а не с тугою?

Коли Сам Сын Божий, Отца благой вестник,

Господин всех тварей и всех сил небесных,

К нам сошел на землю, спустился в мир дольный —

Показать служенья пример добровольный.

Он во плоть облекся, в убогое тело,

Раб без передышки, слуга без предела,

Рыбарям омыл усталые ноги,

Научил, насытил, исцелил многих.

Это — Царь. А грешники? К тому ли стремятся?

Им бы поскорее до власти дорваться,

Чтоб затем, раздувшись, смотреть на всех гордо,

Ближнему встать прочно ногою на горло.

Вот и вся «программа» их жизни бесславной;

Суета и алчность стали целью главной.

Иисусе славный, учивший смиренью,

Всех людей чудесно подвигни к служенью.

Тот, кто Тебе служит, не истлевает,

Его Твоя милость и сила питает.

Смертному любому, царям с королями

Христа Бога лестно назваться рабами.

22. Святой Савва так постановил и утвердил, чтобы архиепископ {у} сербскому быть первы{м} слугой Христовым в чине духовном, а корол{ю} сербскому — первым слугой Христовым в чине гражданском. А коли архиепископ слуга Христов, то слуги Христовы и все священники, и коли король слуга Христов, тогда слуги Христовы и все чиновники, военные и гражданские. Вся иерархия духовная должна служить Христу, и вся иерархия военная и штатская должна тоже служить Христу. Итак, не только церковь находится на службе у Христа, но и государство, причем государство — ничуть {ни в} меньше {и степени}, чем церковь, и король — ничуть {ни в} меньше{й степени}, чем архиепископ. Феодулия есть путь и цель и церкви, и государства в равной мере.

23. Савва это абсолютно ясно высказал в Жиче, при коронации своего брата Стефана {провозглашенного} королем сербским. В своих проповедях тогда он непрестанно подчеркивал перед лицом короля, великашей и народа две неопровержимые реальности: во-первых, {то} что вера есть единственное благословенное основание жизни личной и жизни общественной и устроения державного; и во-вторых, {то} что и король, и все великаши, и весь народ, как и священство, обязаны служить вере, соответственно — Основателю веры, Господу Иисусу Христу, Сыну Божию Единородному, дабы и мы могли быть названы сынами Божиими и войти в Царствие Небесное.

/ Речь, естественно, {идет} лишь о вере православной, о вере чистой и правой, апостольской и отеческой, без примеси еретического мудрствования и клерикального политизирования. /

24. Почему мудрый Савва не говорил тогда, как надо обустроить собственный дом и королевский двор, и {как} организовать государство, и подготовить войско, и распределить дела и обязанности? Почему — не это, но лишь о вере и {только} о вере? Потому что вера {есть} истина, а истина — свет, а без света не видно ни пути, ни цели, {без света} не отличишь брата от недруга, не {у} знаешь, докуда дошел и куда идешь, ни зачем живешь, почему умираешь и кому служишь, ни {того,} кто {воздаст} и чем воздается нам за нашу службу. Истина — первое, главное и основное, все прочее приходит само собой. А истина — это Христово Евангелие, это вера во Христа. По глаголу Самого Христа: Аз есмь свет миру, кто грядет по Мне, не будет ходить во тьме. С той {поры} и на веки {вечные} серб остался истинолюбив и христолюбив, что суть одно и то же. Какой {еще} народ в мире так неприкрыто и нелицемерно говорит правду и любит истину? С той {поры} и на веки {вечные} сербские правители нарицаемы христолюбивыми, говоря иначе, истинолюбивыми. Чада и слуги истины.

25. {Для} Саввы Неманина, подвижника и монаха святогорского, важнее всего {в жизни} было отверзть очи своему народу, дабы {он у} видел реальность того света, духовного и бессмертного, на который должен ориентироваться и {под который должен} подстраиваться во всех трудах своих сей мир телесный, преходящий и смертный. Тот свет — это Царство Небесное, {к} коему он прилепился на своем семнадцатом году и для коего еще столько лет трудился, чтобы познать {его} до безукоризненной.

(Продолжение следует)

Святитель Николай Сербский

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"