Походы Святослава

Когда зарозовел закат и вода в Дунае стала оранжевой, с обеих сторон раз­дался призывный звук трубы. И сразу смолк звон оружия. Слышались лишь стоны раненых, топот бегущих коней. Г реки отступили в свой лагерь, русские скрылись за стенами Доростола.

Медленно наступал июльский вечер. Святослав собрал на совет военачаль­ников и старших дружинников. Угрюмо сидел он в углу горницы, опершись ру­ками о лавку. Длинная прядь волос на бритом черепе свисала вниз. В свете зажженных свечей причудливыми кра­сками играл рубин в золотой серьге, висевшей в левом ухе.

Было 21 июля 971 года...

Вот уже два года, как длилась тяже­лая, кровопролитная война русских с византийцами, с порфироносным Иоан­ном Цимисхием. И сегодня русские вожди должны были решить вопрос, продолжать ли и дальше тупить мечи о греческие панцири и кольчуги и сто­ять насмерть в осажденном греками Доростоле или уйти в ночь.

Святослав сидел молча, обводя су­ровым взглядом почерневшие от уста­лости и бессонницы лица своих вождей и дружинников. Сколько земли прошел он вместе с ними. Сколько побед одержал. Покончено с хозарами, чьи набеги опустошали земли славян. Нет больше хозарских крепостей Саркела, Итиля, Семендра. Их валы сровнены с землей. Затихли на юге безрассудные ясы и касоги. Восточные и южные гра­ницы Руси стали крепки. О победах русского оружия заговорили на запа­де. Восточные мудрецы и историки за­писывали на своих пергаментных свит­ках, как храбро защищались руссы, как быстро сокрушали они своих вра­гов.

Вот тогда-то впервые и появились при Киевском дворе тихие, вкрадчивые византийские послы. Они поразили рус­ских богатыми дарами — золотой ут­варью, дорогим оружием, редкими ви­нами. Византийцы говорили: на западе расширению русских границ мешают дунайские болгары, могучая Симеоно- ва держава. Но царя Симеона ныне уже нет. Сейчас самый раз нанести удар по дунайским городам. Византий­цы говорили это и мечтали о своем. Несколько десятилетий дунайская Бол­гария соперничает с Византией за влия­ние на Балканах. Царь Симеон Болгар­ский совсем было поставил на колени надменных греков, но после его смер­ти они вновь подняли голову. И визан­тийцы искали союзников, чтобы сло­мить опасного соседа. Они интригова­ли в Венгрии, посылали против болгар подкупленных печенегов. И вот теперь натравливали на Болгарию Киев. 1500 фунтов золота привезли визан­тийцы в дар киевскому князю за по­мощь против болгар.

Двадцативосьмилетний Святослав го­ворил с византийскими послами и по­нимал, что те хотят столкнуть лбами двух сильных своих соседей — Болга­рию и Русь, мечтают о том, что война ослабит обоих. Расчет был неплохой. Исконный враг Киева, Византия дейст­вовала тонко. Послы льстили Святосла­ву, называли властелином восточных стран, задаривали. Святослав угрюмо слушал их, соглашался и думал о сво­ем. Тогда же у него возник дерзкий план: войти в Болгарию, а потом в союзе с болгарами нанести удар по Византии. Особенно укрепился Свято­слав в своем решении, когда однажды к нему тайно пришел глава византий­ского посольства вельможа Калокир и сообщил, что в Малой Азии назрева­ет восстание против Иоанна Цимис- хия, убившего законного императора Никифора Фоку. Дело Святослава — нанести удар по Византии в момент внутренних неурядиц в государстве, а он, Калокир, возблагодарит киевского князя. Святослав не верил заверениям грека в дружбе: все византийцы были одинаковы — алчные, жестокие, но весть о намечавшемся заговоре заин­тересовала его.

Весной 969 года русские ладьи поя­вились в устье Дуная. За несколько дней Святослав овладел 80 болгарски­ми городами. Вскоре болгары запро­сили мира. Начались переговоры: Иоанн Цимисхий всячески старался по­мешать союзу русских и болгар, ви­зантийские посланцы осаждали бол­гарского царя Бориса, интриговали в русском лагере. Но Святослав был непреклонен. «Византия — враг Руси. Мы еще не забыли, как вы жгли ко­рабли отца моего Игоря».

Потерпев неудачу на Дунае, византиицы бросились к печенегам, повезли туда золото, оружие, вина. И вот уже печенежские вежи окружают Киев. Святослав из Болгарии спешит на север. Пока он рубится с печенегами, визан­тийцы пытаются натравить на него бол­гар, но те больше не верят лукавым грекам. Ждут Святослава. Тот возвра­щается с победой и укрепляется в Переяславце на Дунае.

Теперь опасность нависла над Визан­тией. Греки требовали, чтобы русские полки покинули дунайскую Болгарию, и пригрозили войной, но Святослав гордо ответил: «Мы сами Скоро поста­вим шатры свои перед византийскими воротами».

Весной 970 года объединенные рус­ские и болгарские полки взяли штур­мом византийскую крепость Филиппополь и двинулись дальше через пере­валы. Цимисхий не был готов к борьбе и запросил мира.

Снова византийские посланцы появи­лись в русском лагере. Пообещав вы­платить дань на каждого дружинника, они спросили: «А сколько человек у вас, чтобы разочлись мы по числу дру­жинников ваших?» — «Нас двадцать тысяч», — ответил Святослав, хотя бы­ло русских вдвое меньше. И уехали византийцы будто за данью, а немно­го погодя выставили против русских и болгар стотысячное войско.

Спустились полки Святослава с гор в долину, а войска греков стоят уже против них, перекрыв дороги к столи­це византийской империи. Увидели рус­ские, что превосходят их греки в чис­ле, и смутно стало на душе у воинов. И выехал Святослав вперед дружины и повернулся лицом к своим воинам: «Нам некуда уже деться,— сказал он,— волею ли, неволею — надо сра­жаться. Да не посрамим земли Рус­ской, но ляжем костьми, ибо мертвые сраму не имут. Если же побежим, то позор нам. Так станем же крепко, а я пойду впереди вас». И ответили воины: «Где твоя голова ляжет, там и мы свои головы сложим». И ударили русские на греков. Да так, что повергли в страх и смятение отборных панцирников. Русские прорвали их цепь, раско­лоли византийское войско надвое, от­теснили его к скалам, смешали. И не выдержали греки, побежали.

Русские не преследовали бежавших. Слишком тяжел был бой. Подобрали своих мертвых воинов, перевязали ра­неных, выставили заставы и легли от­дыхать. Вместе с воинами прилег и князь, постелив на землю попону и по­ложив под голову седло.

Наутро двинулись дальше. Пере­бежавший к Святославу фракиец со­общил, что в Малой Азии началось восстание и Иоанн Цимисхий срочно отозвал с Балкан войска. «Калокир вы­полняет обещание,— сказал Святослав своему воеводе Свенельду. — Теперь в самый раз ударить по Царь-граду».

Заняв всю Македонию, русские по­дошли к самым стенам Царьграда. Перед ними на холмах лежал краси­вый и богатый город. Но воины едва держались на ногах от усталости. Сле­дом за войском тянулись обозы с ра­неными. А тут еще пришло известие, что мятеж Калокира подавлен и Ци­мисхий стягивает войска к Царьграду.

Святослав принял решение отойти обратно в Болгарию. На зиму русские укрылись в болгарских крепостях: Святослав со своими дружинами — в Доростоле, Свенельд — в Преславе.

Наступал 971 год, Иоанн Цимисхий собирал силы. Император обратился с призывом к знатным юношам всту­пить в отряд его личной гвардии — «бессмертных», обещая им чины и богатую добычу в болгарских городах.

Едва весенняя дорога легла через перевалы, византийские войска двину­лись в путь. Первым шел конный отряд «бессмертных», и впереди них на бо­гато изукрашенном иноходце с копьем на плече ехал сам Цимисхий.

Лазутчики, высланные вперед, донес­ли, что путь на Преслав свободен. Быстрыми переходами греки прошлй Балканский хребет и по горной дороге спустились к городу.

Не ожидал сидевший в этой крепос­ти Свенельд такой быстроты от Ци- мисхия. Не выставил воевода охраны на горной дороге, понадеялся на весеннюю распутицу. Неожиданно об­рушились с гор на Преслав греки, врасплох застали русских и болгар. Побили и пленили бродившие по доли­не в поисках пищи отряды. Но рано торжествовал Цимисхий победу. Быст­ро собрались дружины русских и бол­гар. Открылись ворота города, и Све­нельд, не дожидаясь штурма Преслава, повел в бой русско-болгарские отря­ды. Суровой была сеча, и только к ве­черу разошлись войска.

Весь следующий день с горной до­роги подходили к Цимисхию подкреп­ления. 10 апреля греки пошли на штурм.

Весь день кипел бой. К вечеру со­противление защитников крепости бы­ло сломлено, и греки ворвались в го­род. Но бой продолжался на улицах, возле каждого дома. Храбро дрались плечом к плечу русские и болгарские воины. Остатки союзных войск запер­лись во дворце, в центре города, и от­бивали до самого вечера яростные ата­ки греков. Наступила ночь. Греки гото­вились к новому штурму. Но когда утром они бросились ко дворцу, тот был пуст. Свенельд ночью потайным ходом вывел отряды из дворца и на­правился в Доростол, где стояли основные войска Святослава.

Вечером совещался Святослав со своими военачальниками, как лучше отразить наступления греков.

23 апреля византийская армия подо­шла к Доростолу. Здесь на равнине перед городом их уже ждало войско Святослава. Как стена стояли плотно друг к другу русские копьеносцы, за­городившись длинными щитами.

Войска сошлись. 150 тысяч греков и 60 тысяч русских. Целый день длился бой. Безуспешно пытались греки про­рвать русские порядки. И едва волны греческих атак откатывались, русские сами устремлялись вперед. Святослав был в самой гуще боя. Крепко сложен­ный, с широкой грудью и сильными руками, он выделялся даже среди рус­ских богатырей. На нем была легкая кольчуга, голову прикрывал железный шлем. Святослав во время боя не лю­бил надевать панцирь: он мешал дви­жениям, делал тело тяжелым, скован­ным. Вот Святослав заметил, что его любимого Свенельда окружили трое греков, наседают со всех сторон. И Святослав направляет коня на по­мощь Свенельду. Вот он заметил, что от холма, где стоит Цимисхий, отдели­лись новые конные отряды и броси­лись в обход русских флангов. Свято­слав дает команду, и уже русские копья повернулись в сторону неприя­теля. Цимисхий с затаенным страхом следил за Святославом. То одного, то другого воина посылал он с приказом убить киевского князя, но тщетно. Все они ложились от руки Святославовой. Ряды киевских полков поредели. К за­ходу солнца воины устали. А когда за­играли трубы в греческом лагере и Цимисхий бросил в бой свежие силы, Святослав приказал отступить и запе­реться в Доростоле.