Мама говорила: «Самый лучший сон, к богатству, — о хлебе...».
Он-то и приснился летом 2003 года, накануне пятидесятилетия освоения целины. Хлебопад золотистых пампушек, кренделей и лепендей, выпеченных румяных жаворонков и ласточек, зайцев и медведей, сердечек и колечек, листочков и цветочков, солнышек и звездочек. Вся мамина хлебная скульптура и архитектура. Выпеченная мамой Вселенная. Памятник казацкому селу Мурочи, от которого остался огрызок околичного плетня и возрождение которого было, как и у моей родни, главной мечтой всей жизни. И как будто мамин хлебопад привезли в чеченскую Ханкалу мой духовник, чернобородый и черноглазый отец Евгений (в Москве за кавказца принимают), и его сын, семинарист Паша, и высыпали на стол перед спецназовцами-сибиряками, чьим батькой отец Евгений является. Чистый хлеб. Непорочный хлеб. За столом, поедая, его не уничтожали, а с благоговением вбирали в себя белую, мягкую, теплую, жаркую душистую красоту, чистоту, полет души и мысли, плод творчества. Причастие.
Так летним сном родня дернула меня за бороденку памяти. Проснулся и вижу, как дед с фотографии склонился ко мне в комнату, заглядывает в мою жизнь.
Что же, теперь и я, уже старик, подвожу итоги непутевой жизни. Главное событие в ней, оказывается, — целина. Все остальное: школа, МГУ, журналистика, наука, семья — в ровном радостном целинном свете.
И так — у каждого из моих целинных друзей, целого поколения, отцы и деды которых — победители в Великой Отечественной. Целина началась всего-навсего через неполных девять лет после окончания войны, и чувство победителей жило и в нас, их детях и внуках, и мы очень хотели накормить каждого в нашем Союзе. Накормить как можно быстрее, и не через десять лет, и не возродив мое Мурочи, ведь возродить вот так, сразу, невозможно, а через скорый целинный прорыв.
Накормить сразу могли только земли, которые веками не распахивались, отличались высоким плодородным потенциалом. Они были свободны от сорняков, богаты нерастраченными перегноем-гумусом и минеральными элементами, необходимыми для питания растений, обладали неразрушенной зернистой, мелкокомковатой структурой, хорошо поглощали воду. Поражали масштабы нашего предстоящего хождения за хлебом: Алтайский и Красноярский края, Новосибирская, Омская области, Урал, Саратовская и Волгоградская области, Дальний Восток. Один лишь целинный Северный Казахстан, где и мне довелось поработать, тянулся с запада к востоку на 1300 км , с севера к югу — на 900 км—600 тысяч кв. км, намного больше Франции, и предстояло распахать заново 250 тысяч кв. км, больше, чем Англия.
Как и наяву, в своих снах, а снились они мне не только в июле 2003-го, и в 2000, и в 2001, и в 2002 годах, видел я целинных друзей молодыми, веселыми, чумазыми, на своих железных конягах, ДТ-54, которые сравнивали с танками Т-34, видел их то на пашне, то на уборке, то в мастерских, всех до единого, и уже ушедших от нас, живыми. И никто из них ни в снах, ни наяву никогда не жалел и не жалеет, что был «там». А ведь, по статистике, 93% первоцелинников, проработавших на «новых землях» не менее двух лет, страдают болезнями. Из-за целинных морозов и жары, недоедания и недосыпания, жесткости самой механизаторской, хлебопашеской работы. И на кого и что же было жаловаться, если нам повезло хоть немножечко быть похожими на солдат Великой Отечественной или строителей Комсомольска-на-Амуре, продолжить их дело.
Уже в марте 1954 г ., сразу же после февральско-мартовского пленума ЦК КПСС с его «Постановлением «О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель», на целину по комсомольским путевкам были посланы 500 тыс. добровольцев. Государство поставило под контроль заказы для целины, и они выполнялись в первую очередь. Были посланы мощная техника, стройматериалы, оборудование, транспортные средства. В том же году в северных районах Казахстана и Сибири было создано 450 целинных совхозов. В одном только Казахстане через год работали свыше 600 тысяч добровольцев.
За два года было распахано 41,8 млн. га целины и залежи. К 1960 г ., окончанию целинной эпопеи, посевные площади в целинных районах возросли почти вдвое, а производство зерна увеличилось почти втрое. За счет дополнительно полученной продукции государство к 1961 г . не только полностью окупило средства, вложенные в освоение целины (37,4 млрд. рублей за 1954—1959 гг.), но и имело 3,3 млрд. рублей чистого дохода. За двадцать пять лет, как раз к началу катастройки, более одной трети (!), около 40% валового сбора зерна в стране (при удельном весе в государственных закупках около 50%), хлеба выращивалось именно в бывших целинных районах. Поднятая целина давала не только зерно, но и сахарную свеклу, подсолнечник, мясо, молоко, яйца, шерсть. Не раз выручала всю страну, когда в традиционных житницах — на Украине, в Краснодарском, Ставропольском краях были неурожайные годы.
Были созданы новые поселки со школами и больницами, дворцами культуры. Шоссейные и железные дороги, водо— и газопроводы. Целинные совхозы были прообразами будущих советских социалистических агрогородов
Ставилась задача в связи с выполнением Продовольственной программы выйти на рубеж стабильного получения 20 ц зерна с каждого гектара. Об этом с гордостью писали в своих воспоминаниях первоцелинники.
Однако начатая горбачевцами и продолженная ельцинистами катастройка перечеркнула не только планы, изменила не только судьбы, но и погубила жизни многих-многих первоцелинников и все, что они создавали..
ПАМЯТНИК-1954
В Казахстане несколько лет назад переименовали Целиноград в Акмолу и снесли памятник нам, целинникам. По «внешним признакам» никто не протестовал. Ни один из многих тысяч представителей официальных властей с осуждением вандализма не выступил. Промолчали и буржуазная, и рабоче-крестьянская журналистика, интеллектуальная рать — от поэтов до ученых. Снесли памятник по приказу тех, кто много говорит как раз о «дружбе братских народов», «евразийстве», но чья политика провоцирует исход из Казахстана не только русских людей.
Большинство целинников, и не только казахстанские, памятник не видели, но гордились, что он есть. Памятник хлеборобам. Целинной дружбе казахов и русских, ишимских казаков и чеченцев, немцев и украинцев, армян и азербайджанцев, татар и белорусов, молдаван и таджиков.
Конечно, те, кто приказывал, очень хотели вместе с памятником стереть и саму память о целине и целинниках. Они отдали приказ, несмотря на то, что, будучи людьми информированными, прекрасно знали, что дала Казахстану целина не только как хлебная житница. Думаю, именно потому и приказали.
А ведь год за годом, в развороте целинной эпопеи, благодаря целинной закваске, в Казахстане выросло 90 новых городов. И какие города!.. Многие забугорные государства хотели бы их прикарманить.
1955 г . — Байконур (космос). Уже в самом начале целина помогла, сэкономив средства в целинном «маневре», запустить космические спутники.
1955 г . — Кентау (ок. 60 тыс. жителей; рудная обработка).
1957 г . — Экибастуз (более 100 тыс. жителей; добыча угля, ГРЭС, заводы).
1957 г . — Рудный (более 100 тыс. жителей; добыча железной руды; индустриальный институт).
1961 г . — Ермак (заводы, ГРЭС).
1963 г . — Шевченко (ок. 150 тыс. жителей; нефть, газ, АЭС; 1977 г . — премия за архитектуру города).
1965 г . — Аркалык (ок. 60 тыс. жителей; добыча бокситов; заводы; пединститут).
С первого фундамента знаменитые города возникали и росли по мере полного освоения целины. И никто без целинной закваски не накормил бы хлебом десятки новостроек. По крайней мере своим, не в долг, хлебом. Такова комплексная стратегия освоения.
И вычеркнуть событийные страницы стратегического значения из народной истории невозможно. Народное мнение с его глубинными тысячелетними оценками противостоит здесь куцему так называемому общественному мнению, сантиметровым рейтингам. Потому-то в ситуации с памятником глубокий внутренний духовный протест нас, стариков, кому в 1954 году было от 17 и до 30 лет и кто поднимал целину не только в Казахстане, но и на Урале, на Алтае, в Сибири, направлен против преднамеренной демонстрации презрения не только к истории целины, но и к истории трудового люда, народной истории в целом.
Значение такого протеста понимаем не только мы и те, кто «приказывает». Не так давно институт, в котором работает мой давний друг, целинник, хотел направить его в Казахстан. Сказали: «Поедешь, там системными разработками интересуются. Может, интервью дашь на телевидении. Им заправляет дочь президента». «Ага, вот-вот.., — сказал мой верный друг. — Спрошу-ка я ее, обязательно спрошу, почему памятник целинникам снесли!..». И командировка сорвалась. А он уже на чемоданах сидел. Как видно, «системными разработками» интересуются до известного предела.
Разрушители памятников периода катастройки на порядок страшнее тех, кто в 1950—1960 гг., считая освоение целины «ошибкой», призывал направить все «целинные средства» в традиционные житницы страны, утверждал, что подъем целины означает гибель степных регионов, позорно клеймил тех, кто затеял целинную эпопею, безумной некомпетентностью, а тех, кто непосредственно работал на новых землях, — бездумной романтикой.
В том-то и дело, что не погибла степь. Решение целинных проблем (в частности «пыльных бурь») сыграло большую роль в развитии научного земледелия. Во Всесоюзном научно-исследовательском институте зернового хозяйства под руководством выдающегося ученого академика ВАСХНИЛ, лауреата Ленинской премии Александра Ивановича Бараева была создана высокоэффективная почвозащитная система земледелия для степных районов Северного Казахстана, Западной Сибири, Алтайского края. НИИ был развернут у поселка Шортанды Целиноградской области. Учитель А.И.Бараева — академик Николай Максимович Тулайков еще в 20-е гг. говорил о необходимости подъема целины, организовал первую научную экспедицию для выявления приемлемых для освоения земель. В 30-е гг. Н.М.Тулайков руководил Безенчукской опытной станцией, прообразом бараевского ВНИИ зернового хозяйства.
Эффективной для районов Зауралья оказалась система обработки почвы, предложенная и внедряемая прославленным агрономом, почетным академиком ВАСХНИЛ Т.С.Мальцевым.
Бараевцы, ученые-целинники, во многом споспешествовали в 1964 г . осуждению волюнтаризма в решении проблем не только целинных, но и в земледелии в целом. В бесценной копилке целинного опыта поздние сроки сева; необходимость парового клина; применение при пахоте плоскорезов, оставляющих стерню, а на севе — стерневых сеялок; культиваторов-глубокорыхлителей. Целина становилась все более и более прибыльной. Вслед за первоцелинниками, писавшими о целине, хочу вспомнить и напомнить разрушителям памятников, что один только Казахстан за 24 г . продал государству 250 млн. тонн зерна (15,5 млрд. пудов). И если на все сельское хозяйство было затрачено 21,1 млрд. рублей, то от оборота от продажи хлеба получено 27,2 млрд., то есть 6,1 млрд. чистой прибыли. Одна из самых трудных при освоении Северо-Казахстанская область за 1,5 месяца в 70-е гг. давала столько продукции, сколько за весь предцелинный год. Эта область, господа реформаторы-разрушители, занимала первое место по сплошной газификации и потреблению электроэнергии для нужд сельского хозяйства (95% газифицированных квартир, 200 больниц и даже 800 отдаленных чабанских жилищ были оборудованы специальными газовыми плитами).
В ПЕСНЯХ ОСТАНЕМСЯ МЫ...
Вместе с целиной был поднят большой пласт народной истории. Подлинными «шестидесятниками» была не обозначившая себя этим словом кучка тщеславных полудиссидентов, предшественница нынешней кучи реформаторов, накопителей «первичного капитала», разрушителей народных традиций. Подлинные «шестидесятники» — первоцелинники и первостроители.
Если учесть, что к великому делу всегда примазываются попутчики, все равно в целинной эпопее принимали участие около двух миллионов непримазавшихся, непосредственных участников великого события. И не только молодых, таких, как прославленные механизаторы Михаил Довжик, Владимир Дитюк и уже в Чечено-Ингушетии продолживший целинные традиции Вахид Кагерманов или приехавший на целину демобилизованный солдат Николай Морозов, проявивший себя потом талантливым организатором, Евдокия Андреевна Зайчукова — первоцелинница-создатель и руководитель двух прекрасных совхозов-агрогородов, сначала «Двуречного», затем «Ижевского». Вспомним и низко поклонимся нашему целинному Маресьеву, безногому фронтовику-гвардейцу, прославленному трактористу Ивану Ивановичу Иванову. Он как бы полномочно представлял на целине старший по возрасту отряд.
Нравственное значение целины и состояло-то в том, что и «старые», и «молодые» приехали в необжитые края не ради обогащения, не за длинным рублем. Не как «первооткрыватели-цивилизатоы» в Америку и не как клондайковские золотоискатели. Неуместны никакие параллели ни с освоением «новых земель» европейцами в Америке, ни с освоением Клондайка. «Новые американцы» или «новые русские» даже психологически несовместимы с первоцелинниками.
Подлинными «шестидесятниками» были и бойцы первых студенческих стройотрядов. Это ведь целине обязано своим рождением небывалое молодежное движение, выросшее из небольшой группы студентов, филологов и историков МГУ, переведшихся на заочное отделение и на два года уехавших в Северный Казахстан работать механизаторами. Помню, как в первый вечер после возвращения мы, Коля Мухин, Витя Хаберев, Володя Частных, Гена Рябов, Олег Меркулов и я, вышагивая по длинному коридору университетского общежития, пели, как и на целине, песню о «тревожной молодости».
Целинное эхо звучит и до конца жизни будет звучать не только в нашей памяти. Через пятнадцать лет после начала стройотрядов другой студент, мой ученик, выдал в эфир Красноярского телевидения, где он проходил практику, такую информацию:
«Вчера, сегодня, завтра». Приближается конец лета, и вместе с ним заканчивается третий семестр студентов, время «зеленых курток».
В списках строительного отряда «Синева» Красноярского фармацевтического училища — фамилии пятидесяти четырех девушек. А на торжественной линейке стоят только пятьдесят три. Пятьдесят четвертая — бортпроводница Надя Курченко. Ровесница девчат из «Синевы» погибла, защищая жизнь пассажиров самолета... И бойцы отряда «Синева» работали, ежедневно выполняя трудовую норму Нади. Девушки закончили свой трудовой семестр.
Сорок квартир сдали государственной комиссии будущие фармацевты.
Деньги, заработанные пятьдесят четвертым бойцом, Надей Курченко, отданы в Фонд мира».
Из прекрасного далека, из будущего, а не из безвозвратного прошлого доносятся эти взволнованные слова. Стройотряды... У студентов была «своя планета, это… это — целина», так пели многие годы стройотрядовцы. Радостная школа труда, бескорыстия, самоотверженности, благородства. Праздник дружбы, надежды, веры..То, что невозможно в буржуазном обществе.
И вижу на той торжественной линейке друзей по целине: всегда подтянутого казаха Сергазу Жалдандинова, принципиального украинца Саню Феня, честнейшего чеченца Рамзана Алаутдинова, немногословного и точного в оценках немца Артура Бошмана, без лишних слов берущихся за трудное дело белорусов Колю Пашкевича и Колю Оржаховского, желающую ринуться хоть на край света, чтобы помочь другим, еврейку Риту Мельман, и никогда не унывающего русского Колю Дроздова, и нашу самоотверженную повариху, казачку Тому Черепанову. Многие-многие честные, чистые молодые глаза.
У нас, тех, кто начинал целинную эпопею, преемников военного поколения, строителей Комсомольска-на-Амуре, тоже были преемники. 1970-е гг. продолжили целину в БАМе. В 1974 году, ровно через двадцать лет после начала освоения целины, началось строительство Байкало-Амурской магистрали. Целине — 50, БАМу, тоже замешанному на целинной закваске,— 30. В 1984 году (тоже дата) на БАМе началось сквозное движение поездов, которое, как и целинное наступление, остановила начавшаяся тогда катастройка. А ведь освоенная целина и БАМ — две неразрывные части, устремленные к единой великой цели, без достижения которой не выжить, — освоению Сибири. Что же, как поется в песне, всем нам «отвечать перед Господом Богом, перед памятью наших отцов, отвечать перед Господом Богом, перед памятью павших бойцов».
Конечно, целина, несравнима ни с войной, ни с подвигом героев Афгана и Чечни. И все же целина, как и БАМ, — великий порыв нашей совестливой молодежи, порыв к Богу, мечтающей накормить каждого хлебом. Такие люди и есть богатство, о котором говорила мама. Целина и БАМ — события из будущего, горизонты, к которым еще предстоит прорваться новым поколениям. Того будущего, в котором рано или поздно возродятся такие села, как мое Мурочи, и начало им обязательно положат батьки, которые непременно приедут туда вместе с нашими детьми и внуками и поставят храм. Зерна памяти дают всходы. И мамин вселенский хлебопад станет явью.
Юрий Буданцев
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
