От молочного завода напрямую зависит благополучие животноводческих ферм. В очередной раз, сетуя на нелады в Россошанской фирме «Молоко», акционеры предложили депутату Воронежской областной Думы Василию Остроушко возглавить «хромающее» предприятие. «Коли получилось в сельхозтовариществе села Жилино запустить маслобойку, мельницу, пекарню, кирпичный завод, то займись-ка ты производством покрупней».

1998 год. Сентябрь

Новое назначение

На совещании районное начальство укоряло председателей сельхозтовариществ за то, что везут с ферм молоко на заводы соседней Белгородской области. В ответ услышали откровенное: там руководителями в «переработку» назначают тех, кто уже поработал на селе, побыл в «председательской шкуре». Потому надежнее «союз серпа и молота», честнее взаимоотношения партнеров, хорошо понимающих друг друга. Стихийно явилось предложение: решайте, кто из вас готов принять молочный завод. Мужики переглянулись, и взгляды сошлись на Остроушко. Василий Иванович пожал плечами, проговорил: «Можно подумать...»

Эти вроде бы мало к чему обязывающие слова круто повернули судьбу…

Умом понимал, куда шёл из отлаженного, как хорошие и заведённые часы, хозяйства. Но – одно дело представлять, другое – начинать рабочий день в прямом смысле у пустого корыта. Самый мощный в области завод, тут могли в сутки перерабатывать пятьсот тонн молока, принимал лишь пятнадцать. Простаивало незагруженное оборудование, вынужденно «отдыхали» люди. Вчера и сам ведь направлял колхозный молоковоз через областную межу в белгородские Ровеньки по простой причине: там за молоко сразу расплачивались деньгами, продукцией, а расчёты с Россошью затягивались на долгие месяцы.

Что оставалось делать? Взывать к совести председателей, отправляющих молоко мимо Россоши в дальнюю Алексеевку. Мол, мужики, вы же меня сюда посадили, так поддержите теперь. Кто выручал, а кто отводил глаза в сторону: «Я уже задолжал белгородцам».

Молоко в Россошь всё-таки повезли.

Не пятнадцать – 30, 50, 100, 150 тонн в сутки. По возрастающей...

Чуть больше полгода прошло, а уже не завод у села в должниках. Наперёд переработчикам продают молоко.

«Расшивать» долги взялись на рынке.

Резко увеличили выпуск цельномолочной продукции. Это молоко, сметана, кефир, ряженка. То, что нужно людям повседневно, то, что не залёживается на прилавке. Живые деньги есть в кассе каждый день, а распорядиться ими сумеем.

Остроушко не открывал Америку для заводчан, понимавших это и до прихода нового директора, но почему-то надеявшихся: придёт добрый купец с толстым кошельком, заберёт со склада товар. Оказывается, место под солнцем на прилавке надо завоёвывать «своею собственной рукой». Выставить на него продукт в красивой и удобной упаковке. Раз умеют это делать конкуренты, покупателя «бери» лучшим по качеству товаром. А для того нужно постоянно прикупать современное оборудование и бесконечно улучшающиеся упаковочные материалы. Нужно уметь выдерживать технологию приготовления продукта, не лениться и совершенствовать её. Необходимо уметь торговать.

«Большого» молока сейчас, будь семи пядей во лбу, не добудешь. Сильно поубавились стада на молочных фермах. А рядом яблоко гниёт-пропадает, Россошь пока в райских садах. На молочных линиях можно фасовать натуральные фруктовые соки, которые московские купцы берут нарасхват с нагрузкой в виде залежавшегося сливочного масла.

– Объехали плодоводческие хозяйства, под забором в «чермете» разыскали нужное оборудование: пресс, транспортёры и прочее. Мастера у нас из ничего чудо творят. Слесари Алексей Рыбальченко, Владимир Семерников, сварщик Петр Матвейчук вместе с механиком Александром Кириенко сделали «соковыжималку» – пять тонн яблок перерабатываем в час.

Главное, упаковки «тетра пак» хватило бы. Гонцы из Россоши уже сидят в Тимашёвске Краснодарского края, где «пекут» драгоценные коробочки. Выпускают по зарубежной лицензии, технология засекречена. Неужели Россия бедна, нет своей умной головы?

Продукты из Россоши продаются в Москве и Воронеже, натаптывают тропу в Ростовскую область. Открывают заводские киоски дома, в Россоши. Без накруток, подешевле товар предлагают землякам. Усовестили кооператоров от сельской торговли, приехали заключать договор. Уговаривают соседей – ольховатцев, митрофановцев: «Определите покупательский спрос, мы сами станем подвозить продукты».

Пока на «тетрапаковских» линиях «льют» яблочный сок, в соседнем цехе сушат в порошок осеннее «жирное» молоко. Главной заботой остаётся устойчивая связь завода с фермой. Пошли на риск, считают его оправданным. Закупочную цену за молоко установили самую высокую в области, в пользу животновода.

В газетах появились объявления от состоятельных москвичей: покупают «за высокую цену» акции ОАО «Молоко». Увидели из столицы, что завод чего-то стоит.

1999 год. Март

Как доверие заработать

Валентина Гура, заместитель директора фирмы «Молоко» по экономике и сбыту:

– Из Россошанского района ни литра молока не ушло на сторону. Потому что с селом работаем в единстве. За прошлый год большинство хозяйств завод авансировал минеральными удобрениями на 2 миллиона 650 тысяч рублей, дизельным топливом на 7 миллионов 600 тысяч, а ещё бензином, техническими маслами, запчастями, стройматериалами.

Цепочка выстраивается интересная. Берем на химзаводе, скажем, удобрения. Отпускаем их хозяйствам за молоко. Там это скажется на росте кормовой базы, значит – прибавке в надоях. Деньги за продукты из молока направляем цементному заводу. Старооскольский цемент поступает на домостроительный комбинат в Воронеж. Оттуда плиты везут в Россошь, где для химиков сооружается жилье.

Сколько людей в работе, сколько предприятий, какие платят налоги, обеспечивают бюджетные расходы.

Отмечу, что хозяйства на селе получают от нас товар не по завышенным ценам. Совет директоров строго контролирует движение товара. Скажем, две тысячи тонн дизельного топлива поступило в тракторные баки по цене дешевле нефтебазовской.

Честно сотрудничаем, есть доверие. На текущий год наперёд собираем заявки на то же горючее под молоко.

Ищем новые пути взаимовыгодного партнерства. Разработали схему прямого сотрудничества с фермами «Родины»: рассчитываться будем не за молоко, а за реализованный продукт. Приглашаем и других работать на конечный результат, а выручку разделим по статьям затрат.

Все усилия направлены на одно: повысить продуктивность ферм. Прибавится молока, прибавится и подешевеет на рынке наш продукт.

Скажу о пользе налоговых льгот. В прошлом году мы их получили от областной Думы. В результате закупки молока увеличились на 150 процентов, убытков нет, прибыль небольшая, рентабельность каждого вида продукта от трёх до пяти процентов.

В бюджет мы заплатили налогов на сумму в два раза больше, чем в 1997 году. 12 миллионов рублей и 6 миллионов. Есть разница! Первоначальные налоговые льготы позволили нам работать лучше. Вот и отдача налицо.

Александр Горбенко, председатель сельхозартели «Свобода» (недавнее «Лизиновское»):

– Даже в воскресенье возили бензин, купленный молочным заводом. Делаем запасы к посевной. Заказали удобрения. Всё – под молоко.

Владимир Павлушов, председатель «Победы»:

– С утра я захожу в бухгалтерию узнать – мы должны молочникам или они нам – и спрашиваю у девчат: как мне к директору молочного завода дверь открывать – ногой или с порога на колени становится? Без завода мы никуда – бензин, солярка, деньги на зарплату, уплату за электроэнергию берём в основном только оттуда. Нередко в долг. Но рассчитываемся. Молока отвозим каждый день на 10 тысяч рублей. Сейчас, а завтра ещё прибавим.

Виктор Заика, директор сельхозпредприятия «Райновское»:

– Раньше как было: молочный завод должен селу, мясокомбинат тоже должник. И нам – труба. Сейчас карабкаемся. Посевную проведем под гарантии партнеров. Постепенно расплатимся продукцией полей и ферм.

Василий Донцов, председатель «Терновского»:

– У нас в Терновке запели. Самодеятельность ожила. Вчера были в долгах как в шелках. Сейчас потихоньку вылезаем из этой ямы. Деньги получаем от молочного завода. Не за спасибо, конечно. Сейчас на сто тысяч рублей ежемесячно отвозим молока. Орсовский хлебозавод нам задолжал – отгружает буханки рабочим молочного завода.

Николай Коротецкий, председатель «Восхода»:

– Молочный завод в посевную кредитует нас под молоко горючим, удобрением.

Стоять в поле не будем. А раз посеем, то и уберем. Будем с хлебом – будем жить...

2000 год. Январь

Как молоку подешеветь

Рыночные реформы пусть разно, но наполнили прилавок продуктами. Но мало кого это радует: большинству из нас не до выбора, хватило бы в кармане на хлеб. Да и завтрашний день не радует: кажется бесконечной гонка цен. Снова и снова дорожают электричество-газ-топливо, а следом – всё прочее, «привязанное» к энергоносителям. И лишь Москва, как всегда, в выигрыше. Населённая банками, в которых «делают» деньги, она может жителям зарплату-пенсию платить повыше. Для них магазинная витрина уже не музейная. Полный набор продуктов на обеденный стол для столицы делает провинция. Почему бы им здесь, на родине, не быть в цене по местной зарплате?

Об этом беседуем с руководителями молочных заводов Павловска и Россоши Александром Михайловичем Зуевым и Василием Ивановичем Остроушко. Понимаю, что односложно не ответишь на вопрос – может ли подешеветь молоко в молочном краю? Сейчас опять поползли вверх в России цены на энергоносители. А с пустым топливным баком у трактора корма не вырастить. У доярки в руках аппарат, который включён в электросеть. Воду подогревают на газовом огоньке. И так далее. Затраты волей неволей войдут в себестоимость молока. Чтобы животновод не оставался в убытке, переработчик вынужден больше платить ему за сырьё. Само собой дорожает «превращение» молока в пакетик кефира, пачку сливочного масла, творога, сыра. Кто продаст товар в убыток – завтра пойдет по рыночному миру с нищенской сумой.

Понимаю, потому и спрашиваю у знающих – тёртых нашими базарными реформами. Отвечают они на удивление утвердительно: может подешеветь!

Хорошо, им виднее. Коли так, то прошу рассуждать вслух на заданную тему: как молоку подешеветь?

Остроушко: – Беда одна – в нашей области нет единой молочной политики. Утверждаю это и как директор завода, и как депутат областной Думы.

Пример? Вроде гордимся тем, что наша Россошь кормит Воронеж молоком. Каждодневно в ночь направляем машины, чтобы утром пакеты уже лежали на городских прилавках. В неближний свет – в Кантемировку – выписывают путёвки водителям молоковозов на Воронежском заводе. Триста километров к ферме, да столько же обратно, чтобы разлить молоко по пакетам в городе. Где же горючего запастись на эти перевозки? Кто нас после этого хозяином считать будет? Затраты ведь ложатся в цену кефирного пакетика. Так не разумнее ли навести порядок в трёх-пяти хозяйствах близ Воронежа, где пустующие коровники? Доить там пять тысяч килограммов молока от коровы и спокойно кормить город.

Зуев: – Единая молочная политика необходима и в отдельно взятом районе. Время изменилось. Местная власть не в силах командовать собственником, приказать ему – куда везти молоко на переработку. Но ведь нельзя мириться с тем, что в благополучном Павловском районе сейчас с 60 тонн до 30 упал привоз молока на завод. Упал вместе с надоями на фермах.

Удерживаем позиции за счет пяти-шести хозяйств. А их в районе двадцать одно. Если и дальше будем размазывать кредиты для всех, то останемся без молока вообще.

Надо вырабатывать механизм воздействия власти на хозяйственника. В молочной отрасли с таким расчётом, чтобы определиться со специализацией хозяйств. Именно в них наращивать поголовье, повышать его продуктивность и развивать кормовую базу. Подчёркиваю, при непосредственном участии в этом молочного завода. Жёсткая система взаиморасчётов позволит нам преодолеть недоверие друг к другу. Нам ведь друг без друга не выжить – это сегодня всем ясно.

Дел на земле всем хватало и хватит: есть ещё свиноводство, овцеводство, в растениеводстве работы непочатый край.

Будет молока изобилие – что с ним? Сейчас транспортные расходы вдвое увеличились, невыгодно кефир везти в Москву. Накладно станет Воронежскому заводу скупать молоко на наших фермах. Стадо убавлять нужды не будет. Сейчас завезли оборудование из Болгарии – освоим производство сыра твёрдых сортов.

Сыр-масло вези за тысячи вёрст, продашь без убытка.

Остроушко: – Мы же готовы вляпаться в очередную авантюру. Как мне сказали, на молочном заводе в Воронеже спешно монтируют сыродельное оборудование. Да сыр в город нам проще доставить, прекрасный, как наш «Российский». Выгоднее ведь один грузовик направить, чем девять молоковозов.

Опять же возвращаюсь к единой молочной политике в масштабах области.

Что нужно? Разбить область на молочные зоны. Выделить в них головные предприятия. Малые при этом тоже не должны пострадать. У нас, например, есть сыродельный филиал в селе Новая Калитва. Ему работы в летнюю пору по горло: молоко поступает из близлежащих хозяйств, чьи стада на степных пастбищах. Сыр «Российский» получается отличный по вкусу. Но – рядом московская фирма строит тоже сыродельный завод. Зачем? Загубить соседа? Кому выгодна эта затратная конкуренция? Чиновнику, который выдавал разрешение на строительство? Не знаю. Давайте возле химзавода ставить ещё такое же предприятие, если мы так богаты.

Возможно, нужен совет директоров головных молочных заводов. Действующий. Он бы решал вопрос о закупочных ценах на сырьё. И заводы не мешали бы друг другу работать. Не сбивали бы с толку председателя: у Остроушко за молоко дают четыре рубля, а Зуев предлагает побольше. В конечном счёте, этим только наносим урон животноводству.

А ещё – раздрай среди переработчиков только на руку зарубежному конкуренту. Россошь продаёт Турции натуральное сухое молоко. А там его насыщают добавками-консервантами и везут в Москву-Петербург.

Можем мы сами завоевать тот же столичный рынок?

Зуев: – Только выступая сообща.

Остроушко: – Убеждён: Воронежская область в состоянии себя накормить молочными продуктами по доступным ценам.

Зуев: – Будет что продавать и за пределами области.

Увяжем интересы животновода и переработчика – сохраним сегодняшние позиции, двинемся вперёд в каждом районе.

Остроушко: – Решим эту проблему в масштабах области – прибавим выход продукции и сделаем её дешевле.

Июнь

Вдоль да по улице – граница

Изпоездки в соседнюю Луганскую область в составе представительной делегации воронежцев вернулся депутат областной Думы, директор Россошанского молочного завода Василий Остроушко.

Какой увидел он Украину?

-Ехал с интересом, ведь когда работал председателем колхоза в Жилино, а там поля украинские с бугра видны, у соседей в Новопскове приходилось бывать чаще, чем в своём райцентре. Быстрее решались текущие производственные дела. Выручали друг друга горючкой и запчастями к сельхозмашинам, семенами и стройматериалами. Украинские каменщики-плотники оставили о себе у нас хорошую память добротными постройками, каким стоять и служить людям. Затем таможенный, пограничный контроль постепенно ужесточались. Шутки шутками, незаметно стали иностранцами, больше знаем, что творится в каком-нибудь американском Канзасе на другом краю земли, нежели за лесопосадкой.

– А что за межой?

– По меже теперь настоящая государственная граница. У нашего хуторка Хрещатого, где недавно стояла лишь стела с призывом к нерушимой дружбе, теперь две богатырских заставы друг против друга. Посты, навесы, шлагбаумы, домики-вагончики и всё прочее. Добрые молодцы в форме и при погонах, конечно, стараются показать, что хлеб они едят незадарма.

– Вас надолго «притормозили»?

– Нас-то нет, не задержали. Официальная делегация. Хлебом-солью встречали по-братски друзья из Марковки.

– А путь ваш лежал?

– B Меловое. Воронежцев прибыло сорок два человека и всех первоначально направили в сельские районы. Россошь давно связана с Меловым – хоры ветеранов дружат и обмениваются концертами. Туда и мы отправились.

– Меловое больше известно как Чертково.

– Да. Железная дорога века разделяет селения. Сейчас по одну сторону районный городок Ростовской области, а по другую – рабочий посёлок и райцентр Луганской области. Государственная граница проходит порой посреди улицы, можно сказать – через огороды. В этом магазине за рубли предлагают товар, а через дорогу – за гривны. Семьи разделены. Всё это усложняет жизнь людям. Обижает их.

– А выход есть?

– Шуточный – не платить таможенникам зарплату, они сами разбегутся.

– А всерьёз?

– Вроде бы в верхах власть Украины предлагает России ввести единый контроль. Чтобы в местах пересечения границы стояли совместные посты. Упростится, ускорится процедура проезда. А там, возможно, и вовсе откажемся от человека с ружьём. Будет, как было. Говорят жe, что западную Европу можно объехать, не заметив границ.

– Как в Меловом живут-поживают?

– Это небольшой сельскохозяйственный район. Пять тысяч жителей в рабочем поселке, плюс семь тысяч на селе. В поле худо. Майские заморозки, а затем засушливый июнь оставили без надежд на урожай хлеба. Сахарную свеклу там не сеют. Хоть какую-то прибыль рассчитывают получить от подсолнечника и кукурузы.

– Промышленные предприятия есть?

– Единственный завод растительных масел. Нам его показали. На предприятии порядок. Чувствуется крепкая хозяйская рука. Но она далеко – хозяева в Киеве. Туда утекает и прибыль. Как нам объяснили: поступлений в местный бюджет нет. Районная казна пуста. С задержкой в два месяца получают зарплату бюджетники.

– Животноводство на селе уцелело?

– Поголовье сбрасывают, молоко у них перерабатывают в соседней Марковке. Закупочная цена два рубля за килограмм. Для сравнения – на полтора рубля ниже нашей.

– При схожей цене на молочные продукты в магазине обделённой остается доярка?

– Конечно, дороже стоит газ, электричество, горючее. А ещё говорили намв областной государственной администрации, что поторопились с земельной реформой. Село оказалось в тяжелейшем положении,

Жаль, ведь в советские времена украинское село жило покрепче нашего, российскoгo. Асфальт раньше проложили, газ провели. Культура производства в поле и на ферме была повыше.

– Как принимали вас в Меловом?

– Щиро. Как братьев. Часто слышали: политики приходят и уходят, а нам, славянам, надо держаться друг за друга.

Пригласили на открытие мемориала. В селе Диброво на днях открывают памятник жертвам фашизма, павшим в годы Великой Отечественной.

Сентябрь

Осталось 100 дней до нового тысячелетия

Ещё не утихли споры, с какой даты считается третье тысячелетие – с первого января 2000 года или с 1 января 2001-го, но неукротимое время вершит своё дело, листая календарь дат и событий. Как писал поэт, «массой дел, суматохой явлений» уходит в былое два десятка столетий новой эры, начатого рождением Христа. Нам довелось жить на историческом порубежье времени. Каким останется в памяти тысячелетие уходящее, что ждём мы от тысячелетия грядущего?

Вот о чём говорят люди за сто дней до наступления нового, 2001 года, и, будем так считать, нового тысячелетия.

Василий Остроушко:

– Мне выпало участвовать в закладке нового православного храма. Событие без натяжки можно назвать историческим. У нас в Россоши оно произошло, говорят, чуть ли не впервые в завершающемся столетии. Жаль, конечно, что, благословив строительство главной церкви в городе, митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий по случаю недомогания сам не смог приехать и вести праздничное богослужение.

Шёл дождик. А это всегда хорошая примета для начала доброго дела. Надеюсь, всем миром быстро построим храм. Он надолго станет таким же приметным украшением Россоши, как расположенная рядом старинная колокольня. И стоять ему века.

Главное – сюда придут наши дети, внуки. Им жить и работать в наступающем двадцать первом веке. Им крепить Отечество. Пусть же они будут делать это с верой в душе. Как встарь столетиями на Руси. Было и будет.

Октябрь

Руководить – не рукой водить

«Остроушко, а в его лице – переработчикам, поверили животноводы. С его приходом на завод все убедились: молоко, молочная отрасль может быть не убыточной. Корова для большинства хозяйств вновь стала кормилицей», – вот мнение знающего человека – Александры Ивановны Редкокашиной, возглавляющей районную зоотехническую службу в Россоши.

– Сразу руководителем родился, что, ли? – шутя и всерьез допытываемся у Василия Ивановича.

– Отец, ветеран войны, плотничал. Мать в рядовых колхозницах. В родословной нет начальства. Заводилой в детстве тоже не был. Учитель математики выделил меня в школе. Сразу стал лучше учиться. А в Павловском сельхозтехникуме Вера Ивановна Менжулина, считаю её педагогом от Бога, вдруг предложила меня, первокурсника, в комсорги. С её поддержкой, с её легкой руки начал, постигаю и поныне самую мудреную науку – работу с людьми. Суть её уяснил для себя ещё в комсоргах: руководить – не рукой водить.

– И тогда уже сам себе сказал: могу быть вожаком?

– Трудно сразу вспомнить. На армейской службе, в колхозных механиках-инженерах больше технической частью голова была забита. Навесил на «Кировец» многолемешный плуг, показал – как нужно пахать, а там комбайн остановился в загонке. Наверное, в профтехучилище это случилось. Когда учился заочно в сельхозинституте, судьба забросила меня туда мастером производственного обучения. Построение на торжественную линейку, а моей группы нет. Подсказали, где ребята могут быть. Сажусь на мотоцикл и – по лесополосам. Вижу такую картину: мои казаки пируют, обмывают начало учебного года – батарея нераспечатанных бутылок и вино уже разлито в стаканы. Молча бью бутылки. Последнюю грохнул о ствол дерева, а она остается целой. Тут кто-то из ребят громко расхохотался. И я вдруг взял себя в руки. Спокойно сказал: «Марш все на занятия». Пошли друг за дружкой, не переговариваясь, скорым шагом.

После проводили с ними как-то соревнования: кто больше гирю выжмет. Оказались сильнее меня. Сам себе припоминаю – как разбушевался в лесополосе. А ведь ребята могли запросто намять бока мастеру.

Жили впредь душа в душу. Хорошие мужики из той группы вышли. Встречаемся теперь – как добрые друзья.

Профтехучилище было для меня хорошей школой.

– Когда предложили пойти в секретари колхозного партийного комитета, то согласился без сомнений?

– Не сомневается только круглый дурак. Ещё как переживал: справлюсь ли? Вдобавок, председателя частенько приходилось подменять. Просто повезло. В колхозе «Россия», это село Терновка под Россошью, сложился прекрасный коллектив специалистов. Все постарше меня, с опытом. Приняли, как в свою семью. Посейчас признателен им, а также тогдашним партийным и хозяйственным руководителям из соседних сёл – Михаилу Егоровичу Шевгунову, Митрофану Федотовичу Бурчакову, Николаю Ивановичу Мамычеву, Фёдору Ивановичу Безручко и многим другим, всем, у кого учился...

– ...быть начальником. А нынче труднее – при должности?

– Брать на себя ответственность за судьбу людей, предприятия, хозяйства всегда было и будет, в моём понимании, трудно.

– Обязанности депутата не усложняют жизнь директору?

– Усложняют и ещё как. Немало времени забирают заседания в комиссиях, в самой Думе. А к ним нужно подготовиться, изучить кипу документов, чтобы принять самое верное решение.

– Но кто-то должен нести и этот крест. В этих обсуждениях, решениях, порой судьбоносных для жизни всей области, как нельзя важен опыт человека, знающего сельскохозяйственное производство и его продукцию перерабатывающее.

– Согласен. Потому и депутат.

2001 год. Июнь

Бодрая корова плюс добрый завод

Рабочий день директора Россошанского молочного завода Василия Остроушко часто начинается в поле, на ферме. Там, где зарождаются знакомые из детства сказочные молочные реки в кисельных берегах.

Тянет его, туда прежняя председательская, колхозная привычка? Не только. Жизнь подбрасывает непростые задачки. Он ещё за школьной партой получил необидное прозвище «математик». И посейчас мыслит вычислительными категориями – ищет верную формулу для решения проблемы.

Итак, дано...

Бурёнка, за которой ухаживал, как положено, и она сполна воздаст за труды парным молоком. Настоенным, кстати, на наших целебных степных травах. Не зря ведь в крестьянской семье её называют ласково: кормилица ты наша. А ещё – спасительница – добавляют в тяжёлые времена. Нынче нас в который раз испытывают годы роковые. И так случается, что сельскому жителю порой непосильно держать корову. Бодрая она чаще лишь на приманчивых базарных картинках. Тощую гонит её на скотобойню крестьянин от нужды.

Это не просто слова. Факт. За четыре месяца текущего 2001 года наша область потеряла 43,4 тысячи голов крупного рогатого скота. Есть немало хозяйств, в которых полностью «вырублены» молочные стада.

Но есть ещё и живые фермы. Это тоже факт. Есть завод, который без молока ничто. Пустынные цеха оглушительно тихи. Под крышей не линии – агрегаты, а скопище железок. В деловых разговорах, в собственных размышлениях была выношена, выстрадана формула: корова плюс завод. Работать нужно в одной упряжке. Вот на сегодня самый надёжный путь вызволения из разрухи села, а значит – пусть громко сказано, но верно – Отечества.

Невостребованные «деньги для Марии»

Попытались выйти на прямые связи «ферма – завод».

Тогдашний председатель сельхозтоварищесгва в селе Терновка был начинающим руководителем, охотно согласился сотрудничать. А Василий Иванович выбрал хуторскую Лощинскую ферму не случайно. В молодые годы сам завозил сюда из Подмосковья племенных молочных нетелей. Хорошо знал людей и надеялся, что они, как когда-то, поймут его, поддержат.

Встречи и беседы с доярками, специалистами складывались доверительными. Заводские экономисты подготовили расчёты. Всё выглядело понятно. Из-за долгов банковские счета хозяйству заблокировали. Животноводы не получают «живую» зарплату. Но можно её им на заработанные деньги начислять молоком. Отпускать молоко условно. В общей колхозной цистерне оно поступало бы на переработку вместе с фамильной ведомостью. Каждая доярка как бы продавала причитающееся ей молоко – заводу. От предприятия она получила бы за продукцию свои кровные рубли.

Смысл всей этой затеи? Чем больше доярка доила молока, тем выше складывалась у неё «молочная» зарплата. Завод без проволочек превращал бы её в денежную. Выгодно и хозяйству – принадлежавшую ему часть продукции предприятие отоваривало бы горючим, запасными частями к технике и так далее. А себя молочник обеспечивал работой.

Думалось в считанные месяцы сдвинуть с мёртвой точки застывший маховик.

Замышлялось складно, да не вышло ладно. На районном совещании слово взял председатель из другого хозяйства, с мнением которого все считались. Он-то и заявил буквально следующее: молочники устраивают раздрай на селе: сталкивают лбами животноводов и полеводов, а синяки-шишки достанутся председателю. Как это так – доярка получает зарплату от завода. А кто заплатит трактористу?!

Рабы не мы

Депутатские дороги завели Остроушко в райцентровское предместье Ольховатки – на Саловку. На исходе летнего дня доярки ждали, когда с пастбища пригонят стадо. Они-то и рассказали, что ферма была лучшей не только в колхозе «Первое мая», но и в районе. Удои небывалые – пять тысяч килограммов молока в год от бурёнки. Теперь же полторы тысячи еле-еле сливали в цистерну.

– Коровы те же. Их бы накормить, как следует. А чем? Зелёной подкормки нет. На пастбищах в пыли горькая полынь. Начальство колхозное не является. Две фермы оставалось в хозяйстве, а навестить их, разобраться – всё им не с руки.

– Зарплату не платят.

У одной из собеседниц 20 тысяч рублей скопилось на ведомости. У заведующего фермой Виктора Дубинина – 50 тысяч.

– Богачи, а одёжку ни себе, ни детям купить не за что.

Вопрос депутату поставили прямо: раз приехал, чем можешь помочь?

Рассказал: выход есть. Молочный завод может взять ферму в аренду. Примерный договор разработан. «Обеспечиваем вас кормами, необходимым инвентарём, платим зарплату. Вы надаиваете прежние пять тысяч килограммов молока от коровы. Работаем в едином хозрасчётном «котле». Прибыль делим по итогам года за вычетом затрат. Прибыль будет.

Уговаривайте руководителей, как я вас, – будем работать заодно».

– Согласны. Хоть сейчас подпишем договор, – ответил Дубинин, и его хором поддержали доярки.

Узнав об этой встрече, зоотехник заявил, что лучше вырежет всех коров, чем пойдёт в такое «рабство». Его поддержал и председатель. Позже хозяйство «раздербанят до канцура» и запросятся в аренду к дяденьке из столичного далека.

Совсем иначе разговор сложился в госпредприятии «Дроздовское». Доярки схоже жаловались: зарплату не получают, надои низкие – зимой трава не растет.

Депутат допытывался, что нужно, чтобы уже завтра надои увеличить вдвое, втрое? Корма. Пообещал, что завод поможет купить силос, комбикорм. Заметил: этого ведь мало. Пошла откровенная беседа о наведении порядка на фермах, о трудовой и технологической дисциплине, о растащиловке. Обсуждали даже кажущиеся мелочи – как выгонять коров из зимнего сарая на прогулку.

«У вас ведь рядом есть немало хозяйств, которые спасает корова. Молоко прибыльно, доярки неплохо зарабатывают, всегда есть деньги на текущие расходы – на горючее, электричество».

Подвёл черту директор предприятия Евгений Городнянский: «Поддерживаю прямые связи животноводов с заводом. Выручка от молока пойдет в первую очередь на зарплату дояркам. Oт нас требуется одно – получать больше продукции». Женщины согласились с ним.

Уже через две-три недели «Дроздовское» в районной сводке с нижней строки шагнуло вверх. Как в том же ольховатском «Большевике», «задружившем» с заводом, прибавилось молоко в подгоренском «Опыте», в кантемировской Куликовке и, конечно, во многих хозяйствах Россоши. Все они враз не стали лучшими. Сельскому человеку хорошо известно: высокоудойное стадо растят годами.

– Главное – спасали коров. А со стадом уже можно работать. Фермы целы. Кадры не растеряли. В чём немалая заслуга молочного завода. – Это мнение сведущего человека Александры Редкокашиной, главы зоотехнической службы в Россошанском районе, опытнейшего специалиста.

Молочные берега

Всё возвращается на круги своя. Три года спустя после несостоявшегося сотрудничества животноводы-полеводы «Терновского» в полном составе запросились под «крыло» молочного завода. Хотьв хозяйстве сменился председатель, оставалось оно «лежачим». Прошлой осенью оказались у разбитого корыта. Поле не вспахали. Силосные траншеи пусты. Коров впору на мясокомбинат везти – суточные надои в три килограмма. В долгах, как в шелках, а о зарплате уже и разговора не вели.

Владимир Гринев, глава Россошанской районной администрации, настоял, чтобы уже не одну ферму, а хозяйство целиком брался опекать молочный завод.

– Быть тебе, Василий Иванович, первопроходцем, – сказал Владимир Михайлович. – Тяжёлая ноша, знаю. Но чужих инвесторов нам вроде не требуется. Сами вполне можем выйти в люди. Так что – покажи пример другим.

...Нe одно собрание провели в «Терновском».

Разговор шёл жёсткий. Предложили: раз в закромах вместо зерна паутина, то первым делом наводим порядок в животноводстве. От ферм сразу можем получить отдачу. «Мы обеспечиваем кормами по полному рациону, вы рассчитываетесь молоком. Не козьими надоями, удоем – как в мае. Зарплату выдаём без задержки по результату. Стадо в хозяйстве не запущенное. Работать с ним можно, доярки и зоотехники это знают. Невозможного не требую. Нужно лишь навести порядок: корма – корове, молоко – в цистерну».

На таких условиях было создано новое совместное акционерное хозяйство «Берег». Решающий голос принадлежит в нём заводу. Всё население без колебаний свои земельные паи передало в аренду «Берегу».

Говорить с людьми было легче. А вот наводить дисциплину, опущенную «демократией» до нуля, приходится, куда труднее. Каждый новый день – не без проблем.

Пудовые суточные надои получить оказалось довольно просто. От известковой белизны посветлело в коровниках. Не разучились ухаживать за скотом по науке: дойная корова съедала свой «обед», только растелившуюся содержали на иной диете, у сухостойной свой рацион. Бурёнки вновь стали чистенькими, в хвостах хоть косички заплетай.

Зоотехнические премудрости вспомнились сразу.

Сложнее было отвыкать уходить домой с пустыми руками – без торбочки с комбикормом, без банки молока. Пришлось ставить охрану – крепких парней. Кое-кто так и расстался с работой в животноводстве. А профессии доярки вновь возвращается прежнее уважение. Высоки надои у Валентины Козловой, Кристины Гайдачук, Антонины Прядиевой и их подруг. По труду – почёт и зарплата. Ведь по 4 – 4,5 тонны молока они отправляют каждодневно на переработку. А это «живые» деньги, заработанные, а не взятые в долг, на которых держится хозяйство в посевную страду.

А в поле заявила о себе в полный голос другая беда – пьянство. С утра тракторист рассуждает вроде толково, готовит машину к работе, принимает наказы агронома, бригадира. А в загонке вдруг чуть из кабины не выпадает. Ни уговоры, ни выговоры не действовали. Пришлось заместителю директора по сельским кадрам Григорию Хмызу, он ранее в здешнем профтехучилище воспитывал-учил механизаторов, бросить клич по Россоши: кто желает работать на селе? Отозвались первыми ученики, бывшие курсанты Григория Ивановича. Сначала их отвозили в Терновку на легковушке, по дороге объясняли «боевую задачу». «Десант» вырос, наняли «маршрутку». В семь утра мужики на автобусной остановке, а через полчаса седлают тракторы.

– Пьяниц убедили, – говорит Хмыз, – что незаменимых механизаторов среди них нет, обойдёмся. А обжившиеся в городе парни, вижу, истосковались по работе в поле. Считаю, что постепенно сложится хороший коллектив и в полеводстве. Наладим двухсменку. Войдем в нормальную рабочую колею.

Однозначно, в «Береге» рассчитывают нынче быть с урожаем и с хорошей кормовой базой. Сейчас здесь обзаводятся летним культурным пастбищем в поле прямо близ фермы. Посоветовались с учёными Воронежского аграрного университета. По их рекомендации агроном Наталья Польникова подобрала сорта многолетних трав, чтобы зелёный ковер был не только густ, но и питателен. Чтобы вкусным было коровье молоко.

* * *

Кстати, схожие перемены происходят в другом, уже было чуть не обанкротившемся хозяйстве. С чистого листа «Россошь-сад» под такой же опекой фирмы «Молоко» тоже весьма успешно развивает животноводство. «До чего дожили, – рассказала Александра Редкокашина, – по очереди выходили коров доить. Докатились: тысячу триста литров молока от коровы за год – вот так надой. Сейчас и кадры постоянные нашлись. Три мужика в доярах. Степан Шохин первотёлок прекрасно раздоил».

Это хозяйство, как и «Берег», первое по надоям в Россоши.

Держат марку молочного завода.

Не один в поле воин

Фирма «Молоко» – межрайонный «банк» и «агроснаб». За сырьё без задержек расплачивается деньгами. Помогают взять кредит в настоящем банке, выступая поручителем. Под молоко сеют-пашут-молотят не только земледельцы в своём районе, но и подгоренские, кантемировские, ольховатские. Молочный завод их не загоняет в долги и обеспечивает удобрениями, горючим, запчастями. Сюда натаптывают дорожку хозяйства из соседних областей – Ростовской и Белгородской.

Животноводы убеждаются: с молочником в Россоши сотрудничать выгодно. Прошлогодняя среднегодовая закупочная цена – 3 рубля 50 копеек за килограмм молока – самая высокая в области. А отпускная цена готовой продукции в торговлю – самая низкая. Приятно покупателю.

Работай по формуле: корова плюс завод. Успех обеспечен, если ты не один в поле воин, если рядом единомышленники.

– Из всех перерабатывающих предприятий, с кем сотрудничаем, своим считаем молочный завод. Наша главная опора, – утверждает Николай Коваленко, председатель сельхозартели «Криничанская». – В подтверждение один пример. На очередном совете директоров, а проводятся они регулярно с участием селян, что тоже надо подчеркнуть, – только в фирме «Молоко», встал вопрос о различной оплате за сырье. Кто молоковозами его везёт, тому есть смысл платить подороже. А кто с бидоном приезжает, тому за такой же килограмм молока можно снизить закупочную цену. Другие заводы ведь так и поступают, чтобы привлечь к себе молочных «китов». Кстати, нашему хозяйству это тоже было бы выгодно, мы тоже в «китах». Но я резко выступил против. Добьем ведь хилые хозяйства. А в них работают такие же люди. Они не виноваты, что оказались в омуте. Их вытаскивать надо, пока совсем в пучину не канули. Меня поддержали.

– Единственный надёжный источник, питающий сельхозартель, молочный, – сказал Иван Бордюгов, председатель «Александровской». – Два рубля 30 копеек – сложилась у нас себестоимость молока в зимние месяцы. Покупал его завод до апреля за четыре рубля 20 копеек. Почти два рубля зарабатываем на каждом килограмме. А надои у нас приличные. Доярки старательные.

Молочную ферму у себя расширяем. К осени прибавляем сотню коров.

«Александровское» – своеобразное зеркало молочных перемен. 136 тонн молока надаивают в день животноводы Россоши. Это десятая часть продукции в цистерне областного «молоковоза». Неплохо ведь! Отчасти это и показатель работы молочного завода, оценка труда коллектива. Здесь в сутки перерабатывают без малого две сотни тонн сырья. Здесь остаётся самой высокой (для всех!) закупочная цена: 4 рубля за килограмм молока...

Август

Чертковские пруды

У русского поэта Алексея Прасолова, нашего земляка, есть такие строки:

...близ пруда, где ныне омут.

Где, говорят, бывал Толстой,

Родился я...

Размышления героя поэмы – факт личной биографии автора. Родина Прасолова – степное село Ивановка, а через яр на соседнем всхолмье располагалась усадьба Владимира Григорьевича Черткова – друга и издателя Льва Николаевича Толстого. Хутор Ржевск разделил печальную участь многих исчезнувших «дворянских гнёзд». Но фамилия славно служившего во благо Отечеству несколько веков рода Чертковых памятна поныне. Она запечатлена в имени железнодорожного поселка Чертково на грани трёх областей – Воронежской, Ростовской и Луганской. От дворян Чертковых пошли названия сёл на юге Воронежской области: Екатериновка, Еленовка, Лизиновка, Марьевка, Николаевка...

Пока уцелели и «живые свидетели» той поры. Это второй век украшающая городок Россошь колокольня-храм Александра Невского, построенная при участии Чертковых. Старожилы припоминают, что был такой обычай: когда умирал помещик, а Чертковы ведь были в генеральских чинах, то мундиры, шитые золотом, звёзды и ордена передавались в храмы, «чтобы народ видел, какой чести заслужил покойный помещик». В церкви Россоши можно было видеть знаки отличия Николая Дмитриевича Черткова, в храмах Николаевки и Лизиновки – мундиры Ивана Дмитриевича Черткова.

В старой части Россоши сохранились лишь флигель и одичалый парк – останки помещичьей усадьбы Чертковых. На месте господского дома после пожара возведен детский сад.

В селе Лизиновка ещё не порушены чертковские ремесленная школа, открытая для крестьянских детей, и контора.

Ещё не ушло «время собирать камни»...

…Средь летнего зноя приятно побыть под сенью мощных рослых каштанов у самого пруда. Жива легенда, что эти деревья посадили здесь два друга – Толстой и Чертков.

Чуть выше, на взгорье, среди одичалой сирени в некосимых травах явственно просматриваются оплывшие землёй холмики и ямы – следы человеческого жилья.

– Тут бы памятному знаку стоять, – пожелал на прощанье гость из Нью-Йорка Николай Сергеевич, потомок воронежских Чертковых. Не зная того, он высказал мысль, десятилетиями вынашиваемую здешними знатоками старины. Сын Владимира и Анны Чертковых – москвич Владимир Владимирович в шестидесятые годы ХХ века размышлял о том, чтобы в бывшем Ржевске построили дом отдыха. Он готов был предложить часть собственных сбережений. Позже, в восьмидесятых, речь шла о восстановлении усадьбы. По сохранившимся источникам можно воссоздать внешний вид хутора с его основными постройками. А затем – включай Ржевск в маршруты путешествующих по литературным местам России.

На средства и силами Еленовского колхоза здесь чистили старинные пруды.

Всё остальное оставалось в мечтах.

Стараниями учителя-краеведа Григория Чистоклетова и его земляков на старинном железнодорожном вокзале в Митрофановке-Ольгинской установлена мемориальная доска. Принял предложение русского американца и Василий Остроушко как депутат. Его школьный друг Леонид Мелещенко встретил единомышленника на гранитном карьере в Павловске. Там подобрали, отгранили самый красивый камень.

Ставили знак, хотелось бы верить, на веки вечные.

Бережно довёз бесценный груз шофер Россошанского молочного завода Андрей Василенко в кузове громадины «КАМАЗа». Другой водитель Виктор Бугаев вместе с Мелещенко и трактористом Сергеем Ковалёвым из ближней Александровки сообразили-догадались, как надёжнее увязать «морскими» узлами гранит, чтобы не уронить его при разгрузке.

Пустынный лес огласился моторным рёвом и портовыми криками: «Вира помалу!» – «Майна!» Опутанный верёвочной сетью камень пусть не с первой попытки, но всё же плавно и целёхоньким лег на площадку. А её готовили и Остроушко, и Бордюгов Иван Федорович, председатель сельхозартели «Александровский», и авторы сих строк. Когда вытерли пот со лба, можно было сфотографироваться на память у камня, красующегося теперь там, где некогда высился дом Чертковых.

Спустя время, собравшиеся здесь на свой «фамильный съезд» потомки, съехавшиеся со всех концов света – из Соединенных Штатов Америки и Канады, из Бельгии, Франции, Швейцарии, из Москвы – смогли поклониться, положить цветы на прогретый летним солнцем розовый с чёрными прожилками гранит под надписью, напоминающей о просветительском подвижничестве Льва Толстого, Владимира Черткова, их друзей. Здесь вновь прозвучал нестареющий завет: жить в добре, ценить его и дарить людям – только так одолеем зло!

Сентябрь

Молочная роскошь

В августе молочный завод в Россоши стал платить по четыре рубля пятьдесят копеек за первосортную продукцию хозяйствам, которые её сюда привозят на переработку.

Значимо ли это решение для животновода? В бухгалтерии сельхозартели «Свобода», что в Лизиновке Россошанского района, ответили утвердительно: ежедневная прибавка в кассу – больше десяти тысяч рублей.

Обычно на такой шаг переработчики решаются не в разгар лета, а поздней осенью, когда молочная речка пересыхает в родничок. Что заставило завод поступиться собственными финансовыми интересами?

– Со стороны можно подумать, что спешим прикормить, заманить к себе в зиму сельхозпредприятия, – говорит заместитель директора по экономике и сбыту Валентина Васильевна Гура. – Это не так. Добываем «большое молоко» вместе с сельскими жителями.

Что толку в нынешней обстановке повышать закупочную цену на сырьё в ноябре, когда надои будут козьими? Сегодня идет заготовка силоса, сегодня фермы готовят к зиме – сейчас селу нужны деньги. Будет стадо в холода накормленным стоять в тепле – полную цистерну молока привезут нам с фермы.

– Но ведь не каждый завод может позволить себе такую молочную роскошь – платить по четыре пятьдесят «живыми» деньгами?

– Согласен. Не каждый. Кстати, нам и заводы подбрасывают время от времени сырьё на переработку, когда у них сейчас случаются какие-то сбои на производстве. Из нашей Каменки, из белгородских Ровенёк и Алексеевки, из ростовских Кашар, Чертково, Миллерово. По четыре восемьдесят платим им за охлаждённое молоко.

– У вас что – есть денежный печатный станок?

– Волшебное слово знаем.

– Другим его хоть на ушко шепните.

– Говорим. Не шёпотом. Во весь голос.

Постоянно совершенствуем глубокую переработку сырья. Только что запах молока пока не придумаем, как использовать, – остальное всё идёт в дело. Выпускаем масло сливочное и сыр «Российский», сухое молоко обезжиренное и цельное, сгущёнку, полный набор цельномолочной продукции. За высокое качество имеем медали и дипломы, полученные на престижных выставках.

Скажем, сливочное масло сбыть не просто. Наше берут. Только что взяли за него больше тысячи тонн дизельного топлива, технические масла.

– Всё у вас получается, как лучше?

– Не сразу. Навели и поддерживаем порядок на собственном производстве. Есть хорошие специалисты. Зарплата по труду. Неплохая, даже по меркам Россоши, где химзавод, железная дорога.

– Закручиваете гайки?

– Закрутили и – не отпускаем. Зря на себя наговариваем, что ленивы, неумелы, вороваты. В здоровом коллективе единицам не нравится здоровый дух.

Только дай надёжную технику, взаимовыгодные экономические условия. Эти проблемы и стараемся решать в меру отпущенных возможностей.

– Авторитет – дело наживное. Да как его нажить?

– Честностью во взаимоотношениях. Открытостью. В совет директоров завода входят председатели, директора хозяйств. Да и любой другой руководитель может присутствовать и выступить на заседании. Его мнение обязательно учтём. Никого не выделяем экономически: всем платим одинаково. За второсортное молоко цена на десять процентов ниже. Случись такое – бьем тревогу, совместно выясняем причины срыва. Ведь из никудышнего сырья не получишь хороший продукт.

Привезли молоко – в течение десяти дней, а иногда и наперёд, стараемся расплатиться с хозяйством. Хоть деньгами, хоть товаром. Работаем за агроснаб. У нас по сходной цене можно купить всё, что требуется животноводу повседневно, даже комбикорм, заменитель молока при выпойке телят. А еще – горючее, удобрения, запасные части к сельхозмашинам и сам инвентарь. Молочный лизинг – бери товар и расплачивайся за него постепенно сырьём с ферм.

Поручаемся за своих поставщиков в банке, когда оформляют кредиты.

– В Россоши утверждают: завод возрождает молочное животноводство.

– Значит, не напрасно трудимся. При нашем попечительстве вновь проводятся районные конкурсы мастеров машинного доения, слёты лучших доярок. Вот подводим итоги, вручаем призы. А одна из женщин и говорит: «мне не телевизор нужен, я его и сама заработаю. Хороший доильный аппарат подарите».

2002 год. Апрель

Укрощение строптивых

История с «прихватизацией» Россошанского молочного завода уже получила скандальную огласку в печати.

Некая московская фирма в апреле занялась скупкой акций благополучного предприятия. А чуть раньше, в январский день, сюда нагрянули воронежские гости – в камуфляжной форме и с автоматами на плече. Группа спецназа по борьбе с организованной преступностью совместно с контрольно-ревизионным управлением проверяли финансовую деятельность акционерной фирмы «Молоко». Действовали они напористо. Председателя сельхозартели «Победа» Павлушова (как и его коллег из ближних сёл Терновка, Криничное) в субботний ранний утренний час «взяли тепленьким». Владимир Васильевич оторопел, услышав, что им спозаранку интересуется столь серьёзное милицейское ведомство, только и нашёлся мрачно пошутить: «Надевайте, хлопцы, сразу наручники». Узнав, что гостей интересует факт продажи принадлежавших хозяйству акций молочного завода его руководителям, Павлушов деликатно подсказал сотрудникам: не стоило так беспокоиться, председатель – лицо ответственное, стоило позвонить по телефону, он сам прибыл бы на беседу в Россошь к назначенному сроку.

Особый интерес контролёры проявили к движению акций предприятия. Да, их покупали специалисты завода по просьбе директора. Ибо воронежская финансовая компания занялась скупкой ценных бумаг. А Остроушко вместе со своей командой почувствовали, что в один прекрасный день на ожившем, ушедшем от банкротства предприятии появится Хозяин с основным пакетом акций в руках и укажет, как жить дальше. Василий Иванович сам не был владельцем ценных бумаг своего же предприятия. Ведущие специалисты и руководители цехов тоже имели «крохи». Потому, как ныне выражаются, приняли адекватные меры: перекупили ценные бумаги у обнищавших колхозов – сельхозтовариществ. Расчёт был прост – контрольный пакет акций должен находиться под контролем у совета директоров.

Ревизоры и следователи затребовали реестр – полный фамильный список акционеров с указанием домашнего адреса, телефона и числа принадлежащих каждому акций. Этот важный документ был им выдан.

А, спустя пару месяцев, в Россоши появляются агенты московской фирмы. Перекупив акции у воронежской финансовой компании и заручившись её поддержкой, москвичи взялись покорять провинциалов, предлагая «за ценные бумаги фирмы «Молоко» очень высокие цены». И действовали они по точным адресам, поскольку уже имели на руках реестр.

Москвичи сулили златые горы настойчиво. Пришлось и совету директоров предприятия разворачиваться – высказать в местных газетах, на телевидении свой взгляд на происходящее.

Памятуя о том, что худой мир лучше доброй ссоры, Остроушко откликнулся на предложение москвичей о встрече и пригласил в гости президента компании Игоря Остапенко.

При встрече Игорь Иванович рассказал совету директоров фирмы «Молоко» о том, что он и его помощники занимаются не только финансовым, но и аграрным бизнесом – закупками, переработкой и продажей оптом зерна, муки, круп, комбикормов и других сельскохозяйственных продуктов. Воронежский край – место стратегических интересов компании, намечающей вкладывать здесь деньги в развитие сельхозпроизводства.

Молочная отрасль для москвичей дело новое. Сейчас они скупают акции и других заводов, дабы слить их в единый холдинг и выйти на широкий рынок.

Специалисты завода высказали свои сомнения: не пытаются ли гости просто развалить их предприятие по просьбе «нашего конкурента»? Такой горький опыт в Россоши уже был. Развеять их тревогу Остапенко не смог, сославшись на то, что он не специалист в молочных делах. Но пообещал: закрывать завод никто не собирается.

– Поверим, – согласился Остроушко. – При каких условиях выстанете вкладывать средства в развитие животноводства и нашего завода?

– Как только станем владельцем контрольного пакета акций.

– Но это пока нереально, – возразил Василий Иванович. – Процентов десять акций вы перекупили у воронежцев. Уговаривали наших акционеров, смогли добавить процента два. Уступите ваш пакет нам и – разойдемся.

– Пожалуйста, – с готовностью улыбчиво ответил гость. – Акцию мы покупали за шестьсот рублей. Так и быть – за тысячу восемьсот уступим.

Все опешили, увидев, как можно просто зарабатывать деньги.

Увидев замешательство собеседников, Остапенко предложил иной вариант:

– Помогите заиметь нам блокирующий пакет акций – в двадцать пять процентов. Подумаем о сотрудничестве.

Члены совета директоров высказывали свои соображения о партнёрстве. К чему, мол, сражения за право владения акциями? Поработаем, приглядимся друг к другу. Вместе переоснастим цех цельномолочной продукции на заводе. Вместе обзаведёмся машинно-технологической станцией по выращиванию и заготовкам кормов. «Убедимся, что сил и денег не жалеете на развитие отечественного молочного животноводства, да мы бесплатно отдадим все акции».

Остапенко слушал и стоял на своём: выкладывайте «пакет», только тогда фирма даст деньги. Не отступился, «с владельцами ваших акций будем встречаться, предложим условия выгодней.

Проводили столичного гостя. И прочитали, как областные газеты представляли москвича: бизнесмен высокого уровня, активы возглавляемой им Группы – 400 миллионов долларов. В бизнесе его выручают командирские навыки, поскольку Остапенко выпускник высшего общевойскового училища. Необычное образование для коммерсанта, подчеркивалось в печати.

Ещё необычнее оно показалось участникам встречи с Остапенко в Россоши. Игорь Иванович отрекомендовался филологом, с уклоном в китайский язык.

Октябрь.

Земляника в «молочных берегах»

Даже толковая мысль от частого употребления теряет свой изначальный смысл. Повторяем нередко: живёт село – живёт Россия. А деревня-то вымирает на глазах?

– Я бы пока не спешил так утверждать, – отвечает собеседник. – В схожей, а, может, еще и в труднейшей ситуации наш народ заявил: помирай, но – рожь сей!

«О делах колхозных, о делах серьёзных» говорим с известным в Воронежской области хозяйственником Остроушко. Ему есть что сказать и рассказать. К его мнению прислушаться не грех.

– Россия в состоянии прокормить не только себя, но и соседей! В этом я уверен на все сто с нашим немереным местным «гаком» процентов.

Вспомним начало девяностых годов. Ведь ахали у прилавков. Что умеет заграница! В разнеможной упаковке «облегченные, без холестерина» сливочные масла. В картонной коробочке не скисает месяцами молоко. Рекламу послушаешь – не еду тебе предлагают, а манну небесную.

«Розкоштувалы» – как у нас «балакают». Вместо масла, оказывается, предлагают, в лучшем случае, маргарин. Из килограмма мяса делают два (!) килограмма колбасы. Чудо-яблоками даже крысы на складах брезгуют.

Теперь посмотрим, что делаем мы. Уже не торгуем из молочной фляги черпачком. Фасуем продукт в упаковке на уровне мировых рыночных стандартов. Но, главное, содержимое.

Если нашу этикетку некоторые ловкачи – сам тому свидетель – лепят на чужое сливочное масло, значит, наш продукт ценит покупатель.

Недавно освоили выпуск разработанного московскими учёными нового кисломолочного фруктово-ягодного «Бифилайфа». Это разновидность простокваши, которая лучше и дешевле хваленых йогуртов. Прочитаю надпись с пакета: «Регулярное потребление «Бифилайфа» между приёмами пищи и на ночь обеспечивает крепкое здоровье и самочувствие. Способствует укреплению иммунитета, восстановлению микрофлоры человека, нарушенной под воздействием неблагоприятных экологических условий, длительного применения антибиотиков, гормональной, лучевой и химиотерапии».

Люди уже распробовали его.

Ни на один продукт у нас так быстро не растут заявки из торговли. Новинки – продукты текущего года. «Бифилайф» – это земляника, абрикос, вишня в «молочных берегах». Укрепляющее зубы молоко. Сыры.

Особо отмечаю: главное достоинство наших изделий – это натуральные продукты. Изготовлены из молока, которое впитало в себя целебный сок степных трав. Богатым выбором молочных продуктов население обеспечено сполна. Не всегда всех устраивает цена, но это уже не наша вина. Стараемся выпускать товар дешевле, но – не хуже качеством.

– Сдвиги в лучшую сторону в молочной отрасли заметны. Однако некоторые учёные-специалисты продолжают твердить, что животноводство убыточно.

– Из-за чего и обидно, руки порой опускаются. Сельское хозяйство можно враз загнать в долговую яму. Наглядный пример тому: вырастили небывалый урожай, а хлебороб остается нищим.

В кантемировской сельхозартели «Правда» Владимир Покусаев, в ольховатском «Колосе» Анатолий Спиваков и другие наши «микулы-селяниновичи» находят выход из безденежного, казалось бы, тупика.

Весной пришлось быть свидетелем и участником разговора главы областной администрации Владимира Кулакова с доярками в ольховатском «Колосе». Беседовали в коровнике обычной и давней постройки. Стадо, как у всех в округе. Зато надои в пять тысяч килограммов в год от коровы. При себестоимости в 2 рубля 60 копеек и при закупочной цене в 4 рубля молоко ведь прибыльно. Потому все согласились с мнением Владимира Григорьевича: ножки нужно протягивать по одежке. Можно взять кредиты. Построить молочный дворец с компьютерами. Заселить его высокопородным стадом. Но когда окупятся затраты? Москва не сразу строилась. Главное, чтобы она – строилась.

Вместе с сельхозпредприятием «Берег» работаем второй год. В прошлом надои увеличили более чем вдвое. За четыре тысячи литров. Нынче перешагнем пятитысячный рубеж. Постепенно обновили существующие коровники. Ведем племенной отбор в стаде. Обзавелись культурным пастбищем. Съездили на Кубань и теперь уже прикидываем, как их новшества применить. Сознаюсь, моя мечта: иметь бы заводу два таких «Берега». Ежесуточно доить сто тонн молока высшего качества. И выпускать богатейший набор продукции. Питательной, полезной, лечебной. Которая бы крепила здоровье народа...

Заводские специалисты поддерживают постоянные деловые, даже дружеские связи с соседями-белгородцами. Что это дает?

– Нас приглашают на совещания директоров молочных заводов. Посетили предприятия в Валуйках, Вейделевке, Волоконовке, Ровеньках. Услышали о новом в технологии, потрогали новое своими руками, взяли себе на вооружение. Недавно принимали гостей у себя на заводе. После посещения производства приятно было видеть, что не ударили в грязь лицом. Белгородцы были искренними: есть и у нас чему поучиться. Такое общение придаёт силы и просто радует открытостью, от которой, к сожалению, начинаем отвыкать. Направили заместителя губернатора Ивана Ивановича Дубовского и меня в служебную командировку в Англию. Посидели на международных совещаниях, мило улыбались. А на завод нас так и не пустили. Непосредственно на производстве не удалось побывать.

И у нас порой случается такое. Пригласят к столу – откушайте, мол, нашу продукцию. Всё общение, обмен опытом заменяется застольем. Зачахнем ведь так.

– Недавно наши знакомые вернулись из Петербурга. Рассказывают: «Зашли в магазин и глазам не верим: яблочный сок из Россоши фирмы «Молоко», люди берут охотно, приятно за земляков».

– Сок тоже натуральный. Не из концентратов. А выпускать мы его начали, когда взяли под опеку «Россошь-сад». Развиваем там, конечно, и молочное производство. Но основная забота – сад и огород. Пришлось брать денежные кредиты. Затраты рассчитываем окупить. Если не помешает погода, то четыре-пять тысяч тонн яблок соберём. Урожай отменный. Без преувеличения: как виноградные кисти на яблочных ветках. А ведь это лучшие сорта, выведенные тоже земляками – знаменитыми на всю Россию садоводами из семьи Ульянищевых.

Не только молочными продуктами кормим воронежцев. Свежими яблоками. Готовим дубовые бочки. Мастер Василий Черепнин вспомнил народные рецепты. В прошлом году две тонны мочёных яблок пришлись покупателям по вкусу. Нынче «замочим» тонны четыре. Из хранилища будем торговать свежими яблоками до нового урожая.

– В садоводстве тоже не без проблем?

– Тут бы от помощи государства не отказались. Нужно корчевать старые сады. А работа это трудоёмкая. Молодые сады время растить. Опоздаем, наверстать упущенное всегда непросто.

На пятнадцатигектарном огороде механизатор Алексей Меняйлов с товарищами вырастили землянику, овощи на всякий вкус: свеклу столовую, томаты, капусту, морковь. Детсады, школы, и не только Россошанского района, можем в зиму обеспечить витаминами.

– Каково финансовое положение предприятия? Жить трудно?

– Очень тяжко. С денежными кредитами крутимся как белка в колесе. А жить нужно! Так говорят старые люди...

Ноябрь

«Молоко» вновь в Москву не сбежало

Работники Россошанской акционерной фирмы «Молоко» были озадачены. У проходной их встречал плакат-призыв продавать акции предприятия. Покупатели оказались «десантниками» Московской компании. Как позже выяснилось, ребята решили подзаработать на их перепродаже. В столице в цене устойчиво работающие заводы. А Россошанский – из числа таковых.

«Лакомый кусок» не дает покоя дельцам. Незваные столичные гости не в первый раз берут завод в осаду, чтобы стать его хозяевами – или «стричь» доходы, или «убрать» серьёзного конкурента.

Новые покупатели уехали ни с чем.

Декабрь

Бурёнка-кормилица

Дело шло к тому, что эти небольшие села у белгородскоймежи исчезли бы с лица земного. Даниловка, Новогеоргиевка, Новодмитриевка уже не значились бы на карте Ольховатского района. На их счастье ровно десять лет назад развалившийся колхоз «Правда» взяло в свои рукиместное предприятие «Колос», возглавляемое энергичным руководителем Анатолием Спиваковым.

– Коровы спасли сёла! – утверждает Спиваков. – Появились рабочие места. От занехаянного стада получаем надои в четыре-пять тысяч килограммов – это уровень лучших хозяйств области. Выращиваем не только для себя, но и на продажу племенных телок. Запахали бурьян на окрестных полях. Сюда начала возвращаться, приезжать на жительство молодежь. А раз так, то встал вопрос о дорожном благоустройстве, о газификации...

Всё вроде складывалось нормально, но радости на лице Анатолия Александровича нет. Над селом вновь занесён топор. Добытая крестьянином продукция оказывается невостребованной. «Её готовы взять перекупщики, но за бесценок. Наш «Колос» недополучил 25-30 миллионов рублей. Возвратим банку кредиты и – останемся ни с чем. Выходит, что работали бессмысленно».

– Дотации сейчас позарез нужны селу, – говорит Спиваков. Он считает, что самой природой, к счастью, наш рынок защищён пока от зарубежной «интервенции». Потому молочную отрасль числят ведущей, все силы отдают на её развитие.

Так считают и в хозяйствах Россошанского района. Здесь имеют самое крупное в области молочное стадо в 10590 коров.

– Генетический потенциал животных хороший, – говорит Дмитрий Мягкий, начальник райсельхозуправления. – Сказывается многолетнее сотрудничество с областной племенной станцией.

Дмитрий Стефанович как опытный хозяйственник убеждён: главное – хорошо накормить коров, обеспечить нормальный уход и – будет результат. Примером тому «вечно лежачие» хозяйства в Нижнем Карабуте, Шрамовке. Встали у руля толковые руководители, дела на фермах пошли в гору, сравнялись с передовиками.

Владимир Гринёв, глава Россошанской районной администрации, на недавнем празднике особо поблагодарил сельских тружеников. Район больше всех в области производит молока – 33503 тонны. Рост в текущем году приличный – 1940 тонн, что равносильно как бы тому, что в Россоши появилось новое солидное молочное хозяйство.

Отдельно глава отмечает вклад переработчиков в развитии животноводства. Владимир Михайлович говорит об их проектах расширения культурного пастбища, реконструкции коровников с молочным блоком, где доярка будет одна управляться с дойкой сотен коров, создание объединения. В него вместе с заводом войдут молочные хозяйства. Новое предприятие будет надежно застраховано от превратностей экономической непогоды на «всероссийском базаре».

Гринёв, как и Спиваков, с цифрами в руках доказывают: «зерно преврати в молоко – будешь с прибылью». Хозяйственники убеждены, что молочная отрасль в нашей Воронежской области самая перспективная. Если будем вкладывать в неё деньги, то бурёнка существенно поправит экономику области.

2003 год. Февраль

В Москву за «большим молоком»

Домой, в Россошь, из Москвы вернулись две делегации. Они же летом побывали на Кубани. Руководители сельхозпредприятий, специалисты и переработчики на опыте лучших хозяйств России учатся, как добывать «большое молоко».

Потрогав, что называется, своими руками опыт отечественных передовиков в Подмосковье и Краснодарском крае, убедились: надо в корне менять технологию производства молока, чтобы сделать новый шаг вперёд. Пригласили в Россошь московских специалистов, освоивших опыт и оборудование шведов, немцев, а также имеющих собственные наработки. Встреча с руководителями, зоотехниками, ветеринарами и переработчиками состоялась на молочном заводе. Речь шла не только о путях повышения надоев, но и об улучшении качества продукции, снижении её себестоимости.

Июль

К новому «Берегу»

Недавно «лежачее» хозяйство в селе Терновка Россошанского района обрело за пару лет «второе дыхание» под крылом местной фирмы «Молоко». Здесь теперь получают не только лучшие вобласти молочные удои. «Берегу» вручена лицензия Министерства сельского хозяйства Российской Федерации на создание производства по выращиванию племенного стада.

Октябрь

Эх, яблочко

Осенний ветер гнёт к земле голые ветки. Даже не верится, что совсем недавно они и в тиши точно так же клонились под тяжестью крупных соковитых яблок.

– Семь лет возглавляю хозяйство. За эти годы впервые вырастили такой урожай, – говорит директор «Россошь-сада» Николай Липовцын.

Яблоки нынче на вкус и с виду на загляденье: с красным, алым и даже золотым румянцем. «Как на картинке!» – с улыбкой утверждает Николай Сергеевич.

– Главное – природа смилостивилась. Майские заморозки наконец-то обошли стороной.

К этим словам директора нужно добавить, что и садоводы круглый год трудились на «яблочный праздник». Зимой грачами сидели на деревьях – обрезали лишнюю поросль. С весны механизаторы Василий Толкачёв, Виктор Костюков, Юрий Стояновский, Николай Антонов и их товарищи вывели сюда тракторы. Опрыскивали яблони, защищая их от болезней и вредителей. Пропалывали, содержали в чистоте, рыхлили междурядья. А бригадиры Николай Гаврилов, Ольга Черидникова, Людмила Гаврилова сумели так организовать уборку, что плоды не гнили на земле, не успел их и мороз прихватить.

Результаты труда таковы. Урожайность с гектара составила около 150 центнеров яблок. Всего же собрали 8124 тонны плодов. Показатели из лучших в ряду восемнадцати плодоводческих хозяйств нашей области. В день снимали с ветки до 160 тонн! Каждое яблоко взято, сорвано руками...

Урожаем тоже пока удаётся распорядиться «по уму». Покупателя заграничная реклама меньше сбивает с толку, стал отдавать предпочтение отечественному продукту – натуральному и не напичканному консервантами. Сортовые яблоки частично продали через розничную торговлю, а ещё заложили в холодильник-хранилище – украсят новогодний стол. Несортовые полностью отгрузили на переработку в соки для своего ведущего предприятия – фирмы «Молоко».

– Вот только общая российская беда и нас не оставила, – сказал Николай Сергеевич. – Финансовое положение не удаётся поправить. Налоги душат: полтора миллиона рублей выложили за два месяца. Но – старый сад корчуем, чтобы растить новый. И ему – цвести!

* * *

Лучшие сорта лёжких яблок в неограниченном количестве предлагает «Россошь-сад». Это зимние с ярко-красным румянцем Ренет воронежский, Россошанское полосатое, соковитый кисловато-сладкий Северный синап, золотисто-желтый Пепин Черненко, с нежной мякотью канадский Спартан и другие.

Тому, кто не знает, напомним английское присловье: в день по яблоку – врач побоку! Не зря ведь человек возделывает яблоню больше двух тысячелетий. Учёные установили, что в её плодах изобилие витаминов и микроэлементов. Яблоки полезны как здоровому, так и больному – сердечнику, желудочнику, их «прописывают» при малокровии, склерозе, подагре, хроническом ревматизме, почечно-каменной и других болезнях. А ещё немаловажно при нашем нынешнем питании заморскими продуктами то, что плоды богаты пектином – веществом, которое выводит из организма вредные шлаки, ядовитые. Потому-то сведущие индийские знахари настоятельно советуют взрослым и малым съедать в день обязательно по три-четыре яблока.

Ноябрь

Ферма на руинах

Молочное специализированное хозяйство – былая слава Шапошниковки в Ольховатском районе – рушилось на глазах. Ломать – не строить. А стоит оно у всегда оживлённого тракта из Россоши в сторону Белгорода. Бельмом в глазу руины.

Потому-то когда «на хозяйство» в районе пришёл новый глава Анатолий Спиваков, сразу предложил Россошанской фирме «Молоко» взять «графские развалины» под своё крыло. Знал, что переработчики обзаводятся заводскими фермами, чтобы меньше зависеть от поставщиков сырья.

Первого августа текущего года на сельской околице родилось предприятие «Шапошниковка-молоко».

– Из десяти животноводческих помещений отремонтировали и заселили пока два, – рассказывает хозяйка спецхоза Светлана Гречаная. – Полностью полы заменили. Новые навозные транспортёры поставили. Водопроводные трубы проложили. К зиме подготовились.

Проект «Развитие молочного животноводства» осуществляется по плану. А в ольховатской районной газете под рубрикой «на молочных фермах» появился призыв: «Равняться на шапошниковцев».

2004 год. Февраль

Ферма и фирма

В служебных кабинетах фирмы «Молоко» добела раскалились телефоны. Звонили постоянные покупатели-оптовики, даже знакомые. Спрашивали об одном:

– Почему не выпускаете сливочное масло? Терпеливо объясняли каждому, что с осени на фермах убавились надои, коровы идут в запуск – «декретный отпуск». Если летом перерабатывали в сутки двести и больше тонн сырья, то сейчас в шесть-семь раз меньше. «Делаем цельномолочку, а на масло пока нет молока».

– Может, на складе из запаса чуток найдется?

– Нет и на складе, – отвечали каждому и советовали взять продукт у соседей или на торговых базах.

– Так масло маслу рознь. Ваше ведь настоящее, натуральное, без дешёвых добавок-заменителей, без консервантов. Не суррогат, который только по названию в торговле выдается за сливочное масло. В золочёной упаковке нам предлагают шиш на масле...

Россошанского масла в торговле не было недели три. Но завод трясли, как грушу.

– С одной стороны приятно, что марку фирмы ценит покупатель. Ловкачи даже пытаются пользоваться ею: на поддельный продукт лепят нашу этикетку. С другой стороны обидно, досадно, что сами себе создаем трудности.

Действительно, из года в год на сырьевом молочном рынке повторяется одно и то же. С августа по сёлам колесят перекупщики. Молоко «сбегает» к тому, кто платит за него дороже. Кто-то из переработчиков вынужден останавливать производство. У прилавка недовольное население: нет привычного продукта, цены потому повышаются, что за тридевять земель мимо ворот своего завода везём молоко, чтобы сделать из него масло, сметану, кефир. Да и для животноводов выгода оказывается мнимой. Местное предприятие потихоньку умирает. А дальше закупочную цену на сырьё ферме диктует монополист – снижает её. Животноводство становится убыточным. Вези бурёнку на мясокомбинат. Что нередко и делается.

Неразумно хозяйствуем. «Утром подоил корову, днём переработал молоко, к вечеру продал продукт. В какой ещё отрасли возможен такой кругооборот денег в природе?!»

А как нужно хозяйствовать разумно?

Немалые наработки в этом плане есть в самой Россоши. Но «лучше семь раз отмерить, чтобы убедиться – верной ли дорогой идём, товарищи?»

В главном здесь определились, что в нынешних малоблагоприятных экономических условиях молочную отрасль поднять на должную «капиталистическую» высоту с прибыльными годовыми надоями от бурёнки тысяч в десять килограммов молока можно. А для этого «пролетариям надо объединиться» – переработчику и доярке, ферме и фирме.

– Считаю, – подчеркивает председатель Совета директоров Валентина Гура, – если молочные заводы будут заниматься лишь модернизацией собственного производства, то скоро останемся без сырья. Останемся без работы. А на рынке свято место пусто не бывает. Его заполнят зарубежной продукцией, настоящую цену которой знаем.

– Селу самостоятельно, – подчёркивает Валентина Васильевна, – без переработчика, даже имея средства, животноводство возродить не по силам. В промышленно-аграрном молочном объединении сможем успешно развивать отрасль. Это позволит нам выпускать продукты качественные и дешевые. Только так обеспечим продовольственную безопасность страны.

Что происходит на «молочном «Берегу»?

Хозяйство, в котором фермы устойчиво числились убыточными, становится ведущим в районе и области. Минувшая «трёхлетка» в «Береге» сложилась так. Удвоили молочное стадо, здесь сейчас на содержании шестьсот коров. Надои утроили: иметь от бурёнки пять тонн молока в год стало обычной нормой. При себестоимости одного литра в 3,24 рубля и закупочной цене в 4,2 рубля за 2003 год получили на молоке прибыль в один миллион 851 тысячу рублей. Подчеркиваем: прибыль на молоке, которое раньше считалось убыточным. Средняя зарплата доярки возросла в два с половиной раза и составляет в месяц три тысячи рублей. Раньше деньги числились в ведомости, сейчас она получает их своевременно.

Вывод однозначен: деньги в производство вкладываются с выгодой.

Постепенно животноводство переводится на промышленные рельсы.

«Берег» уже заработал лицензию племенного предприятия.

Одна лишь деталь. С декабря новорождённых телятишек тут выращивают по последнему слову мировой зоотехнической науки. Выпаивают их не парным, как прежде, а сквашенным кислым молоком. Затем дают комбикорм, сено, водичку. Суточные привесы, в это трудно поверить даже опытному специалисту, килограммовые. Двухмесячный упитанный телок может есть растительную пищу: сено, сенаж. Его желудок, как у взрослого животного, готов усваивать грубые корма. Тёлка становится «мамой» в полтора-два года. А при прежней системе с молочной выпойкой телят этот процесс растянут до трёх лет. Так закладываются основы для того, чтобы корова давала в год до десяти и больше тонн молока.

* * *

Как-то в Россошанском районе долго гостили школьники из Соединенных Штатов Америки. Беседовал с учительницей, спросил: что понравилось из еды? Обычно отвечают: борщ, вареники, пельмени, колбаса. А тут услышал: молоко. Подумал, жила, мол, моя собеседница в семье, где своя бурёнка, поили гостью парным молоком. Ошибся. Американка уточнила, что в жизни не пила вкуснее молока – из пластикового пакета со знаком Россошанской фирмы.

Декабрь

Пришло на завод письмо

В ежедневной почте Россошанского акционерного общества фирмы «Молоко» – счета, накладные, технологические рекомендации и подобные им «деловые бумаги». Но в этом потоке официальных документов встречаются порой письма, так сказать, личного характера. Вот одно из них с обратным адресом на конверте:394087, г. Воронеж, улица Ломоносова, дом 118, квартира 108.

«Здравствуйте, дорогие работники фирмы «Молоко»!

Решили всей семьей выразить вам нашу признательность.

Уже больше года постоянно покупаем только ваш «Яблочный сок» в литровых коробках-пакетах. Сок просто прекрасный, на уровне хорошего, домашнего изготовления. Он не идет ни в какое сравнение с подобным товаром иных предприятий. При этом не хотим никого обижать, но это так на самом деле.

В минувшем сентябре были даже расстроены. Ваш сок пропал с прилавков киосков и магазинов Воронежа.

Обрадовались, когда вскоре вновь увидели в витринах знакомые зеленоватые коробочки. Взяли сразу литров пятнадцать!

Хочется только пожелать, чтобы у вас хватило сил и средств продолжать выпуск такого замечательного продукта – без добавок и консервантов, без всяческой «химии».

Делайте то же самое. Не хуже и даже не лучше. Потому что – лучше уже некуда!

Нравится нам и ваша молочная продукция.

Огромнейшее спасибо!

Доброго здоровья, успехов в труде, счастья всему вашему коллективу!

Светлана Ивановна и Игорь Васильевич, Михаил и Кирилл Давыдовы».

– Не скрою, приятно получать такие письма, – сказала заместитель директора по экономике и сбыту Валентина Васильевна Гура. – Имеем медали и почётные дипломы конкурсов-выставок. Это «Воронежское качество», «Сто лучших товаров России», «Золотая осень», другие престижные награды. В их ряду – оценка рядового покупателя тоже очень дорога.

Мнение покупателя – лучшая реклама. Оно даже лучше рекламы. Сразу отмечено главное достоинство нашего продукта. Выпускаем едва ли не единственный в России натуральный сок. Приятный на вкус, полезный для здоровья, экологически чистый. Нравится он не только воронежцам. Из далекого уральского Екатеринбурга оптом закупают его для детских садиков.

Радуемся, что на наши продукты есть спрос. За это мы признательны покупателям.

2005 год. Апрель

Дуля в пакете

Дуля или шиш, кукиш, фига, – короче, известная каждому комбинация из трёх пальцев – может быть знаковым украшением продукта, который нам предлагает продавец как сливочное масло.

Покупая продукты, не предполагаем, что порой угощаем себя и близких чуть ли не бомбой замедленного действия. Не то, что не в пользу, даже во вред может пойти еда, хоть и продаётся она в красивой упаковке.

Как выпускается подлинно натуральный хороший продукт? Как научиться отличать его на магазинном прилавке от дешёвой подделки? Как упредить появление недоброкачественного продукта в торговле? Об этом шла речь за «круглым столом» с участием промышленников-технологов, медиков, работников санитарных служб, торговли из Россошанского, Кантемировского и Ольховатского районов.

* * *

Встреча состоялась по инициативе специалистов фирмы «Молоко». Открывая её, они сообщили, что подобный разговор вёлся в областной Думе. Представители семнадцати ближних областей ударили, что называется, в колокол. Тревогу вызывает продовольственная безопасность в стране.

– Приводились примеры, в которые трудно поверить, но это факт. Скажем, по оценкам экспертов Министерства экономики в России потребителю предлагается сейчас до 90 процентов фальшивого «сливочного» масла, цифра впечатляет, но не удивляет. Поголовье коров убавляется. Уменьшается производство сырья, зато появляются ловкачи, которые без молока выпускают «молочные» продукты. Этот суррогат в сравнении с натуральным продуктом, конечно, продается дешевле. Он зазывно рекламируется. Так вводят людей в заблуждение. Человек покупает товар и невольно сам разрушает собственное здоровье.

Главный санитарный врач Россошанского района Лариса Гридасова:

– Да, наше здоровье напрямую зависит от того, что употребляем в пищу. Потому так важно содружество врача и пищевика. У нас на юге области часты заболевания щитовидной железы. Лет двадцать назад московские эндокринологи вместе с нашим земляком академиком Николаем Петорвичем Гончаровым начали регулярное обследование школьников. Они пришли к выводу: в питании не хватает важного микроэлементы – йода. Порекомендовали обеспечить население постоянными йодированными продуктами. К ним уже привыкли. В прошедшем году только в Россоши изготовили свыше полутора тысяч тонн такого хлеба и девятнадцать тонн кефира. Есть положительные перемены. Болезнь зоба, так её называют в народе, отступила, в тяжёлой форме не встречается.

По совету стоматологов освоено производство молока с фтором. Полезны витаминизированные хлеб и кефиры.

Что же касается продуктов недоброкачественных, с просроченным сроком хранения и так далее, то их, к сожалению, тоже хватает. Проводим постоянно проверки. Изымаем такой товар из продажи. Виновных не оставляем без наказания. Рассказываем о ситуации в местных средствах массовой информации – в газетах, на телевидении.

Заместитель главного врача Россошанской районной больницы Татьяна Степаненко:

– Нам нужно больше заниматься не только санитарным, но и покупательским, что ли, просвещением населения.

Первая заповедь для каждого: прежде чем купить продукт, прочитай этикетку.

Вошел в моду йогурт – разновидность кисломолочного кефира. Если обозначен месячный срок его использования, то знайте: это «мёртвый» продукт. Ценные бактерии убиты при термической обработке. «Живой» йогурт хранится не более недели и обязательно – в холодильнике. Кусочки фруктов или ягоды нередко защищаются от порчи облучением мирным «атомом». Тоже стоит подумать над этим.

Увлекаемся бульонами из сухих кубиков. Изучайте внимательнее, что в них содержится. Указан глутамат натрия. Химический продукт. Он-то и придаёт супу вкус птицы, говядины, грибов. Вряд ли такой бульон полезнее настоящего.

Чтобы не наживать себе желудочных гастритов и язв, советую, как врач, покупать отечественные продукты, выпущенные в соответствии с требованиями Государственного Стандарта, на этикетке – ГОСТа.

Заведующая лабораторией Россошанской фирмы «Молоко» Валентина Власенко:

-Я за «всеобуч» для покупателя.

Вот схожие брусочки. В такой упаковке мы привыкли видеть сливочное масло. Крупно и красиво смотрится название – «Новое», «Кремлёвское», «Особое». Дальше вроде само собой подразумевается: масло. Все-таки не поленитесь изучить маркировку полностью. Мелкими буковками указано: «спред». Содержимое: растительные жиры, консерванты, красители и тому подобное. Перед вами разновидность синтетического продукта – маргарина. На горячей сковородке он выдает себя тем, что будет пениться, сильно разбрызгиваться.

Настоящее масло коровье готовится из натуральных молочных сливок и соответствует требованиям ГОСТ 37-91. Его пищевая ценность в сравнении со «спредами» указана в любой медицинской диете. Искусственные жиры в лечебно-профилактическом питании запрещены.

* * *

Участники «круглого стола» высказали перспективные предложения для местных молочных предприятий.

Есть спрос на продукты для малышей. Производство их хлопотное, но вполне посильное для фирмы «Молоко». Она имеет в кооперации животноводческие фермы. Получают высококачественное сырьё. Остаётся открыть цех «детского молочного питания».

Переработчиков попросили прикинуть: не выгоднее ли им взять на себя ежедневную доставку свежих продуктов непосредственно по торговым точкам?

«Берег» с «Маяком»

Специалисты ведущего в Воронежской области животноводческого хозяйства «Маяк» Лискинского района не считают для себя зазорным изучать опыт соседа. Недавно они побывали в сельхозпредприятиях Россоши. «В «Береге» мне показалась поучительной выпойка новорождённых телят «кефиром», – сказала зоотехник «Маяка» Валентина Иванова. – Попробуем её применить».

В Калаче пьют молоко из Россоши

Не предсказуем наш базарный рынок. В Калаче хозяевами сыродельного завода стали москвичи. Они решили развивать выпуск сыров и сливочного масла, а «цельномолочку» посчитали убыточной. Районная администрация нашла «кормильца» в Россоши. Теперь фирма «Молоко» поставляет калачеевцам богатый «лоток» своей продукции.

2006. Июнь

Щит Отечества

В воронежской областной печати предъявлено серьезное обвинение переработчикам, якобы добивающим «обвалом закупочных цен молочную отрасль Воронежской области». Своё мнение по этому поводу высказывает хорошо знающий эту проблему – Василий Остроушко.

Меня, признаюсь, статьи о молочных проблемах огорчили. Ведь криком делу не поможешь. Такие разборки напоминают давнюю байку: голые дерутся и кричат друг на друга – «Не рви рубаху!» Куда полезнее разобраться в истоках всех наших бед и сообща подумать, как найти выход из тупика.

Разобраться и подумать без горячки, спокойно.

Наша страна вступает во Всемирную Торговую Организацию. Это означает, что российский продовольственный рынок будет открыт для свободного доступа зарубежных продуктов питания. Предстоит жестокая конкуренция. Выживет и победит тот, у кого товар будет лучше и дешевле в цене.

Так что не о корпоративном сговоре переработчиков, а тем более о необъявленной войне с животноводами нам следует сейчас говорить. Обвинения в адрес друг друга, раздоры только усугубляют и без того тяжёлую ситуацию. Мы разваливаем то, что есть. Конечно, хорошо бы сейчас, как предлагается, не понижать, а повышать закупочные цены на молоко. Но дальше неизбежен рост цен на прилавке. Действует закон «сообщающихся сосудов» – дороже покупаем сырьё, ещё подороже вынуждены продавать приготовленные из него молочные продукты. Наш дорогой товар никто не купит. Останется он в магазине. Сами потонем и утянем за собой село. Потеряем как животноводческую отрасль, так и переработку. Что и происходит сейчас, но не с нынешнего мая, как утверждают средства массовой информации. Уже давно в области и в России коровы уходят под нож, уменьшается дойное стадо и убавляется число молочных заводов.

А недоразумения случались и случаются. Разрешаем их открыто на совете директоров, в который входят руководители ведущих молочных сельхозпредприятий.

Какова обстановка сложилась сейчас?

Без остановки, на ходу завод пришлось перепрофилировать, реконструировать, по сути, заново. Прежние мощности были рассчитаны на выпуск сухого молока и масла. В социалистическом плановом хозяйстве так бы, возможно, и работали. Но рыночная экономика выявила иной покупательский спрос. Пришлось обзавестись мощным цехом цельно-молочной продукции. Здесь теперь наше основное производство.

В летние месяцы за сутки перерабатываем 180 – 200 тонн молока. Да ещё больше тридцати тонн обрата привозят на сушку заводы из Воронежской и соседних областей. У нас отличные сушильные агрегаты, выпускаем высококачественный продукт.

Молоко, в основном, покупаем на своих фермах, частично – в Ростовской области. Ежесуточно выпускаем до 60 тонн «цельномолочки». Больше пяти десятков видов продукции на все вкусы.

О закупочных и отпускных ценах.

Закупочные сезонно меняются. Летом сырья вдвое больше, оно дешевеет, а зимой, когда мелеют молочные родники, дорожает. Отпускные цены летом остаются прежними. Покупатель спросит «почему?» Отвечаю: чтобы перекрыть вынужденные убытки, полученные летом при производстве сливочного масла. Иначе завод не выживет.

До 15 мая первосортное молоко, охлажденное, покупали по 6 рублей 93 копейки (с налогом на добавленную стоимость). В себестоимости 68 процентов – затрат на сырье, десять процентов – на зарплату, газ, электроэнергию. С 15 мая совет директоров снизил закупочную цену до 6 рублей 71 копейки.

Споры о подлинной стоимости сельскохозяйственного сырья, мне кажутся, неизбежными. Государство и с рыночной экономикой не может позволить себе свободные цены на продукты питания, поскольку они должны быть доступны населению. Ко мне в гости зачастил фермер из Швейцарии Эрнст Чудин. Допытываюсь, как ему удается при годовом надое в семь тысяч килограммов молока от коровы, при стоимости литра дизельного топлива в сорок рублей не вылететь в трубу, наоборот, работать с прибылью? Секрета нет. Правительство восполняет крестьянину на оговоренных условиях затраты.

Так делается во всём цивилизованном мире, на который стараемся равняться. В каждой стране, общеизвестно, существуют свои различные способы и формы поддержки аграрного производства. К горькому сожалению, только не у нас в России. Когда-нибудь в верхних этажах власти, надеюсь, все поймут, что без государственного регулирования селу не подняться. Лишь бы не было поздно. Силы у нас не беспредельны.

А пока, считаю, нам грех сидеть, сложа руки, ждать благоприятной экономической погоды. Я совершенно не разделяю позицию тех новых хозяев на селе, кто сегодня сводит под корень животноводство и обещает его возродить завтра, когда оно станет безубыточным. Все эти речи от лукавого. Люди взрослые, знаем, на бойню корову отвезти большого ума не надо. А вот чтобы вырастить её, требуются немалые труды и годы.

Наращивать, развивать животноводство и улучшать переработку его продукции, выпускать продукты питания на уровне мировых стандартов и выше сможем только единой командой, в составе которой – ферма и завод. Как хотите, называйте это: объединение, холдинг, агрофирма.

Считаю, животноводы и переработчики только вместе смогут успешно решить главную проблему – снизить себестоимость молочных продуктов. Только в объединении – агрофирме не будет возникать вопрос о закупочных ценах. Он отпадет сам собой. Вместе решим, куда разумнее направлять полученную прибыль. Я уже говорил о реконструкции завода. Не останавливаем её. На столе у меня под рукой лист с очередными десятью пунктами технического перевооружения предприятия, которыми занимаюсь лично. Задачи определены: с меньшим расходом газа, электроэнергии получать больше продуктов высокого качества. Натуральных продуктов!

Наше изделие – повседневного спроса. День не вывез товар на рынок, завтра твоё место займут другие. Потому каждодневно требуется иметь сырьё. Прослышав о том, что летом у нас, как всегда, закупочные цены повыше, молоко на переработку предлагают, как обычно, сельхозпредприятия из соседних районов и областей. Обговариваем одно условие: поставлять на завод сырьё долгосрочно. Соглашаются. А осенью, когда стоимость молока повышается в связи с тем, что надои на фермах падают, нас «кидают», продают сырьё заезжим лихим купцам. А мы остаёмся ни с чем. Кричи «караул!» – никто не слышит. Останавливай конвейер, копи убытки.

Чтобы обезопасить себя от таких «ударов» судьбы, пытались выйти на прямые денежные расчеты с животноводами, под молоко покупали и поставляли корма, горючее, удобрения, запчасти. В конце концов, решили обзаводиться заводским животноводческим цехом. Взяли денежный кредит и возрождаем фермы. В наших стадах уже тысяча сто коров. А дальше рассчитываем иметь две с половиной тысячи бурёнок, получать приличные надои, чтобы ежесуточно перерабатывать тонн пятьдесят собственного сырья.

В течение шести лет наша фирма уже вложила в развитие животноводства около шестидесяти миллионов рублей.

Гладко в теории. На практике, как в любом деле, не обходится без синяков и шишек. Впрочем, опыт дело наживное. Сейчас уже к нам едут, приглядываются. Поделиться есть чем.

Оправдывает себя кисломолочное выпаивание молодняка. Телята растут как на дрожжах. Земля слухом полнится. Недавно из Краснодарского края принимали делегацию. У них, конечно, красивее на фермах, зарубежное оборудование. Но когда они увидели наших нетелей – пополнение в дойное стадо, то не скрывали восхищения. «Коровы на загляденье, нам бы иметь такое стадо».

Что касается импортной техники, то для большинства из нас она не по карману и быстро не окупаема. Огорчаться по этому поводу не вижу смысла. Наши заводские мастера сотворили два доильных зала. Стоили они раз в девять дешевле покупных, российские доильные аппараты высоко оценил фермер из Швейцарии. Да и мы убедились, что машинная дойка максимально приближена к естественной. Благодаря отличному аппарату.

Кстати, интересный показательный пример. Не один год нам продают молоко ростовчане – сельхозартель «Марьевская» Миллеровского района. Там окрестные молокозаводы успешно угрохали, наверное, «огнём на поражение» по переработке. На одной сельской ферме освоили американскую доильную установку. Позже председатель Александр Овсянников увидел наше оборудование, попросил: «Сделайте нам на второй ферме такой же доильный зал». Поделились проектной документацией, изготовили и смонтировали оборудование, помогли обзавестись отечественными доильными аппаратами. Очень довольны, благодарят. Наш зал, по их мнению, не уступает «иностранцу».

Спору нет. Хороши «Ягуары», «Джон Диры», «Доминаторы» и прочая сельскохозяйственная техника. Но и «Полесье», «Доны», «Беларуси» не хуже.

* * *

Из истории знаем, что корова уже не раз спасала село и страну. Не зря же её назвали кормилицей. Как жизнь сложится нынче – зависит и от нас с вами. Потому и призываю не спорить и доказывать: кто перед кем в неоплатном долгу – животноводы или переработчики? Лучше сообща крепить продовольственную безопасность Отечества.

Июль

Пригласили доярок на завод

Традиционный районный день животновода в Россоши нынче состоялся в фирме «Молоко». Лучших доярок, телятниц, заведующих фермами, зоотехников, ветврачей и руководителей пригласили на молочный завод. Глава местного самоуправления Владимир Гринёв, генеральный директор предприятия Василий Остроушко, председатель отделения районного Агросоюза и сельхозартели «Свобода» Александр Горбенко, от райсельхозуправления его начальник Дмитрий Мягкий и главный зоотехник Александра Редкокашина тепло поздравили собравшихся.

Выступающие сердечно поблагодарили тех, кого в недавнюю пору величали – маяками производства. Прежде всего, их усилиями молочный цех Россошанского района занимал и занимает ведущие позиции в области. В 22-х хозяйствах сохранены молочные фермы, а некоторые районы уже полностью лишились поголовья. В минувшем полугодии россошанские животноводы заняли первые места: по валовому надою (больше всех отправили молока на переработку), по продуктивности стада (больше других надоили молока от коровы).

– Кто поспешил числить бурёнку убыточной, крепко прогадал, – сказал председатель «Свободы» Александр Горбенко. – При разумном хозяйствовании «урожай» на фермах собираем все двенадцать месяцев в году. Согласен, нелегко он достается сельским труженицам. Низко кланяемся женщинам. Благодаря вам молоко становится поистине «белым золотом» вопреки всем трудностям, которые сейчас переживает село.

Были названы передовые хозяйства. Среди них «Восток-Агро» и «Родина», «Свобода» и «Восход», «Берег» и «Россошь-сад», «Шрамовское» и «Южное», «Победа», «Криничанское», «Первомайское» и другие.

– Отрадно то, что у нас растут ряды доярок, надоивших за полугодие около трёх и выше тысяч килограммов молока от коровы. А ведь совсем недавно заслуженно гордились такими годовыми результатами, – отметила Александра Редкокашина. – Римма Ефимова и Наталья Нетребина из «Восток-Агро» получили по 3344 килограмма. Высокие показатели у Степана Шохина из «Россошь-сада», у Татьяны Гудковой из «Восхода», Елены Руденко из «Дубравы» и других.

Телятницы о килограммовых привесах только мечтали. Теперь они привычны в том же «Береге» для Натальи Горобцовой, Валентины Головащенко, Марии Бородаевой.

– Хочу подчеркнуть, – заявил Владимир Гринёв, что животноводство в районе не только нашем, но и соседнем Ольховатском сохранено и развивается благодаря нашим переработчикам.

Прорыв в молочном животноводстве невозможен без освоения новых современных технологий. В этом направлении планомерно и настойчиво работают единомышленники, в числе которых руководители и специалисты, доярки и механизаторы.

Владимир Михайлович выполнил приятную миссию: вручил дояркам и телятницам премии.

Праздник есть праздник. Сыты остались не одними разговорами. Гостей пригласили за стол. Пели и плясали, а ещё имениннице, ею оказалась зоотехник «Восток-Агро» Зинаида Скипа, подарили букет свежих роз, срезанных прямо с заводской клумбы.

2007.Июль

Гость из Швейцарии

В сельхозпредприятие «Берег» Россошанского района не впервые приехал гость из Швейцарии – фермер Эрнст Чудин. В глубинке он познавал Россию, а мы в беседах с ним открывали Швейцарию сельскую.

Всем хотелось увидеть, как иностранец оценит труды специалистов, животноводов по внедрению и освоению производства молока на промышленной основе.

Эрнст осматривал коров на выгульном базу, размял в ладони сенаж с кормового «стола» и понюхал его, уточнил, из каких трав приготовлен. Прошёлся по доильной площадке, проверил аппараты, уточнил технические параметры охладителя. Принял к сведению, что всё здесь сделано своими руками, что оборудование в основном отечественное.

Гость слегка оживился в телятнике. Его явно заинтересовало то, что новорожденный молодняк выпаивают не цельным молоком, а специальным кисломолочным напитком. Окунул палец в телячий «кефир» и лизнул его. Прощупал лоб телёнка, уточнил, как его «обезрожили» для беспривязного содержания. Спросил о привесах.

– Как ферма? – допытывались зоотехники.

– Всё нормально, – пожимал плечами Эрнст.

Зато когда попали на пастбище к годовалым тёлкам, Чудина будто подменили. Куда девалось его хладнокровное спокойствие! Он с нескрываемым восхищением на лице восторженным водопадом слов оценивал стадо, разом показывал в кулаках оба больших пальца.

Чему затем удивлялись мы?

Швейцарец у себя на родине имел ферму со стадом в двести голов скота. Она приносит ему прибыль – при годовом удое от коровы в семь-восемь тысяч килограммов молока, при закупочной цене в 15 рублей за килограмм, при стоимости дизельного топлива в 40 рублей за литр, при дороговизне техники, удобрений, а, значит, и кормов.

В таких «экономических тисках» Эрнст не вылетает в трубу, потому что за ним стоит государство. Сельское хозяйство не кинуто в «свободную рыночную стихию». Неравенство цен на энергоносители, промышленную продукцию с одной стороны и на продовольствие с другой считается естественным. Ведь продукты питания должны быть доступны для населения. А эрнсты не остаются в проигрыше. Затраты на производство того же молока восполняются процентов на сорок.

Но и государство устанавливает жесткие правила. Фермер обязан строго поддерживать плодородие почвы не только минеральными удобрениями, но и органикой, севооборотами. Подсолнухом там все поля не засеешь. Фермер должен поставлять на рынок записанное в договоре количество продукции. «Не хватает молока, хоть из себя выдои, – объяснил Эрнст. – А излишек сам пей».

Молочные доходы позволили швейцарцу построить и «раскрутить» большую молочную ферму в Соединенных Штатах Америки. Сдал её в аренду и имеет «навар». А теперь присматривается – нельзя ли схоже вложить свой капитал в России.

– Хочу поставить ферму в полторы-две тысячи коров в чистом поле. Чтобы асфальт был рядом и молочный завод. Стадо думал завозить из Швейцарии. А теперь увидел, что можно на месте купить хороших тёлок.

На прощанье гость подарил красочный альбомчик-книжечку о своей стране, какой гордился.

2008. Апрель

Кто молоком правит

– Земляки, выручайте! Молоко хоть в канаву выливай! Забирай по любой цене. – Вот так в кабинете директора акционерной Россошанской фирмы «Молоко», начался разговор с нежданным гостем из Белгородской области. Руководитель сельхозпредприятия «Малакеевское» рассказал о том, что в Валуйках временно остановили молочный завод. Недели две сырье не будут принимать.

– Дожили. Молоко никому не нужно. Будь моя воля, отвёз бы коров на мясокомбинат и не знал забот, – кипятился давний знакомый и умолял выручить. – Больше мне ехать не к кому.

Слушаешь со стороны и диву даешься. Вроде наступил рыночный рай, в который нас манили. Вспомните речи пропагандистов вольной торговли: зачем плановое производство? чем больше товаров на прилавке, тем лучше для покупателя! цены снижаются! всё доступно – изобилие! Вспомните телерепортажи о непонятных забастовках западных фермеров. Тракторами перекрывают дороги. Льют на асфальт молоко. С жиру бесятся, что ли, капиталисты? Не знают, куда продукты девать? Заелись в своём рыночном далеке. Теперь и у нас, оказывается, молоко лишнее. Да ведь вроде его не пили вдосталь. В России на душу населения в год производится215 килограммовмолока, а надо бы 350-380.

Наши собеседники объясняют ситуацию:

– В январе с ферм принимали ежедневно в переработку тонн семьдесят сырья. Сейчас почти вдвое больше – 125-130 тонн. Сельскому человеку всё понятно: весна, у коров растёл, выше удой.

– Вы не успеваете справиться с избытком сырья?

– В том-то и парадокс. Избытка никакого нет. Заводские мощности позволяют принимать в сутки до пятисот тонн молока.

– Почему же вы не радуетесь? Из хвалёной Белгородской области везут сырьё.

– Из Ростовской тоже везут. Географическое расположение удобно. Наш петух на три области кукарекает. Да, раньше весеннее «большое молоко» позволяло даже снижать цены на продукцию. У животноводов больше сырья, мы им платили меньше. Соответственно сбавляли отпускные цены для торговли.

– Почему же сейчас Россошь не может позволить себе такую роскошь?

– Последние годы не до роскоши.

Из поступающего сырья ежедневно, точнее даже – ежесуточно, готовим до шестидесяти тонн, так называемой в обиходе, цельномолочки. Это пастеризованное молоко, кефиры, ряженки, варенцы. Это различные виды сметаны. Ассортимент богат. Упаковка и качество, уверяю не ради саморекламы, на уровне мировых стандартов. Расфасовка на все вкусы.

Цельномолочная продукция сегодня прибыльна. Она спасает фермы и завод. Главный наш продукт – сухое молоко. Предприятие так и называется – завод по производству сухого молока. Порошкового, говоря проще. Продукт очень важный. Удобный в хранении и доставке. Позволяет в любом месте иметь припасы молочные. Добавляй обрат и – готова та же натуральная цельномолочка, такая же полезная еда. Требуется сухое молоко в пищевой промышленности, кондитерской. Меньше с ним хлопот в производстве. На наших установках хоть молочную речку суши.

– Ну и сушите на здоровье. Почему же для вас сырьё в обузу? Не отказывайте соседям, зазывайте их. Пусть везут молоко.

– Не получится. Завтра завод рухнет. Обанкротимся.

– Как так?

-Выпуск сухого молока, как и сливочного масла, сыров для нас убыточен. На мировом рынке цена сухого молока сейчас семьдесят рублей за килограмм. Нам, чтобы вернуть затраты на закупку сырья, на производство продукта, надо продать его вдвое дороже. Но кто купит его за сто сорок – сто пятьдесят рублей? Рядом предлагают дешёвое, завезённое из-за рубежа. Там ведь тоже с весны выше удои. Редко кто купит прекрасное натуральное сливочное масло, если на витрине в такой же упаковке лежит брусочек дешевле.

– Почему ваше сухое молоко такое дорогое? Купите современное оборудование. Осваивайте новые технологии.

– Сушильные установки имеем хорошие. Работаем не хуже зарубежных переработчиков.

Наш молочный порошок высоко ценят зарубежные фирмы. Из килограмма нашего сухого так же можно приготовить семь литров нормального молока. Но зарубежное молоко дешевле, потому что фермер, сельхозпредприятие в рыночных странах, на какие равняемся, с кого берем пример, опираются на систему государственной поддержки. Явот отложил недавний номер «Российской газеты», в официальной статье подчеркнул следующее. Читаю: «Правила игры продовольствием на европейских рынках на несколько лет вперед совместно вырабатывают государство, отраслевые союзы производителей, потребительские торговые организации. Европейцы, чтобы привлечь импорт продовольствия или остановить его экспорт, в считанные дни вводят в действие соответствующие пошлины. Унас в России – они вступают в действие тогда, когда их надо отменять».

Рынок там тоже никто не отменяет, но продовольственная безопасность страны под постоянной надежной защитой.

– Позавидуем и поразмышляем о производстве. Принимайте сырьё – сколько везут. На энтузиазме сушите молоко. Увеличивайте выпуск цельномолочки, раз она прибыльна. Сливочное масло и сыры скирдуйте про запас. Зимой всё съедим.

– Хорошо бы так, да на голом энтузиазме далеко не уедешь. Склады и холодильники заполним быстро. Ежедневные шестьдесят тонн цельномолочных продуктов – наш рыночный потолок, отгружаем их от Липецка до Ростова. Тут доход ограничен. Что потопал, то и полопал. Корову кормить-поить нужно ежедневно. Обязаны сразу рассчитываться с животноводом. Причём, сейчас должны платить ему не меньше двенадцати рублей за килограмм сырья, чтобы он покрыл свои затраты. Не уплатим в срок за газ, электричество, не купим бензин, солярку, запасные части и так далее, завод остановится.

Снизим закупочные цены за сырьё – фермы ликвидируют. Это мы уже проходили. Восстановление стада даётся с превеликим трудом. Потери просто невосполнимые.

– Как же спасти бурёнку?

– Этим и занимаемся.

Вот свежий диплом. Удостоены за отличное качество продукции в областном народном смотре продуктов питания.

– Выходит, не так-то у нас всё и плохо?

– Хорошего мало. Разделяю тревогу главы правительства России Виктора Зубкова: как бы нам, защищая население от роста цен на продовольствие, окончательно не угробить село.

– Будь вы на его месте, чтобы сделали?

– Ввёл бы сразу временную дотацию животноводам за каждый килограмм проданного в переработку молока. А дальше нужно разработать и иметь постоянный государственный заказ на продовольствие. В выигрыше останутся все. Село пусть имеет доход – небольшой, но надёжный. Для населения есть запас продуктов питания, с которым можно уберечь людей от рыночных потрясений. При этом сохраняется и работает настоящая рыночная экономика – поощряет и поддерживает тех, кто трудится лучше.

* * *

Горько и обидно – два десятилетия барахтаемся во взбаламученном рыночном море и продолжаем открывать в нём Америку. Министр сельского хозяйства Алексей Гордеев недавно заявил о том, что в США двадцать миллионов человек получает от государства доплату к заработку, пособиям и пенсиям. Выдают её только отечественными продуктами. За океаном, оказывается, узаконена адресная поддержка населения продовольствием. Тамошний фермер, получается, кормит 20-миллионный электорат, скажем, свежим молоком по закупочным ценам, которые непременно покрывают затраты на производство «целебного сока жизни» и выручают его в рыночном плаванье.

Мы же, от Москвы до самых до окраин, только твердим непонятно кем начертанные заповеди: власть не должна вмешиваться в экономику.

На государственном уровне позволено ежегодно дорожать электричеству, газу, горючему. Это мировая тенденция. Только удивляемся: за литр солярки просят уже до 25 рублей, минеральные удобрения подорожали за год в 1,8-2,5 раза. Если это, как утверждается, неизбежная необходимость, то как же крестьянину без затрат вырастить хлеб, корма, корову, хрюшку?

2009. Март

Старый спор

Быть или не быть корове в нашей Воронежской области? Спорили об этом в недавние «глухие» девяностые годы открыто. Под этот шум кое-кто смело ликвидировал животноводческую отрасль в хозяйстве, в районе. Под плач доярок стельных бурёнок, молоко текло из вымени, палками, а то и под прицелами автоматов загоняли в мясокомбинатовские скотовозы. Крушили фермы. Из «бэушного» крепкого кирпича ставили торговые дворцы в районных городках. Людей успокаивали: переживём в государстве рыночный «базар», корова не будет убыточной – построим новые фермы, обзаведёмся стадом. Говорили так те, кто прекрасно понимал, что коровники враз не вырастают, а хорошую бурёнку добрый хозяин холит-кохает годы.

Наше счастье – есть ещё на селе толковые головы, которые понимали и понимают: сживать с бела света корову – великий грех.

Одно из таких хозяйств – объединение-фирма «Молоко» в Россоши. Воронежский областной департамент аграрной политики провёл здесь большой сбор руководителей и специалистов районных служб агропромышленного комплекса. Всем, кто занимается молочным животноводством или «успешно» расстался с ним, показали, «где и как коровы зимуют с надоями пудовыми и повыше».

Пояснения – от заместителя генерального директора Юрия Александровича Григорьева, от специалистов. Вопросы тоже – к ним.

– Однозначно, ни фирме, так называем молочный завод, ни сельской ферме друг без друга не жить. Пролетариям и крестьянам надо объединяться. Сообща, вместе «веники вяжем» уже лет десять. Изначально эти подразделения существуют как самостоятельные коллективы. Правда, «колхозное голосование» кончилось. Поскольку денежные кредиты на возрождение и развитие животноводства берут под поручительство фирмы, то она владеет «решающим» пакетом акций. Экономикой здесь правит хозрасчёт.

Подчеркиваем, современные технологии промышленного производства молока осваиваем в старых стенах. Новых коровников не строили. А прежние после реконструкции – не узнать. Они даже лучше новых приспособлены к решению технологических задач.

– Зал собственной конструкции. Сделали заводские мастера из отечественных материалов. Надёжные доильные аппараты выпускают наши «оборонщики». Аппараты в три раза дешевле, но не уступают зарубежным.

Счётчики сделали для нас в Москве, дешевле импортных в десять раз, точнее показатели.

Молоко парное по трубопроводу, не соприкасаясь с воздухом, перекачивается сразу же в охладитель. Обратите внимание на этот бак-титан. Газ-фреон, принявший тепло молока, подогревает воду для доильной площадки.

В наступившем новом году Воронежская энергосбытовая компания ударила по рукам тех, кто старается сохранять и развивать животноводство – на 40-60 процентов в январе повысили цены на электроэнергию. После волны возмущений «перегибы» в каждом конкретном случае изучаются и разрешаются на взаимоприемлемых условиях.

Что интересно, в схожих ситуациях, а она не первая и не последняя, команда фирмы не только негодует. Проблемы пытаются разрешать «мозговым штурмом».

Где есть резервы экономии той же электроэнергии?

В водоснабжении – фермы, села. Привычная картина. Из глубинной скважины электронасосами качают воду в напорную башню, откуда она по трубопроводам растекается к потребителям. Сегодняшние технологии более просты – башня вычеркнута из этой схемы. Устанавливается частотный преобразователь. Этот «умный» аппаратик регулирует подачу воды. Сберегая электроэнергию, он поддерживает нужное давление воды в сетях. Подобные «частотники» устанавливают на вакуумных насосах доильных агрегатов, на заводском оборудовании.

Электродвигатели больше не крутятся вхолостую.

В неблизкую Башкирию ездили не кисель хлебать. Увидели, пощупали руками, убедились – дело стоящее. Теперь у себя на заводе мощный холодильный цех из аммиачного превратили в фреоновый. Этот газ более безопасен, очень экономичен при получении холода. Замена оборудования ежедневно сберегает до двух тысяч киловатт электроэнергии.

На заводе осваивается автоматизированная информационно-измерительная система коммерческого учёта расхода энергии за любой момент – минуту, час, сутки, месяц, год.

...На областном семинаре самое важное и интересное сообщение для гостей приберегли «под занавес».

– По поручению областного департамента аграрной политики к середине лета в хозяйстве «Россошь-сад» мы построим площадку для одновременного доения восемнадцати коров. В типовом коровнике, каких ещё немало сохраняется на селе, отработаем нашу промышленную технологию производства молока для небольшого стада в 200 коров. Это пилотный проект, в цене доступный для большинства хозяйств.

Переработчиков поддержал заместитель председателя правительства, руководитель департамента аграрной политики области Анатолий Спиваков:

– Высказанные сегодня предложения заслуживают поддержки. Вместе мы сможем возродить животноводство. Это святая задача и для областной, районной власти. Нас, чиновников, государство содержит, потому и обязывает не самоустраняться от производственных проблем, а держать руку, что называется, на пульсе, знать ситуацию и управлять ею компетентно на любом предприятии. Будем буксовать, нас просто подвинут другие люди.

Надо не аргументы искать в своё оправдание – почему намеченное не исполнено. Надо находить варианты исполнения принятых решений, – подчеркнул Анатолий Александрович.

...Спустя дни, на фермах и в фирме «Молоко» снова принимали рабочую делегацию из Воронежского государственного технического университета. Учёные предлагали схемы автоматизированного управления предприятиями с единого диспетчерского пульта для уменьшения потерь электроэнергии. Раскрывали преимущества биологического топлива.

– Есть идея и для вашего «пилотного» коровника. Возможно, она покажется странной. Ферма под горой, а на холме можно установить ветровой электродвигатель. Дует ветер – вы включаете собственную электростанцию, отключаетесь от сети.

– Подумать стоит. А что, вспомним, деды-отцы умнее нас были, мельницами-ветряками зерно мололи.

Октябрь

Новое в старых стенах

Животноводы сельхозпредприятия «ОстрогожскАгроКомплекс» вместе с мастерами Россошанской агрофирмы «Молоко» ввели в строй действующих первый в Острогожском районе доильный зал. По сути, они открыли современную молочную ферму, на которой продукцию «добывают» по новым технологиям на промышленной основе. И ещё одна немаловажная особенность: новое рождается в старых стенах с реальной экономией в миллионы рублей.

У истоков этой вполне доступной многим на селе настоящей молочной модернизации стоят опытные специалисты из Россоши.

-В том, что добротные коровники советских времён не стоит спешить крушить, – рассказывает генеральный директор Острогожского хозяйства Виктор Артемьевич Аплётов, – я убедился, когда побывал в сельхозпредприятии «Россошь-сад». Оно успешно работает в составе агрофирмы «Молоко». Там в существующих коровниках разместили современную ферму.

* * *

Коровники здесь, действительно, отслужили и служат не один десяток лет. А вот опоясавшие главный корпус выгульные базы – это уже что-то иное. Это площадки, выложенные бетонными плитами и огороженные металлическими стойками с трубами.

-Обратите внимание, – подсказывают хозяева, – из каждого база есть свой вход в коровник, в свой отдельный бокс. При беспривязном содержании скота уходим от перевода бурёнок на зимние или летние квартиры. Корова вольная круглый год. Когда тепло – сухо, она в базу под открытым небом. Пошёл дождь или снег, похолодало, она сама перешла в помещение под крышей.

В самом коровнике светло как на улице. Не от электрических лампочек. Дорогая электроэнергия теперь непозволительная роскошь. На верхотуре прорубили окна в бетонных плитах. Крышу у конька по оба ската укрыли прозрачным шифером из стеклопластика, сделали вентиляционную «форточку».

В коровнике просторно. Убрали прочь кормушки с навозными транспортерами, стойки с молокопроводом. Вместо них – четыре огороженных база-стойла. В каждом можно содержать по пятьдесят коров, даже больше в случае необходимости.

«Кормовой стол», доильный зал с площадкой и стойлами для восемнадцати коров. Доильные аппараты, счётчики, трубопроводы, по которым парное молоко «из вымечка побежало», не соприкасаясь даже с воздухом, по трубам в соседний зал, в танкер-охладитель. Рядом с ним « непотопляемый чубайс», так в шутку обозвали животноводы водяной титан-бак. В нём воду для доильной площадки подогревает газ-фреон, принявший тепло от молока. Немудреная экономия, обошлись без электрика.

Проект рождался в поездках за передовым опытом. Что-то нравилось, что-то не очень. Обмозговали – обсудили и сделали свою собственную конструкцию.

Любопытен денежный расклад стоимости такой реконструкции в «Россошь-саду». «Строительная часть – бетон, плиты, лесоматериалы и прочее – обошлась нам в 411 тысяч рублей. «Железная» часть – ограждения, доильный зал, из железнодорожных отслуживших цистерн накопитель для стоков и другое – стоила 455 тысяч рублей. Электрооборудование полностью заменили, автономное электроснабжение есть – 270 тысяч рублей. Плюсуйте сюда цену охладителя молока, кому какой нужнее и по карману. В полтора миллиона можно уложиться. Не мне вам говорить – зарубежное оборудование не лучшее, но в разы дороже».

– Как в советские времена, внутри нашего объединения уже складывается своя специализация. Тёлок растим в Шапошниковке. Бычков откармливаем в Терновке. Здесь, в хозяйстве «Россошь-сад», занимаются только производством молока.

А главное – такое обновление существующих ферм в цене доступно большинству. В два года окупаются затраты, дальше корова дает хозяйству доход. Чего еще желать и ждать?

***

– После такой обстоятельной экскурсии, – говорит Аплётов, – спрашиваю: сколько времени нам потребуется на реконструкцию при участии его мастеров? «Нужно поглядеть». Посмотрели, посчитали затраты, прикинули рабочие силы. «Постараемся, в полтора месяца уложимся».

Седьмого сентября бригада фирмы «Молоко» под началом прораба Александра Горбунова и главного заводского механика Андрея Нетяги приступила к монтажу «сердца» фермы – доильного цеха. А мы из коровников выгребали напрочь старые кормушки с навозными транспортёрами, стойки с молокопроводом.

А тут вдруг задождило, не то, что небо осенью дышало. Зимой запахло. И я потерял покой и сон: где стадо в холода будем размещать?

Смотрю, все работы идут по графику. Строители и монтажники не паникуют. Признаюсь, их спокойствие передалось и мне, моим помощникам. В непогоду дел всем хватало под крышей коровника. Вырисовались отсеки – стойла для беспривязного содержания коров. Забетонировали «кормовой стол».

Солнышко опять выглянуло. Во дворе выгульные базы начали укладывать плитами и огораживать.

А зоотехник Валентина Коровникова вместе с доярками Светланой Самофаловой, Ириной Чермошенцовой и их подругами навещали тоже вырисовывающийся доильный зал. Здесь ведь им предстояло работать. Заведующий фермой Николай Торубаров дотошно выспрашивал об «особенностях россошанского доения коров». «Глаза боятся, а руки делают», – отшучивались мастера.

Когда в середине октября в коровнике запахло свежей краской, стало всем ясно, что час новоселья близок.

И вот он настал.

Бурёнкам пришёлся по вкусу «обед» с нового кормового стола. Не отказались от сенажной добавки, которую им ровненько вдоль бортика рассыпал механизатор, умело управляя миксером-раздатчиком.

Самые смелые коровы откликнулись на зов хозяек. «Голубки», «жданки», «любавы» всё же не без боязни заходили в доильные стойла. Успокаивал привычный гул компрессорной установки, чмоканье резиновых отсасывающих стаканчиков на доильных аппаратах. Да и руки-то знакомые ласково омывали вымя.

Белый молочный цвет окрасил трубопроводы, по которым тёплое парное ручейком потекло в охладитель.

-Вопросов нет? – Появятся – разрешим их в рабочем порядке, – Поздравляли друг друга животноводы и строители-монтажники.

2010. Июль

Метан добывают… на ферме

В Россошанской агрофирме «Молоко» из коровьего навоза добывают биологическое топливо – газ метан и удобрения высокого качества. Возле молочной фермы этого предприятия смонтирована и запущена первая в нашей Воронежской области экспериментальная установка.

– Подобные есть и действуют в Подмосковье, Липецкой области, – рассказывает технический директор Александр Кириенко. – С учетом их опыта мы «вписали» в пустующее здание загрузочную емкость, биологический реактор и газгольдер для сбора газа. Технологический процесс таков. Измельчённая и разбавленная водой навозная жижа перекачивается в реактор. В нем она подогревается до пятидесяти градусов и «бродит». Газ уходит в ёмкость газгольдера. Через нижний кран сливаем органическое удобрение. Оно не имеет всхожих семян сорняков, восстанавливает плодородие почвы, хорошо усваивается растениями. В Подмосковье экологически чистое удобрение уже пользуется большим спросом у садоводов-огородников.

Суточная мощность нашей установки – до600 литровбиологических удобрений и около 20-40 кубометров метана.

Применение технологическим продуктам найдем. Главное, они получены – кто бы подумал! – от коровы!

2011. Июль

Пейте, дети, молоко…

Технологи фирмы постоянно занимаются обновлением ассортимента выпускаемых продуктов. Одна из важных новинок недавних лет «Молоко детское». Здоровье подрастающих поколений действительно способен защитить «сок жизни», важный как питательный продукт, так и для профилактики заболеваний. Это, кстати, давно поняли в западных станах, где бесплатное молоко и молочные продукты в любой, даже частной школе – обязательны.

Летом 2010 года переработчики Россоши провели благотворительную акцию «Молоко для детей» в южной округе нашей области.

– К нам, в дневной детский оздоровительный лагерь при одиннадцатой школе города Россошь, приехали гости с молочного завода. Привезли подарки, – рассказала педагог Инесса Шатилова.– Услышав, что ребят хотят угостить молоком, часть детей, буквально, отмахнулась. А когда увидели: дают красивые коробочки с питьевыми трубочками, то – все бегом за столики. Одно дело – упаковка не хуже заморской, соломинка, но – и молоко показалось таким вкусным. Тут же услышали: «А добавки можно?»

В картонной коробочке – тот самый стаканчик, двухсотграммовая порция, которую, считают врачи, каждый ребенок должен выпивать ежедневно. Ведь в этом природном продукте содержатся всё – витамины, минералы, аминокислоты, жиры и так далее – необходимое дляполноценного развития детского организма.

– Чего недостаёт, добавляем, – говорят на заводе. И не шутят. При участии учёных и медиков Россошанской стоматологической поликлиники освоили выпуск «молока с фтором». Малые добавки этого вещества укрепляют эмаль зубов, повышают её устойчивость к действию кислоты, подавляют активность зубного налёта – кариеса. Важно это потому, что в питьевой воде в южных районах Воронежской области низкое содержание фтора.

«Детское пастеризованное фторированное молоко» в Россоши выпускали только в полиэтиленовых пакетах. Когда рассказывали об этом губернатору Гордеееву, то Алексей Васильевич посоветовал «приучать» ребят к молоку в современной упаковке. «Так давно ведь делают «соковые» фирмы».

Предложение в Россоши приняли. В Екатеринбурге купили отечественный расфасовочный агрегат. «Колдовали» с ним наладчики Алексей Кравцов и Геннадий Поддубный.

И вот – прежняя продукция в новой «одёжке» пошла с конвейера. В том, что она куда полезнее «заморских продуктов» вместе взятых, сомневаться не приходится.

Убедить детей и взрослых в этом, была, отчасти, призвана благотворительная акция.

Связались с районными администрациями Богучара и Павловска, Острогожска и Лисок, Подгоренского и Ольховатки, Кантемировки и Калача. Где постоянно покупают молочные продукты из Россоши. Молоко бесплатно завозили в пришкольные оздоровительные лагеря с дневным пребыванием детей. И в районные лагеря, где дети отдыхают постоянно.

Это была не рекламная акция, рассчитанная на вытеснение конкурентов, а предложение-приглашение нашим коллегам-переработчикам к настоящей заботе о детях и их питании.

Работы хватит всем.

На заводе в переработку направляют лучшее отборное, натуральное сырьё. Готовят его методом пастеризации – нагревают до температуры, не достигающей ста градусов (в отличие от стерилизации). При этом погибают вредные бактерии, грибки, но сохраняются витамины. Молоко остаётся «живым, а не мёртвым», как при стерилизации.

Конечно, в торговле забот больше. Храни продукт в холодильнике, продавай в течение 72-х часов, иначе скиснет.

Зато хлопоты о подрастающем поколении того стоят.

…А летом 2011 года коллектив Россошанского предприятия обеспечивал ребят в лагерях юга области фирменным «Детским» и принимал слова благодарности за вкусное «живое молоко».

* * *

Старожилы Россоши помнят: железнодорожную привокзальную площадь города скромно, но гордо венчали серебристые серп и молот. В мутные девяностые год об этот слишком доходчивый символ эпохи спотыкались новые революционеры, приезжие и местные ударники рыночного рая. По их наущению ночью тёмной памятник снесли…

А жизнь взяла да и воскресила былой союз серпа и молота в лице сельской фермы и молочного завода.

Татьяна Малютина, Пётр Чалый (Россошь Воронежской области)

Поиск

Искомое.ru

Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: "Русская беседа"