Напомним: на исходе текущего года – 26 декабря – исполнится 115 лет со дня рождения Евгена (Евгения Павловича) Плужника. Уроженец края Воронежского стал классиком украинской литературы двадцатого столетия. Всего лишь десять лет ему выпало поработать на ниве славянской словесности. В тридцатые годы он был незаконно осуждён и умер в лагерном лазарете на Соловках.
Спустя десятилетия, слово Плужника зазвучало вновь – как на украинском, так и на русском языках. «Русское воскресение» уже знакомило читателей с переводами стихотворной лирики, романа «Недуг», пьесы «На дворе, в предместье». Продолжим также «путешествия» в творческое наследие поэта, прозаика, драматурга, которого стоит «не просто читать, но и перечитывать неоднократно».
Сборник «Дни»
(1926)
* * *
Де коноплi були, – батарея.
За клунями – чати.
Може, «Портрет Дорiана Грея»
Почитати?
О, майбутнє моє! Для тебе –
Тисячi слiв подужав! –
Нащо ж вiлись до самого серця
мiж ребер
Кули та нужа?
***
Где конопля росла – батарея,
За клунями – настороже рать –
Может, «Портрет Дориана Грея»
Почитать?
О, будущее моё! Открывая дверцу, –
Тысячи слов отыщи! –
Зачем же впились меж рёбер
в самое сердце
пули да вши?
***
Розпочинає днi гудок о шостiй,
Коли роси ще вiтер не допив,
А там, вгорi, такi яснi i простi,
Пливуть рожевi зграi голубiв…
Ще пiшоходи холодком укритi, –
На передмiстi десь iрже лоша…
! хочеться сказати кожнiй митi:
Не поспiшай!
Але вже в’ється порох над базаром,
I синьоокий ранок мов заслiп…
! закиплять, я знаю, незабаром
Купiвля й продаж – боротьба за хлiб!
I я iду, щоб десь продати м’язи,
Ще вiд учора стомленi напiв…
I гаснуть, блiднуть вiдблиски топазiв
На крилах голубiв…
* * *
Начинает дни гудок в час шестой,
Когда росы ветры ещё не допили,
В небе, как в картине – ясной и простой,
Стаи голубей розовокрылых плыли.
Ещё приятна прохожему прохлада,
Где-то жеребёнок ржёт в тиши…
Ты, мгновенье каждое – отрада,
Не спеши!
Увы, поднимается пыль над базаром, –
И синеокий мир будто ослеп…
Ведь закипает, я знаю, недаром
Купля-продажа – борьба за хлеб?
И я иду туда, продать себя у перелаза,
Хоть не прошла вчерашняя усталость.
Иду быстрей…
И гаснут, блекнут отблески топаза
На крылах голубей…
***
Долi моєй цiна –
У повiтовому мiстi осiнь,
А вона витягла серце, – на!
– Нецiловане й досi!
От i упала на неi тiнь!
От i знесилiв,
Мало, мало хотiнь!
– Сили!
А коли ж сила уся –
Шклянка насiння?
Хоч б вже спокiй менi засяв,
Весно моя осiння!
* * *
Доли моей цена –
В уездном городке осень,
А она вытащила сердце, – на!
– Нецелованное вовсе!
Вот и упали на неё тени!
Вот и лишился сил.
Мало, мало одних хотений!
– Силы!
А коли же сила всея –
Стакан семечек? Одни невезения.
Хоть бы уж покой мне засиял,
Весна моя осенняя!
***
Майже рiк сиджу, мов крiт, на хуторi.
Вже й листiв твоiх не вiдбираю.
Iнколи копаюся у Мутерi
Та в пiкет з одним знайомим граю.
От книжок коли б хоч з пуд одержаты!
Все ж не Мутер цей! Та карт колоду…
Тихий я. Навiть не знаю, де вже ти…
Вiдчинив я осенi Господу!
Мертвий я. Це добре, ясно вiдаю.
Та i як, скажи, себе обдуриш!
А проте живу. Журюсь, обiдаю…
О, – болить менi, єдина! Чуєш?
* * *
Едва не год сижу, что крот, на хуторе.
И писем я твоих не разбираю.
Копаюсь изредка в изданьях Мутера
Да в пикет с приятелем играю.
От книжек взять бы – не на скорый глаз!
Не Мутер этот! Карты – не дорога…
Не знаю, тихий я, где ты сейчас…
Осени всё подчинил я Богу!
Мертвый я. И это ясно ведаю.
Себя не обхитришь, не перепишешь.
Но – живу. Печалюсь и обедаю…
Больно мне, единственная! Слышишь!
***
…I oсь ляжу, – родючий гнiй, –
На скривавлений перелiг…
– Благословен єси, часе мiй!
– Навчи мене заповiтiв своiх!
Розцвiтайте, новi жита!
…А на кожному колосi – мука моя…
О, воiстину час ратай!
Славословлю його ім’ я.
Благословен єси, часе мiй!
О, жорсткий! I весь в кровi!
– Це нiчого, що я мов гнiй –
Пiд посiви твоi новi!
– Бо ось вiрю: зросту колись, –
I до когось вiтрами: – Жни!-
…Серце, серце моє! Навчись
Тишини…
* * *
…И вот лягу – родючий перегной, –
На окровавленную пажить, в дым…
– Благословен еси, час ты мой!
Научи меня заповедям своим!
Красуйтесь новые жита у нас!
…А в каждом колосе – мука моя…
О, воистину пахаря час!
Славлю имя его, не тая.
Благословен еси, час мой!
О жестокий! И весь в крови!
– Это ничего, что я перегной –
Под посевы новые твои!
– Ведь вот верно: взрасту когда-нибудь, –
Ветром попрошу: – Жни! Не ставь себе в вину.
…Сердце, сердце моё! Глухим не будь!
Постигни тишину…
Сборник «Ранняя осень»
(1927)
***
Сiра мжичка за вiкнами. Нiч. Кiмната.
I сьогоднi таке, як вчора…
Перегортаю Рабiндраната
Тагора.
Крiзь щiлини вiконницi нiч знадвору:
Доле людська, чудна яка ти, –
На сторiнках чужого твору
Правду свою шукати!
***
Серая морось. Ночь. Безмолвия вата.
Тоскливо без горя…
Перелистываю Рабиндраната
Тагора.
Ночь тебе в душу вползает ржой.
Доля людская: не нищий, –
А на страницах в мысли чужой
Всё правду свою ищешь!
***
Мудрiсть мудрих… За грiх який
Марнiсть всю її мушу знати?
О, проклята звичка руки
Сторiнку перегортати!
Може, й справдi вся правда – мить,
Мертвi факти й безсмертнi мiти…
О, коли б себе пережить,
Щоб все зрозумiти!
***
Мудрость мудрых… За какие грехи
Тщетность всю её должен знать?
О, проклятая привычка руки
Страницы старых книг листать!
Может, и верно, вся правда – миг,
Мёртвые факты бессмертных мет…
О, если б себя пережить в них,
Чтобы все понять-разуметь!
***
Минувшину вивчавши, зрозумiв
Красу подiй, що сталися допiру.
Iсторiє! з твоїх важких томiв
Крiзь давнини завiсу димно-сiру
Майбутнє дивиться.
Поете, припади
До джерела пророцтв, сухих анналiв:
Чимало слiв покладено туди,
Що процвiтуть надалi!
***
Былое открывая, в фактах-словах
Вижу красу текущего дня. Верую:
История! В твоих тяжёлых томах
Сквозь старины завесу дымно-серую
Грядущее смотрится.
Припади, поэт,
К источнику пророчеств, сухих анналов;
Букеты цветистых слов через столько лет
Обязательно вспыхнут, как маки, ало!
***
Критики, навчаючи поета,
Залюбки розводяться про те,
Як писати мусить вiн, щоб Лета
Рокiв з п,ять промiння золоте
На трунi у нього не змивала;
Та чомусь iсторiя не знала
Прикладу, щоб критики колись
На собi доводити взялись
Силу ту, що їх наука мала.
***
Критики и наставники поэта
Не жалеют вещих слов:
Как писать он должен, чтобы Лета
Золотых лучей покров
С его гроба скоро не смывала;
Отчего ж история не знала
Факта, чтобы критики когда-то
На себе пытали таровато
Правду ту, что их науки мало.
***
Де забарився ти, вечоре милий?
Очi в журi за тобою,
Груди без тебе спочити не вмiли,
Думи юрбою…
Кожна з них ятрить негоїстi рани, –
Тiльки в менi себе вилий!
…Де забаривсь ти, спочинку жаданий,
Вечоре милий?
***
Где запропастился, вечер милый?
Ждешь в кручине, не дождешься,
Сердце истомилось. А постылый
Сон не дозовешься.
Мысль терзает душу – долгожданный, –
Только ты – возьми меня и милуй!
…Где запропастился ты, желанный,
Вечер милый?
***
Ах, яка це невгамовна пташка –
В грудях серце! Все спiвати б їй!
То пусте, що грудям часом важко,
Не до спiвiв головi твоїй…
Бо стають такi порожнi груди,
Так бездумно никне голова,
Як майне, що вже тебе не буде,
Коли пташка та – не заспiва!
***
Ах, какая неуёмная пташка –
В груди сердце! И все петь бы ей!
То пустое, что когда душе тяжко,
Не до песен голове твоей…
Ибо кто тебя ещё разбудит,
Кто в душе твоей растопит лёд,
И поверь, тебя уже не будет,
Если пташка та – не запоёт!
***
Мудростi не вивчитись чужої, –
Треба помилятися самим.
…Скiльки слiв лишилося вiд Трої,
Що забрав собi на оди Рим?
А проте вчитайся в кожну кому, –
Всякий промовлятиме рядок:
Краще помилятися самому,
Нiж чужих навчившись помилок!
***
Мудростью нам не прожить чужою, –
Нужно постигать её самим.
… Сколько слов осталось ведь от Трои,
Что забрал себе на оды Рим?
Столько мудрых книг! А посему –
Пусть это не вызовет улыбки:
Лучше заблуждаться самому,
Чем чужие повторять ошибки!
***
Яка нудьга мережити рядки…
Дарма що жар думок у них розлитий!..
Поетiв дар (як всi дари, гiркий) –
Всю недоцiльнiсть вiршiв розумiти.
Вiзьмись вогнем – i раптом прохолонь,
Засхни чорнилом на якомусь вiршi…
Чудний вогонь! –
Щоб не сказати гiрше…
***
Кому нужны твои стихи,
Хоть жар души в строке разлит!
Поэта дар (за чьи грехи) –
Всё понимать. А сам горит…
Сгорает… А огонь
Застыл чернилом в новом вирше…
Чудесный див-огонь!
Хотя? Назвать бы его горше…
***
В гiмназiї, де я кiнчав науку,
Один довговолосий гiмназист
До вiршiв так – з нудьги – наважив руку
(За форму дбаючи та нехтуючи змiст),
Що довго я, за римами у тузi,
На нього заздрим оком поглядав;
Якої муки вiн менi завдав,
Шанований вiд ворогiв i друзiв!
Але ще дужче заздрю я на нього
Тепер, коли довiдавсь вiд людей,
Що вiн, змужнiвши, вiршика й малого
Не написав нiколи i нiде!
***
В гимназии, где грыз науку,
Один длинноволосый гимназист
В стихах со скуки набил руку
(Лишь формы ради, не жалея лист),
Что долго я, над рифмою в потуге,
Корпел. И не без зависти страдал;
Какие муки он мне передал,
Не пожелаешь ни врагу, ни другу!
А ещё больше злюсь я на него
Теперь, когда узнал, прослышал от людей,
Что он потом стиха и малого
Нигде и никогда не написал, злодей!
***
Немає сумнiву: менi щораз нуднiше
У товариствi друзiв-юнакiв;
Їх дотепи могли б звучати тихше
I навiть теми бути не такi…
Та в той же час кортить мене додому
З поважних бесiд про минулi днi…
…Бути самому
Хочеться менi.
***
Нет сомнения: мне тоскливо
В кругу товарищей-друзей;
Острить могли бы незлобиво,
Вести беседы помилей…
Встретились-свиделись – не рад никому.
Домой тороплюсь, лечу, как во сне.
…Побыть одному
Хочется мне.
***
Розгорну ввечерi атлас Петрi*,
Четверту, здається, мапу…
Доле! З буденних нетрiв
Не поїдеш нiкуди, мабуть…
Подивлюсь стомлено правдi в вiчi:
Лiжко знайоме, книжки у шафi…
Годi! Не всiм же личить
Пiдручник з географiї.
***
Раскрою вечером атлас Петри*,
Голубая поманит даль…
Горечь доли! Жилплощади метры,
Не уйти никуда. Печаль…
Гляну устало правде в глаза:
Диван да книжки и ступени к крыльцу…
А может, хватит себя терзать,
Не всякому география к лицу.
*Э.Ю. Петри (1854 –1899) – выдающийся российский географ, известен его «Большой всемирный настольный атлас».
***
Мрiї вiд серця вiдтяв, –
Корiнь виснажують вiти.
…Мало прожити життя, –
Треба життя зрозумiти.
Може, й поети лиш тi,
Що за юнацтва вже сивi…
…Мрiї ж мої золотi,
Мрiї ж мої нещасливi!
***
Мечты отсёк, им сердце не сушить, –
Так ветви истощают корень древу.
…Совсем не просто, мало жизнь прожить, –
Найти б в ней смысл. Не для утехи чреву.
Не потому, поэты совестливые,
Вы с юности уже седые…
Мечты ведь мои золотые,
Мечты ведь мои несчастливые!
***
Мале хлоп’я, доки старенькiй нянi
У холодку дрiмалось над шитвом,
Жило в лiсах, було на океанi,
I вже землi новi значило гранi
На стежцi, де… не розминутись двом.
Стара ж, на час забувши про дитину,
Що серед скверу снила наяву,
Теж мандрувала в чарiвну країну
I бачила ввi снi м’яку перину,
Тепленький чай, цитринку i халву.
Воiстину життя не знає спину!
***
В саду дитя, пока старушке-няне
Дремалось сладко над шитьём своим,
Брело тайгой и плыло в океане
И землям новым отчертило грани
На тропке, где… не разойтись двоим.
А старая, на миг склонивши спину,
Забыв дитё, плыла, как наяву.
И видела во сне чаривную краину,
Под покрывалом мягкую перину
И тут же – чай, лимоны и халву.
Воистину мечту я не отрину!
***
Дiвчинку здибав колись маленьку
Там, де землю Днiпром розколото:
Вибирала з води у жменьку
Синє золото…
I таке тодi небо було безкрає.
Поможи менi, дядю, трошки!..
…А в самої очей немає, –
Волошки.
Гей,дiвчатко! Найкраща з моїх химер!
Чи далося ж тобi те золото?
…Вже менi не смiятись тепер
По-старому, безглуздо-молодо…
***
Девочку встретил однажды в пути
Там, где земля Днепром расколота:
Черпала из воды в горсти
Синее золото…
Небу нет края, зелень-лоза.
– Помоги мне, дядя, немножко!
…А у самой не глаза, –
Волошки*.
Лучшее – из моих потерь.
И далось же тебе то золото?
…Уж мне не смеяться теперь
Как тогда – безрассудно-молодо…
*Волошки – васильки.
***
Ракетою пiднiсся i упав,
Широким ревом прокотивсь додолу
Гудок останнiй. Рушив пароплав,
Кормою повертаючись до молу.
П’ять-шiсть хвилин шамкої метушнi,
Гарячий вибух рухiв, слiв i лiнiй, –
I знову сонце в синiй вишинi,
I друге сонце у безоднi синiй…
Юрба на молi рiдшає, i тi,
Що залишились, встигли вже забути,
Що в безбережнiй свiтлiй самотi
Йде корабель, щоб, може, не вернути.
***
Ракетою вознёсся, сбавил лёт,
Широким рёвом прокатился к долу
Гудок последний. Подал пароход,
Кормою поворачиваясь к молу.
Пять-шесть минут в подарок суете,
Горячий взрыв движений, слов и линий, –
И снова солнце в синей высоте,
Другое солнце в бездне синей…
Морской причал враз опустел.
Окутан дымкой берег дальний.
Плывёт корабль, его удел
Невозвратимый и печальный.
***
Хай чужина комусь вбирає очi,
Нехай про неї навiть мрiє хтось
(До перемiни мiсць такi охочi
Всi тi, кому в життi не повелось).
Для мене ж досить – певне, до загину –
Кiлькох губерень чи округ тепер,
Що на землi становлять Україну –
УСРР.
Бо що менi та слава галаслива
Про всi дива за тридев’ять морiв,
Коли я досi i малого дива –
Землi своєi ще не зрозумiв!
***
Пускай чужбина кому-то застит очи,
Пусть о ней мечтают мне назло
(К перемене мест лишь те из нас охочи,
Кому в жизни круто не везло).
Я же рад тебе, пока не сгину, –
Сбор губерний, иль округов теперь,
Что явили миру Украину –
УэСээРэР.
Ведь что мне слава та шумливая
О чудесах за тридевять морей.
Вовек ведь не постигну диво я –
Родимой красоты земли своей.
***
Де ви тепер, давно змужнiлi,
Товаришi юнацьких лiт, –
Хто з вас почує цей привiт,
Хто спить, забутий, у могилi?
Як першi павутинки бiлi
У чуб почне вплiтати час,
Так хочеться зiбрати вас
До серця ближче…
Друзi милi!
Так хочеться почути знов,
Коли зневiра серце ранить,
Юнацьких запальних розмов
Про те, що мужнiсть не обманить…
***
Где вы теперь, давно ведь в силе,
Друзья далеких юных лет, –
Кто вдруг услышит мой привет,
Кто спит, забытый уж, в могиле?
Да, паутины седые
В чуб нам вплетает час,
Вот бы увидеть вас,
Други мои вы, родные!
Так хочется услышать вновь,
Когда неверие сердце ранит,
Наш жаркий спор, играла кровь,
О том, что жизнь нас не обманет!
***
Цвiтуть думки, а на слова скупiше…
Я знаю сам, – росту. Мiняю лист.
…Нехай, кому не лiньки, пише,
Що от, мовляв, запеклий песимiст…
Я ж почуваю так: скажу – бо мушу! –
Хоч щось своє, не казане нiким;
Коли рядкам якимсь звiряти душу, –
Тiльки таким!
А там нехай, кому не лiньки, пише,
В словах нудьгу розводячи густу…
Цвiтуть думки, i на слова скупiше…
Росту.
***
Цветут мысли, а на слова скупее…
Я знаю сам, – расту. Меняю лист.
…Пускай, кому не лень, отметит, не жалея,
Вот что сказал заклятый пессимист…
Я понимаю так: скажу – как мне дано уже –
Только своё, сработанное лишь тобой;
Если строкой какой понравиться душе, –
Только такой!
А там пускай, кому не лень, отметит, не жалея,
В словах тоску разлив густую…
Цветут мысли, и на слова скупее…
Расту я.
Перевод П.Чалого.
Россошь Воронежской области
Евген Плужник
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
