Можно ли подышать воздухом прошлого, посидеть с предками за одним столом и послушать их воспоминания? Не задернилась ли дорога к былому? Утвердительный ответ на эти вопросы даёт увлекательный проводник в прошлое – краеведение. Оно воскрешает многие событийные пласты малой родины – Алексеевки Белгородской области, наносит свежие штрихи к прошлому отчего края.
Брал быка за рога и валил
Жил в Алексеевке необыкновенного роста, силы и красоты молодой человек по фамилии Журба. Молва о его редких достоинствах дошла до графа Д. Н. Шереметева, здравствовавшего в Петербурге. Тут же последовало распоряжение явить крепостного молодца пред ясные очи вельможи. Там алексеевец и стал выступать в роли циркача. «Когда к графу собирались
знакомые, Журба потешал их своею силою, например, вытягивал горизонтально руки, на них садились верхом молодые офицеры-шалуны, человека по два-три на каждой, и Журба носил их свободно, не сгибая рук».
Об этом рассказал журнал «Киевская старина» в 1896 году. А затем продолжил повествование.
Восторженные гости графа часто одаривали Журбу деньгами. И одолела силача неизбывная русская болезнь – он стал неудержимо пить. Бражничал вопреки неудовольствию графа, особенно в часы, когда гости хотели поглазеть на силача, а тот выделывал ногами кренделя. Осерчавший Шереметев велел отправить Журбу на родину.
Что оставалось делать атлету? Он нанимался в пастухи к местному крестьянину Штурбе, такому же крепостному человеку, но имевшему крупный капитал за счёт торговли скотом. Граф позволял в вотчинах свободное предпринимательство, ему важно было, чтобы установленный оброк подневольные уплачивали вовремя.
Пригоняли этот скот после откорма из калмыцких степей под охраной крепких парней, среди которых Журба все равно выделялся.
«Перед какими-то весенними праздниками Штурба для продовольства своих хлопцев купил молодого степного быка; собрались его резать. Но никак не повалить сильную степную котину. Слова «бис» и «чортяка» сыпались градом, – написано в «Киевской старине», а затем добавлено: «Журба взял его за рога, со словами: «О, мы ще и не таких чортив крутылы», – так повернул быка за рога, что он упал на землю».
А вот описание очевидца:
«Нас сопровождали два сторожа. У меня в памяти врезался один из них, человек громадного роста, с хмурым лицом и необычной силы. Он, шутя, ломал подковы и толстые железные ключи, сгибал пальцами серебряный рубль, но при всей мощи был добр и простодушен, как ребенок. Особенно забавлял меня один манёвр Журбы – так звали силача. Нам навстречу то и дело попадались и заграждали путь обозы с товаром. Тяжело нагруженные сани не всегда успевали свернуть в сторону так скоро, как того желал Журба, и он распоряжался с ними по-своему: хватал за углы и один за другими опрокидывал в сугробы. Озадаченные извозчики только почесывали затылок,восклицая: «С нами крестная сила!» Подвиги Журбы забавляли меня, а его доброта и ласковое обращение служили утешением моим родителям».
Это воспоминание принадлежит профессору А. В. Никитенко, относящееся к его отроческим годам начала XIX столетия.
Чтобы показать свою силу, Журба брал пустую сорокаведерную бочку за воронку (отверстие для залива жидкости) и на глазах изумленных зрителей перебрасывал её через сарай, как мячик.
И не забывал прикладываться к бутылке. А то и к вместительной чарке. Как-то в погребе Штурбы потекла одна из бочек с наливкой. Чтобы не разлился напиток, подставили большой медный таз, и он наполнился до краев. Но в него упала лягушка.
Хозяева хотели было вылить на землю осквернённый напиток. «Но Журба выбросил лягушку и в два приема выпил чуть не полведра наливки» – удивляется «Киевская старина».
В переводе с украинского слово «журба» означает грусть, печаль. Фамилия алексеевского силача словно предрекала ему грустную судьбу. Он спился…
Резное блюдо для императора
На 14 мая 1896 года в Москве намечались пышные торжества. Готовилась церемония коронования императора Николая II. К торжествам привлекли все города и веси России. Собирались в первопрестольную и депутации Воронежской губернии: от дворянства, от земства и от сельского населения. Отбор представителей шёл по заведенной субординации и с особым
тщанием. Как положено, первые две депутации возглавляли губернский представитель дворянства и председатель губернской земской управы. Сельское население представляли старшины, избранные уездными съездами. От Бирюченского уезда был делегирован старшина Матрёногезовской волости
Ефим Максимович Чичиль, от Валуйского уезда – старшина Краснянской волости Иона Иванович Алейников. Ныне это территория Белгородской области.
Низшее сословие озаботилось о приготовлении долженствующего приношения и привлекло для этого лучших мастеров. Как выглядел подарок императору, рассказала «Памятная книжка Воронежской губернии на 1897 год»:
«Старшины преподнесли икону работы воронежского художника Л. Г. Соловьёва. На ней изображены святой Николай Чудотворец, царица Александра, княжна Ольга, воронежские святители Митрофан и Тихон. Выше этих изображений – Господь Вседержитель в сонме Сил небесных. Икона заключена в изящную резную дубовую раму работы крестьянина слободы Алексеевки Бирюченского уезда Москаленко. На раме – две рельефные надписи: «Ангелом своим заповеет от Тебе сохранити Тя во всех путех Твоих» и «Крепость даяй Царем нашим Господь».
Одновременно вручались хлеб-соль на деревянном резном блюде работы того же Москаленко. На нём была сделана искусная резная надпись: «Царю Батюшке, Царице Матушке – от сельских сословий».
Можно по-разному расценивать факт подношения искусных работ императорской семье во время коронования. Бесспорно одно: то был торжественный случай в жизни великого государства. И поручение владельцу мастерской Александру Борисовичу Москаленко изготовить подарок по такому поводу – это признание высокой квалификации алексеевских умельцев. В мастерской выполнялись многие заказы на резьбу по дереву для обрамления икон и оформления церковных алтарей. Заказы поступали со всей округи, даже из Воронежа.
Перед иконою воронежцев отслужил молебен отец Иоанн Кронштадский, имя которого сегодня высоко почитаемо в православном мире. Добавлю, что в Москве старшины в свою очередь получили подарки: по портрету царя и царицы, программы коронования и изящно отпечатанные объявления о праздновании.
В ознаменование праздника в уездном Бирюче «после молебствия было предложено угощение жителям города и улучшена пища для арестантов местной тюрьмы», в Валуйках «постановили сложить с бедных жителей города недоимки по городским сборам в размере до 2000 руб.».
За отменную работу
В раннем детстве, а родился он в Алексеевке 5 ноября 1885 года, Яков Захарович Пономаренко остался без отца и матери. Родственники не смогли дать ему основательного образования и оказать ему сколько-нибудь надёжную поддержку. Выручили алексеевские мастеровые люди, которые не только поили и кормили мальчика, но и обучили токарному, слесарному и столярному делу.
Юный Пономаренко трудился не покладая рук – очень хотелось поднакопить капитал и открыть свою мастерскую. Это ему удалось, а чем заниматься, подсказали обстоятельства. С японской войны в Алексеевку стали возвращаться покалеченные солдаты. Яков Захарович по своему разумению начал изготавливать протезы.
В 1908 году алексеевское волостное правление выдало ему удостоверение, в котором отмечались способности 23-летнего умельца: «самоучкою, без всякого искусственного образования научился изготовлять и делать искусственные ноги и таким изготовлением приспособляет калек к личному и физическому труду».
Имя мастера стало известно за пределами Воронежской губернии. К нему обращались за помощью инвалиды из ближних и дальних губерний. В 1913 году из далёкой Тургайской области К. Д. Фесенко сообщал: «Сделанная Вами искусственная нога так удобна, что я часто забываю, что иду на искусственной, а не на своей родной. Протез за 6 лет не требовал никакого особого ремонта. Выражаю Вам свою сердечную благодарность. Помогай Вам Бог трудиться на пользу человечества».
Слава алексеевского самоучки дошла до Петербурга и Лифляндии, где его работы были представлены на выставках и получили высокую оценку. А вскоре талант Якова Захаровича нашёл признание за границей. На международных выставках в Риме и Париже изготовленные им протезы знатоки рассматривали с восхищением. В дипломе, выданном Пономаренко в1914 году в Неаполе, напечатали: После экспертизы Международной экспертной комиссии на основании протокола заседания, согласно её постановлению, и за подписью всех экспертов присуждён сей диплом на Гран-при, то есть большая золотая медаль и почётный крест».
Мастер работал до тех пор, пока органы советской власти не стали подозрительно коситься на его мастерскую. Держал двух учеников, ни в какие артели не вступал. Это же явный эксплуататор – поползли слухи. Яков Захарович перешёл на преподавательскую стезю в профтехшколу. Тем не менее завистники сумели воспользоваться ситуацией, в которой любого человека можно было доносом объявить врагом народа. По ложному обвинению Пономаренко арестовали, осудили и отправили на Колыму.
Родственники добились, чтобы судимость сняли, но домой
Яков Захарович вернуться не успел. Он умер в лагере…
Пленный киномеханик
Сегодня вряд ли найдется человек, который вспомнит, как познакомились алексеевский купец Петр Малюков и военнопленный чех (рядовой австро-венгерской армии) Ян Соботка. Тогда, в 1915 году, в разгар первой мировой войны, пленные находились и в Алексеевке. Они содержались у состоятельныхжителей слободы, которые кормили их и давали им работу. Вполне вероятно, что Соботка «по разнарядке» оказался в доме Малюкова, доходы которого прирастали за счёт закупки и продажи зерна.
Важно другое: они нашли общий язык. Петр Малюков как оборотистый человек многое повидал и повстречал на своей предпринимательской дороге, но невероятное впечатление оставил сеанс кино (синематографа, как тогда говорили). А Ян Соботка оказался киномехаником. Вот они и порешили: хозяин приобретает кинопроектор, а невольник будет «крутить» фильмы.
Вскоре в Алексеевке появился аппарат французской фирмы «Братья Патэ». Его установили в длинном помещении дома Малюкова на улице Моспанова (ныне Старых Большевиков). Там же разместили скамейки и несколько стульев для важных персон. Экраном служила выбеленная стена. Окна занавесили тёмными одеялами. Проектор приводила в действие самодельная динамомашина. Так в Алексеевке появился первый кинотеатр под названием «Свет».
Ян Соботка оказался толковым механиком. Интерес к немому кино оказался невероятно велик, в день показывали по нескольку сеансов. И пленный безропотно выдерживал нагрузку. Фильмы в то время были черно-белые, их демонстрация шла частями, с перерывами. Музыку по ходу действия подбирали на пианино прямо в зрительном зале. Механик был увлечен синематографом, что впоследствии сказалось на его судьбе. А пока он показывал иностранные фильмы, затем появились русские «Понизовая вольница» о Степане Разине, а также экранизация произведений Пушкина, Тургенева, Гоголя, Толстого.
После Октябрьской революции дом Петра Малюкова национализировали (теперь там мебельный магазин и ветаптека), однако кинотеатр в нём остался. Ян Соботка мог вернуться на родину в Чехию, но предпочёл Алексеевку, поскольку здесь, в России, нашлось дело по душе и дочь бывшего хозяина Клавдия Петровна, игравшая на пианино во время сеансов, стала его женой…
Ян Янович стал знаковой фигурой в кинематографе Алексеевки. Он обучил своему искусству несколько поколений механиков. Ему присвоены звания отличника кинематографии СССР, заслуженного работника культуры РСФСР. Ростовская киностудия сняла о нём документальный фильм. В кинотеатре «Октябрь» он проработал старшим киномехаником до 1985 года.
Анатолий Кряженков
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
