Прошло некоторое время со дня выхода в свет первой части моих записок. Заканчивались они, эти записки, 2009-м годом. Что-то изменилось с той поры – в лучшую или в худшую сторону, опять же, на чей взгляд, – что-то осталось прежним.
Мои герои, а вы, читая первую часть, имели возможность убедиться, что это, в основном, успешные фермеры, руководители солидных хозяйств, за которыми и земельные наделы немалые, и техническая вооруженность на современном, высокотехнологическом уровне, и животноводство, оснащенное тоже по-современному, и переработка… – живы-здоровы и хозяйствуют по-прежнему с хорошими результатами.
– Не для того, – говорит Владимир Устинов, – мы двадцать лет продирались через непонимание и прямое противодействие многих и многих – от властей различных уровней до своих односельчан, – чтобы теперь увидели нас поверженными.
Об Устинове разговор отдельный, но, предвосхищая его, скажу, что 2009 – 2010 годы сложились для него удачно. Он построил собственный элеватор, теперь все произведенное зерно может хранить у себя, выбирая самые лучшие сроки для реализации урожая, выбирая покупателей. Работает Устинов на земле в тех же пределах – 3700 гектаров, продолжает совершенствовать агротехнику. Купил самый лучший и самый дорогой трактор в мире – гусеничный «Челленджер».
Павел Бейфорд из Целинного района также успешно ведет свое многоотраслевое хозяйство. Оказывает большую помощь району, вкладывая средства в развитие социальной сферы. Школу в своем селе держит практически на собственных плечах. А ведь ей была уготована судьба многих малокомплектных школ, откуда учеников стали возить в соседние села. Большая школа всего в двух километрах от Дружбы, где живет Павел, в Марушке, но он не уступает, убежденный в том, что покуда есть школа – живет село.
Ребрихинская пара из Клочков – Николай Мальцев и Юрий Бакушкин – продолжают работать рука об руку, несколько отдаляясь лишь в одном: Мальцев почти все свое время и силы отдает животноводству, Бакушкин – земледелию. В прошлом году собрали хороший урожай сахарной свеклы. Неутомимый искатель нового Мальцев в поездках по стране высмотрел новые помещения для холодного содержания свиней. Уже поставил одно – фундамент, металлический каркас и пленка – весь монтаж занимает неделю. Ждет итогов зимовки, пройдет успешно – будет ставить еще несколько таких же.
Николай Апасов из Усть-Пристанского района развернулся, обрабатывая уже более 20 тысяч гектаров. В селе Коробейниково, которое он взял «под свое крыло», восстановлено животноводство, прикупили новый племенной скот. В своем родном Нижне-Озерном Николай Иванович восстановил фельдшерско-акушерский пункт, да так, что, по словам односельчан, туда и здоровые ходят – посмотреть на красоту.
Губернатор края Александр Карлин поставил фермера Анатолия Андреева из Алейского района в пример всем, припомнив, как тот несколько лет назад за счет хозяйства организовал туристическую поездку в Таиланд для своих работников. Теперь Андреев планирует стать участником краевой программы «100 молочных и 100 мясных ферм», для начала готовится приобрести сто пятьдесят голов герефордов – ставку фермер намеревается сделать на мясное направление. Анатолий Андреев активно поддерживает социальную сферу родного села. Вот и школе он – первый помощник. Между прочим, огромный плоский телевизор, красующийся на стене второго этажа школы, – тоже его подарок. Кстати, в реконструкцию учебного заведения был вложен двадцать один миллион рублей. Здание обрело вторую жизнь. Уютные светлые классы с новой удобной мебелью, пластиковые окна и двери, компьютеры с выходом в глобальную сеть, интерактивная доска и мультимедийный проектор – чего здесь только нет!
Об ученической производственной бригаде дружбинской школы надо сказать отдельно. Вот уже второй год подряд она занимает призовые места в краевом трудовом соревновании в агропромышленном комплексе. Ребята, часть которых завтра придут работать в поля и на фермы, уже сейчас работают на совесть. И, несомненно, большая доля заслуг – Анатолия Андреева. Именно он каждый год помогает ученической бригаде абсолютно всем: и техникой, и бесплатным хранением выращенного на школьных полях зерна. И высокий урожай – а он у бригады достигает двадцати трех центнеров с гектара – тоже его заслуга.
Напомню слова Анатолия Андреева, произнесенные в разговоре со мной два с половиной года назад.
– Село пьет, молодежь пьет, – говорит Андреев. – Он будет целый день откапывать железяку, чтобы пойти сдать на бутылку – а работать не пойдет. Для стройки беру бригады из Алейска, хотя и здесь народ есть. А что, мне его взять, а завтра увольнять? У меня сейчас работают трое парней – такие заработки в городе они не увидят. Уже несколько сезонов работают, а зимой уходят дежурить в котельной. Люди заработать хотят, в будущее смотрят. А тут… Взять наше СПК, работа есть, техника есть – работать некому.
Видно, не устраивает такая ситуация фермера, об этом можно судить по его делам. В обновленной школе учится 130 ребятишек. Вот они, надеется Анатолий Андреев, и изменят жизнь в селе. Во всяком случае, он сделает для этого все, что в его силах.
Мне могут указать на то, что в предыдущих главах все уже сказано – о современной деревне, тенденциях деревенского труда, быта, условий и уровня жизни… Зачем продолжать, когда все и без того ясно? Так-то оно так, да не дает покоя строчка замечательного нашего поэта Николая Рубцова – «…мать России целой – деревушка…» А мать России – это значит и всех нас родительница, и моя в том числе. И когда худо ей, матери, негоже сыновьям пребывать в спокойствии.
Недавно попал в руки труд хабаровских ученых «Сопровождение села. Модель сельского развития» . Материалы книги основаны на множестве различных социологических исследований психологии и быта сельских жителей. Специалисты изучали село как по заказу крупных производителей, пытающихся выяснить, можно ли плодотворно использовать нынешнее крестьянство, так и для того, чтобы понять путь развития современной деревни.
– Когда я увидел результаты социологического исследования местного населения, мое состояние было близко к истерике, – рассказывает коммерсант, по заданию которого было проведено одно из исследований. – Оказалось, что материальных потребностей у этих людей нет, эмоциональных тоже. То есть мотивировать их нечем. Каждый второй сказал, что ему не нужен туалет в доме. Двадцать восемь процентов не видят необходимости в душе, тридцать пять – в легковом автомобиле. Шестьдесят процентов ответили, что не стали бы расширять свое личное подсобное хозяйство, даже если бы представилась такая возможность. Такое же количество, шестьдесят процентов, открыто признались чужим людям – опрашивающим, что не считают воровство зазорным. А сколько еще просто постеснялись об этом сказать! При этом значительное число «неворующих» отметили, что им просто нечего красть.
Оказалось, что нет и лидеров, с которыми можно бы начать работу: пять процентов в принципе готовы к предпринимательской деятельности, но прогнозируют очень негативную реакцию окружающих на свои действия и не решаются сделать решительные шаги. Пять процентов против девяноста пяти – это война, в которой проигравший понятно кто.
… В среднем каждая девятая-десятая опрошенная семья живет на уровне нищеты (из нескольких стандартных вариантов ими выбран ответ: «Живем очень бедно, не всегда даже едим досыта»), пятьдесят девять процентов просто бедны («Слава Богу, кое-как концы с концами сводим, скромно питаемся, одеты в прочное, но старое, новую одежду и что-нибудь в дом не приобретаем – нет средств»). То есть уровень жизни семидесяти процентов опрошенных сельских семей оказался неудовлетворительным.
На вопрос, стремятся ли они к достижению более высокого уровня жизни, осуществляют ли для этого необходимые усилия, каждый второй выбрал ответ: «Мечтаем, надеемся, что как-нибудь положение улучшится». Смирение с нынешним положением и покорность высказала треть опрошенных. И только каждый пятый имеет в каком-то виде стремление за счет дополнительных серьезных усилий улучшить свою жизнь.
Абсолютное большинство считает, что их личное благосостояние зависит от того, как развивается общество в целом. Пятьдесят процентов согласились, что они «такие, какими их сделала жизнь». И только треть ссылается на собственный выбор.
Причин пассивности много, и далеко не все понятны. Одна из них – в течение веков самые предприимчивые и расторопные уезжали в города, а в деревнях оставались те, кто вообще не любит перемен. И поэтому последние десять лет для крестьян – просто мука. Нынешние жители села испытывают мучительный стресс даже тогда, когда председателя колхоза переименовывают в генерального директора или произносятся слова вроде «акции» или «АО».
Вывод ученых-социологов весьма печален:
Проблемы русских крестьян в том, что они ничего не хотят!
Слава Богу, ученые оставили хоть маленькую надежду на «когда-нибудь» сойдящую к нам истину. «Причин пассивности много, и далеко не все понятны». В том и надежда: есть загадка – найдется и ответ.
Непреложная часть нашей сегодняшней жизни – Интернет. Обратимся к нему. Там, в международной «паутине», задали вопрос. Судя по всему, так, наудачу. И, думается мне, речь в вопросе все-таки шла не об административных единицах, а о некоем числе нашего народонаселения. Впрочем, как знать…
Почему в России ежедневно вымирают две деревни?
Вот несколько ответов:
*Спросите лучше – если пересчитать естественную убыль населения России на административные единицы – почему в России каждый год вымирает по области?! Если это не политика геноцида русского народа, то что?
*А вы сами бы захотели в деревне жить??? Там же работать негде совершенно, дорог нет путных – так че же там делать???
*Потому что средняя полоса не приспособлена для деревни или хутора, сельское население живёт и процветает лишь на юге, где есть местный бюджет, производство...
*Потому что спиваются и плодят нежизнеспособное потомство. А вот почему спиваются – это другой вопрос. Но обвинять во всем какие-то внешние силы нет смысла. В конце концов люди должны отвечать и сами за себя.
*Потому что остальные деревни закрывают глаза и затыкают уши. Они считают, что до них очередь дойдет нескоро.
*Дело в том, что все хотят в город. Это беда!
*Потому что большинство больше интересует, что происходит в любой стране, кроме нашей. И как им помочь.
*Потому что ежедневно дается разрешение на строительство многоэтажного дома, во многих случаях незаконное. Только чиновникам, дающим эти разрешения, важно сколько они с этого получат: чем больше пресловутых метров, тем выше доходы чиновников и застройщиков. Как дальше будет функционировать это жилье, никто не думает. И стоимость его по-прежнему растет
*Болеют, блин!
*Землю крестьянам большевики не отдали, не отдают и демократы, все стараются обмануть крестьянина и обобрать.
*ПОТОМУ, ЧТО *ДОЛБАНЫЙ СТАБФОНД* НАДО РАЗМЕЩАТЬ НЕ В РАЗНЫХ ВАЛЛЮТАХ, а в реальных проектах, основанных на реальных возможностях роста с.х. Иначе скоро будем кушать рубли и доллары.
*Потому как нацпроекты не были реализованы вообще, все разговоры по телеку – чушь собачья... Вместо миллиардов на счетах и разговоров надо использовать только реальные дела, выраженные в цифрах – например: построено 300 домов в деревне такой-то, газ, свет, вода, школа и больница... Дома безвозмездно предоставлены нуждающимся....+ система госзакупок с/х продукции… В конце концов, нефть и газ – достояние всего народа, а не тех, кто трубой заведует.
Это, как говорят, глас народа. Интернетом пользуется сегодня всяк, кому не лень, в форумах принимает участие любой желающий. Но вот картина сельского хозяйства на период конца 2009 – начала 2010 годов от квалифицированных источников, от статистики.
Как известно, в конце 1991 года руководитель тогдашнего правительства России Егор Гайдар назвал сельское хозяйство страны черной дырой и заявил, что выгоднее покупать продукты за рубежом, чем производить их у себя.
С тех пор прошло два десятилетия. Очевидно, оценка Гайдара оказалась живучей, во всяком случае, государство постоянно сокращало селу выделение денежных средств. С 27 процентов расходной части бюджета до 1,5! Вскоре все убедились: разбудить частнособственнический инстинкт слишком мало, чтобы сделать крестьянина хозяином земли. Необходимо было в комплексе решить все проблемы жизнедеятельности. А этого не случилось. К тому же огромные финансовые средства, полученные от продажи за рубеж нефти и газа, обошли деревню стороной, не способствовали ни стабилизации, ни модернизации сельского хозяйства страны, ни повышению его самоокупаемости. В середине 90-х годов валовой сбор зерна рухнул вдвое – до 63 миллионов тонн, а затем – до 47. Это уровень 50-х годов. Поголовье крупного рогатого скота катастрофически сократилось. В результате 88 процентов предприятий сельскохозяйственной отрасли стали убыточными.
Резкое снижение финансирования вызвало повсеместный спад производства.
Деревня скатилась в демографическую яму. Начался устойчивый рост смертности мужчин – они спивались, будучи безработными. Наступило невиданное прежде снижение рождаемости, возникло массовое бегство дееспособного населения из деревень. В итоге землю во многих деревнях некому и нечем стало пахать. Из оборота выбыло больше трети пашни, около 90 миллионов гектаров лугов и пастбищ. Вся изношенная техника – миллионы машин – пошла в металлолом, а купить новую было невозможно: нищета охватила сельское хозяйство. Этому способствовали постоянный рост цен на топливо, удобрения, электроэнергию, промышленные товары.
Восстановление сельскохозяйственного производства в стране началось лишь в этом веке. Медленно и очень трудно.
В 2009 году не было зимы в принятом понимании этого слова, и озимые культуры полностью сохранились. Весной и летом дожди шли, точно по желанию хлебороба. Урожай ждали с радостью. Заключили фьючерсные контракты для поставки зерна по хорошей цене. Скупщики взяли внушительные кредиты в банках, готовясь к заказу транспорта. А деревня в это время совершала выдающийся подвиг. Она собрала 90 миллионов тонн зерна! Люди выдержали невиданное напряжение, работая на уборке по 18-20 часов в сутки! Все верили, что если спасут хлеб, будет спасена и деревня.
Однако с завершением жатвы все иллюзии быстро рассеялись. Действительно, собран второй по величине урожай за последние 20 лет. Казалось бы, есть все предпосылки встать с колен, расплатиться с долгами по зарплате, за топливо и удобрения, погасить кредиты. Но затоварились хлебом. Мир в прошлом году собрал небывалое количество пшеницы, больше, чем планировал. И пока Россия молотила хлеб, зернопроизводящие страны начали продажу своей продукции. А тут вдруг выяснилось, что качество нашего зерна, поставляемого за рубеж, оставляет желать лучшего. Истощенная российская земля не обеспечила хлеб нормальным питанием. Три четверти его оказалось малоценным, кормовым. И достойный спрос на отечественную пшеницу неминуемо рухнул. Как в стране, так и за границей. Цена – ниже себестоимости. Чем больше продашь, тем весомее убыток…
Одно спасение – внушительная государственная закупка зерна.
Развитые страны регулярно скупают зерно, когда на него падает спрос. Это делается для того, чтобы поднять доходы фермеров, сделать выращивание зерна прибыльным. Затем, через год-другой, если хлеб на рынке чрезмерно дорожает, резерв продают намного дешевле, ликвидируя дефицит зерна. Эта мера, так называемая интервенция, направленная на выравнивание спроса и предложения, является механизмом, широко осуществляемым в мире.
Первую интервенцию Министерство сельского хозяйства России провело в 2002 году. Заготовили в госрезерв чуть больше 1,6 миллиона тонн. Впервые хлеб в стране оказался как бы излишним. В 2009 году до начала ярового сева Минсельхоз объявил, что будет проводить интервенцию зерна в период жатвы. Назвал и цены – чуть выше себестоимости, но все-таки выгодные крестьянину. Пришла уборочная страда, а закупок нет. Неожиданно их перенесли на сентябрь, затем – на ноябрь. Смятение охватило крестьян. Куда девать хлеб? Ведь почти всё на токах! Аграрное руководство страны вдруг выступило с предупреждением: биржевая торговля будет точечная и «на понижение цены». То есть предлагалось закупить зерно, не покрывая затрат хлебопашцев!
Пришел ноябрь. Биржи сбили цену до уровня себестоимости зерна. А кое-где даже ниже. Заготовили не 15 миллионов тонн, как требовалось, а всего несколько сотен тысяч. Многие производители от участия в биржевой торговле отказались.
Вместо помощи крестьянам интервенция обернулась бедствием, обрушив еще сильнее цену на рынке, создав в тысячах хозяйств катастрофическую финансовую ситуацию. Оказалось, что министерству дали слишком мало средств.
Но откуда же все-таки взялись излишки хлеба? Ведь мы не только не намолачиваем рекордные урожаи, мы не вернули себе даже уровень производства двадцатилетней давности! «Излишки» хлеба образовались из-за трагедии, произошедшей в последние два десятилетия в животноводстве страны.
В результате уничтожения десятков миллионов коров, свиней, овец и коз зерно, которое раньше использовалось для их содержания и откорма, оказалось избыточным. Но при этом Россия стала импортозависимой до такой степени, что почти три миллиона тонн мяса завозит из-за рубежа.
Поставщики выращивают для нас скот с помощью гормональных препаратов, стимулирующих повышенные привесы животных, массового применения антибиотиков, обрабатывают куриные окорочка хлором, поставляют просроченную продукцию.
Что касается технического вооружения, в России, к сожалению, уже не производятся современные надежные тракторы. Хлеборобы приобретают их в Белоруссии, Германии, США и даже в Финляндии! Численность поголовья крупного рогатого скота так упала, что стала ниже уровня 1913 года, когда население страны было намного меньше.
Да, зерно остается неиспользованным. Но только не благодаря выдающимся успехам в сельском хозяйстве, хотя, очевидно, некоторые думают по-другому. Как иначе объяснить, тот факт, что на 2010 год Госдума РФ уменьшила ассигнования на сельское хозяйство
на 10 миллиардов рублей? Выделено 1,3 процента расходной части федерального бюджета.
В условиях такой аграрной политики возделывание зерновых – основного продукта земледелия – впервые за последнюю тысячу лет стало в России бессмысленным занятием.
2 ноября 2009 года в селе Нижне-Озерное Усть-Пристанского района Алтайского края застрелился фермер Александр Черных. Напомним, Нижне-Озерное – то самое село, где живет и трудится известный в крае фермер, один из героев нашего повествования Николай Апасов. Отвечая на вопросы корреспондента газеты «Ваше дело», Николай Иванович так охарактеризовал своего земляка:
– Он был честным мужиком, который никому не переходил дорогу. И врагов у него не было.
Коллеги Александра Черных сходятся во мнении, что сельхозпроизводитель покончил с собой из-за банковских долгов, которые не мог погасить при сложившейся конъюнктуре цен.
– Финансовые проблемы на сегодняшний день возникли во всех, даже крупных хозяйствах. И у нас они есть. Цены на продукцию опустились ниже некуда, и это не позволяет вовремя гасить кредиты», — поясняет Николай Апасов.
Александр Черных был хорошим хозяйственником, считают его коллеги. Но ему, как и многим другим сельхозпроизводителям, приходилось привлекать кредиты на развитие производства. Основным кредитором выступал Сбербанк России. Также хозяйству приходилось привлекать средства частных лиц и брать в долг ГСМ, запчасти.
В 2009 году Александр Черных, обрабатывавший 1,5 тысячи га земли, получил высокий урожай, но реализовать его по приемлемой цене не мог. В прошлом году хозяйство подвела засуха, из-за этого он был вынужден пролонгировать кредиты в банке. Фермеру пришлось заложить собственный дом и квартиру детей в Барнауле.
Далее повествование пойдет в том же ключе, что в первой части. То есть я буду рассказывать, в основном о тех хозяйственниках, кто, несмотря ни на какие трудности и препятствия, хотя бы по шажку, но движется вперед. И рассчитывает, в первую очередь, на собственные силы. Да, вы правильно заметили, речь будет идти о некоторой части тех самых пяти процентов сельчан, готовых к решительным шагам для улучшения собственной жизни.
(Продолжение следует)
Анатолий Кирилин
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
