Два десятилетия назад Валентин Распутин выступил с тревожно-предупреждающей статьей «Что дальше, братья-славяне?» Вынесенный в заголовок вопрос ставился, как известно, в тогдашних условиях, вынуждавших признать, что «никогда еще славянство не было так далеко друг от друга, так друг к другу нетерпимо и никогда еще, за исключением кратковременного послереволюционного периода, сама Россия не падала так в своем политическом и нравственном значении». Причем Валентин Григорьевич на полную мощь озвучивал это в традициях Достоевского «не для упреков и предъявления счета, а только для того, чтобы проследить, как это происходило и прикинуть, пойдем ли куда-нибудь дальше». Все время об этом рассуждаю: куда идем? В том числе – и погожей осенью в Башкирии, в дни 25-го Аксаковского праздника.
На открытии праздника присутствовал Глава республики Рустэм Хамитов, который недавно принимал ответственные форумы ШОС и БРИКС. Но и тут нашел время, выступил с содержательной речью, отметил важность творчества Аксакова, которое неразрывно связано с Башкирией. «Считаю, что издательству «Китап», – сказал президент, – нужно выпустить красочно оформленный сборник лучших произведений Сергея Тимофеевича, который должен стать украшением каждой семейной библиотеки, а Министерству образования – включить замечательную книгу «Детские годы Багрова-внука» в перечень книг для внеклассного чтения». Это сегодня крайне важно, хотя бы потому, что в свое время Осип Мандельштам – кумир многих сегодняшних поэтов и деятелей культуры – признался: «Никогда я не мог понять Толстых и Аксаковых, Багровых-внуков, влюбленных в семейственные архивы, с эпическими домашними воспоминаньями. Повторяю: память моя не любовна, а враждебна, и работает она не над воспроизведеньем, а над отстраненьем прошлого…» Пора с «отстраненьем прошлого» проститься раз и навсегда. Даже Аркадий Львов из Нью-Йорка иронизировал над этими словами: «Толстых и Аксаковых, Багровых-внуков, влюбленных в семейственные архивы, поэт Мандельштам не мог понять, а про голубоглазых своих предков, про суровых голубоглазых стариков, про честность их, которая и мудрость и святость, поведал с такой гордостью, что иному арийцу оно только и остается – брать пример с иудея Мандельштама»…
Хочу особо отметить, что президент Башкирии с высокой трибуны поддержал борца за любовную славянскую память Михаила Чванова: «Важную роль в организации Аксаковского праздника играет его бессменный вдохновитель и руководитель – директор музея и председатель Аксаковского фонда, вице-президент Международного фонда славянской письменности и культуры Михаил Андреевич Чванов. Михаил Андреевич – не только известный писатель, деятель культуры, но и исследователь, чьи литературные и краеведческие поиски приобрели общероссийское звучание. Давайте поблагодарим Михаила Андреевича за его работу. Спасибо большое!» Гром аплодисментов грянул! И мой друг, издавший прекрасный двухтомник в издательстве «Вече», заслужил их. Его пронзительная повесть-исповедь «Жизнь без тебя», посвященная умершей жене, прежде бы зачитывалась до дыр в массовом журнале и книгах, а сегодня все тонет в макулатуре донцовых-устиновых. Но в театре шла речь не о писательстве.
Представьте 1991 год, раздрай, и тут журналист, признанный мастер прозы, начинает среди развала безнадежное, казалось бы, дело – праздник Аксакова. Спасает от сноса дом писателя в Уфе (теперь там музей), берется восстанавливать усадьбу Надеждино и возрождать храм покровителя воинов и славян Дмитрия Солунского. Позднее Михаил Чванов, встретивший свое 70-летие, признавался: «Теперь я вспоминаю: все, что касалось Аксакова, несмотря на безвременье, у меня получалось. Не могу похвалиться, что я в жизни удачливый человек, скорее, наоборот, но все, что касалось Аксакова, у меня получалось, самые разные люди шли мне навстречу. Теперь Дмитриевский храм стоит, белоснежный, с взметенными над ним крестами, видимый из окон поездов, стучащих по Транссибирской магистрали мимо станции Аксаково из Европы в Азию и из Азии в Европу, и по православным праздникам, и в ежегодный Международный Аксаковский праздник говорят над ним Аксаковские колокола, отлитые одним из лучших колокольных мастеров России Николаем Пятковым из Каменск-Уральского и подаренные храму Аксаковским фондом. А храмовая икона подарена президентом Международного фонда славянской письменности и культуры, выдающимся скульптором и общественным деятелем Вячеславом Михайловичем Клыковым, а внес икону в храм старший брат убиенного русского поэта Игоря Талькова Владимир».
Чувствуете размах содеянного? Представляя гостей праздника, Михаил Чванов в театре рассказал поистине романтическую историю знакомства будущих супругов Костич: «Во время югославской войны в Москву прилетел выдающийся сербский поэт Зоран Костич. В Международном славянском культурном центре его познакомили с актрисой МХАТа Еленой Трепетовой. Закончилось это тем, что Елена оставила театр, своих родных и отправилась с возлюбленным на его родину, в пекло страшной войны. Так как из-за блокады самолеты не летали, поезда не ходили, их отправили на парусной шхуне из Крыма в Сербию. Одним из матросов на этой шхуне был ваш покорный слуга», – скромно признался Михаил Андреевич.
Зоран до сих пор остается верным борцом за единство славянского мира, живя в небольшом анклаве, зажатом мусульманами и католиками. Он всегда помнит, что сын автора «Семейной хроники» Иван Сергеевич сыграл выдающуюся роль в освобождении южных славян от турецкого ига. Славянофил не только собирал средства на освободительное движение, но был его идейным вдохновителем, вынуждал горячим словом русское правительство действовать. Болгарские ополченцы называли себя «детьми Аксакова». Их форма, вошедшая в историю как «пехотная болгарка», была придумана И.С. Аксаковым. Всерьез обсуждалась идея выдвижения его на болгарский трон. Конечно, Иван Сергеевич отказывался… После революционных событий в Европе 1848 года власти в России стали особенно резко реагировать на происходящее. Пострадал в это время, несмотря на свои монархистские и славянофильские взгляды, и критически настроенный к казенщине, к дуболомному правлению Аксаков. В марте 1849 года (в один год с Достоевским!) он был арестован, но вскоре его страстное воззвание дошло до государя. Николай I, прочтя ответы Аксакова на вопросные пункты, написал замечания, которые препроводил начальнику III отделения А.Ф. Орлову вместе с резолюцией: «Призови, прочти, вразуми, отпусти!» Вообще, поразительное это явление в России: преследование патриотов и государственников теми, кто должен, по имперской логике, их лелеять. Оно ведь и сегодня так!
Хочу напомнить, что отец семейства Сергей Аксаков переехал в Москву и вышел на самую сложную должность – цензора! Он имел право, как государственник и нравственный авторитет, решать судьбу рукописей. Недаром Тарас Шевченко, только что вернувшись из ссылки, записал по-русски в своем дневнике: «Радостный из радостнейших дней. Сегодня я видел человека, которого не надеялся увидеть в теперешнее мое пребывание в Москве. Человек этот – Сергей Тимофеевич Аксаков».
Тут хочется подтвердить: да, Шевченко – крупный талант, в отличие от нынешних свидомых «последователей»: он всегда понимал, от преклонения перед Лермонтовым до уважения к русским современникам, кто есть кто в Табели о рангах. Оканчивая одно из своих произведений, Кобзарь добавляет: «Как примет его С.Т. Аксаков? Мне ужасно хочется ему нравиться, и только ему. Странное чувство». А вот какой-нибудь Дмитро Павлычко никаких странных чувств не испытывает, он прямо говорит: «Вообще вся история российского государства – царской и коммунистической – это история завоевания мира. Об этом сказал Карл Маркс. Никогда Россия не изменится, она будет мечтать о завоевании мира, потому что Россию создали татары и монголы. И они там засели». Вот ведь какой последовательный марксист – автор лизоблюдных стихов про Ленина.
Ну, есть татарская кровь в великих сынах России, и что? Гарные казачки с их скулами и сросшимися бровями тоже не от русых славян пошли, но ведь не в крови дело. Те же Аксаковы соединили в себе, и сами порой не понимая, две ипостаси евразийского мира, две великие духовные цивилизации: православие и ислам. Выразившие наиболее ярко национально-православную идею России, сыновья Сергея Тимофеевича Аксакова, великие славянофилы Иван, Константин и не писавший книг Григорий, оставшийся в тени братьев, – а он был честнейшим чиновником, одним из лучших губернаторов российских, – по матери (а она была полутурчанка) из рода эмиров, прямых потомков пророка Магомета. Разве это не промыслительно? И символично, что главным борцом за освобождение болгар и сербов от турецкого ига в XIX веке стал не кто иной, как полутурок, прямой потомок пророка Магомета Иван Сергеевич Аксаков. До нас доносится страстный голос русского патриота:
Вокруг тебя кипят задачи,
Вокруг тебя мольбы и плачи
И торжествующее зло,
А ты... Ужель хотя однажды
Ты боевой не сведал жажды,
Тебя в борьбу не увлекло?
Услышим ли мы призывные голоса лучших представителей великой семьи или зло и безволие окончательно восторжествовало? Этот вопрос не оставлял меня среди мягких холмов, убранных полей и золотых лесов башкирской земли. Но твердого ответа даже среди яркого праздника, многоязыкого величания гостей и угощения от души не находилось…
Уфа–Надеждино–Белебей
Александр Бобров
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
