Недавно на телеэкране довелось увидеть, как в Киеве сорвали встречу с читателями главного, по сути, археолога и историка Украины Толочко. Пётр Петрович хотел рассказать о своей новой книге. Увы, академику не дали слова. Так рассчитались с ним за его несгибаемую позицию в сохранении подлинной истории славянства. Так рассчитались с ним и за выступление в Минске на недавней майской научной конференции. С её трибуны академик культурно выхлестал тех, кто в маске правдоискателя на пространствах бывшего Советского Союза обливает грязью воинов и победителей фашизма в Великой Отечественной войне.
Схоже поступили и с народным поэтом Украины Борисом Олейником. Появились его честные стихи, статьи о славянском братстве и его недругах в российской печати, как спешно Бориса Ильича убрали с поста главы Украинского фонда культуры.
Если так сейчас в Киеве относятся к известным и уважаемым учёным и деятелям культуры – нашим современникам, – то, что же говорить об ушедших. Говорить о тех, чьё творческое наследие является гордостью нашей общей отечественной литературы, культуры. Четверть века поэт Леонид Череватенко пытался «выбить» средства на издание «полного собрания сочинений» Евгена Плужника, поэта-классика ХХ века. Не смог.
Тем более важно, что стихи уроженца слободы Кантемировка Воронежской губернии нынче печатаются, звучат у нас в России на русском и украинском языках. Его переводили и переводят Юрий Кузнецов, Светлана Соложенкина, Михаил Тимошечкин, Виктор Беликов, Виктор Будаков, Евгений Новичихин и другие. Сейчас схоже влюбился в Плужника и продолжает открывать его читателям известный русский поэт Александр Нестругин. Достоинство его переводов в том, что Александр Гаврилович бережно сохраняет и талантливо передаёт дух и букву плужниковского поэтического слова. А оно ведь и спустя десятилетия греет душу, что немаловажно в нашу нелёгкую годину испытаний на крепость славянского братства, даёт духовную пищу сердцу и уму.
Подборку переводов хотелось бы открыть стихотворением Александра Нестругина, посвящённом Евгену (Евгению) Павловичу Плужнику.
ГОЛОС
«Мiсток замшiлий i хисткий,
I верби в березi, i мальви,
Яку менi вiдкрили даль ви
Давно забуту…»
Евген Плужник
Снег кровавый межу перемёл.
«Град» по небу кидает зарницы.
…Я вчера земляка перевёл
Через эти глухие страницы.
На меня покосилась заря,
Как одесская память, сурова.
…Но не зря же, – с тридцатых, – не зря
Шёл он к нам из тумана сырого!
И дыханием выстывшим грел
Дрожь речушки и мостик дощатый.
И белел кантемировский мел,
Заслоняя цветущий Крещатик.
Тут всего перейти – только лог,
Но – расстрелянной степью донецкой…
Для того ли он смерть перемог,
Встал из тяжкой земли соловецкой,
Чтобы боль его, вздох его, взгляд,
Грусть его торопившихся книжек
Слепо ищущий «зрадникiв» «Град»
У России из памяти выжег?
Не захмарит свеченье строки
Правка чёрная века стального.
Точкой вдавлены в жизнь Соловки,
Но тому не поверило слово.
И явилось в родимом краю –
Светом горьким, не теменью схронов.
И спешащую строчку мою
Кто-то холодом за руку тронул.
Он, тот холод – он многое знал…
За межою, что встала терново,
Голос гаснущий жизнь мою звал, -
И чужой не казалась мне мова!
…Снег кровавый межу перемёл.
«Град» по небу кидает зарницы…
Я поэта вчера перевёл
Через эти глухие страницы.
Для читателей, кто впервые слышит имя Плужника, небольшая биографическая справка о поэте.
В сельской православной семье, где Евгений появился на свет на исходе девятнадцатого века – 26 (14) декабря 1898 года, почитали как святцы, так и книгу. Старшие братья и сёстры учились – в школе и гимназии, в университете и институте. Рос Женя Плужник в слободе Кантемировке, на Воронежской Слобожанщине. Здесь на плодороднейших – родючих – чернозёмах веками живут русские и украинцы. Здесь на равных звучат русские и украинские говоры, песни. Потому неудивительно, что выпускник русской классической гимназии (а учился Евгений в Воронеже, Богучаре, Бердянске, Боброве), волею судьбы в годы Гражданской войны попавший на Полтавщину, а затем осевший на постоянное жительство в Киеве, легко обрёл себя в литературной стихии украинской мовы.
Время было трагическое. «Нелёгкая досталась доля» и Евгену, Евгению Павловичу. Рано осиротел, оставшись без матери и отца, терял родных братьев и сестёр. Здоровье точил наследственный недуг, трудно поддававшийся лечению туберкулёз. Но трудился Плужник неимоверно много. В наследии – три поэтических сборника, роман, киносценарии и пьесы. Участвовал в составлении русско-украинского словаря деловой речи, который переиздается и поныне. Переводил на украинский Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, М. Горького. Успел переложить и три книги романа «Тихий Дон» Михаила Шолохова, который, чуть позже Евгения, учился тоже в Богучарской гимназии.
Работал – творил как каторжник, будто предчувствуя, что безжалостная судьба отпустит ему на вдохновение всего-то толику счастливых лет.
По злому навету Плужника незаконно осудят в декабре 1934 года. А в последний день января 1936-го он завершит свой короткий – в тридцать восемь лет – земной путь на больничной койке в лагерном лазарете. Его могила затеряется в земле Соловецкой.
Но – живы его стихи…
Пётр Чалый (Россошь Воронежской области)
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
