Последние залпы Великой Отечественной войны прозвучали, как известно, за тысячи километров от Берлина на Дальнем Востоке, но зарождались они и зрели практически все время противостояния Советского Союза с гитлеровской Германией. Еще задолго до 22 июня 1941 года. Все эти перипетии общеизвестны, да и мы не раз обращались к ним в предыдущих очерках. Теперь настала пора обратить внимание на последнюю стратегическую наступательную операцию Красной Армии, которая, на мой взгляд, не только поставила точку во всей, тяжелейшей для нашего народа войне, но самым наглядным образом продемонстрировала миру боевые возможности советских вооруженных сил и вообще-то открыла эру нового противостояния Востока и Запада, эру «Холодной войны».
Мы уже говорили, что впервые вопрос о вступлении СССР в войну против Японии был поставлен на Тегеранской конференции осенью 1943 года. Сталин обещал тогда в принципе вступление Советского Союза в войну на Дальнем Востоке сразу после разгрома Германии. В феврале 1945 года на Крымской конференции было подписано специальное соглашение о начале Советским Союзом боевых действий «через 2-3 месяца после капитуляции Германии». Казалось, какие могут быть недомолвки, неясности. Ровно через два месяца после работы конференции 5 апреля нарком иностранных дел В.М.Молотов пригласил к себе японского посла Сато и от имени советского правительства сделал заявление о денонсации советско-японского пакта о нейтралитете. В заявлении указывалось, что пакт подписывался «до нападения Германии на СССР и до возникновения войны между Японией, с одной стороны, и Англией и США – с другой. С того времени обстановка изменилась в корне. Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает последней в войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза. При таком положении пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл, и продление этого пакта стало невозможным…». Эта политическая декларация сопровождалась сугубо практическими действиями, которые Ставка ВГК предпринимала сразу после Крымской конференции. Шли тяжелейшие бои в Восточной Пруссии, а И.В.Сталин уже предложил начальнику Генштаба маршалу Василевскому возглавить группировку войск на Дальнем Востоке для разгрома Японии и начать готовить операцию. Уже тогда было принято решение о передислокации на Дальний Восток войск действующей армии, которые проявили высокое мастерство и умение в прорыве долговременной обороны и скоростных маневрах на ТВД, напоминающим Манчжурию. Собственно эти войска в основном из Восточной Пруссии, с Ленинградского фронта и с Балкан еще до разгрома Германии начали готовиться к передислокации за тысячи километров. После капитуляции гитлеровцев машина переброски войск заработала на полную мощность.
И все же вопрос вступления СССР в войну с Японией оказался не столь уж понятен и очевиден, если внимательно к нему присмотреться. Слов нет, угроза на Дальнем Востоке для Советского Союза существовала. Японское командование планировало и вело подготовку вплоть до 1943 года вторжения на территорию СССР и захвата огромного пространства до меридиана города Омска, что составило бы две трети территории Советского Союза. Об этом говорят трофейные документы и допросы пленных японских военачальников. Все тяжелейшие годы войны у наших дальневосточных границ Япония держала почти миллионную лучшую в своих вооруженных силах Квантунскую армию, в то время как остро нуждалась в войсках для борьбы в Китае, Бирме и островах Тихого океана. Только срыв планов вермахта под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге так и не позволил им выбрать подходящий момент для броска на русских. Кстати сказать, события у озера Хасан и реки Халхин-Гол ничему не научили японских военачальников. Они по-прежнему прибывали в эйфории от своих побед еще в войну 1904-1905 годов, презирали русского солдата и не сомневались в своем превосходстве над ним. Этому тоже есть огромное количество документальных свидетельств, и когда нынешние «искатели правды» рассуждают о некоем японском миролюбии по отношению к русским во время нашей войны с Германией, поражаешься надуманной слепоте таких исследователей. Почти ежесуточно нарушалась государственная граница, возникали перестрелки, разведки боем. Более двухсот советских кораблей остановили в нейтральных водах японские сторожевики и миноносцы, а восемнадцать потопили. Нам приходилось всю войну, несмотря на острую потребность, держать у границ на Дальнем Востоке крупную группировку от 32 до 59 расчетных дивизий сухопутных войск, от 10 до 29 авиадивизий, до 6 дивизий и бригад ПВО, общей численностью свыше 1 млн. человек, 8-16 тыс. орудий и минометов, свыше 2 тыс. танков и САУ. 3-4 тыс. боевых самолетов и более 100 боевых кораблей основных классов. В общей сложности это составляло в разные периоды войны от 15 до 30 процентов боевых сил и средств советских вооруженных сил. Даже отказываясь от выполнения союзнических обязательств, мы не могли оставлять у своих границ миллионную, враждебную армию, хотя о невыполнении обязательств не могло быть и речи.
И все же. Рассекреченные ныне документы говорят о не прекращающихся в течении войны контактах наших и японских дипломатов. Японцы не переставали нам напоминать о том, что он в самые критические для Советского Союза дни ни разу не согласились с требованием немцев начать боевые действия на Дальнем Востоке. Это действительно дорогого стоило. Во второй половине 1944 года и в начале 1945 года, когда участь гитлеровской Германии была предрешена, в Японии императорский дом, правительство и высшее командование, в сущности, поняли невозможность победы над объединенными силами союзников. Весной 1945 года в Японии уже не помышляли о победе, а старались найти достойный выход из войны. Японцы контактировали со всеми, в том числе и с заклятыми врагами американцами. А уж договориться с Советским Союзом они были готовы на любых условиях. Теперь мы знаем, что нам предлагалось удовлетворение всех территориальных претензий в обмен на нейтралитет.
Почему же И.В.Сталин не пошел им навстречу? Нынешние « искатели правды», разумеется, все сразу свели к его захватническим устремлениям и пренебрежению к жизням тысяч и тысяч солдат, которых он бросил в войну, которую можно было избежать. Да, Япония уже не могла ничего противопоставить союзникам, и фактически была обречена на поражение. Но Сталин решал войной против Японии жизненно важные для Советского Союза политические вопросы, как текущего момента, так и далекого будущего. Уже весной 1945 года, особенно после смерти Рузвельта, Сталин не сомневался в скорой, неизбежной конфронтации с Западом. Он предвидел «холодную войну», знал, что объявят ее западные демократии, и Советскому Союзу, который обеспечил себе буферную зону на западе из стран восточной Европы. Было совсем не безразлично, кто – друзья или враги окажутся у его границ на Востоке. Нельзя забывать, что в это время решалась судьба не только Японии, но и многомиллионных Китая, Кореи, Индии. Все это непосредственно затрагивало, как ныне любят говорить, жизненно важные интересы СССР. Не вмешиваться в борьбу на Дальнем Востоке означало отдать не только Японию, но и Китай, Корею американцам. Этого Сталин, как величайший политик допустить не мог. Подтверждение своим предположениям он получил не только из донесений стратегической разведки, но и на Берлинской (Потсдамской) конференции 1945 года, руководителей СССР, США, Великобритании.
Конференция проходила с 17 мая по 2 августа во дворце Цицилиенхоф в пригороде Берлина городе Потсдам и имела условное название «Терминал». Советскую делегацию возглавлял И.,В. Сталин, американскую новый президент Г.Трумэн, английскую – У.Черчилль, а с 28 июля, сменивший его на посту премьера К. Эттли. Главная задача конференции состояла в закреплении результатов победы над гитлеровской Германией. Объявлялась полная демилитаризация и разоружение Германии с запрещением ей производства вооружений, военных самолетов и морских судов всех типов. Германия делилась на зоны оккупации войсками СССР, США, Великобритании и Франции. Решился вопрос о передаче Советскому Союзу г. Кенигсберг, с примыкающими к нему районами. Другая часть Восточной Пруссии и город Данциг передавались Польше, с определением границ по Одер-Нейсе. В Потсдаме же делегации США и Великобритании были вынуждены признать временное польское правительство и не смогли осудить усиливающееся влияние СССР в государствах центральной и юго-восточной Европы. Западные союзники были вынуждены и принять наши предложения по репарациям. Помимо репараций получаемых, как и все страны-победители, из своих зон оккупации, СССР дополнительно получал до 25 процентов всего изымаемого из западных зон промышленного оборудования. Все эти решения принимались в обстановке заметного похолодания отношений между СССР и западными союзниками, и только авторитет И.В Сталина, его политическая воля и гибкость позволили советской делегации решить практически все вопросы без ущерба для жизненно важных интересов страны, Вот как надо работать, господа российские политики и дипломаты! А ведь обстановка в Потсдаме была намного сложнее ялтинской. У. Черчилль более не скрывал антисоветизма и русофобии. Новый президент США Гарри Трумэн, в отличие от Ф.Рузвельта ,поддерживал У.Черчилля практически по всем вопросам и был не меньшим антисоветчиком и русофобом. Западным лидерам вскружила голову атомная бомба, успешные испытания которой прошли 16 июля, как раз накануне открытия конференции. Атомная проблема не обсуждалась на конференции даже неофициально, но влияла невидимо на решение практически всех обсуждаемых вопросов. Черчилль и Трумэн просто упивались возможностью показать невиданную военную силу западных демократий. Трумэн даже предложил закончить конференцию раньше срока и решить большинство спорных проблем после того, как атомное оружие будет применено. Как они надеялись огорошить Сталина сообщением о бомбе! Тот остался невозмутим и твердо потребовал продолжения конференции. Всю эту коллизию политики, журналисты, писатели и художники давно обсудили в мыслимых и немыслимых подробностях. До последнего времени считалось, что Черчилль и Трумэн якобы удивились непониманию Сталина и его прохладной реакции на сообщение о бомбе. На самом деле, реакция Сталина огорошила Трумэна, а особенно Черчилля. Оба они поняли, что Советский Союз сам давно и не без успеха работает над атомной проблемой. Случилось то, о чем предупреждали президента США руководители «Манхэтонского проекта» лауреаты Нобелевской премии. А именно, что США не удастся долго сохранять монополию на атомное оружие. Трумэн и Черчилль поняли – времени на раскачку нет и пока не поздно надо поднимать Запад на борьбу с большевизмом, а значит с Россией. Вот откуда начали расти ноги «холодной войны». Из Потсдама, задолго до знаменитой фултоновской речи У.Черчилля.
Атомная проблема повлияла и на японский вопрос. Официально вопрос о войне с Японией на Потсдамской конференции не рассматривался, и обсуждение дальневосточных проблем проходило во время неофициальных двухсторонних встреч глав делегаций трех держав или министров иностранных дел. Сталин подтверждал свою готовность вступить в войну против Японии, но встречал весьма прохладную реакцию со стороны западных лидеров. Ларчик открывался просто. Некоторые американские политики, а это прежде всего госсекретарь Дж.Бирнс, ближайший соратник и друг президента, помощник военного министра Д.Макклой и другие считали, что наличие атомной бомбы позволяет отказаться от помощи Советского Союза в разгроме Японии и тем самым ограничит его участие в решении дальневосточных проблем. С их мнением соглашался Трумэн, такую же позицию занимал и У.Черчилль, на которого, по свидетельству фельдмаршала Брука, доклад о результатах экспериментального взрыва произвел весьма сильное впечатление. Решено было забалтывать вопрос о вступлении СССР в войну, применять всякие уловки, вплоть до затягивания шедших очень тяжело советско-китайских переговоров. « наша цель заключалась в том…, – признавался Бирнс, – чтобы поощрять китайцев продолжать переговоры…Продолжение переговоров между Сталиным и Чан Кай Ши затянуло бы вступление в войну СССР, а японцы тем временем могли бы капитулировать. Президент разделял эту точку зрения». Но И.В.Сталин очень быстро раскусил все уловки своих партнеров и уж теперь-то ни за что бы не отказался от военной победы над Японией. Он очень умело намекал на стойкость и фанатизм японского солдата, самурайский дух, способность Японии к долгому и отчаянному сопротивлению. Американцы и сами сомневались в своей способности вести долгую сухопутную войну с отлично подготовленной японской армией. Не было гарантий и в том, что последствия атомной бомбардировки ускорят капитуляцию Японии. И американцы согласились на участие СССР в войне против Японии. «Я должен признаться, – писал все тот же Бирнс, – что испытал бы чувство удовлетворения, если бы русские не вступать в войну… Однако соглашение было заключено, и мы вынуждены были придерживаться своих обязательств». На конференции была принята декларация, которая по сути дела ставила Японии ультиматум с требованием безоговорочной капитуляции.
Через четыре дня после окончания конференции 6 августа экипажем самолета Б-29 «Энола Гей» под командованием полковника П. Тиббета в 8 часов 18 минут по местному времени на Хиросиму была сброшена первая атомная бомба. Как известно, город практически исчез с лица земли, сразу погибло по разным подсчетам от 227 до 400 тыс. человек, а сколько еще умирало долгие годы от последствий радиации. Правительство США ожидало, что сразу после атомного взрыва Япония признает свое поражение. Отнюдь. Не привела к этому и вторая бомбардировка 9 августа города Нагасаки. Но к этому времени в войну вступил силами лучшей в мире армии Советский Союз. Атомная атака японских городов, конечно, деморализовала японское руководство, но ни оно, ни японский народ просто не успели толком разобраться в масштабах катастрофы, как буквально в считанные недели оказалась поверженной лучшая в Японии Квантунская армия, и им предстояло встретить противника на собственных островах. Оставался один выход – полная и безоговорочная капитуляция. Американцы же, бессмысленно погубившие более 500 тыс. мирных обывателей, «закусили удила», и с этой варварской бомбардировки на долгие годы, до нынешнего времени уверились в своем военном превосходстве, собственной безнаказанности и претензиях на мировое господство. Недавняя же победа в « холодной войне», как бы и подтвердила эту правоту.
Все бы так, если бы не Советский Союз, и ныне поднимающаяся с колен Россия. Недооценили нас американцы в августе 1945 года, посчитав наш вклад в общую победу над Японией слишком незначительным. Ныне в США практически невозможно найти человека образованного или малограмотного, который бы знал о нашем вкладе в эту, как за океаном считают, «чисто американскую победу». Впрочем, многие в Америке не знают и о том, что США вообще воевали с Японией, а думают, что США вместе с Японией воевали против России. Печально, что такое знание собственной истории все чаще характеризует и нынешних россиян .Догоняем таки Америку, догоняем…
Летом 1945 года перед Красной Армией была поставлена задача, нанести на Дальнем Востоке мощнейший, невиданный удар по японским вооруженным силам, чтобы не только навсегда отбить у японцев охоту воевать с русскими, но и решить целый ряд важнейших политических вопросов. Поэтому военные действия против Японии несли в себе большую политическую составляющую. Планом военных действий на Дальнем Востоке предусматривалось проведение Маньчжурской стратегической наступательной операции, Южно-Сахалинской наступательной операции, Курильской десантной операции и неосуществленной десантной операции по овладению северной частью острова Хоккайдо до линии, идущей от города Кусиро, до города Румоэ. Ход и исход этих операций хорошо известен и достаточно проанализирован. Мы же позволим себе, как и в предыдущих очерках, остановиться на важнейших, ключевых моментах последних операций войны.
Главные силы японских войск были сосредоточены в центральных районах Маньчжурии и только одна треть – в приграничной полосе. В Квантунскую армию генерала О. Ямада, составляющую основу японской группировки, входили 1-й и 3-й фронты, 4-я отдельная армия, 2-я воздушная армия, Сунгарская речная флотилия. С началом боевых действий в ее оперативное подчинение перешел 17-й фронт и 5-я воздушная армия, расположенные в Корее. Общая численность японских войск в Северо-Восточном Китае, Внутренней Монголии и Корее превышала 1 млн. человек. На их вооружении находилось 1215 танков, 6640 орудий и минометов, 1907 боевых самолетов и 25 кораблей основных классов. Сразу оговоримся, что по своим боевым характеристикам японские танки, самолеты и артсистемы значительно уступали образцам советского вооружения 1945 года. К примеру у их среднего танка была только противопульная броня и 57-мм пушка, а запас хода составлял только 160 км. Самолеты же были хуже даже наших давно списанных «Чаек» и И-16. И это существенное преимущество. Кроме вышеперечисленных войск, в Маньчжурии и Корее располагались значительное количество японских жандармских, полицейских и железнодорожных частей. Были еще войска 250-тысячной армии марионеточного государства Маньчжоу-Го и кавалерийские соединения японского ставленника во Внутренней Монголии князя Дэвана (Тонлопа), которые, тоже сразу оговоримся, с началом нашего наступления попросту разбежались. На Южном Сахалине и Курильских островах дислоцировались соединения 5-го фронта (3 пехотные дивизии, отдельная смешанная бригада, отдельный пехотный и отдельный танковый полки), штаб которых находился на острове Хоккайдо, а также, при определенных условиях, и войска, расположенные на самом Хоккайдо.
Громить Квантунскй армию предстояло на территории, которая по площади превышала полтора миллиона квадратных километров, многотысячной протяженностью границ, где рельеф местности резко отличается от условий европейского ТВД. По сути дела предстояло проводить операцию на территории равной Германии, Италии, Франции и Японии, вместе взятых. Сама Маньчжурская равнина с востока и юго-востока закрывалась хребтами Большого и Малого Хингана, пустыней Гоби; с северо-востока и севера – крупнейшими реками Аргунь, Амур, Уссури, непроходимой тайгой и болотами. Чего только стоил Большой Хинган – четырехсоткилометровая полоса гор, протянувшаяся от Амура на юг на полторы тысячи километров. А восточные границы – трехсоткилометровая полоса покрытых тайгой гор Чанбайшань. Наконец, отделенный от материка Сахалин и бесконечно далекая Курильская гряда. И это при том, что Дальний Восток связывался с центральной Россией только одной Транссибирской железнодорожной магистралью. Обширна была и морская часть театра военных действий, на которой должен был действовать наш Тихоокеанский флот. Она включала бассейны Охотского, Японского и желтого морей и акваторию северо-западной части Тихого океана. Ее протяженность составляла около 4 тыс. морских миль или 7500 км.
Оборона в Маньчжурии состояла из семнадцати укрепрайонов. Общая протяженность укреплений более 80 км, и на них почти 5000 долговременных огневых точек, сооружений. На западе наиболее мощный – Халун-Аршанский укрепрайон, усовершенствованный еще с халхин-гольских боев. На севере, пожалуй, – Сунгарский УР, а на востоке – целое осиное гнездо с Мунданцзянским укрепрайоном в центре. Каждый укрепрайон занимает 50-100 км. по фронту и до 50 км. в глубину. Состоит из трех-семи узлов сопротвления, в каждом из которых до шести опорных пунктов. Все они на господствующих высотах, имеют огневую связь. В промежутках, обычно, труднопроходимая, горно-лесистая местность или болота. Как и полагается, в каждом опорном пункте артиллерийские и пулеметные ДОТы, бронеколпаки, ДЗОТы, противотанковые препятствия, минные поля, ходы сообщения, подземные казематы. Сидели на этих позициях войска Квантунской армии отборные, самые преданные императору и боеспособные. Служить в такой армии – большая честь, особенно для проникнутых самурайским духом японцев
Не правда ли, впечатляющие данные. Убедительно прошу обратить на них внимание, постараться представить весь театр военных действий, чтобы понять с какими сложностями пришлось нам столкнуться в 1945 году. Предстояло лишь частью сил Красной Армии и Флота сокрушить такую махину в фантастически короткие сроки.
Конечно, готовились мы, не спеша, с чувством и толком. В течение мая – начала августа, Ставка ВГК перебросила с Запада, из действующей армии на Дальний Восток, по единственной Транссибирской магистрали, на расстояние 9-12 тысяч километров свыше 400 тыс. человек, 7137 орудий и минометов, 275 тыс. автоматов и пулеметов, 2119 танков и САУ. 17375 грузовых автомобилей, около 1500 тракторов и тягачей, свыше 36000 лошадей. На Восток передислоцировались целые прославленные армии, такие как 6-я гвардейская танковая армия генерала Кравченко, 53-я армия генерала Манагарова, 5-я армия генерала Крылова и другие соединения. На Дальний Восток были направлены опытнейшие полководцы. Во главе группировки встал Маршал Советского Союза А.М.Василевский. Сформированы фронты:
– Забайкальский под командованием Маршала Советского Союза Р.Я.Малиновского,
1-й Дальневосточный под командованием Маршала Советского Союза К.А.Мерецкова,
2-й Дальневосточный под командованием генерала-армии М.А. Пуркаева.
Действия авиации координировал главный маршал авиации А.А. Новиков, а флота Адмирал флота Советского Союза Н.Г.Кузнецов.
Вместе с пришедшими со своими армиями генералами Людниковым, Крыловым, Манагаровым, Кравченко, Плиевым прибыли другие опытные командармы. В Забайкалье 36-й армию принял генерал-лейтенант Лучинский; в Приморье знаменитую 1-ю Краснознаменную армию ставший не менее знаменитым генерал-полковник Белобородов, 25-ю армию генерал-полковник Чистяков, а 35-ю генерал-лейтенант Захватаев. Все, как на подбор, опытные военачальники не раз в своей боевой биографии штурмовавшие неприступные твердыни линии Маннергейма, Кенигсберга, Будапешта. Монгольскими войсками командовал маршал МНР Х. Чойбалсан. Всего группировка советских и монгольских войск насчитывала более 1 млн.600 тыс. человек, свыше 29800 орудий и минометов, около 5300 танков и САУ, 5200 боевых самолетов с учетом авиации Тихоокеанского флота и Амурской флотилии. Советские ВМФ имели к началу операции 93 боевых корабля основных классов (2 крейсера, лидер, 12 эсминцев и 78 подводных лодок). Преимущество, особенно по вооружению и технике – более чем существенное, а если учесть боевые характеристики, о чем мы уже упоминали, просто подавляющее.
Ко всему этому приложился талантливый полководческий замысел. Душой операции ее мозгом и направляющей силой стал, несомненно, Главком войск на Дальнем Востоке, один из великих полководцев Великой Отечественной войны Маршал Советского Союза А.М.Василевский. Еще ранней весной 1945 года он вместе с такими талантливыми генштабистами, как генералы Антонов, Штеменко, Ломов наметил основные положения предстоящей операции и развил их в ходе дальнейшей непосредственной подготовке в Москве и штабе главного командования. Прежде всего, стало очевидным, что несмотря на выгодность климатических, географических условий, построения мощной обороны на угрожаемых участках, Квантунской армии предстоит борьба в относительной изоляции от важнейших группировок японских войск и прежде всего от метрополии. А значит, требовалось превратить эту изоляцию из относительной, в полную – то есть отсечь основные японские группировки и выйти на тылы всей Квантунской армии в районы Мукдена, Чанчуня, Гирина. Отсюда столь же очевидными стали фланговые удары из Монголии и Приморья, причем удары одновременные, глубоко охватывающие группировки. Стало ясно, что прорыв обороны в Приморье потребует особых усилий, и японцы имеют там возможность отвести войска на границу с Кореей, и без этого удара сломить Квантунскую армию очень сложно. Наступление из Забайкалья с целью выхода на тылы Квантунской армии настораживало огромностью расстояний, но у фронта была танковая армия, конно-механизированная группа, их необходимо было использовать с максимальной степенью неожиданности в обход главных укрепрайонов. Правда, на пути танкистов вставали на высоте тысячи и более метров хребты Большого Хингана, но именно это и делало удар неожиданным, а значит и более мощным. Здесь полностью отсутствовало безрассудство. По данным разведки, мощных, сплошных позиций на Хингане у японцев не было, хотя многие гарнизоны формировались из команд смертников. Более того, Василевский намеревался поставить танковую армию в первый эшелон, чего японцы предположить не могли. Через пустыню Гоби, обеспечивая правый фланг, столь же стремительно должна была продвигаться конно-механизированная группа. Начало же операции в августе в самый сезон дождей, должно было окончательно запутать японцев. Такого они себе представить не могли. Все-таки японские военачальники в 1945 году мыслили по старинке. Они привыкли к тому, что противник должен выбирать благоприятные погодные условия. Предварительно долго и упорно проводить огневую подготовку, налеты авиации и уж потом…
Летом началась практическая подготовка операции, потребовавшая значительных усилий. Прежде всего, это связывалось со скрытой передислокацией войск. В частности в Забайкалье из-за отсутствия развитой железнодорожной сети пришлось выгружать прибывшие с запада войска в 500-600 км. от исходный районов и выдвигать их к линии фронта своим ходом, исключительно ночью. Группировка войск 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов благодаря закрытой местности максимально приблизила выжидательные районы к обороне японцев, тем самым, сократив до минимума сроки их вывода в исходные районы. К началу августа все было готово. Забайкальскому фронту в составе 17А,39А,36А,53А,6 гв. ТА, 12ВА и КМГ, насчитывающему 648 тыс. человек, свыше 9600 орудий и минометов, 2350 танков и САУ, 1300 самолетов предстояло провести Хингано-Мукденскую операция, нанося один из главных ударов по пустыням и степям северного Китая, другой прямо через Большой Хинган. Главную пробивную и маневренную силу составляли соответственно КМГ и 6-я гв.ТА. Войска готовились к такому молниеносному броску. Мы превосходили японцев по пехоте в 1,7 раза, артиллерии – в 9 раз, танкам и САУ – в 5 раз. Это позволяло надеяться на успех. 1-му Дальневосточному фронту в составе 35А,1-й Краснознаменной А,5А,25А, чугуевской оперативной группы,9ВА, насчитывающему 589 тыс. человек,11300 орудий и минометов, около 2000 танков и САУ, 1137 самолетов предстояло повести Харбино-Гиринскую операцию, нанося главный удар навстречу Забайкальскому фронту. Здесь предстояло наступать по труднодоступной местности, при наличии у японцев крупнейших укрепрайонов, своеобразной восточной линии Мажино. Мы и здесь превосходили врага по личному составу в 1,5 раза, орудиям и минометам – в 4 раза, танкам и САУ – в 8 раз. Артиллерии сосредоточили больше чем в Забайкалье. Здесь войска готовились к прорыву железобетонных укреплений, но с некоторым сюрпризом для японцев Было решено основной огонь сосредоточить в промежутках между укреплениями и отдельными огневыми точками. Под этим огневым валом изолировать укрепления друг от друга, с последующим их уничтожение огнем артиллерии, танков и авиации. Это было ново для советского военного искусства и тоже позволяло надеяться на успех. 2-й Дальневосточный фронт, форсировав реки Амур и Уссури, через Малый Хинган наносил вспомогательный, но не менее важный удар.
Противник изготовились к бою, но подготовлены были не равноценно. Конечно, Квантунская армия являлась лучшей в японских вооруженных силах. Конечно, японский солдат, офицерский корпус, особенно низшего звена, обладал высоким боевым потенциалом. Пожалуй, по степени стойкости, умению терпеть они превосходили даже гитлеровских вояк. Но русского солдата в 1945 году превзойти никто не мог. Плюс ко всему, японцы уступали нам по боевым характеристикам вооружения, а главное – умению вести современную войну. Японские генералы, офицеры, солдаты воевали по старинке. Они просто не представляли, что такое маневренная война с одновременным применением в бою пехоты, танков, артиллерии и авиации. Они не могли понять, как можно танки без серьезного пехотного прикрытия бросать в прорыв с отрывом от основных сил на десятки километров. Они не понимали, как можно штурмовать мощнейшие укрепрайоны без предварительных ударов по ним авиацией и артиллерией. Они не понимали, как можно оставлять в тылу у наступающих войск целые дивизии и укрепрайоны. Они не понимали того, чего мы не понимали в 1941 и в 1942 годах. И были, как и мы в те годы, обречены на поражение. Но удар советских войск в 1945 году был на порядок сильнее знаменитых ударов вермахта, а в умении воевать советские солдаты и командиры достигли едва ли не совершенства.
7 августа поступила директива Ставки ВГК войскам трех наших фронтов начать 9 августа боевые действия. В 23 часа 8 августа японскому послу в Москве было заявлено о том, что, в связи с отказом японского правительства прекратить боевые действия против США, Англии и Китая, Советский Союз с 9 августа считает себя в состоянии войны с Японией. 9 августа в 1 час ночи по хабаровскому времени, передовые и разведывательные части трех фронтов пересекли государственную границу и вошли на территорию Манчжурии. С рассветом в наступление перешли основные силы. Дальше все пошло по плану, даже с опережением графика.
Утром из первого доклада с фронта Главком Василевский узнал, что на всех направлениях, даже в непроходимой тайге, на разлившихся от дождя Амуре и Сунгари (вода здесь поднялась до четырех метров) главные силы продвинулись на 10-15 км. Передовые отряды, буквально продираясь сквозь мыслимые и немыслимые преграды, ушли еще дальше и завязали бои за главные укрепрайоны. Из Забайкалья же пришли просто потрясающие донесения. Танкисты Кравченко, двигаясь двумя параллельными колоннами, совершили бросок в 150 км. и к исходу дня вышли к перевалам Большого Хингана. Даже по безводной пустыне Гоби под палящими лучами солнца, обходя отравленные колодцы, конно-механизированная группа Плиева продвинулась почти на 60 км. С утра и до позднего вечера могучие бомбардировщики 9-й воздушной армии бомбили Чанчунь и Харбин. Через пять суток Забайкальский фронт перешел Большой Хинган, и танки Кравченко по маньчжурской равнине рванулись на тылы Квантунской армии – к Шеньяну, Чанчуню. По пятам за ними спешила мотопехота Манагарова. Наступление шло по всему фронту. Дальневосточные фронты продвинулись на 50-200км. Начались уникальные операции по овладению Южным Сахалином и Курилами. Теперь стало совершенно понятно, что японское командование потеряло управление войсками и не может организовать стойкого сопротивления. Японский фронт в Маньчжурии раскололся на несколько частей, и только чудо могло спасти японцев.
Еще 9 августа в Токио состоялось экстренное заседание Высшего совета по руководству войной, на котором премьер-министр Судзуки заявил: « Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас в окончательно безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны». Его поддержал министр иностранных дел Того: « Война становится все более безнадежной. Настоящая ситуация настолько критическая, что исключает всякую надежду на победу, и поэтому мы должны немедленно принять Потсдамские условия». Конечно, не все японское руководство разделяло эти предложения. Началась борьба за торговлю выгодных условий капитуляции, и только вмешательство императора Хирохито заставило японское правительство 14 августа документально оформить решение о капитуляции. Но бои в Маньчжурии продолжались. 16 августа все газеты Советского Союза опубликовали за подписью генерала армии Антонова официальное заявление Генерального штаба Красной Армии, в котором говорилось о том, что, несмотря на сделанное японским императором 14 августа сообщения о капитуляции Японии, японские войска продолжают сражаться. Шли тяжелейшие бои на Сахалине и Курилах, поступали сообщения о новых и новых потерях, фанатизме смертников. Обычно группа солдат-смертников или одиночки вели огонь по одиночным мишеням, мотоциклистам, всадникам. Или такой прием. Смертники обвязывают себя толом, гранатами, прячутся в густом гаоляне и оттуда бросаются под танки и автомобили. Или подкрадываются к группе солдат, якобы сдаются в плен и подрывают себя и окружающих.
Враг сопротивлялся, и все же процесс капитуляции начался. По метрополии прокатилась волна самоубийств. Еще 11 августа выстрелом из револьвера себе в грудь начал эту цепочку бывший премьер-министр Тодзио – главный виновник развязывания войны и поражения Японии. Рана оказалась не смертельной, но вряд ли Тодзио имитировал самоубийство. А начиная с 15 августа, осечек не было. Покончил счеты с жизнью военный министр Анами. За ним – член Высшего Военного совета генерал-лейтенант Синодзука, потом министры последнего правительства Кондзуми, Хосида, генералы Хасимото и Хатоци. Истинные самураи не только делали харакири, но стрелялись, принимали яд. Трудно сказать, подействовало ли это на командование Квантунской армии, но 17 августа началась ее капитуляция, а сам командующий генерал Ямада сдался в плен заместителю начальника штаба 1-го Дальневосточного фронта генералу Шелахову в Харбине 19 августа. 18-19 августа 1-й Дальневосточный фронт высадил десанты в городах Харбин и Гирин. 19 августа десант Забайкальского фронта захватил Мукден, а 22 августа всего 200 авиадесантников Тихоокеанского флота захватили русскую легенду, красу и гордость 1-й русско-японской войны Порт-Артур. Сопротивление японцев в Маньчжурии, северном Китае и Корее было сломлено.
Между тем, шли тяжелейшие бои с 11 августа по освобождению Южного Сахалина, с 18 августа по освобождению Курильских островов, которые закончились на Курилах 23 августа, а на Сахалине только к утру 25 августа. Для их успешного завершения пришлось использовать силы, подготовленные к десантированию на японский остров Хоккайдо. И.В.Сталин пошел навстречу союзникам и отменил десантную операцию на японские острова. Сделал он это исходя из прагматизма и интересов будущей политики Советского Союза. Сталин умел остановиться даже тогда, когда это сделать казалось невозможно. Он уже настолько жил будущим, настолько не сомневался в авторитете Советского Союза, что не счел нужным направить на подписание последнего документа 2-й мировой войны Главкома войск на Дальнем Востоке Маршала Советского Союза А.М.Василевского. Василевский получил за эту кампанию вторую Золотую Звезду Героя Советского Союза, и выговор от Генералиссимуса Сталина за задержку с представлением в Ставку отчета о боевых действиях. Акт о капитуляции Японии 2 сентября в Токийском заливе на борту американского линкора «Миссури» от имени советского правительства подпишет генерал К.Н. Деревянко.
Итак, закончилась дальневосточная кампания. И хотя официально длилась она 25 дней, по существу все было решено уже в первую неделю. Начиная с 14 августа, серьезное, организованное сопротивление японцев было сломлено, и боевые действия, за исключением Сахалина и Курил, вообще-то носили эпизодический характер. Проходила, как сейчас любят говорить, своеобразная зачистка. Общие потери японцев составили свыше 700 тыс. человек, в том числе 84 тыс. погибшими и 640 тыс. пленными. Было захвачено 4300 орудий и минометов, 685 танков, 861 самолет и тысячи единиц другой техники. Наши потери: безвозвратные – 12031 человек, санитарные – 24425 человек. Людские потери советских войск и сил флота были в 1,8 раза ниже японских и составили менее 0,1% от численности личного состава, принимавшего участие в кампании. С точки зрения военной статистики для современных войн случай едва ли не уникальный.
Уже эти цифры доказывают высочайшее мастерство, которого достигли советские вооруженные силы в 1945 году. Хочу лишь тезисно остановиться на некоторых особенностях операции. Прежде всего, это ее необычная скоротечность при достижении таких впечатляющих итогов. Такого «блицкрига» не могли себе позволить и хваленые армии вермахта в их лучшие годы. Поражает и большая глубина фронтовых и армейских операций от 200 до 800 км., ширина полосы наступления, достигавшая во фронтах 700-2300 км., а в большинстве армий – 200-250 км. И это при высочайших темпах наступления до 40-50 км. в сутки, а в отдельные дни – более 100 км. При этом войска преодолели: пустыни Монголии, Северного Китая; хребты Большого и Малого Хингана; непроходимые дебри маньчжурской тайги; форсировали самые могучие реки этого театра военных действий; тысячи озер и болот. Все в условиях непрекращающегося боестолкновения и огневого воздействия противника. Флот на гигантском театре военных действий за короткий срок провел все виды боевых операций, включая десантные на острова и в населенные пункты. Танковые и механизированные войска применили весь положительный опыт боев на Западе, а общевойсковые армии усиливались от 2 до 5 танковых бригад и от 2 до 6 самоходно-артиллерийских полков, что позволило довести плотность танков до 30-40 единиц на 1 км. фронта. Неожиданным для японцев оказался маневр артиллерии и даже отказ в некоторых случаях от артиллерийской подготовки. В этих случаях основные задачи по огневому поражению в ходе наступления решала полковая и дивизионная истребительно-противотанковая артиллерия, следовавшая непосредственно в боевых порядках войск. Управление осуществлялось в основном по радио. Могли ли мы об этом мечтать в 1941, 1942 и даже в 1943 годах. Вот что такое наука побеждать, и вот каковы плоды ее просвещения!
В сентябре 1945 года прозвучал последний салют Великой Отечественной войны и 2-й мировой войны. Мы говорили о горьких поражениях и славных победах. И сейчас, через 60 лет после победы еще острее чувствуешь особенность этой войны для Советского Союза, России, советского, русского народа. Все в ней было для нас с приставкой «самое». Мы понесли самые большие потери: около 27 млн. человек (в том числе 8,7 млн. безвозвратных потерь Вооруженных Сил). Для сравнения другие страны антигитлеровской и антияпонской коалиции потеряли: Польша – около 6 млн. человек; Китай – свыше 5 млн. человек; Югославия – 1,7 млн. человек; США – 400 тыс. человек; Англия – 370 тыс. человек. Германия потеряла почти 17 млн. человек (в том числе общие потери Вооруженных Сил составили 13,4 млн. человек, из них 10 млн. человек на советско-германском фронте, включивших в себя боле 7 млн. безвозвратных потерь.). Европейские союзники Германии потеряли 1млн. 726 тыс. человек, японцы – свыше 2,5 млн. человек. 1000-километровая линия советско-германского фронта была самая большая в войне. Самое большое количество своих войск и войск союзников гитлеровская Германия держала на Восточном фронте, в разные периоды от 190 до 270 дивизий. Войскам союзников в Северной Африке в 1941-1943 годах противостояло от 9 до 20 дивизий, в Италии в 1943-1945 годах – от 7 до 26 дивизий, в Западной Европе после открытия второго фронта – от 57 до 75 дивизий. И здесь у нас все самое. На первоначальном этапе войны мы уступили врагу самую большую территорию. У нас попало в плен самое большое количество солдат и офицеров – около 5 млн. человек. Мы потеряли в ходе боев самое большое количество командующих фронтами, армиями и дивизиями. Мы пережили самую ужасающую в истории человечества блокаду Ленинграда. У нас оказалось уничтоженным и разграбленным самое большое количество материальных ценностей. Но мы вписали самые героические и победоносные страницы в историю этой войны. Ни одна оборонительная операция не могла сравниться с обороной Брестской крепости, обороной Одессы, Таллина, Ленинграда, Москвы, Севастополя, Сталинграда. Мы провели и выиграли величайшие сражения, такие как битвы за Москву, Сталинград, Кавказ, Курское сражение и все операции заключительного этапа войны, включая битвы за Восточную Пруссию, Венгрию, Берлин и, наконец, удар по Маньчжурии, которые не идут ни в какое сравнение с ныне так воспеваемыми на Западе сражениями при Эль-Аламейне, Монтекассионо, при высадке войск в Нормандии, сражениях на Рейне, в Индокитае и на Тихоокеанских островах. Советские вооруженные силы в 1941-1945 годах разгромили взяли в плен 607 вражеских дивизий, англо-американские войска – 176 дивизий. Вооруженные силы Германии потеряли на советско-германском фронте свыше 70000 самолетов (около 70%), почти 50000 танков и штурмовых орудий (до 75%), 167000 артиллерийских орудий и минометов (74%), более 2500 кораблей и судов основных классов. И опять мы самые, из самых! Это цифры, от которых невозможно отказаться, которые невозможно игнорировать, господа хорошие. Так какое же вы имеете право сейчас, по прошествии более полвека, игнорировать наш главный вклад в победу, не замечать очевидного или существенно искажать события величайшей трагедии человечества в 20 веке. В это век Господь подверг Россию невиданным испытаниям, вверг ее в неимоверный блуд и неимоверные страдания, но и возвысил ее на невероятную высоту победой в Великой Отечественной войне, силой покаяния и возвращения к животворящим источникам Святой Веры. Нам ли, дорогие братья и сестры забывать это!? Нам ли равнодушно взирать на то, как уже в который раз топчут наши святыни, унижают наш многострадальный народ? Нет, это недопустимо.
Ведь к нам вернулся Господь и Его сила с нами!
Полковник Сергей Куличкин
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
