«Там все мы прониклись общим чувством благоговения к нашим предкам. Никакие описания сражения не дают той силы впечатления, которая проникает в сердце, когда сам находишься на этой земле».
Император Николай II. 1912 год
Местность, где ныне располагается всемирно известное подмосковное село Бородино, изначально относилась к владениям великокняжеским. Первым известным документом, подтверждающим это, является Духовная грамота святого Благоверного князя Дмитрия Донского, которая датируется годом смерти Великого князя, то есть 1389-м. Третьему сыну, князю Андрею, отец «даде Можаеск со всеми волостьми…». Среди перечисленных владений нового удельного можайского князя в грамоте значилась волость «Колоча». Название ей дала речка, в верховьях которой располагалось поселение Колоцкое. На отдалении восьми вёрст от него ниже по течению, на левом берегу Колочи, находилось другое поселение, что подтверждают археологические находки. Оно-то впоследствии и стало называться Бородиным.
Время княжения Андрея Дмитриевича ознаменовалось для указанной местности чудесным обретением в 1413 году иконы Божией Матери, получившей наименование Колоцкой (или Колочской). Она стала первой Богородичной иконой, явившейся в пределах Великого Московского княжества, переживавшего время своего возвышения.
После смерти Можайского князя и бегства в Литву его старшего сына Ивана Андреевича, замешанного в междоусобном заговоре Дмитрия Шемяки, который затеял борьбу за великокняжеский престол, Можайское княжество отошло во владение Великого Московского князя Василия Васильевича Тёмного. И оставалось таковым во время правления Царя и Государя Всея Руси Иоанна Васильевича IV Грозного и сына его Фёдора Ивановича.
В самом начале XVII века, судя по Можайским писцовым книгам, это все ещё была «Государева царёва земля на реке Войне с церковью Воздвиженья Честного Креста Господня да с приделом Николая Чудотворца». Разорённые польско-литовскими интервентами в Смутное время земли с воцарением Романовых стали жаловаться государевым людям за службу. Сельцо Бородино Колоцкого стана Можайского уезда как «Государево Царёво жалованье» получил некто Фёдор Коноплёв. На исходе XVII столетия Бородиным владел родной брат Святейшего Патриарха Иоакима Тимофей Петрович Савёлов, в разное время занимавший при дворе должности стольника, думного дворянина, окольничего. Его иждивением в селе была сооружена каменная церковь, освящённая в 1701 году в честь Рождества Христова с приделом преподобного Сергия Радонежского.
В 1768 году часть бородинской земли с аукционного торга приобрел Евдоким Алексеевич Щербинин. В полном смысле этого слова человек государственный – генерал-губернатор нескольких наместничеств, сенатор и кавалер, он был дедом по материнской линии поэта-партизана Дениса Васильевича Давыдова, писавшего о себе: «Я считаю себя рождённым единственно для рокового 1812 года».
К началу XIX века владелицами села Бородина с деревнями Горки и Семеновская были его сестра, девица Александра Васильевна Давыдова, господский дом которой располагался в селе, и вдовствующая гвардии секунд-ротмистрша Елизавета Петровна Савелова. Как и в тысячах других сёл Российской Империи в Бородине своим чередом шла тихая, размеренная жизнь. Налетевшая вдруг «гроза двенадцатого года» переменила решительно всё. Окрестности небольшого безвестного села стали ареной одного из величайших сражений в истории человечества. Залпами тысячи орудий само слово «Бородино» запечатлелось на веки вечные в народной памяти.
После отгремевшей битвы хозяйство на выжженной и пропитанной кровью земле восстанавливалось медленно. Лишь к осени 1816 года почти все крестьянские дворы были обстроены. Нижний придел Бородинской церкви, где в зиму 1812-1813 годов ютились оставшиеся без крова крестьяне, был приведен в порядок хлопотами помещицы Е.П.Савёловой и освящён, как и было прежде, в честь преподобного Сергия Радонежского.
В то же время к императору Александру I обратилась вдова павшего на поле чести генерал-майора А.А. Тучкова с просьбой помочь в сооружении на Бородинских укреплениях, где погиб её супруг, нового храма. Как известно, Государь не только благосклонно отнёсся к затеваемому Маргаритой Михайловной Тучковой делу, но и пожертвовал на постройку церкви половину необходимой суммы – 10 000 рублей, и произошло это в январе 1817 года.
Возможно, именно стремление бородинской вдовы увековечить память погибших привело к тому, что в 1817 году обсуждался вопрос о приобретении по Высочайшему повелению у полковницы А.В. Бегичевой (урождённой Давыдовой) принадлежавшего ей села Бородина. Но достигнуть договорённости хозяину Российской Империи с Бородинской помещицей тогда не удалось.
Через год государственные дела привели Александра I в Москву. Вдова Тучкова к тому времени продвинулась в своем предприятии настолько, что уже и три десятины земли под церковь у бородинских помещиков выкупила. Оставалось лишь получить архипастырское благословение. В Московской Духовной Консистории слушание по делу генеральши Тучковой началось 20 февраля 1818 года. В тот же самый день Государь присутствовал на торжественном открытии на Красной площади памятника «гражданину Минину и князю Пожарскому». На другой день Его Величество отправился в Варшаву, где намеревался лично открыть первый конституционный сейм вновь созданного им королевства. В первом часу пополудни Александр I прибыл в Можайск, находился в нём без малого два часа, следующую остановку сделал в Колоцком монастыре, где ему был преподнесен список с Колоцкой иконы Божией Матери.
Другого пути из Можайска в Колоцкое, кроме как через Бородино, расположенное в двенадцати верстах на запад от города, не было. Возможно, Государь останавливался у двенадцатой версты после Можайска или просто смотрел из окна своих крытых саней на поле, заметаемое февральской поземкой. Время превращения этой достопамятной местности в имение Августейшей Фамилии ещё не пришло.
Внимание государственной власти к полю Бородинской битвы вновь обратилось в середине 30-х годов XIX века. В 1835 году было принято решение о сооружении в центре поля чугунного памятника, «долженствующего свидетельствовать отдалённому потомству о знаменитой битве россиян, бывшей 26 августа 1812 года, почти со всеми народами Европы». Возведение монументов планировалось и на полях других сражений «вечно достопамятного 1812 года». Прибывший в Бородино полковник Генерального штаба Яковлев определил для памятника самое «удобнейшее и приличнейшее» место – на Курганной высоте, где в день сражения размещалась батарея Раевского. Знаменательно, что «при постановлении на сем месте знака был выкопан ржавый штык», - сообщил господин полковник. Кроме всего прочего, было учтено и то обстоятельство, что памятник хорошо будет виден с большой дороги из Москвы в Смоленск. Но, как оказалось, в то же самое время в Главном управлении путей сообщений и публичных зданий решался вопрос о переносе тракта, соединявшего западные губернии России с Москвой, южнее. Важную транспортную магистраль намеревались направить из Вязьмы не на Гжатск и Можайск, а на Медынь Калужской губернии. То есть новое шоссе должно было быть отдалено от Бородина на 52 версты. И потому «столь достопамятное место, каково есть Бородино, и на котором назначено соорудить памятник, по таковому направлению главной дороги совершенно будет отстранено от глаз любопытных путешественников», - сожалел участник Бородинской битвы, Московский военный генерал-губернатор Дмитрий Владимирович Голицын. В переписку по поводу направления дороги кроме него были вовлечены чиновники самых высоких рангов. Тракт из Москвы в Смоленск остался на прежнем месте, и решающим фактором здесь, надо полагать, оказалась резолюция царя. На докладной записке, поданной императору министром финансов графом Е.Ф. Канкриным, Николай I начертал: «В Бородино будут ездить все те, коим отечественные воспоминания дороги».
В полной мере эти слова относились к самому Государю. Вопрос о приобретении села Бородина с деревнями Горки и Семёновская был, наконец, решён с его единственной на то время владелицей, чиновницей 9-класса Елизаветой Фёдоровной Воейковой. Высочайший Указ Департаменту уделов, повелевавший: «Московской губернии Можайского уезда село Бородино приобресть в дар Его Императорскому Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу», был подписан в 25-ю годовщину Бородинского сражения 26 августа 1837 года. 18 октября того же года составилась купчая крепость, согласно которой во владение Великого князя Александра Николаевича переходило имение «с господским и их крестьянским в тех селениях всякого рода строением и заведениями» площадью около восьмисот гектаров, а также «мужеска пола сто три души с их жёнами, вдовами, девками и обоего пола детьми».
Цесаревич впервые побывал на Бородинском поле ещё в июле 1837-го. Тогда он останавливался в доме Воейковой. Этот приезд будущего Августейшего бородинского помещика знаменателен тем, что на батарее Раевского Его Высочество изволил «собственноручно положить кирпич на фундамент памятника Бородинского», сооружавшегося по проекту архитектора Антонио Адамини. Закладка же памятника состоялась в том же году 9 мая (ст. ст), в день памяти победы тезоименитого святого Николая Мирликийского, небесного покровителя императора Николая I.
Девятнадцатилетний наследник русского престола, оказавшись в Бородине, посетил и соседнюю Спасскую пустынь, основанную вдовой бородинского героя Маргаритой Михайловной Тучковой. В Коллекции документов рукописного отделения библиотеки Зимнего дворца хранится документ без авторства: «1837 года Июля 22 дня Генеральша Тучкова была обрадована посещением Державного Гостя. Государь Цесаревич Наследник Престола Александр Николаевич изволил быть в церкви и у Настоятельницы в доме. Милостиво разговаривал, хвалил церковь и всё устройство. 23 июля Настоятельница удостоилась опять принять Государя Цесаревича, который прибыв в церковь, приказал служить панихиду по Государе Императоре Александре Павловиче, и по всем убиенным воинам.
После панихиды угодно было Государю Цесаревичу отслужить благодарственное с коленопреклонением Господу Богу молебствие за избавление России от неприятеля. По окончании молебна пето было многолетие Государю Императору, Всему Августейшему Дому и всему Христолюбивому воинству.
Из церкви Государь Цесаревич изволил пойти в келию Настоятельницы, обходился так милостиво, так ласково; был даже в первоначальной маленькой келии, бывшей караулке, там изволил написать своё имя, год и число.
В первый раз после своего несчастия Генеральша Тучкова почувствовала радость в душе своей. Милостивое и ласковое обращение Юного Цесаревича влило отраду в горестное сердце её, и день сей назвала она днём утешения, что и написала на обороте образа, поднесённого ею Государю Цесаревичу». И тот в свою очередь подарил матушке образ своего небесного покровителя, святого Благоверного князя Александра Невского с надписью на обратной стороне доски: «Александр. 23 июля 1837 года».
1839 год является поистине вехой в истории Бородина. Здесь впервые официально в Высочайшем присутствии была отпразднована Бородинская годовщина. В кроткий срок в селе появился дворцово-парковый ансамбль, устроенный по проекту архитектора Мейера: дворец в два этажа, три кавалерских корпуса, столовая зала с кондитерским флигелем, необходимые хозяйственные постройки. Близ дворца выстроили также десять крестьянских изб с воротами и заборами. Был, наконец, освящён и главный престол Бородинской церкви. Он, по желанию Августейшего помещика, получил новое посвящение – в честь Смоленской Божией Матери по местной иконе нового иконостаса, привезенного из Свято-Алексеевского монастыря в Москве. Его Императорское Высочество пожаловал также «священнослужебные» сосуды, которые были внесены в церковь митрополитом Московским и Коломенским Филаретом (Дроздовым) «при освящении оной» 23 июля 1839 года. В тот же самый день у возводимого в центре поля сражения памятника состоялось перезахоронение князя Петра Ивановича Багратиона. По ходатайству Д.В. Давыдова и благоволению императора Николая I останки генерала были перенесены в Бородино из села Симы Владимирской губернии, где прославленный полководец умер на семнадцатый день после сражения от раны в нём полученной.
В праздничные дни на поле великой битвы среди именитых ее участников оказался и Иван Никитич Скобелев, состоявший в 1812 году в чине капитана адъютантом при М.И. Кутузове. В «Письме из Бородина от безрукого к безногому инвалиду», опубликованном спустя два месяца после празднества в журнале «Отечественные записки», генерал в отставке Скобелев отметил происшедшую здесь перемену. «И вот частное владение становится даром царя своему будущему преемнику, и в Бородине от храма Господня до хижины земледельца, всё преобразовано, перелажено и представляет собою обширную дачу с устроенными для сообщения мостами, дорогами и улицами, и в версте от Бородина, на бывшей батарее Раевского, величественно и гордо возвышается бессмертный памятник, заключающий в себе восьмиугольную пирамиду».
Ответ на вопрос, как долго длилось Высочайшее присутствие в Бородине в 1839-м, дают архивные источники. Направляющиеся на торжества Император Николай Павлович с Его Высочеством Александром Николаевичем прибыли в Бородино, не заезжая в Можайск, в ночь с 16 на 17 августа 1839 года, Великий князь Михаил Павлович приехал 19-го числа во втором часу пополудни. Отъезд упомянутых Августейших особ, к которым присоединился и герцог Максимилиан Лейхтенбергский, последовал 3 сентября в начале одиннадцатого часа пополуночи. По пути осмотрели гошпиталь вне города и все вместе отправились в Москву. В Можайск опять не заехали, хотя в городе им готовили встречу по принятому в таких случаях чиноположению – с колокольным звоном и тому подобное. Тем не менее, Можайский благочинный Николаевского собора священник Михаил Попов отрапортовал епархиальному начальству, как было положено, о проезде Царственных особ. Благодаря его рапортам определились временные рамки этого самого продолжительного Высочайшего пребывания в Бородине – семнадцать дней.
О том, чем они были заполнены, вновь узнаём от И.Н.Скобелева: «Государь Император, как отец обширного семейства, с начала до конца жил в палатке посреди войска, по утрам ежедневно Его Величество или осматривал, или учил какую-нибудь часть и всеми был чрезвычайно доволен. Вечером на всех линейках и во всех селениях, в коих расположена была кавалерия, гремела музыка и заливались песни. Публики, и даже дам, съехалось – хоть бы в столицу, а веселья было хоть бы 1-го мая на гулянье». В те же памятные дни по волеизъявлению Государя в небольшом домике-сторожке у подножия батареи Раевского образовался музей великой битвы. Среди его первых экспонатов оказались карта поля сражения из Военно-топографического бюро и многочисленные находки, вынутые из бородинской земли – ядра, картечи, осколки гранат, конские подковы, обломки вооружения.
Кульминацией празднования стало «назидательное и величественное торжество открытия и освящения памятника на Бородинском поле» в самую годовщину битвы, 26 августа. Описание его сохранилось в донесении митрополита Филарета Святейшему Синоду. Император Николай I, со слов владыки, рано утром «прибыл в церковь, дабы, как Он Сам благоволил изъясниться, призвать благословение Божие на начатие праздника». Помолившись, Его Величество отправился «в сопровождении блистательной свиты, к войску и памятнику, сретаемый сверх военных почестей торжественными кликами войска и народа».
О самом памятнике владыка сообщал членам Святейшего Синода: «Памятник стоит на возвышении, которое господствует над обширным местоположением. На высоте памятника сияет крест, а на лицевой стороне к западу, пред которою местоположение наиболее открыто, находится на нём изображение Нерукотвореннаго образа Христа Спасителя». И далее: «пред сим образом внутри решетки, которою огражден памятник, приготовлено было место и принадлежности для Богослужения, прочее пространство внутри решетки по Высочайшей воле предоставлено было чинам, бывшим в Бородинской битве. Здесь также Государю Императору благоугодно было дать место настоятельнице Спасо-Бородинского монастыря, вдове Генерал-Майора Тучкова, убиенного в Бородинском сражении».
Наконец, после отслуженной Божественной Литургии из церкви в селе Бородине к батарее Раевского при пении стиха: «Спаси Господи, люди Твоя» двинулся крестный ход с иконами и хоругвями. Шествие было впечатляющим: два архиерея, четыре архимандрита, протоиереев и иереев Епархиального и Армейского ведомства – 98, дьяконов и прочих клириков – 36. Как только крестный ход приблизился к черте расположения войск, которые покрывали всё пространство поля вокруг батареи Раевского, к нему присоединился Николай I и проследовал с шествием до вершины холма. Здесь Государь Император «Собственною Особою, изволил дать повеление войску, или, как говорят военные, командовал на молитву, и сто двадцать тысяч воинов стали в молитвенное положение пред Богом».
В «Письме из Бородина…» описано состояние природы во время священнодейства: «День был светлый, солнце, однако ж, не показывалось; но лишь святые хоругви, в сопровождении московского митрополита, с многочисленною духовною процессиею, государем императором встреченные, приблизились к памятнику, оно явилось и скрылось. По совершении панихиды начался молебен; а когда царь и воины стали на колени, солнце снова просияло…».
Крестному ходу, возвращавшемуся прежним порядком в Бородино, Николай I сопутствовал «до крайней черты расположения войск. В сие время,- признавался митрополит Филарет,- имел я счастие слышать из уст Его Величества несколько изречений, относящихся к предмету сего торжества, одушевлённых свойственным Его Величеству царским благочестием и отеческою любовию к Своей России».
В лагере при Бородине 26 августа Николаем I был подписан и прозвучал приказ войскам: «Ребята! Перед вами памятник, свидетельствующий о славном подвиге ваших товарищей! Здесь на этом самом месте, за 27 лет перед сим, надменный враг возмечтал победить Русское войско, стоявшее за Веру, Царя и Отечество. Бог наказал безрассудного: от Москвы до Немана размётаны кости дерзких пришельцев – и мы вошли в Париж…».
С 29 августа на бородинской позиции происходили грандиозные манёвры, воспроизводились эпизоды битвы, то есть «повторялись движения, точь-в-точь за 27 лет в смертоносную битву бывшие: то же действие артиллерии, та же быстрота кавалерийских атак; на лицах воинов можно было прочесть то же рвение, усердие и добрую волю». В одной из атак русской тяжёлой кавалерии против «французской» конницы принял участие Российский император.
Все ветераны великой битвы по мере их прибытия в Бородино «имели счастие быть представленными лично государю императору, наследнику и великому князю Михаилу Павловичу; все удостоены монаршего приветствия... Со дня освящения памятника все они ежедневно приглашались во дворец, за гофмаршальский стол, а 30-го числа, в день тезоименитства государя наследника, удостоены кушать вместе с государем. После стола его величество, подойдя к отставным, изволил изъявить им высочайшее благоволение за прибытие и участие в деле, которое так близко к русскому сердцу. Всем нуждающимся была оказана денежная помощь, не забыты отставные и нижние чины, из разных мест прибывшие…».
Удивляет некая магия цифр – 1389 и 1839. Год первого, хотя и косвенного, упоминания Бородина и, без сомнения, лучший год в его истории.
О визите Государя Цесаревича Великого князя Александра Николаевича с Государыней Цесаревной Великой княгиней Марией Александровной на бородинскую землю 26 мая 1841 года мы знаем по записи на памятной доске из Спасо-Бородинского монастыря. Это был первый день Петрова поста. Великокняжеская чета, проведя медовый месяц в Царском Селе, отправилась в путешествие. Возможно, они останавливались в своем имении, возможно, лишь проездом навестили бородинскую настоятельницу матушку Марию (Тучкову), которая чуть более полугода тому назад в Петербурге исполняла обязанности восприемницы при миропомазании высоконареченной царской невесты, принцессы Гессен-Дармштадтской, в православии Великой княгини Марии Александровны и присутствовала при обручении великокняжеской четы.
Приезда Царственных владельцев ожидали в Бородине и в Спасо-Бородинском монастыре в 1858 году, когда уже Их Императорские Величества Государь Император Александр Николаевич с Августейшей супругой предприняли поездку «в Московскую губернию и другие города». Маршрут путешествия разрабатывался за два месяца до поездки. Выезд из Москвы в Бородино планировался на утро 1 сентября, затем был перенесен «на после обеда 31 августа». Из донесения Можайского протоиерея Алексея Успенского становится известно лишь то, что «Его Величество Государь Император 2 сентября в четвертом часу пополуночи изволил проехать городом Можайском».
В следующий и последний раз в свое Бородинское имение император Александр II явился Царем-освободителем в июне 1861 года. Некоторые подробности этого пребывания узнаем из переписки чиновников Департамента уделов. Управляющий Московской удельной конторой коллежский советник Маслов доносил своему начальству следующее.
«8 июня в 5 часов пополудни Их Императорские Величества в сопровождении свиты прибыли в Бородино и, переночевав в тамошнем дворце, на другой день в 8 поутру, отправились через Воскресенский (Новоиерусалимский – Е.С.) монастырь в Санкт-Петербург.
Во время пребывания Их Величества изволили посетить Бородинскую церковь и Спасо-Бородинский монастырь… В Бородине у старосты сего села родилась внучка и Ея Величество Государыня Императрица, снисходя на просьбу сего старосты удостоила быть восприемницей от святого крещения новорожденной, нареченной Марией и матери последней соизволила выдать 50 рублей награждения.
В течение всего пребывания Их Величеств в Бородине бесчисленные массы народа, собравшегося не только из окрестных деревень, но даже из соседних губерний, толпились вокруг Бородинского дворца, и каждое появление их Величеств встречали кликами радости и восторга.
Я имел счастие удостоиться быть приглашенным к обеденному столу Ея Величества. Перед отъездом Государь Император изволил благодарить меня за порядок, сохраняемый в Бородинском дворце, и повелел, чтобы сад при дворце, был огражден забором со стороны дворцовых зданий….
Его Величество остался пребыванием своим в Бородинском дворце весьма доволен».
В метрических книгах Одигитриевской церкви в селе Бородине за 1861 год имеется запись, свидетельствующая, что родившаяся 8 июня у крестьянина имения Его Величества села Бородина Ивана Тимофеева и его законной жены Ольги Митрофановой дочь в крещении получила имя Мария. Восприемницей младенца была Её Императорское Величество Государыня Императрица Мария Александровна. Таинство крещения совершил священник Глеб Смирнов со всем имеющимся причтом 9 июня, и, надо полагать, довольно рано, поскольку выезд Августейшей фамилии последовал в восемь часов поутру.
Следует сказать, что ещё при жизни Александра II, подписавшего 19 февраля 1861 года Манифест об отмене крепостного права, в Бородинском парке при дворце был установлен памятник Царю-освободителю.
Без всякого сомнения, Государю Александру Николаевичу нравилось быть Бородинским помещиком. Об этом говорит и тот факт, что путешествовать по Европе в 1838-1839 годах он отправился с титулом графа Бородинского. И то, что днем священного коронования Александра II был избран день Бородинской битвы – 26 августа. И то, что в духовном завещании императора Александра Николаевича отдельной строкой было записано «Ему же (наследнику Великому Князю Александру Александровичу) завещаю, подаренное мне покойным Родителем, Бородинское имение и желаю, чтобы оно всегда оставалось у старшего в роде».
Император Александр III в Бородино не бывал, но волю отца выполнил, распорядившись, взойдя на престол, «зачислить Бородинское имение Московской губернии в Нашу собственность с тем, чтобы оно всегда оставалось у Старшего в Роде Нашем и с оставлением его по прежнему в Департаменте Уделов». К тому времени после наделения крестьян землей и отчуждения участка под Московско-Брестскую железную дорогу, пересекшую в 1870 году поле сражения в его южной части, площадь Бородинского имения уменьшилась до чуть более 150 гектаров. В усадьбе находились: трёхэтажный дворец, в котором два верхних этажа были деревянные, а нижний, полуподвальный, каменный, три кавалерских флигеля, кухонный флигель, сараи, конюшни, кладовые и флигель, занимаемый дворцовыми служителями. В 1860-х во дворце был произведен капитальный ремонт, исправлена старая и частично завезена новая мебель. Дворец не имел обычной дворцовой роскоши и великолепия и представлял собой хороший помещичий дом, очень уютный с низенькими комнатами верхнего этажа. Его интерьеры представляли собой скорее музей, посвящённый событиям достопамятного 1812 года и заграничных походов русской армии.
В 1898 году Бородино посетил Великий князь Сергей Александрович с супругой Великой княгиней Елизаветой Фёдоровной. Ему, Московскому генерал-губернатору и командующему Московским военным округом, в заслугу следует отнести инициирование работ по музеефикации поля накануне столетнего юбилея сражения. Прежде восстановления полевых артиллерийских укреплений и установки памятников воинским формированиям на местах их кровопролитных схваток с противником, ставился вопрос о дальнейшем использовании дворцового ансамбля именно в качестве музея. Из штаба Московского округа 2 ноября 1902 года в Главный штаб был направлен рапорт следующего содержания: «Музей Бородинской битвы на Бородинском поле более соответственным признавалось бы устроить в здании дворца села Бородина, так как сам по себе дворец является историческим памятником событий, связанных с освящением памятника войны 1812 года, и заключает в себе уже в настоящее время много портретов деятелей Отечественной войны и рисунков, относящихся как к Бородинской битве 26 августа 1812 года, так и к освящению памятника этой войны на кургане Раевского Государем Николаем Павловичем». Признавалось, что «внешний вид дворца, его вместительность вполне отвечают намеченной цели; что касается внутреннего его расположения, то таковое, по всей вероятности, потребует незначительных работ по расширению некоторых комнат, особенно наверху. Флигеля же желательно было бы оставить на случай, если бы оказалось нужным впоследствии расширить музей, а также для жизни лиц, которым будет поручено содержание музея в порядке и наблюдение за его сохранностью».
Имеется описание интерьеров дворца-музея, составленное на рубеже XIX-XX веков. По стенам столовой было развешено 60 гравированных и литографированных портретов героев Отечественной войны «с Государем Александром I, Кутузовым и Барклай де Толли во главе». Каминный экран, выполненный из красного дерева, украшала вышитая шёлком по канве картина, изображающая русских казаков за границей, расположившихся во дворе маленького домика. Вокруг картины был вышит изящный бордюр из всех Российских орденов, перевитых орденскими лентами.
В гостиной в золочёных рамах висели две большие раскрашенные литографии с картин художника Петера Хесса, представляющие переход французов через Березину и Бородинский бой, где изображён только что раненый Багратион.
Такие же литографии были и в салоне Государыни Императрицы, кроме того здесь находились три большие акварели, изображающие бородинские манёвры и открытие памятника в 1839 году. На письменном столе Её Величества стоял превосходно нарисованный карандашом и гуашью портрет игумении Марии (Тучковой), принадлежавший императрице Александре Фёдоровне, супруге Николая I. Кабинет Государя Императора украшали несколько литографированных и гравированных батальных листов из кампаний 1813-1814 годов.
Во дворце хранились написанные масляными красками портрет Николая I во весь рост работы неизвестного художника, в богатой раме стиля рококо, и присланный в 1873 году из Императорского Эрмитажа портрет полководца Барклая де Толли, являющийся авторским повторением художника Джорджа Доу.
Во время русско-турецкой войны 1870-х годов в трёх кавалерских корпусах на территории царской усадьбы располагались лазареты для раненых.
Дворец был открыт для посещения лиц, получивших на то разрешение в Департаменте уделов. В начале сентября 1911 года профессору Санкт-Петербургского Технологического института Сергею Михайловичу Прокудину-Горскому, изобретшему технику изготовления цветных фотоотпечатков, было позволено произвести фотосъёмку в Бородинском имении. Прокудин-Горский запечатлел не только фасады дворца, но и интерьер Бородинской церкви, и дары её Высоких покровителей. Одним из особо ценных считался серебряный вызолоченный крест с изображениями Богородицы и двух жён-мироносиц, украшенный 38 шариками из горного хрусталя. По преданию этот крест, подаренный Наследнику Цесаревичу Иерусалимским Патриархом, был в крестовых походах. Не перечисляя всех подношений, упомянем о пожертвованных в храм Великой княгиней Марией Александровной трёх воздухах серебряных глазетовых, вышитых бархатными цветами Её Высочеством собственноручно.
Трагическая кончина Великого князя Сергея Александровича помешала воплощению его замыслов по переоборудованию дворцового ансамбля под музейный комплекс. Для музея у подножия батареи Раевского было выстроено новое здание по проекту архитектора В.В. Воейкова. Наблюдал за его постройкой и за подготовкой к юбилейным торжествам новый московский генерал-губернатор Владимир Фёдорович Джунковский.
Столетний юбилей великой битвы отмечался в России с особой торжественностью. «Славный год сей минул, но не пройдут содеянные в нём подвиги» - слова, выбитые на юбилейной медали в память Отечественной войны 1812 года, можно назвать девизом Бородинских торжеств 1912-го. Последний венценосный владелец Бородинского имения оказался в своей усадьбе в дни празднования. Император Николай II с семьёй прибыл в Бородино 25 августа 1912 года по железной дороге. Для «поезда особой важности» от железнодорожной станции Бородино к Спасо-Бородинскому монастырю была проложена специальная железнодорожная ветка и сооружён временный павильон «Царская ставка».
Грандиозных манёвров в день столетней годовщины битвы на поле не производилось. Это был день памяти и поминовения. Во время крестного хода, который стал одним из главных событий празднования, Государь следовал за киотом со Смоленской иконой Богородицы, прибывшей, как и сто лет назад, из Смоленска в Бородино.
Архивный документ содержит информацию о событиях, происходивших в тот день непосредственно в селе Бородине. «26 августа 1912 года после парада войскам около памятника Его Императорское Величество прибыл в Бородинскую усадьбу, посетил храм, где был встречен местным священником И.С. Страховым, осмотрел верхний храм, и прошёл во дворец. После сего состоялся Высочайший завтрак, причём Его Императорское Величество вместе с Великими князьями кушал во дворце, а приглашённые к Высочайшему завтраку лица – завтракали в палатках.
После двухчасового пребывания в усадьбе Его Императорское Величество вместе со свитой отбыл для объезда Бородинского поля и осмотра памятников, поставленных различными войсковыми частями на местах нахождения этих частей во время Бородинского боя».
На поле Бородинском последний Российский Самодержец Николай II обратился к войскам с особым приказом, в котором между строк читается нечто похожее на предчувствие о грядущей судьбе России: «…Воздаваемая дань уважения и признательности к подвигам ваших предков, да укрепит в сердцах ваших сознание долга и да послужит источником к проявлению вами той же беззаветной преданности и мужества, когда промыслу Божьему угодно будет призвать Отечество к новому испытанию».
Испытание Великой войной не замедлило явиться через два года. Во дворце вновь устроили лазарет, теперь для воинов, раненых на полях Первой Мировой. В связи с этим ценности, что хранились здесь, перенесли в один из кавалерских корпусов. В августе 1917 года все постройки, находившиеся в полном порядке, были переданы в ведение Временного правительства, а с 1918-го Бородинским имением российских императоров стало ведать Управление Московскими Народными дворцами. В докладе члена Комиссии Мособлсовета по охране памятников искусства и старины Н.А. Алексеева, составленного, по-видимому, на рубеже 1917-1918 годов, содержится описание Бородинского дворца-музея. «Дворец в текущую войну был занят под лазарет. Вид имеет снаружи очень красивый и цельный. Фасад с колоннадой; внутренние помещения лазаретом затасканы, требуют ремонта. Мебель, картины, гравюры, подсвечники, бронза, также посуда – все старых времен. Два больших портрета замечательного письма подписаны художником; все находятся в отдельном флигеле, заперты и переписаны. Ключ находится на хранении у Земельного Комитета. Осмотр вышеуказанных предметов как музейных не производится. Дворец, видимо, будет в недалеком времени занят под культурно-просветительные цели».
Но, вопреки этому мнению, дворец стал использоваться по другому назначению: в нем располагались аптека и больница. Летом 1937 года по поручению СНК СССР представителем Наркомпросса совместно с консультантом научного военно-исторического отдела генерального штаба РККА производилось обследование состояния Бородинского поля и памятников Бородинской битвы. Комиссия констатировала: «Бывший дворец представляет собой двухэтажное деревянное здание, построенное к приезду Николая I-го. Никакой исторической и художественной ценности это здание не имеет».
В годы Великой Отечественной войны и во дворце, и в кавалерских корпусах в третий раз в истории усадьбы разместился госпиталь: до начала боев на Можайской линии обороны здесь лечили красноармейцев, во время оккупации – солдат Вермахта. В январе 1942 года отступавшие от Москвы немецкие войска сожгли практически все деревни на Бородинском поле. Не стало исключением село Бородино с дворцовым ансамблем.
После войны на оставшихся фундаментах кавалерских корпусов были построены жилые здания, амбулатория, больница. Полстолетия невозможно было думать о том, что когда-либо дворцово-парковый ансамбль будет восстановлен. Но в 1995 году он был поставлен на государственный учет как памятник федерального значения, и к 200-летней годовщине Отечественной войны 1812 года Бородинским музеем воссозданы дворец, столовая зала, кондитерский флигель. В приведенном в порядок парке установлен памятник первому Августейшему помещику Бородина – Царю-освободителю – Александру II. В будущем, после завершения строительства трех кавалерских корпусов, в бывшем имении российских императоров расположится музейный центр с фондохранилищем, научными отделами, экспозициями и выставками.
К 205-й годовщине Бородинского сражения и к 180-й годовщине приобретения Бородина на имя Его Императорского Высочества Наследника и Цесаревича Великого князя Александра Николаевича в Бородинском дворце была открыта экспозиция «Бородинское поле: Вехи истории».
Елена Семенищева, заведующая научно-экспозиционным и выставочным отделом Музея-заповедника «Бородинское поле»
Приглашаем обсудить этот материал на форуме друзей нашего портала: ""
